Октябрь 2001 года.

Волны океанского залива, будто приметив распутье в виде кареты, запряжённой грифонами, разъехались в разные стороны, создавая дорогу. Карета мчалась по мокрому песку, на которому только секундою ранее могли плавать морские обитатели. Волны, ударяясь друг об друга, превращались во взбитые сливки. По дороге мчался экипаж, в котором сидела по детски удивлённая Эвелин, чаруясь от того, что океанская вода сама выстраивала им путь. Для обычных волшебников, жителей королевства — входить и выходить из Агетфор в любое время было невозможно, но у короля с корлевой были свои привилегии.

Но как бы чудно это не было, Эвелин не могла забыть того, что произошло на суше мгновением ранее. Эверет ей врал. А Аскольд оказался прав. Но и Эвелин не была невинна. Всех вокруг окружало предательство и ничего более. Один врал другому, а второй третьему, и так по кругу. В эту игру можно было играть бесконечно.

Королевство встретило Эверета с Эвелин фейерверками, но не в честь них. Снопы ярких искр украшали небо. Сквозь шум празднующего народа невозможно было услышать собственного голоса. Виньяк лился рекой. Праздник был устроен с размахом, хоть сам народ Агетфора и не понимал в честь чего было торжество, да и не имело это для них значения. Пир во весь мир был сосредоточен в одном лишь королевстве.

– В честь чего народ празднует?

– Отец всегда устраивал пиры для простого народа, когда они начинали бунтовать по поводу бедной жизни.

Карета ехала ввысь. С каждым разом всё выше по склону. Были слышны биение копыт о грунт. Замок, построенный на возвышенности в самом центре королевства, становился всё ближе и ближе. Отклики пьяных горожан уже были слышны не так громко. Остановившись у большого дерева, где карета сделала круг, Эверет вышел первым, чтобы подать руку Эвелин.

Широкое и высокое до невозможности дерево служило символом Агетфор. Она несла в себе огромный посыл. Каждый раз загневая, цветки магнолии брали передышку для того, чтобы вновь возродиться. Возрождаясь, дерево благоухало всем на зло, но уже лучше, чем прежде.

Лепесток магнолии, пока все оставались в неведении, сорвался с ветки многовекового дерева. Когда он мягко приземлился в волосы леди, супруги продолжили свой путь.

Войдя через врата замка, их тут же встретил дворецкий.

– С возвращением, принц Эверет.

– Здравствуй, Гордон.

– Добро пожаловать, принцесса Эвелин, - Леди смутилась.

Внутреннее убранство замка завораживало. Даже Эверета богатство замка на контрасте нищих улиц королевства приятно удивляло. Он соскучился по дому, где ребёнком беззаботно резвился, не обращая внимание на драгоценности, которыми был усеян весь замок. Здание снаружи ничем не выделялось, но внутри он восхищал. Восхищал и пол, сделанный из чёрного опала, мерзающего в лучах света радужкой. По нему юный и упрямый Эрнестайн младший бегал, иногда разбивая колени в кровь. Слезы мальчика капали на этот дорогущий пол. Когда он не хотел чтобы его слезы были замечены кем-либо, он останавливал их, взирая ввысь. Ребёнок смотрел на потолок, украшенный камнями турмалина, останавливая потоки солёной воды.

На Эверета нахлынули воспоминания. Вдыхая здешний воздух, он ловил себя на мысли, что никогда не хотел покидать родное гнездо. Принц осознал, что жутко скучал по своему дому. По своей семье. По месту, где вырос.

Еле сдерживая эмоции, Эверет повёл Эви к лестнице. Ступая по золотым ступенькам, девушка восхищалась. Второй раз в жизни она находилась внутри этого замка.

Поднявшись на самый верхний этаж, они пошли в сторону башни, где на некоторое время находился Гастон, наслаждающийся минутами правления королевством. Когда на их встречу шли горничные, то они всегда кланялись чуть ли не до пола, а затем уходили за первую попавшуюся дверь.

– Нам надо поговорить, - произнесла девушка, не сдержав мук ожиданий. На это она получила резкий ответ :

– После встречи с Гастоном.

Юные супруги поднялись по узкой лестнице вверх — к башне, где и находился его двоюродный брат. Тем временем, лепесток магнолии продолжал путешествовать в пушистых волосах Эви.

Юный волшебник, с надутыми щеками, ждал прихода гостей. Вид с высокой башни открывался великолепный. Чуть левее росла высокая магнолия, чаруя своей красотой, и ни капли не мешая созерцать за территорией.

– Гастон, - величаво поприветствовал брата Эверет.

– Эверет!

Гастон Холмстром. Волшебник из знатного семейства, приехав навестить свою дорогую тётю, остался на некоторое время править большим королевством по просьбе Доротеи и Бенджамина. Гастона с рождения воспитывали как и любого другого знатного ребёнка, поэтому он вырос гордливым к своему статусу в обществе. Мальчик слишком рано научился понимать разницу между Знатными и Статными, между правительством и народом, а потому он стремился стать королём, графом или хотя бы министром. День, когда король и королева Агетфор уехали на собрание восьми государств, был одним из лучших в его жизни.

– Я рад вас видеть! - Улыбался мальчик лет пятнадцати. – Эверет и... Извините, забываю ваше имя..

– Эвелин, кхм, Эвелин Эрнестайн.

– О, Эвелин, добро пожаловать, - Огледев её бедное одеяние, маг проявил брезгливость и не стал даже пожимать ей руку.

– Спасибо, Гастон. А ты давно здесь? - Эверет, заметив высокомерное отношение Гастона к своей супруге, стал зол на него.

– Второй день. Не представляешь, ехал долго, неудобно! В пути не удалось даже поспать. Дорога была долгой и ужасной!

– Сожалею. И как ты выжил, - иронизировал Эверет.

– Не без труда!

– Устал, наверное уже, бедный.

– Вообще-то да... Я бы сейчас поел.

– Ну, вот и повезло тебе, братец! - Эв грузно положил ладонь ему на плечо. Он наслаждался тем, что настал момент спускать родственника с воздушных облаков. Он был рад этому, так как не особо ладил с Холмстромом. Их взгляды на мир были слишком разными. – Мы приехали с Эвелин и сможем править королевством заместо тебя, ведь ты уже устал, - Лукаво улыбался принц, не скрывая своей радости.

– Ч-что? Нет-нет! Я в порядке. Я не устал. Я могу ещё править, не волнуйся. Лучше идите, отдохните, вы ведь гости! - округлив глаза, тараторил юноша.

– Нет, ну что ты. Это ты наш гость, а мы тебя работать заставляем, - продолжал глумиться Эверет, пока не наткнулся на опечаленный вид своей супруги, ждущей момента, когда сможет наконец с ним поговорить. – Ну, что ж, может ты и прав... Ладно, братец. Мы пойдём вздремнём. Устали мы с дороги, - Переглянувшись, супруги развернулись к лестнице, ведущей вниз, из башни в коридор.

— Вот и отлично!

Мысли менялись в голове со скоростью света. Оба были так опечалены, что не заметили того, как быстро пришли. Эверет шёл по давно знакомому пути, а за ним ступала Эвелин. Пред взором предстала дверь, ведущая в спальню Эверета. Это было то самое место, где принц мог почувствовать себя лучше. Позитивная аура сочилась прямо из стен его комнаты.

Распахнув дверь, молодые волшебники вошли в спальню. Роскош резала зрение с непривычки.

Высокий потолок, под которым весела массивная люстра, очаровывал. Из-за лазурно-серого ковра не было возможности разглядеть дорогой паркет. Постель и её балдахины, цвета королевско-синего, выглядели богемно. Под стать принцу. Бывшая спальня Эверета была выполнена искуссными мастерами в тёплых синих тонах.

Статуи ангелов, кресла из бархатной обивки, да и сам же интерьер комфортной комнаты завораживал. Для спальни своего сына, будущего правителя Агетфор, родители не жалели никаких средств.

– Ты жил роскошно.

– Да, - выдохнул Эверет, вспоминая лучшие моменты своего детства, прожитого здесь, под присмотром многочисленных нянь и учителей. – Когда-то мне здесь было хорошо... И нам бы вдвоём здесь тоже могло бы быть хорошо!

– Эв, я так больше не могу. Давай обсудим сложившуюся ситуацию. Я не выдержу, если мы ещё будем медлить, - переживала девушка, то и дело переминая пальцы. Гримасса боли искозилась на лице, не в силах сдерживать далее напор. Следом за ней и супругу стало плохо. Боль сковала и его.

Они изменяли друг другу, делали больно, а тем временем, последняя нить, связывающуя их, натягивалась, рискуя порваться. Но они были Мечем и Щитом. Их связь была крепче. Между ними было больше, чем просто химия, просто любовь.

– Эвелин, давай присядем... - на бархатную постель сели супруги, разамнув простынь. – Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты страдала. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Но ты мне изменил. Ты мне соврал!

– Извини...

– «Извини»!? - Её голос надломился. Она до последнего верила, что есть разумные оправдания его вранью, что Аскольд ошибся, но нет. – Я навино верила тебе.

– Ты драмматизируешь.

– А ты изменяешь!

– А ты нет!? Невинная девочка, которая думает, что я такой дурак, что не понимаю, кем тебе является Аскольд на самом деле!

– Это разные вещи. Я с ним даже не целовалась, а ты проводил ночи с принцессой.

– Откуда ты вообще осведомлена так?

– Как оказалось, в деревне о твоей личной жизни были осведомлены лучше меня.

– Что?..

– Вы думаете, если вы находитесь в баре у всех пьяниц деревни на виду, то о вас никто не узнает?

В нем пробудилась давно дремлевшая ненавидеть к себе.

– Прости... - сквозь ледяной ком, сказал Эрнестайн. Задерживая дыхание, будто пытаясь этим задержать время.

– Скажи честно, тебе всегда хотелось, чтобы твоей избранницей оказалась принцесса, а не я? Деревенская девушка из статной семьи! - разгорячённо парировала Эвелин, активно жестикулируя. Солёная вода ощущалась на щеках.

– Что ты такое несёшь!?

– Все слышали о вас с этой девушкой, и лишь я не знала. Радовалась, как глупая овечка, не видя истины.

– Эвелин, послушай, перестань, хватит! - не смог дальше терпеть принц. Подняв измученный взгляд намокших глаз, он смотрел на супругу. – Я знаю, что тебе больно, но мне тоже больно! К тому же, я знаю, что и ты не была одинока, пока меня не было. Думаешь, я поверю в то, что этот маг просто твой друг? Я не настолько глуп, Эви, - сжимая руки в кулаки так, чтобы ногти впивались в плоть до красных следов, высказывался Эверет.

Тяжёлые уста наконец разомкнулись, медленно выговариваясь, будто на исповеди.

Голубые глаза девушки округлились, образуя новую пелену слёз. Туман был в её глазах, когда она отказывалась видеть явь. Скрываясь за пушистыми облаками, она не видела настоящего, потому что не хотела. Теперь эта правда раскрылась, опуская девушку грубо с небес.

– Мы оба нагрешили...

– И сможем ли мы друг друга простить хоть когда-нибудь?

Наступило молчание, сбивающее всех с толку. Каждый хотел выговориться. Каждому было что сказать. Но когда настал нужный момент, слова оказались пустыми. Они будто являлись лишними. Молчание говорило само за себя.

Обоим было не легко. Они метались с одной стороны корабля на другую. Супруги оказались на судне, в котором капитаном являлись Норны. Судьба была предписана ими ещё давно, задолго до их рождения.

Мечи и Щиты никогда не расходились, так как это было неправильно. Половины душ должны были любить друг друга со дня встречи до дня кончины, ни секунды не задумываясь о том, что любят кого-то другого. Они были предназначены друг другу Норнами. Так думали все.

– Нам надо завязывать с этим, - твёрдо произнёс Эрнестайн, сжав ещё сильнее кулаки. Оба долго думали. Затянувшееся молчание немного помогло молодым волшебникам задуматься в попытке принять правильное решение. – Всё же, я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы Меч и Щит, и так будет правильнее... - произнёс принц, ощущая, что на него что-то давит. Давит душевно, изнутри. – Оставим Сарру и Ас... Ас...

– Аскольда.

– И Аскольда за бортом... - В его глазах появилась тоска, которую тут же попытался отогнать волшебник. – Оставим эти шалости. Забудем и будем жить правильно. Как и положено Норнами.

Закусывая губу до вкуса крови во рту, Эверет ждал ответа. Эвелин была похожа на изваяние, и от этого магу становилось страшно. Казалось, что девушка и вовсе не дышала, хотя леди наоборот, казалось, будто её сердце пробьёт дыру в груди от сильного биения.

Прикованная взглядом к полу, девушка думала. Она выбирала между Эверетом, предначертанным ей судьбою, и Аскольдом, в которого девушке влюбилась без памяти. И хоть ответ был очевиден, Эвелин было сложно выбрать. Каждый из мужчин по своему был важен нй, но выбрать нужно было одного единственного, с кем она была бы готова прожить всю оставшуюся жизнь в счастье, имея в скором несколько очаровательных детей.

Неожиданно Эвелин ожила. Голубые глаза, потерявшие блеск счастья, посмотрели на Эва.

– Если после такого удара, после такого разочарования друг в друге, мы оба сможем жить спокойно... Жить, продолжая, как раньше, любить друг друга, я «за», - Камень застрял в глотке, не давая возможности спокойно вздохнуть.

Серые глаза, полные влаги, созерцали за девушкой, в чьих непослушных волосах застрял лепесток магнолии. Нежные мужские пальцы аккуратно достали его из рыжих прядей.

– Сможем, милая, - он робко, боясь сделать что-то неправильно, взял за руку супругу. В его глазах читалась одновременно и боль  и любовь. – Сможем, - с этими словами нежнейший лепесток, выпавший недавно из большого бутона магнолии, мягко пал в ладонь девушки.

Внезапно вошедший Гастон прервал атмосферу гнетущей надежды. Надежды на счастливое будущее, но гнетущее. Оба надеялись на лучший исход. Оба надеялись на то, что у них получится начать всё заново.

– Вот ты где, Эверет! - будто и вовсе не замечая присутствия леди, воскликнул тот в попыхах.

– Что случилось?

– Фейерверки закончились, и народ вновь забуянил. В общем, там народ у замка начал собираться! - После сказанного, Холмстром младший, запыхавшись, начал жадно ловить воздух ртом. Из-за большого веса в столь юном возрасте ему приходилось тяжко. Осложнения после болезни, которую он переболел ещё в детстве, давали о себе знать.

Народ и вправду буянил. Это было слышно даже из спальни принца. Громкие крики, пьяные возгласы начинали пугать.

– Всё ясно, - хмуро высказался Эверет. – Милая, - Он прильнул губами к щеке, оставляя на ней свой след теплоты Меча. – Я сейчас разберусь, а затем мы вместе кое-чем развлечемся.

– Чем?

– Тебе понравится. Вот увидешь, - встав, Эрнестайн быстро зашагал прочь из комнаты, оставляя Эвелин в моей спальне одну.

Таким образом, Эвелин впервые за долгое время смогла остаться наедине с собой. Со своими мыслями. Не боясь никого спугнуть своими задумками, она брала свой дневник с переднего кармана повседневного голубого платья, сделанного из батиста, и записывала там свои мысли. Сидя за белым величавым столом, она выплёскивала все свои чувства, эмоции на бумагу. Слово за словом её сердцу становилось всё легче и легче. Когда её разум был пуст, а душа очищена, в комнату постучались. Убирая дневник в карман, Эвелин воскликнула :

– Войдите!

У порога, будто стесняясь появиться, ждал супруг.

– Милая Эвелин, не соизволите ли вы пройтись со мной? - произнес молодой маг, всеми силами пытаясь наладить отношения с девушкой. Он корил себя за то, что оскорблял супругу своими действиями. Теперь его мучила совесть. Теперь он хотел искупиться и начать супружескую жизнь заново.

– А как же ваш народ, принц? - подигрывала леди, улыбаясь уже более естественно, чем прежде.

– Всё улажено. Всего-то надо было выкатить ещё пару бочек пива, - отмахнулся принц. – Пойдёмте, леди. Нас ждёт корабль.

– Корабль? - восхитилась девушка, никогда не видешвая вживую морских судн.

– Корабль...

* * *

Пряди рыжих волос развевались в разные стороны от дуновении необычно тёплого ветра в эту осеннюю пору. Волны океана били по борту корабля Эрнестайнов. За спиной, затаив дыхание, аккуратно клал руки на её талию Эверет. Он носом зарывался в кучерявые волосы своей избранницы, ощущая запах свежей любви. Наслаждаясь каждым вдохом и выдохом, он ловил себя на мысли, что любит Эвелин. Любит больше жизни.

Голубые глаза, наполненные любовью, искрились от счастья. Сердце билось мягко и размеренно. После разговора всё внутри утихорилось. Она сделала свой выбор и почти не жалела. Радость мгновения не давало ей момента для печали.

Рыжие волосы в отблеске оранжевого заката, укрывающегося за океанской гладью, становились того же цвета. Яркие лучи стреляли в глаза, заставляя щуриться. Запах океана дурманил разум.

Эверет, чувствуя себя счастливым рядом с любимой женщиной, блаженно улыбался. Солнце, спускаясь за горизонт, обещало сберечь этот момент в памяти, чтобы вновь повторить для двух влюблённых сердец. Юноша, касаясь ладоней Эвелин, произнёс :

– Я всегда буду с тобой рядом, - томно прошептал волшебник, утопая в аромате любви.

– Всегда? - переспросила так же тихо волшебница, поворачивая голову в сторону супруга. Их взгляды пересеклись.

– Всегда.