Я бы сравнила свои чувства с желчью, подступающей к горлу. Будто ты находишься под толщей воды, ты не можешь дышать, рационально мыслить и пытаться спасти себя. Все, что ты можешь, так это махать руками и заглатывать все больше и больше воды, пока твои легкие горят. Это чувство необъятного страха и беспомощности, когда плохо настолько, что хочется содрать кожу живьем.

Сейчас, стоя лицом к лицу с кошмаром наяву, а в затылок дышит смерть, я чувствую безысходность, страх, отчаяние и лишь одно гребаное желание - сбежать от этого. Хочу, чтобы все закончилось. Чтобы не горели легкие, а мысли исчезли, давая мне шанс на мирный сон. Как будто мне вновь и вновь вонзают нож в тело.

И самое отвратительное то, что я даже не могу показать своего страха. Пойду на это и меня сожрут с потрохами. Поэтому натягиваю улыбку, сжимаю кулаки со всей силы, чтобы ногти до боли вонзились в кожу, и резко разворачиваюсь, хватая мужчину за воротник и припечатывая к холодной стене. Он даже не сопротивлялся, хотя с легкостью мог бы отбросить надоедливый груз.

- Я тебе не животное, чтобы охотиться на меня. И ты не гребаное чудовище, которое мне стоит бояться. Пошел к черту со своими запугиваниями. В нашу последнюю встречу ты видел другую меня, тогда, я не могла еще сопротивляться, но теперь... теперь я могу вонзить свои ногти в твои глаза и выпотрошить их, если будет желанно. - Говорю я практически шепотом, медленно ведя другой рукой от его груди к торсу и ниже, цепляясь за ремень и немного в бок, чтобы схватить торчащую рукоятку стилета. Но он вовремя перехватывает мою ладонь, крепко сжимая.

- Allora non osare più tremare.* - Я не поняла, что он сказал, так как язык был мне неизвестен. Похоже на итальянский, но я не уверена.

Прищурившись, отбрасываю его руку и отступаю. Этот г**дон действует мне на нервы. Вновь делаю шаг назад и поворачиваюсь снова к двери. Больше никакого страха. Я не должна бояться. Если Адам увидит, что я боюсь его всеми фибрами души, схватит за горло и больше не отпустит, пока не задохнусь.

Выдыхаю и открываю массивные двери. Сначала меня ослепляет яркий свет, льющийся с окон. После темного коридора зрение не сразу приходит в норму.

Я замечаю его почти сразу. Сначала это бледные локоны, затем голубые глаза, почти серые, впиваются словно клыки, раздирая кожу на ошметки, вгрызаясь в мышцы и кости. А затем опускаю взгляд ниже и ниже, проходясь по тонким губам, по бьющейся жилке на длинной шее, мощные ключицы, остальные части тела скрывались за черной футболкой и штанами, напоминающие военную форму, только все черное с серыми пятнами. Стараюсь не поднимать взгляд и прохожусь по людям, столпившимся вокруг нас. Здесь и мужчины, и женщины, смотрят так, что хочется выть и бежать сломя голову. Как бы я хотела, чтобы это помещение в эту уже секунду взорвалось.

Адам протягивает ко мне руку, холодными пальцами касаясь сначала левой скулы, проходясь легкими касаниями к губам и ниже, обхватывая мою шею, резко притягивает к себе. Врезаюсь со всей силы в его грудь и прикусываю губу, чтобы не закричать от первобытного страха. Чувствую, как он дышит возле моего уха, будто вдыхает мой запах снова и снова, спускаясь ниже.

- Я наконец-то поймал тебя. - Шепчет так, словно мы любовники, проходясь другой рукой по моим волосам, чтобы в ту же секунду сжать их у корней. - Я скучал, ангел.

Мужчина также резко отстраняется от меня, проходит колким взглядом по своим людям. Пытаюсь заставить себя посмотреть в его глаза или хотя бы также рассмотреть всех присутствующих, но почему-то слезы застилают все белой пеленой, из-за чего только сильнее опускаю голову.

Правее замечаю какое-то шевеление, будто вовсе неоднородное среди этой толпы, смотрю в ту сторону и первое, что замечаю, это знакомый шрам, рассекающий лицо под глазом. Сэцуко... Облегчение накатывает волнами, теперь хочется и плакать, и смеяться. Пусть сомнения лезут в голову, главное, что я теперь не совсем одна. Девушка усмехается, когда замечает мой взгляд на себе, вздергивает подборок и выгибает тонкую бровь, будто бросает вызов.

Отворачиваюсь от нее, чтобы никто не заметил наши переглядывания и медленно поднимаю голову, разглядывая лицо человека, который скорее всего станет еще одним моим врагов. Карие глаза, гораздо светлее моих и более глубокие, они напоминают мне глаза Ария. Я даже не знаю, как его зовут, но это и не важно, я уничтожу Адама и всех тех, кто был ему верен. Видимо ярость и гнев читаются в моем взгляде, потому что теперь мужчина смотрит не с жалостью, как раньше, а с такой же силой и отдачей, как и я сама.

- Можем приступать. - Сказали по-английски.

Грубый голос незнакомого мне мужчины отрезвил меня за секунду, как будто я случайно наступила в капкан и дернула ногой, чтобы острые зубы впились по самые кости, разрывая все на своем пути. Он стоит возле дальней стены, будто хочет скрыться от всех в тени, сложив руки на груди и смотрит так выжидающе, что меня пробирает.
На вид ему лет сорок-сорок пять, густая борода и черные глаза, напоминающие мне глубину водоёма, ту самую глубину, которая пугает тебя и заставляет грести на поверхность быстрее прежнего, пока из темноты не выползли чудовища. Да, наверное, в его глазах и вправду плескались самые страшные чудовища. Он пугал меня даже больше, чем Адам.
Скорее всего он является доверенным лицом Хакера, однако как давно он работает на него? Я не помню его в прошлом, такое ужасающее лицо я бы никогда не забыла. Самое странное было то, что его уродство и кровожадность во взгляде притягивали меня. Я не могла отвести от него взгляд.

- Эрик прав, пора. - Я посмотрела вновь на Адама, на его странную ухмылку, эти три взгляда явно не сулили мне ничего хорошего.

Наёмники стали отступать, образовав вокруг меня пространство по кругу. Кто-то стал разминать пальцы, кто-то с какой-то дикой злобой и остервенением достал ножи для метания и стилеты. Наши взгляды с тремя мужчинами вновь встретились, сначала я обратила внимание на Эрика, который выражал лишь напускное безразличие, затем на Адама, который продолжал скалиться, напоминая мне зверя. Ну, а мой новоиспечённый охранник, если его таковым можно было назвать, удивил меня больше всех. Он стоял, скрестив руки на груди, и ухмылялся. Что ж.. либо он ждет моей скорейшей смерти, либо... а разве есть еще какой-то вариант? Удивительно, что он еще в нашу первую встречу в лесу не прикончил меня.

Встав в боевую готовность, я стала высчитывать в голове секунды. Сзади, почувствовав какое-то движение, резко разворачиваюсь, но времени мало и мне прилетает в лицо локтем, отчего сразу же падаю на пол. Щека горит так, что хочется выть. Только-только пошла на поправку, а теперь меня снова избивают. Черт возьми! Рычу от бессилия. Стараюсь подняться как можно быстрее и взглянуть на своего противника, тот все же оказывается быстрее и под дикий и одобрительный свист, впечатывает меня в пол снова, но уже ногой, прямо в грудную клетку. Боль от пули все ещё ощущается остро, так что мне не удаётся сдержать слезы.
Хватаю человека за ногу и со всей силой бью по коленной чашечке, как учил меня Рэкс. Нападавший оказывается девушкой, она рычит от боли, но не останавливаюсь, как только замечаю, что она спешит залезть в карман, я оказываюсь быстрее. Сажусь ей на колени и с размаху бью по лицу, чтобы она в ту же секунду отключилась. В руке у нее оказывается зажат стилет. Никакой фантазии.
Но наемница была только началом. Ко мне выходит сразу двое мужчин, один скалится, другой вертит в пальцах метательные ножи. Второй все время смотрит мне в ноги и перед тем, как он заносит один нож, я сразу же вскакиваю с колен наемницы и отступаю влево, а затем вправо. Первый рычит и бросается на меня, выбивает из меня весь воздух, отчего я сгибаюсь пополам. Попытка все время двигаться вокруг них, чтобы мне не попали по ногам, провалилась с треском. Нужно для начала дезориентировать второго, чтобы издалека он не смог попасть в меня, а затем заняться его дружком. Но как же тяжело сосредоточиться, когда тебя шпыняют во все стороны и бьют везде, до куда достают при случаи. Падаю на колени от бессилия, хочется завалиться на бок и закрыть глаза, тем не менее сдерживаю этот порыв и вскакиваю как раз вовремя, когда в меня летит метательный нож, быстро реагирую и уворачиваюсь, тот четко пролетает возле моего лица, лишь задевая волосы.

- Прикончи ее уже, Алек! Давай! - Слышу озлобленный голос женщины, но не поворачиваю голову в сторону звука, в отличие от моего "друга" с ножами, тот смотрит за мою спину и усмехается, это длится максимум секунду, но этого времени достаточно, чтобы я притянула к себе наемника и ударила того по шее.

Крепкая рука обхватывают мою талию и кидают на пол, позвоночник простреливает тупая боль, но становится только хуже, когда на мою шею опускается чьей-то ботик. Бью его по ногам, стараюсь скинуть с себя груз, но ничего не выходит снова и снова, слезы катятся по щекам, а я продолжаю хватать ртом воздух. Нужно что-то острое, нужно что-то найти... Шарю рукой по полу, пока второй придерживаю ботинок, натыкаюсь на чьи-то жесткие волосы, веду вниз кончиками пальцев, это второй наемник, которого я уложила, с ним рядом должен был упасть нож, продолжаю шарить рукой, пока темные круги не застилают лицо мужчины надо мной, но так ничего и не обнаруживаю. Упираюсь уже двумя руками в подошву, боль в шее неимоверная.

Я через столько разного дерьма прошла, чтобы так просто умереть? Не хочу, не хочу так умирать, пусть это окажется страшным сном!

Что-то резко ткнулось мне в левое ухо, не долго думая, схватила этот предмет и вонзила острие в голень мужчины. Ботинок исчез с моей шеи и, перевернувшись на бок, вдыхаю полной грудью, откашливаясь.

Если это продолжится мне не сдобровать. Еще хотя бы один удар куда-либо, и я точно труп. Мои руки дрожат, когда опираюсь на них при подъеме, как и колени. Я не выдержу еще один удар, не смогу быстро среагировать, если в меня полетит еще один нож...

И когда вперед вышла мелко дрожащая девушка с перевязанными запястьями и мелкими порезами на шее, я вдруг подумала, что ранее испытания были лишь началом.

Мужчина с татуировкой выходит вперед и протягивает мне пистолет, беру его в руку без промедления и поворачиваюсь снова к девушке. Она дрожит еще сильнее, в зубах зажат кляп, на ней символично висит розовое платье, во многих местах разорванное, у нее красивые волосы, напоминающие золотистый песок, на который падают последние лучи заходящего солнца. Хотя, возможно, мне все это лишь кажется, а на самом деле нет здесь никакой девушки в розовом платье с золотыми волосами. И я не убью ее на самом деле. А может мне все это лишь кажется? Голова идет кругом. Может быть это все сон?

Поднимаю руку с зажатым пистолетом, нацеливаюсь и жду. Жду и продолжаю счет, который начала ранее. Проходит десять секунд, когда я слышу возле уха шепот:

- Стреляй. - И это звучит как звон, как самый красивый хрусталь, который по неосторожности уронили на плитку. Такой тихий треск и тишина перед бурей.

Хотя может мне все же это кажется?

Нажимаю на курок, заглядывая в самую глубину ее зрачков. Там пустота и бесконечный звон. Вот, как люди сходят с ума.

Золотистые локоны летят, как в замедленной съемке. Я почти слышу этот звук, когда ее голова ударяется об пол. Она не кричит, не успевает закричать. А я все еще слышу этот звон.

***

В зале все тихо, я стою на ватных ногах, почти падаю. Совершенно не ощущаю под ногами твердую поверхность, будто зависла в воздухе. Почти чувствую испепеляющий взгляд на спине, точно не могу сказать, кому он принадлежит, но я уверена, что впечатления особо не произвела.

Девушка все еще лежит у моих ног, хоть я и знаю, что она жива, от ее вида мне все равно не по себе. Рядом с ее головой видна небольшая трещина в полу, оставленная мной после выпущенной пули. Она прошла практически вплотную с головой несчастной, видимо, так сильно подействовал на нее шок, что она в ту же секунду свалилась в обморок.

Началось наконец какое-то копошение, оборачиваюсь и смотрю в карие глаза своего "охранника". Он еле заметно ухмыляется, ямочка на щеке его выдает, хотя глаза кажутся холодными, совершенно без каких-либо эмоций. Видимо, он единственный, кто оказался рад случившемуся, так как ни Адам, ни Эрик, ни даже Сэцуко, которая вдруг оказалась в поле моего зрения, не выглядели довольными. Последняя так вообще скривила губы, отвернувшись, возможно, что она просто играет на публику, но что-то мне так не кажется.

- Она хорошо себя показала. - Первым подол голос мой надсмотрщик, скрестив руки на груди, он обратил внимание на Адама.

Не знаю, чего ожидал конкретно Хакер, но сейчас он явно принимал какое-то решение насчет меня. Что ж... я чувствую себя слишком дерьмово, чтобы задумываться сейчас о смерти, тем более, что мои мысли уже обращались к этой теме сегодня. Если меня в эту же секунду пристрелят, то я только буду рада.

- Думаю, ты и сам понимаешь, что доверять ей нельзя. - Медленно сказал Эрик.

- Тогда просто убей ее, раз тебе этого так хочется. - Мужчина с татуировкой опустил наконец руки, я смотрела, как его кулаки сжались, по-видимому его спокойствие была напускное, внутри у него все горело, это было видно и по злым глазам. Он повернул голову в сторону Эрика, но тот даже не взглянул в его сторону, выражение его лица также осталось беспристрастным.

- Никто ее и пальцем не тронет. - Почти прошипел Адам.

Мужчина взвешивал что-то для себя. Молчание не длилось слишком долго, но было ощутимо. Его следующие громкие слова оглушили, кажется, всех в этом зале:

- Теперь Кира будет работать на меня. Если она оступится, я лично устрою ей ад на земле.

***
Я стучала пяткой по спинке кровати, задрав ноги к верху, лежа на спине на мягких подушках. События недельной давности до сих пор полностью мной не проанализированы, мне все еще сложно принять, что это было, что все это реальность.

Равномерный стук успокаивает меня, а в такой позе даже легче думается. После устроенного тогда представления меня унесли в медицинское отделение. Тело ломало всю ночь, лишь на утро стало немного легче.

Снова стучу пяткой пять раз, сначала правой, затем левой и по-новой. Интересно, как там моя семья. Ребята пообещали, что с ними ничего не случится, они обещали им безопасности, а также Олегу, но на душе ни секунды не было спокойно по этому поводу. И пусть за ними регулярно присматривают, это для меня все равно безразлично. Однако я рада, что выдалось время поразмыслить, последние месяцы я бежала все время, а сейчас застыла, появилась минута, чтобы оплакать свою прошлую жизнь.

Тук-тук-тук. Тук-тук. Что же это было неделю назад? Проверка? Испытание? Что будет со мной дальше? Тук-тук-тук-тук. Подул холодный ветер с открытого окна, поднявший мои разметавшиеся волосы по постели, кожа покрылась мурашками от осеннего холода. Тук-тук. Глубокий вдох и выдох. Снова пяткой по спинке кровати. Мысли напоминают запутанный клубок.

В дверь вдруг постучали трижды, быстро сев на кровати, спускаю ноги и сажусь максимально ровно до хруста в позвоночнике, я слишком долго пролежала в одном положении.

В комнату стремительно вошли, так и не дождавшись моего ответа. Совершенно не удивляюсь, как только замечаю знакомую татуировку, выглядывавшую из футболки. Карие глаза смотрели насмешливо, так что сразу свожу брови на переносице. Что-то он подозрительно довольный.

- И куда меня отправляют на эт... - Не успеваю договорить, как меня грубо затыкают летящей одеждой в лицо.

- Жду за дверью две минуты, а потом врываюсь.

- А не пошел бы ты на.. - Снова не успеваю договорить, так как дверь громко хлопает.

Рассматриваю тряпки в своих руках, снова все черное, только где-то виднеются серые пятна. Большая футболка с широкими рукавами и удобные брюки, не сковывающие движения. Быстро надеваю на себя все, как раз вовремя застегиваю ремень, когда ко мне вновь врываются. На этот раз на его лице безразличие, когда он осматривает меня с ног до головы.

- За мной.

Мы идем уже по знакомому мне коридору, но вместо того, чтобы пойти на верхние этажи, мы спускаемся вниз и выходим к открытой площадке, которую я ранее уже видела. В прошлый раз здесь были люди, тренировавшиеся с особым остервенением, однако сейчас мы были одни. К счастью, не было сильных порывов ветра благодаря тому, что площадка находилась в центре базы, окруженная стенами.

- Я пока не знаю, на что ты способна, так что попробуй меня впечатлить. - Сказал мужчина, подходя к столу с различными видами оружия от холодного до огнестрельного. Встаю рядом с ним, осматривая арсенал. Ничего нового и особо примечательного, хотя...

Беру в руки арбалет, он слишком тяжелый для меня, но все же не передумываю насчет него, крепко цепляясь за приклад** и ложу***.

- Знаешь, как пользоваться? - Спрашивает мужчина, подходя ко мне сзади. Качаю головой, хотя точно знаю, как называется каждая деталь у этого оружия, Белла хорошо меня поднатаскала, но виду не поддаю.

Он водит пальцем по арбалету, объясняя каждую его составляющую, как его правильно держать и прицеливаться. Делаю вид, что не понимаю с первого раза и терпеливо жду, когда он расскажет мне ту же информацию еще раза три, тогда он устает объяснять, вижу это по его глазам, хоть он старается этого не показывать, отходит от меня, тихо что-то бурча себе под нос. Со спины он не видит, как я в кои-то веки беру верно арбалет, удобно устраивая его в руках, прицеливаюсь, хоть пальцы и дрожат, но желание всадить стрелу ему в затылок слишком велико. Я мало тренировалась и не особо меткая, но с арбалетом у меня всегда получалось гораздо лучше, чем с луком.

Стараюсь усмирить свою панику, крепче цепляясь за оружие. Как только мой спутник разворачивается и выпускаю стрелу в ту же секунду. Кажется в этот момент я задержала дыхание, однако надежда умирает последней. Мужчина легко уворачивается и ухмыляется, когда стрела ударяется о стену и отлетает назад.

- Неплохо, но ожидаемо. Первое свое задание ты провалила с треском.

- Хочешь сказать, было бы лучше, если бы я всадило ее тебе в затылок? - Тоже ухмыляюсь подстать ему, аккуратно укладывая на стол арбалет.

- Это бы означало, что я недооценил тебя, так что да. Так было бы лучше. - Он стоит, скрестив на груди руки, все также в отдалении от меня. - Попробуй еще раз.

***

Все, что я пробовала, было абсолютно тщетно. Руки, ноги, спина и голова болели так сильно под конец дня, что я начала считать секунды до того момента, как рухну в обморок. Этот отвратительный, бессовестный и безжалостный мужлан снова и снова требовал впечатлить его, но все, что я делала, было бесполезно. Каждый раз он то уворачивался, то ловил что-то в полете, то припечатывал меня к полу. Один раз я так сильно ударилась головой, что перед глазами пошли звезды.

Поначалу вся эта ситуация вызывала лишь ярость и раздражение, но осталось по итогу лишь усталость и желание забиться в угол. Сил нет даже просто подняться на ноги, так и лежу на полу, наблюдая за кучевыми облаками на предзакатном небе. Ударяю несколько раз кулаком по бедру на автомате, как будто это может унять боль и поднять мое измученное тело.

- Продолжаем. - Этот голос будет преследовать меня в кошмарах.

Так и проходили последующие дни в течение трех недель. Каждое утро ко мне врывались, давали новую одежду и вытаскивали на улицу, когда стало совсем холодно для тренировок, мы перешли в здание, на верхних этажах были несколько оборудованных помещений. Спустя две недели тело стало совсем уже привыкать, учитывая, что до этого занималась целый месяц. Я думала Рэкс и Белла были безжалостны со мной, но нет. Этот чертов ублюдок был монстром на их фоне.

Так или иначе тренировки были полезны. Меня явно к чему-то готовили, жаль, что пока не было понятно, к чему конкретно. Я старалась сблизиться или хотя бы просто наладить контакт с этим чудовищем (имя которого я так и не узнала), но попытки были тщетны, так как лишний вопрос не по теме нашей тренировки и удавка затягивалась на моей шее, а безразличный взгляд в мою сторону был самым развернутым ответом. В общем мне так и не удалось ничего узнать.

Я часто заставала его в задумчивости. Пустой взгляд, было сразу понятно, что его мысли очень далеко, в такие моменты я пыталась задеть его, ударить или пустить пулю в лоб, но его тело было быстрее, кажется, он даже не замечал, как вовремя уворачивался, будто действительно делал это на автомате. Не знаю, почему, но у меня не было к нему страха, как это было все время с Адамом. Возможно, это связано с тем, что я его почти не знаю, точнее сказать, совсем не знаю, учитывая, что даже имя мне до сих пор неизвестно, я просто обращаюсь к нему "монстр" или "чертов ублюдок", удивительно, но он не жалуется... Ко мне же он исключительно по имени, в целом, возражений не было и у меня.

Однако возвращаясь к его задумчивому виду, для меня было странно впервые увидеть безжалостного убийцу с такими глазами... глазами, в которых застыла жизнь. Звучит иронично, но именно так я бы охарактеризовала его взгляд. Такой глубокий, задумчивый, далекий и, наверное, возможно скучающий по кому-то или чему-то из прошлого. У меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть к нему и проанализировать издалека. Я заметила, что он часто смотрит на свои ладони, спустя секунд десять, крепко сжимает до белых костяшек, а затем в нем вспыхивает откуда-то гнев или раздражение, но чаще всего все сразу. Так что у меня возникло предположение, что он скучает по кому-то, либо у него есть какие-то свои цели, которые неведомы Адаму. Все время держу это в подкорке, пока не настанет удачный момент обсудить это и узнать правду.

Сэцуко я ни разу не видела, сколько находилась здесь после того злосчастного дня. Да у нас и возможности не было пересечься, меня всюду сопровождают, однако уверена, что если моим союзникам необходимо будет связаться со мной в срочном порядке, они это сделают. Приходилось лишь дожидаться нужного момента и лишний раз никуда не встревать.

Резкая боль в ребрах отдалась с такой силой, что стон было уже невозможно сдержать, хоть я и старалась. Свернувшись на холодном полу, было ощущение раздробленности грудной клетки, как будто меня порубили на мелкие кусочки и покромсали кости.

Чертов ублюдок подал мне руку, чтобы помочь встать. Быстро отбрасываю ее, чтобы в ту же секунду пожалеть об отказе, когда при малейшем движении боль начала усиливаться в теле. Рычу и медленно поднимаюсь, сначала опираясь на колени, затем твердо вставая на пятки.

- На сегодня закончим. - продиктовал мой мучитель, заходя в смежную комнату, там находилось небольшое помещение, обставленное под медицинские нужды.

Прохожу за ним и опускаюсь на кушетку. Ненавижу запах медикаментов, а здесь так пахнет все время, что естественно, каждый раз задыхаюсь и считаю секунды, как выйду отсюда. Мужчина поворачивается ко мне уже с мазью и бинтами, чтобы обработать новые и старые раны.

Мы уже привыкли друг к другу, по крайней мере я уже не стесняюсь, когда приходится раздеться перед ним почти до гола, так как ран у меня много и покрывают они все тело, даже на груди, в особенности много приходится на бедрах. Помню, как еще на первых трех тренировках я жалась у стенки и отказывалась напрочь раздеваться и доверять ему свое тело и здоровье, требовала, чтобы пришла женщина и обработала все, на что он лишь усмехался и выходил из комнаты. По итогу я начала выть от боли, появился страх заражения крови и много чего другого, так что постепенно стала снимать вещь за вещью, пока вид моего хлопкового белья не стал смущать нас обоих на совсем. Хотя, не сказала бы, что он тоже чувствовал себя некомфортно. Ему скорее было до лампочки, но от этого только дышать становилось легче. Наверное, я была ему даже благодарна.

Его пальцы прошлись по кромке бюстгальтера, задевая чашки, я вскинула бровь, рассматривая его лицо, которое так и оставалось безучастным ко всему.

- Кажется, вокруг моих ареолов нет никаких ссадин. - С иронией в голосе произнесла я.

Мурашки побежали по коже от его прикосновений, естественно, соски у меня встали, к счастью, через плотные чашки лифа этого не было видно, но мне вновь стало некомфортно, как в первые дни нашего препровождения. Монстр так и не взглянул на меня, но я заметила намек на знакомую усмешку на его лице. Пальцы все же переместились выше, проходясь по ключицам, на которых было два больших синяка.

Я старалась не обращать внимание на жар внизу живота. Не помню уже, когда у меня был секс последний раз, так что реакция моего тела на такие прикосновения была совершенно неудивительной. Сжав посильнее бедра, предпочитаю отвлечься на что-нибудь, но вместо того, чтобы задуматься о более насущных проблемах, наблюдаю, как движется его кадык, когда он сглатывает. В ту же секунду в голове возникают навязчивые фантазии о том, как я провожу языком по его шеи. Бл*ть. Мотаю головой и отворачиваюсь. Я уже давно переросла тот возраст, когда возбуждалась от красивых мальчиков, поэтому эти мысли только больше раздражали, нежели приносили какое-то удовольствие. Тем более что этот мужчина не в моем вкусе. Ну, почти.

- Как тебя зовут? Мы тренируемся каждый день на протяжении нескольких недель, но я так и не узнала твоего имени. - Его пальцы уже перешли на мои плечи и далее к локтям слегка их массируя, хочется урчать от удовольствия.

Наемник молчит несколько минут, так что я и позабыла о своем вопросе, но вот голос все же раздается:

- Винсенте.

Красивое имя и иностранное. Испанец? Нет, я хорошо знала испанский, я бы поняла, если он тогда говорил на этом языке. Может, португальский..?

- Я наполовину итальянец, моя мать была итальянкой. - Выгибаю бровь от его неожиданного откровения. - Не удивляйся. Все твои вопросы написаны на твоем лице.

Мужчина заканчивает обрабатывать раны и затягивает бинты в некоторых местах, наконец отходит от кушетки, чтобы в небольшой раковине помыть руки. В этот момент рассматриваю его профиль, не особо примечательный, если бы я встретила его на улице случайно, даже и не подумала бы, что он итальянец.

- А отец? - Решаюсь на еще один вопрос.

- Не знаю.

На этом наш разговор оборвался. Вот и поговорили...

***

Меня уже третий раз за это гребаное утро припечатывают к стенке, отчего вновь и вновь сбивается дыхание, а позвоночник неприятно похрустывает. Винсенте крепко держит меня за шею в ожидании того, как стану отбиваться. Мы каждое утро практикуем это упражнение, но за два месяца я так и не смогла с силой отбросить его руку или сдвинуть мужчину с места хотя бы на миллиметр.

Однако в этот раз дело оборачивается круто, когда мне все же удается перехватить его локоть и поменять нас местами.

- Сдавайся, чертов ублюдок. - Ухмыляюсь, чувствуя гордость за себя саму, не помню, когда была последний раз такой счастливой.

Всего мгновение и я лежу на полу и стону от новой боли.

- Да бл*ть.

Винс отпускает меня и отходит, чтобы у меня была возможность медленно перевернуться и встать с колен.

- Мог бы и претвориться. - Закатываю глаза при виде его торжества в глазах

- Если я стану претворяться, все наши тренировки были напрасны, а когда наступит время настоящего боя тебя прижмут к стенке и хлопнут, как назойливую муху.

Мы начинаем сначала. Так проходит весь день, пока я не падаю навзничь, рыча от бессилия перед этим мужчиной. Винсенте подходит к моему уставшему и абсолютно немощному телу, опускается на колени и неожиданно берет на руки.

- Вообще-то я и сама могла бы...

- Вряд ли ты сейчас способна даже пальцем пошевелить. - От его приятного тембра голоса глаза сами собой закрываются, и мне ничего не остается, как опустить голову ему на плечо, утыкаясь носом в шею. От него всегда пахнет одинаково - мед и имбирь, сладко и горько. Меня плавно опускают на кушетку, бережно и медленно снимая с меня слой за слоем.

- Винсенте. - Я еле шевелю языком, но стараюсь произносить внятные звуки, хоть это и тяжело при моем состоянии.

- М-м?

- Почему ты здесь?

Глаза мои все также закрыты, совсем не хочется смотреть на ослепляющий свет в комнате, я чувствую, как постепенно проваливаюсь в сон, когда слышу слова:

- Потому что мне нужно найти недостающую часть себя.

Мне снится мужчина в зеркале, у него карие глаза красивого янтарного оттенка. Вокруг кружит аромат меда. Когда вглядываюсь в пустоту в отражении замечаю себя. И когда наши с ним взгляды в зеркале встречаются, я вижу, как из моего рта вытекает что-то черное и сладкое, оно заполняет мои легкие, сжигает все изнутри, не дает мне сделать вдох или хотя бы глоток. Я продолжаю тонуть. Меня никто так и не вытащил из этой темноты.

_______________________________________

*Тогда не смей больше дрожать. (итл.)

**Приклад - служит для упора арбалета в плечо стрелка во время прицеливания. (вик.)

***Ложа - основа арбалета.