Леся

Как разучиться дышать за несколько секунд?

Очень легко. Мое тело накрывает жар стыда. Я боюсь пошевелиться, хотя должна сделать это как можно скорее. Или Ладони Максима у меня на животе сейчас оставят следы ожогов, а его опаляющие дыхание в мой затылок просто выбивает ощущение реальности. У меня за спиной груда каменных мышц, к которым я прижата так, что перехватывает дыхание.

Боже! Да я же прижата к Ольховскому практически голая!

Резко оборачиваюсь, прижав что есть силы платье к груди и прикрывая им все доступные чужому взгляду места своего тела.

— Вон отсюда! — шиплю на Максима не своим голосом.

И выражение его лица не выдаёт ни испуга, ни стыда, ни совести... Он просто спокойно кивает, и не проронив ни слова, исчезает из примерочной.

Я тут же скидываю платье к остальной куче неподходящих шмоток. Хочется скорее вернуться в свою обычную одежду. Снова почувствовать себя в комфортном и привычном. Не ощущать, как жутко горит тело и брыкается в груди сердце. Я не понимаю это чувство и от этого мне ещё жарче. И настолько, что темнеет перед глазами.

В полуобморочном состоянии натягиваю на себя свою водолазку, сарафан, балетки, приглаживаю растрепавшиеся из пучка волосы и выскакиваю из примерочной, даже не взглянув на Ольховского.

Все. С меня этого представления достаточно.

Чуть ли не пролетаю через проходы между вешалок с дорогущей одеждой на выход из магазина.

Но стоит мне только сделать шаг за пределы бутика, как дорогу мне преграждает, естественно, Ольховский.

— Ты куда собралась? — удивляется он.

— Домой, — холодно бросаю я.

— Мы же ничего так и не выбрали.

— И не выберем. Это бесполезное занятие.

— Почему? — в глазах Максима неподдельное изумление.

— Потому что все бред. Наш уговор, выбор платьев - все! Ничего не получится! — со жгучим чувством разочарования демонстративно развожу руками. — Я никуда не поеду. Забей.

Хочу обойти стоящего перед собой Ольховского, но он ловко отшагивает назад, снова преграждая широченным собой путь.

— Синичкина, стой. Мы же вроде обо всем договорились...

— Я отдам тебе эти чертовы ответы просто так, и не пойдёшь ты в свою армию, — выпаливаю не подумав.

Ну и пусть! Пусть подавиться этими билетами! Господи, ну почему так до сих пор горит кожа на моей талии?

— Ты не поняла, — Максим качает головой и удивлённо хлопает ресницами. — Мы же договорились помочь друг другу.

— Чем ты мне можешь помочь? Посмотри на меня. Я неуклюжая, невзрачная, нелепая. Меня не спасут брендовые шмотки. Я не владею вкусом, не умею круто одеваться. Не могу чувствовать себя королевой, как Майер. Потому что я не королева. Ты был прав. Я стремная, — последние слова срываются уже со слезами.

Солёный ком предательски першит в горле. Сцепившись с Максимом взглядом, я чувствую, что ещё немного и разрыдаюсь прямо перед носом Ольховского. И мне уже как-то все равно... Я не понимаю этот клубок эмоций внутри себя же. Жарко. Холодно. Обидно.

— Я понял. — Максим неожиданно тяжело вздыхает. Растерянно проводит своей огромной пятерней по волосам, взлохмачивает их. — Я тупанул. Мне не нужно было вот так с бухты-барахты тащиться с тобой в магазин. И да, ты права. Брендовое шмотьё нас не выручит. Я тебе не помощник...

Во мне все окончательно летит в пропасть. Остаётся лишь захлебнуться в этом чувстве досады, стоя посреди ярких вывесок магазинов и в компании самого крутого парня университета. Класс...

— Спасибо, Максим, — шумно втягиваю воздух носом. У меня колет холодом где-то под ребрами. — Приятно было познакомиться. Я домой. Ответы пришлю по электронке. Пока.

Уверенно разворачиваюсь на выход, но Ольховский и не думает успокаиваться.

— Синичкина, ты умеешь вообще слушать, блин, до конца? — слышу возмущение у себя за спиной. — Я сказал, что конкретно «я», — Максим жестко акцентирует на этом слове, — тебе не помощник. Я ж не из этих голубо-радужных, кто сечет все по моде. А тебе просто нужен тот, кто шарит во всех этих ваших женских штучках.

Усмехнувшись, я опять делаю поворот на сто восемьдесят, встречаясь с серьёзным выражением лица Максима.

— Мне нужен друг-гей? — саркастично приподнимаю брови.

— Боже упаси! Но я, кажется, догадываюсь, кто нас выручит.

Смотрю на Ольховского: широкая черная футболка, черные, неряшливо подкатанные джинсы и так же неряшливо перекинутая через плечо джинсовка - ну шалопай шалопаем, но его глаза опять полны какого-то бешеного оптимизма.

Я с безнадежным ощущением в груди, понимаю, что Максим неисправим. Упирается в своё и жмет до упора. Впивается в меня своим желанием довести все до конца. Я чувствую себя растерянной, но почему-то до сих пор ещё не ушла...

Максим делает ко мне шаг и лукаво улыбается во все белоснежные тридцать два.

— Я точно знаю, кто нам поможет. Она очень крутая, но тебе надо просто безоговорочно поехать со мной, — продолжая уверенно улыбаться, он протягивает мне свою раскрытую ладонь. — Едешь?

***

В машине Ольховского дорого-богато и одуряюще пахнет его парфюмом. Я сижу на пассажирском сиденье чёрного спорткара впереди как на иголках.

Я все-таки поехала. Поддалась своим низменным инстинктам. Пошла на поводу желанию увидеть лицо Майер и произвести впечатление на Алекса.

Вот только я понятия не имею, куда везёт меня Максим. Он не озвучил наш маршрут, а лишь позвонил какой-то Нине.

Кто такая Нина? Его знакомый стилист? Парикмахер? А если это бывшая девушка? Вдруг они просто остались в хороших отношениях, и сейчас Максим по старой дружбе хочет спросить ее совета...

От подобной мысли у меня неприятно скручивает желудок. Это будет полный позор... Ольховский же не станет подвергать меня такой унизительной процедуре?

Бросаю косой взгляд на Максима, который сосредоточенно наблюдает за дорогой. Его руки уверенно держат руль. Руки, на которых именно сейчас я могу рассмотреть татуировки, не спрятанные под курткой.

Это несколько абстрактных символов на смуглом рельефе правого предплечья и геометрические линии на внутренней стороне левой руки чуть выше запястья.

Я смотрю на черные узоры всего пару секунд, а меня опять сковывает подкатывающий к груди жар. Тот же, что и в примерочной...

Быстро прячу взгляд в свои колени, пока Максим не решил, что его татуировки могут быть мне интересны. Не хотелось бы даже из вежливости задавать вопросы о том, что означают эти символы. Зачем вообще их делают? Это же так непрактично... А если надоест рисунок? Да и болячки всякие занести можно...

Снова кошусь на Ольховского. Нет. Ну на больного он не похож... Разве что немного. Потому что слишком загадочно улыбается и даже начинает негромко подпевать какой-то английской песни по радио, постукивая в ритм пальцами по рулю...

Хмыкаю про себя и опять увожу взгляд от Максима.

Мы так и едем под подпевание Ольховского мимо нот и его воодушевленно пританцовывания за рулем.

Дорога от торгового центра до загадочного пункта назначения длится всего минут десять. Машина тормозит возле одного из элитных жилых комплексов. Охраннику во въезд на территорию достаточно взглянуть на модный спорткар, как ворота сами распахиваются, пропуская машину внутрь.

Значит, Ольховского здесь знают. Осталось понять: где это - здесь? Это его дом? Или он просто привёз меня в салон красоты к какой-то Нине?

Я верчу головой, выглядывая из окна машины.

— Не кипишуй, — ухмыляется Максим, когда замечает, как я ерзаю на сиденье. — Сейчас все узнаешь.

Любопытство уже щекочет мне нервы. Пока мы выходим из машины, заходим в подъезд, ждём лифт и едем на двадцатый этаж, я просто не прекращаю допрос: куда? Зачем? И кто такая Нина в конце концов? Но Максим с хитрой улыбкой просто отмалчивается.

Хочется прям треснуть его за подобное издательство. Но перед порогом квартиры решаю для себя безоговорочно: если Нина - его бывшая, то я выпишу Ольховскому подзатыльник прям сразу же.

Но когда распахивается дверь, все становится на свои места.

У Нины те же карие глаза, правильные черты лица, короткие темно-каштановые волосы, та же выразительная форма губ и скул и смуглая кожа, такая же, как у Максима. Они и одеты почти одинаково: на девушке черная футболка и легинсы. И даже парочку татуировок на руках имеется...

— Привет, систр, — Ольховский сгребает в объятия смеющуюся миниатюрную девушку на пороге.

— Задушишь, малой, — Нина пару раз приветственно ударяет ладонью по спине Максима, а потом отвлекается на меня, все ещё застывшую в проеме входной двери. — А это у нас?.. — Одаривает до жути знакомой хитрой улыбкой и снова переводит взгляд на брата. И по всей видимости младшего...

— Это Олеся. Моя хорошая знакомая, — опережает меня с ответом Максим. — Лесь, а это та самая Нина, что сегодня выручит нас, как никогда в жизни. Так ведь, сестренка?

***

Не знаю, что успел рассказать Максим своей сестре, но судя по ее настрою и позитиву, она точно в курсе, зачем мы заявились к ней этим вечером в квартиру.

И весьма немаленькую. Огромное зонированное пространство без стен с окнами в пол. И одна из зон квартиры заставлена безголовыми и безрукими манекенами, парочкой швейных машин и просто стопками тканей.

Я быстро догадываюсь, что к чему. Нина точно связана с дизайном и пошивом одежды.

Меня любезно усаживают на диван. Робко сажусь на его край, не прекращая оглядываться по сторонам. Факт, что Максим привёз меня не абы куда, а к своей сестре обескураживает. Я смущена до того, что смогла лишь невнятно пробубнить «рада знакомству».

И пока я чувствую себя не в своей тарелке, Ольховский и его сестра о чем-то шепчутся. Нина бросает в мою сторону парочку заинтересованных взглядов и улыбается. И очень даже искренне. У них походу это семейное. А я растерянно поглядываю на ее братца.

Что вообще происходит?

И я совсем перестаю понимать, какой замысел у Максима, когда он чмокает сестру в щеку, машет мне ручкой и просто испаряется из квартиры.

А Нина и я остаёмся тет-а-тет. Нервно тереблю в руках свой телефон, смотря на сестру Ольховского, излучающую какой-то подозрительный позитив.

— А куда ушёл Максим? — прокашлявшись, прерываю тишину первой.

— А зачем он нам нужен? — пожимает плечами девушка. — Мы и без него справимся.

— Справимся?

— Лесь, расслабься. Макс все мне рассказал, — Нина успокаивающе смягчает интонацию.

— Все рассказал? — я напрягаюсь в полном недоумении. Что значит все? Вот прям все?

Утвердительно кивнув, Нина направляется к открытой кухне.

Ставит чайник, достает из ящика шоколадки и печенье, а я обескураженно наблюдаю за ней.

И пока хрупкая татуированная фигурка Нины мельтешит по кухне, готовя чай, я думаю... Мне вот сейчас злиться на Ольховского? Или действительно просто подчиниться его плану?

Удивительно, но я перестаю так думать уже через какие-то считанные секунды общения с Ниной. Неведомым образом сестра Максима быстро и легко заговаривает мне зубы.

Ей хватает всего пяти минут, чтобы я смогла расслабиться, находясь в чужой квартире с совершенно незнакомым человеком. И десяти минут, чтобы почувствовать, что Нина безумно открытая и позитивная.

Мое внимание меня не подвело. Она действительно оказалась дизайнером-модельером со своей личной крохотной студией. Ее рассказ о себе плавно перетек в демонстрацию ее новой весенней коллекции, а потом чудным образом все, что висело на вешалках, незаметно перекочевало в мои руки. Точнее, на мое туловище.

На мне один за одним меняются наряды, а Нина кружит вокруг меня.

— А когда ты упомянула, что Максим все тебе рассказал, что конкретно имелось в виду? — все же решаюсь уточнить, пока стою на мини подиуме, широко разведя руки.

— Эконометрика. Отчисление. Билеты. Ваш уговор и этот...как его... — Нина задумчиво замирает с иголкой и ниткой в руках, — Смирнов.

Я сдерживаю недовольный вздох. Ольховский все-таки высококлассный балабол.

— Думаешь это действительно дебильная затея? — осторожно спрашиваю у его сестры.

— Знаешь, я не удивлена. Макс так и живет по принципу, чтоб такое делать, чтобы ничего не делать. Ему бы сесть и учить, а не вот это вот все. Но это ж Макс... Так что с ним веселья глотнёшь. Поверь. Хотя я не понимаю, что девки в нем находят? Он для меня все такой же кучерявый, худой очкарик с полным ртом брекетов, — хмыкает она.

— Ольховский носил очки и брекеты? — я даже игнорирую просьбу Нины, озвученную ранее, стоять без движения. Оборачиваюсь к ней, распахнув от удивления глаза.

Усмехнувшись, Нина откладывает нитку-иголку в сторону, а через мгновение у меня в руках оказывается открытый фотоальбом.

«Максимилиан. 10 лет»

И с фото на меня смотрит лохматый, худощавый кучеряшка в очках, широко улыбаясь и сверкая полным ртом брекетов. Я даже не верю собственным глазам.

— Максимилиан? — давлюсь смехом, не прекращая рассматривать мальчика на фото.

— Все серьезно. Это его имя по паспорту, — ехидно посмеивается Нина, продолжая возиться за моей спиной со складками на платье.

Максимилиан Ольховский... Мысленно проговариваю это странное сочетание. Жуть! Он действительно Максимилиан? И уголки моих губ теперь не опускаются, потому что просто не могу осознать, что несуразный мальчуган на фото - теперь широкоплечий наглец в татуировках.

Мое сознание подло возвращает мне тот самый момент в примерочной. Горячие ладони Максима ложатся мне на живот и талию, а по затылку и ниже рассеивается его теплое дыхание...

Меня словно резко прокручивают на триста шестьдесят, делая ноги ватными, щеки огненными. Я вздрагиваю, сама не желая этого...

— Ещё чуть-чуть. Устала уже? — обеспокоенно спрашивает Нина, слегка придержав меня за талию.

— Немного. Просто стою на одном месте... — неожиданно сиплю я, захлопывая альбом.

Почему-то хочется холодненькой воды или вообще... Лучше на воздух...

Да что со мной такое?

***

— Нин, а может...

— Нет.

— Но я не уверена, что...

— Зато я уверена...

— А это не перебор? — с опаской касаюсь тонких ремешков у себя на декольте.

Декольте! На мне! Так и хочется взять шарф и замотаться им по горло наглухо. Но рядом на водительском сиденье лишь Нина.

— Леся, иди, — цыкает она. — Макс уже мне оборвал весь телефон.

— А почему вообще отвез меня сюда не он, а ты?

— Потому что сейчас твоё появление будет, как в самом лучшем духе Голливудского фильма. Заходишь красоткой, тут мой брат-красавчик, и вы в топе. Все продумано, — безапелляционно произносит Нина.

Меня тут же охватывает паника, а воздуха в ее салоне автомобиля не хватает катастрофически. Когда я увидела себя в зеркале, то мне показалось, что я смогу... Девочка в отражении была я, но теперь далеко не лохушка... Этой девочке вряд ли бы отказали в свидании...

Нет. Мне всего лишь показалось. Это выше моих сил и храбрости.

— А знаешь, — страх во мне становится все ощутимее. — Я передумала. Да, точно. Я никуда не пойду... Это дурацкая затея, — тянусь обратно к уже расстёгнутому ремню безопасности. Так будет лучше.

— Затея может и дурацкая, а исполнение великолепное, — Нина тут же выхватывает у меня его из дрожащих пальцев и буквально выпихивает из машины, открывая мою пассажирскую дверь. — Или я зря час потратила на подгон платья из своей новой коллекции под тебя? А локоны? А блеск для губ от «Диор»? Сделай так, чтобы у моего братца челюсть с полом встретилась.

На деревянных ногах наконец-таки выхожу из авто. Но перед тем как захлопнуть ее дверь, оборачиваюсь к Нине.

— Так я не для него стараюсь, — выдыхаю я.

Она лишь молча и многозначительно закатывает глаза, а через пару секунд я уже совершенно одна стою на улице перед огромным двухэтажным домом. И, видимо, там веселье в самом разгаре: окна просто дрожат от басов.

Вытаскиваю из кармана одолженной Ниной джинсовки свой мобильный и пишу Анониму777:

«Встреть меня. Я на месте»

Вдох. Выход. Снова поправляю тонкие ремешки на декольте у платья и откидываю распущенные волосы себе за спину. Мне жутко неудобно и страшно.

Но перед тем как переступить порог тусовочного дома, беру себя в руки. Надо просто помнить, зачем я согласилась на этот цирк.

Я должна это сделать. Сейчас.