Немного слов от автора:

Глава получилась действительно большой, писала ее очень долго и также долго редактировала... Сюжет начинает двигается в приятном для меня направлении, наконец-то я начинаю сдвигаться с мертвой точки))

Вдохновлялась песней Ooes - Магия, можете послушать при желании, если хотите больше погрузиться в атмосферу главы.

Также хочу предупредить, что в этой главе я затронула тему религии, для многих рассуждения героев могут показаться оскорбительными, никого не хотела обидеть и затронуть чьи-то чувства, поэтому, пожалуйста, читайте дальше с осторожностью.

Приятного чтения, мои любимые грешники;)

_______________________________________

И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь.

(Быт.2:16-17)

Этот мир прогнил насквозь. Чувство удушения и чего-то неправильного охватывает меня каждый день. Это приходит ко мне во снах, крепко хватает за шею и пытает меня. Что-то плохое надвигается по наши души, заставляя нервно скребсти стены разума и души.

Сейчас я не знаю, кем предстою перед Богом. Я никогда не была верующей, не верила в удачу или судьбу. В моей жизни все шло равномерно, по течению, мне никогда не нужно было куда-то спешить, отчего жизнь казалась скучной. Жизнь людей вокруг меня кипела, а мне всегда чего-то не хватала, особенно острое чувство потребности в приключениях настигло меня после того, как я вернулась домой. Я, как солдат, возвратившийся после войны, который так и не смог обрести покой в размеренной жизни, который впал в состояние гипноза и который обрек свою дальнейшую жизнь на бесконечные муки, но так и не смогу понять: по собственной воле он сделал это или по чьему бы то ни было приказу.

Когда я только начала ходить к психологу, мне часто ставили совершенно разные психологические заболевания: то бред, то ажитация, то ипохондрия. Каждый раз, когда я приходила рассказывать свою историю к психологу, список пополнялся новым диагнозом. В какой-то момент я поняла, что чувствую себя сломанной куклой. Меня полностью изуродовали внутри, да и снаружи осталось столько шрамов, что и по пальцам не пересчитать. Я много лет пыталась с этим дерьмом справиться самостоятельно, родные слишком сильно беспокоились, а своими историями и страхами, я бы прибавила беспокойства, а друзей у меня давно уже нет, точнее один монстр лишил жизни единственную мою подругу.

Сейчас, вспоминая события прошлого, я никак не могу понять, почему я была им так одержима... Наверное, стоило бы все списать на возраст и страх, но ведь было что-то еще. Хотя кроме крови и боли я больше ничего не помню, все события стали смазанными, почти нереальными и забытыми, прошло ведь столько времени. А ведь я даже была от него беременна, сейчас же мысль о возможном ребенке страшит меня даже больше, чем тогда. В мире, где я оказалась вновь, где бушуют и властвуют смерть, беззаконие и бесконечная боль, нет место скромным радостям людской жизни, вмещающей в себя институт семьи, детей, счастливый брак, любимую и тихую работу. Все это почти было у меня в руках, я почти забыла, почти начала новую жизнь, когда меня вновь ударили по щеке, и я провалилась в пропасть за спиной, о которой даже не подозревала.

Дико страшно и холодно в этой пропасти.

Я прижала ближе к себе маленького Ария, на его лице запекшая кровь, как и на моих руках и подоле платья. Всю дорогу, а мы ехали уже часа два, я размышляла, как же этот ребенок оказался в том месте, единственное предположение крутилось в голове, что он был сыном хозяина уже сгоревшего особняка. Я чувствовала ответственность за Ария и страх причинить ему вред. До сих пор чувствую, как втыкаю глубоко в грудь того неизвестного мне мужчины свой нож. Я могу неосознанно сделать больно мальчику, чего мне хочется меньше всего. Но как бы мне не хотелось отгородить его от всего мира и даже себя, сделать это не получится, пока мы не найдем его отца.

Рэкс молчит всю дорогу, а у меня содрогается грудь, от мысли, что на заднем сиденье настоящий труп. Как только доберемся до дома, подумаю, как тихо и быстро можно будет устроить похоры.

Мы наконец-то выезжаем далеко за пределы городы, свернув на главную дорогу, пока не доезжаем до знака, но я не успеваю прочитать название места за поворотом. Дорога дальше продолжается ухабистой и неровной, от дикой тряски у меня все переворачивается внутри, когда тошнота уже подходит к горлу, замечаю в темноте какой-то блеск, потерев глаза, я всматриваюсь вглубь темной рощи, пока перед глазами будто сам собой не вырастает огромный сверкающий под луной собор невероятной красоты. Он высокий, примерно с шестиэтажный дом, золотые купола блестели, а тонкий орнамент витражных окон передавал радужные блики вокруг бледных стен. Мы объезжали его по кругу, видимо чтобы найти главный вход с противоположной стороны, я рассматривала его, благодаря лунному освещению и огням вокруг и внутри собора, мне удалось предположить, что он был построен примерно в конце девятнадцатого столетия. Архитектор внутри меня ликовал от красоты, развернувшейся перед глазами. Я не могла вспомнить ни одного собора, выполненного в стиле европейского модерна. Этот собор полностью очаровал меня, хотя подобный стиль и золотые купола на первый взгляд никак не смотрятся вместе хорошо, но здесь... человек, который создал это чудо света должно быть был гением.

Когда Рэкс припарковывается возле главных витиеватых ворот, Арий приосанился тоже разглядывая вид перед нами.

- Что это за место? - Недоверчиво спрашиваю я.

- Это женский монастырь. - Рэкс даже не смотрит в мою сторону, лишь хмурится, прикусывая внутреннюю сторону щеки, было видно, что он немного волнуется.

- Но я думала мы...

- Планы поменялись, идем.

Меня совершенно не устроил его тон, но так как в нем чувствовалось беспокойство, я предположила, что мужчина просто переживает за мальчика на моих руках (ехать на другой конец города все же долго, а нам стоило бы отдохнуть) и скорее всего за труп, от которого несло горелой плотью и кровью.

Рэкс вышел из машины первый и шагнул в сторону ворот, те с характерным скрипом слегка приоткрылись и оттуда высунулась голова девушки.

- Рэкс! - Закричала девушка, подбегая к моему другу и заключая его в объятия, ее голос показался мне смутно знакомым, но в темноте лицо было невозможно рассмотреть, учитывая ее темный платок.

- Привет, Белла.

Имя... Какое чертовски знакомое имя было у этой монахини... Как только воспоминания о девушке-враче, которая помогла мне восемь лет назад, накрыли меня с головой, у меня сжалось в один миг все внутри.

- Что за... Черт возьми... Белла? - Я пробормотала себе это под нос, но меня все равно все услышали, судороги накрыли мое тело. Арий прижался крепче к моему бедру, крепко цепляясь за платье своими маленькими пальчиками. - Я не понимаю. Ничего уже не понимаю. Белла... Что вообще происходит?

- Здравствуй, Кира. - Кажется девушка улыбнулась мне, но не стала приближаться, не знаю, из-за опасения ли, или же она просто не так сильно рада меня видеть, как Рэкса. - Давай я помогу вам сейчас устроиться здесь, а завтра утром мы все вместе поговорим.

- У меня в машине труп, можно его как-то быстро похоронить? - Вставил Рэкс  между делом.

- Ты серьезно..?

- Поверь, детка, я еще никогда в жизни не был так серьезен, говоря о трупе.

- Хорошо, что тебя не слышит Настоятельница, Рэкс. - Покачала головой Белла и осторожно подошла к Арию. - Привет, малыш. - Мягко улыбнулась ему она, - Меня зовут Белла, ты же Арий?

Мальчик кивнул ей, подходя ближе, почему-то она была единственной, кого он не боялся, по крайней мере Арий перестал дрожать. Откуда она знает его имя, я спрашивать не стала, лучше оставлю допрос до завтра.

- Красивое имя. С греческого языка означает храбрый. Ты знаешь бога Ареса? Это древний греческий бог войны, Арий - один из вариантов его имени. Видимо, твои родители знали, через что тебе придется пройти. Не бойся, здесь тебя никто не обидит. - Белла мягко ему улыбнулась, когда он все же отпустил мой подол, с недоверием глядя то на меня, то на девушку. Было видно, как в его голове происходит серьезный мыслительный процесс, что показалось бы мне забавным, не ощущая я до сих пор запаха крови.

Белла протянула ему свою руку, приглашая войти внутрь монастыря, мне не терпелось рассмотреть его при свете дня, уверена, что его архитектура заворожит меня еще больше.

Рэкс решил остаться на улице и дождаться Беллу, чтобы вместе они могли завернуть труп женщины в простыню и уложить ее в подвале, видимо там было все для этого предусмотрено служащими монастыря, но я решила не вдаваться в подробности. Арий снова расплакался и просил Беллу на забирать маму, но она спокойно объяснила ему, что она побудет там до утра, а завтра мы вместе проведем ее похороны.

- У нас мало свободных комнат в этом крыле, но два свободных спальных места я смогу найти. Завтра я постараюсь прийти сразу же после утренней службы. - Сказала девушка, как только мы оказались внутри храма. Я сразу же задрала голову, рассматривая с открытым ртом невероятную красоту. Витражные окна оказались еще более привлекательными вблизи, а свет луны придавал синий и фиолетовый оттенок вокруг. Повсюду были изображения ангелов-хранителей, служителей Бога, под самым большим и центральным куполом был изображен сам Бог. Мягкий свет свечек освещал огромный зал, и запах ладана пропитал все вокруг, просачиваясь в легкие, отчего хотелось вновь и вновь вдыхать приятный аромат и прислушиваться к здешней тишине. Еще никогда я не чувствовала себя настолько спокойной. - Чуть дальше по коридору направо, а затем чуть левее будет ванная комната, там же туалет и гардеробная с запасным бельем, вы приехали довольно... - Белла на секунду обернулась, рассматривая меня и Ария, продолжая идти к выходу из большого зала. - Грязными... Там есть помимо постельного белья, еще обувь и одежда, маленькие рясы также в наличие, здесь рядом детский дом, приставленный к богослужебному храму, все дети носят мантии.

Как только мы миновали зал, слева в углу была дверь, за которой находилась винтовая лестница, мы поднялись на второй этаж, проходя вдоль коридора, где запах ладана так же крепко укоренился, как и в большом зале, по стенам были развешаны иконы, а в конце и начале коридора были также витражные окна.

- Прошу. - Белла тепло улыбнулась нам и пригласила рукой сначала Ария к двери в узком коридоре по правую руку, а затем указала мне на дверь слева. - Утром я разбужу вас, приятных сновидений.

Белла ушла, чуть шаркая ногами, видимо она очень устала, не только у нас был тяжелый день по-видимому.

Я почувствовала толчок куда-то в бок и опустила взгляд на Ария, который подбежал ко мне и крепко прижался, пальчиками вновь сжимая мое испорченное в крови платье. Каждый раз недоумеваю, как ему не противно лишь взглянув на эти темные пятна.

- Спасибо . - Тихо прошептал он, сглатывая, я видела, как мужественно он пытался сдержать слезы.

Я взяла его за руки и опустилась на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне.

- Я не оставлю тебя, Арий.

- Обещаешь? - Снова прошептал он, и я услышала нотки страха в его голосе.

- Конечно. Я верну тебя домой, если ты этого хочешь. Я помогу тебе. И я клянусь, ты больше никогда не столкнешься с тем ужасом, что уже пережил.

Глаза Ария снова наполнились слезами, его тихие всхлипы превратились в истошные рыдания и вой. Боясь, что мы разбудим монашек в других комнатах, я повела его сторону ванной комнаты, куда указывала Белла.

Как только я помогла помыться Арию, а затем переодела его в хлопковую пижаму, которая была на размер больше. Отведя Ария в его комнату и убедившись, что он крепко заснул, я вернулась в ванную и помылась сама. Горячие капли обжигали, а мысли никак не хотели приводиться в порядок. Я не знала, что делать дальше, благо, я была не одна.

Вернувшись в свою комнату, как только моя голова опустилась на подушку, Морфей уже ждал меня с кошмарами.

***
В носу стоит запах гари, а на языке вкус пепла. Поднимаю голову с земли и морщусь от боли в теле. Никогда не ощущала такой тяжести... Я лежу в каком-то поле, окутанном туманом, таким густым, что я не вижу дальше своего носа. Когда приподнимаюсь с холодной земли, стараюсь медленно переставлять ноги, чтобы не тревожить боль в костях. Мне так тяжело... Но я продолжаю идти в неизвестном направлении, пока до моего слуха не доходят жалобные крики ребенка. Иду дальше сквозь туман, закусывая губу, пока не натыкаюсь на черный дым над деревьями, расположенными чуть дальше. Туман рассеивается по мере моего приближения к участку, откуда идет смог.
Не могу сдержать вскрика, когда вижу перед собой ужасающую картину. Огромный особняк, из окон которого валит пламя.
А с верхнего этажа я слышу мольбу о помощи.
Мальчик так истошно плачет и зовёт маму. Он так сильно хочет жить.
Я падаю на колени и плачу. Пламя приближается ко мне и сжирает меня так же быстро, как и прекрасный особняк. Слезы обжигают мои щеки, словно кислота.
Я горю в адском пламени, а туман потихоньку окутывает сгоревшие кости и тихие всхлипы ребенка.

***
Резко сажусь в кровати, отчего та жалобно скрипит. Крик почти вырвался из горла. Очень давно мне не снились кошмары.
Свесив ноги, резко встаю и иду в сторону ванной, мне срочно нужно было принять душ, потому что спать дальше в мокрой кровати от пота и зудящим чувством где-то в груди, я больше не могла.
Как только дверь ванной за мной закрывается, и я начинаю чувствовать себя гораздо лучше, проходя по тёмному коридору, заглядываю в единственное окно с переливающимися витражами. Голубые и красные блики отражались на подоконнике и моей коже. Начинало потихоньку светлеть, рассвет был не за горами. Осматривая вид внизу, где располагался небольшой садик и огород, я заметила монахиню с фонариком в руках.
Любопытство взяло надо мной верх, спать все равно не хотелось, поэтому проследив за ней взглядом и отметив огромную дверь, виднеющуюся мне внизу, я быстро добралась до своей комнаты и, натянув тёмное платье какой-то монашки, сбегаю вниз, проходя по тому пути, который был мне известен.
Закрыв аккуратно за собой дверь в огромный зал собора, я вздохнула полной грудью свежего и утреннего воздуха. Спохватившись, сворачиваю налево и пробегаю мимо огорода и цветущего сада, задевая плечом ветки деревьев и стебли цветов. Когда оказываюсь рядом с нужной дверью, оборачиваюсь, чтобы убедиться нет ли за мной слежки, но здесь я оказываюсь в полном одиночестве.
Открываю тяжёлую дверь с противным скрипом и дергаюсь, когда она с хлопком закрывается за мной.

- Доброе утро, сестра.

Я обернулась на чужое приветствие, уткнувшись в лицо пожилой монашки, которая убирала старые свечи в подсвечниках, смывая засохший воск.

- Д-доброе утро... извините, если я...

- О нет-нет, милая, я уже заканчиваю здесь, не поможешь мне?

И не дождавшись моего ответа, она направилась дальше вглубь такого же величественного зала, состоящего из икон, подсвечников и запаха ладана, через который я проходила пару минут назад. Только в этом икон было чуть меньше, а в конце стоял крест где-то в два метра высотой, на котором был распят Иисус. Его голову венчал терновый венок, шипы которого впивались в его голову, со лба текли капли крови, заливая глаза, нос и подбородок, плавно опускаясь на грудь.
Монахиня подошла к кресту и встала на небольшую стремянку, чтобы дотянуться до головы и протереть ее от пыли.

- Подай мне, пожалуйста, вон то ведро.

Я подняла ведро на уровень своих глаз, чтобы женщине было удобнее. Когда она закончила и все было убрано на свои места, монашка исчезла за небольшой дверью позади статуи, а я уставилась вновь на пронзительное лицо в кровавых подтеках.

- "И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли".

- Простите?

- Бытие. Глава 6. - Она мягко улыбнулась мне, смотря так же на статую, как и я секундой ранее. Было что-то в ее взгляде, что заставило меня смутиться. Мне казалось все это таким неправильным - то, что я стою здесь после всего, что пережила и увидела, перед монашкой, которая даже не подозревает, что рядом с ней настоящая грешница.

- Знаете, я думаю, мне стоит... - Начала было я, пока женщина не повернулась ко мне и не перебила:

- Я видела много чего в этих стенах... Ты похожа на многих сломленных девушек, которые нашли укрытие здесь и отважились бороться дальше. Вот только... зачем же ты пришла сюда? Что именно ты ищешь здесь? Явно не укрытия. - Ее лицо вновь озарила улыбка.

Несколько секунд мне потребовалось, чтобы принять сразу несколько решений, но самое главное - стоит ли довериться этой женщине. И как только мое молчание затянулось, я все же решила тихо ответить:

- Я тону.

Первая слезинка скатилась по моей щеке, и я быстро смахнула ее рукой, отворачиваясь.

- Моя жизнь... моя жизнь рушится у меня на глазах, и я не знаю, что делать с этим, как мне быть. Меня окружают люди, которым, наверное, я могу доверять, но все же это не так. - Всхлипнув, я снова посмотрела на лицо в терновом венке, сейчас казалось, что под закрытыми мраморными веками скапливаются слезы. - Мне двадцать пять лет, но я видела много ужасных вещей, мои руки по локоть в крови, но это был не мой выбор... - Я тихо добавила в конце, почти не слышно, - не мой выбор.

Монашка долго молчала, стоя где-то по правую руку от меня и, когда я уже было хотела развернуться и пойти в сторону выходу, она встала передо мной, обхватив мое лицо теплыми ладонями, я тут же остро почувствовала запах жасмина.

- Ты ведь не убийца, девочка. Бог создал тебя не для этого.

- С чего вы взяли, Настоятельница? - Усмехнулась я, прикрывая руку рукавом платья, чтобы скрыть нервную дрожь.

- Ох, бедное дитя, через что же тебе пришлось пройти... - Прошептала она еле слышно, больше не веяло улыбкой и скромной благодатью от ее лица, мне стало холодно, как будто весь свет исчез из этого мира, и солнечные лучи больше не просачивались сквозь витражные окна.

 Еле выговаривая слова, стараясь не всхлипывать, вновь прошептала:

- Мне... мне так больно. Так страшно. Каждый день я испытываю этот страх и боль. Кажется, не мое тело покрыто шрамами и увечьями, а моя душа. Я думала... надеялась, что они не затронут мою душу, но... И мой рассудок помутнел, быть может я просто... просто схожу с ума.

- Человек сам всегда избирает свой путь. Если тебе кажется, что выбор сделали за тебя, поверни ситуацию в свою пользу. Запомни, дитя, - Настоятельница провела большими пальцами под моими глазами, растирая соленые дорожки. - Какие бы трудности не возникли на твоем пути, главное верь во что-то... во что-то большее, чем этот жестокий мир.

- Предлагаете мне стать монахиней, служить Богу и полностью уйти в веру? - Усмехнулась я.

Мне хотелось рассмеяться ей в лицо и заплакать одновременно. Ведь даже если я изберу такой путь, меня все равно настигнет Он. Он всегда приходит за мной, всегда меня преследует, даже если есть призрачная надежда, что меня оставили в покое.

- Нет, маленькая пташка. Не обязательно верить в Бога, чтобы приобрести силы двигаться дальше. Просто некоторые вступают на путь распутья, не зная, во что им верить и на что надеяться. Такие люди потеряны, блуждают как призраки по земле, ища какой-то смысл, чтобы дышать, поэтому-то они и обращаются к религии, а бывает, что людям просто хочется чувствовать рядом что-то великое, если не внутри себя. Ты, моя маленькая пташка, должна сама выбрать, во что тебе больше хочется верить и ради чего или кого ты готова сражаться, неся в мир что-то светлое.

- А если я захочу привнести в мир что-то темное и жестокое? Если я захочу встать на путь греха? - Слезы еще сильнее полились из моих глаз, руки Настоятельницы были такие теплые, живые и мягкие, а моя боль была такой острой, отдавалась пульсацией под кожей, хотелось зарыться в эти руки и плакать, плакать, плакать. У меня не было желания покаяться в грехах, возложить на нее свое бремя, но хотя бы на секунду просто забыть все на свете - желание было бесконечным.

- Тогда живи в своей тьме и боли. - Голос ее был все такой же мягкий, хотя слова резали мой слух все равно что наждачка. - Выбор только за тобой.

Она отпустила мое лицо, отошла на пару шагов и, в последний раз взглянув на статую, развернулась и ушла. Я все еще ощущала легкий шлейф жасмина, тогда как свет так и не появился в этом мире.

***

На утро ко мне постучалась Белла, сказав, что проведет меня и рядом с ней стоящего полусонного Ария в трапезную, а затем мы вместе похороним его мать.

На улице было довольно прохладно, в трапезной под тихое чтение Священного Писания, мы быстро поели и отправились втроем на задний двор монастыря, где уже ожидал Рэкс с лопатой в руке, рядом была выкопана яма.

Арий даже не заплакал. Я стояла, аккуратно касаясь его лопаток, ощущая рваные вдохи, но обращая внимание на его лицо, так и не заметила мокрых дорожек даже спустя несколько часов. Он тихо смотрел на то, как тело его матери без гроба опускают в завернутом одеяле в холодную землю. Дышать было страшно в эту секунду. Каково это, столкнуться в столь раннем возрасте со всеми ужасами жизни? Люди не должны подобное переживать, а в особенности дети.

Сначала Арий, потом я, Белла и Рэкс бросили по горстке земли. На всех лицах присутствующих было полное отрешение. Глаза ребенка остекленелись, а в самой глубине лед пошел трещинами, когда лопата Рэкса последний раз звякнула и опустилась.

Все молча вернулись обратно в монастырь, чтобы обсудить дальнейший план действий, но сперва я провела Ария обратно в его комнату. Как только дверь за мной захлопнулась, я услышала еле сдержанный крик мальчика, и тогда мое сердце разлетелось на осколки вновь.

***

Я устало села обратно на жесткую скамью, горло уже начинало саднить от криков и споров. Белла напротив меня тоже сдвинулась с места и бухнулась рядом.

- Я без понятия, что там делал Марк. - Снова повторил почти рыча Рэкс, как будто я не услышала его с первого раза. - Я лишь знаю, что все пошло по полной п**де. Меня схватили возле входа на второй этаж, пока я отбивался, началась паника в большом зале, потом появились люди Адама, дальше вы знаете.

Я сделала глубокий вздох, сдерживая в себе эмоции, о которых горько пожалею, если выпущу на волю. Скрестив руки на груди, я обдумывала, что нам делать дальше. Человек, который должен был стать нашим соратником, должен был помочь низвергнуть Адама, теперь находится в неизвестном месте. У нас был его предполагаемый сын, так что если он не пойдет на уступки, используем ребенка как шантаж. Конечно, это может плохо отразиться на самом Арии, но если его отец быстро согласится на наши условия, то мальчик никак не пострадает психологически. Во всяком случае я на это надеюсь. Арий и так уже вдоволь травмирован.

- Хорошо, ладно. Пока мы оставим это. Что будем делать дальше? Я ведь ехала туда, чтобы договориться...

- Мне пришло анонимное письмо прошлой ночью. Есть один человек... Он, мягко говоря, не в очень хороших отношениях с Адамом. Еще их деды начали враждовать, это стало почти традицией в обоих семьях. Я не думал, что он захочет связаться со мной, захочет нам помочь. Хотя "помощь" это громко сказано. У него свои взгляды и мотивы. Хозяин вчерашнего поместья исчез, его никто не видел после пламенной речи и взрыва. Мои люди подозревают, что он сбежал, хотя на него это мало похоже... В любом случае его либо убили, либо он решил затаиться. Я был уверен, что после вчерашнего он захочет связаться с нами, но видимо этот ублюдок решил действовать по-своему грязным методом. - Уточнять, что за метод он имел в виду, я не решилась, хотя и после его слов воспоминания лавиной накрыли меня. Воспоминания о тех методах, что всегда применял Хакер. Все эти уроды были одинаковы, так что гадать не пришлось. - Алессандро - это имя человека, к которому мы отправимся дальше. Мы должны всеми силами уговорить его помочь нам выйти на войну с Адамом. У него та же сила, что и у нашего друга, можно даже сказать, что сил и возможностей у первого больше. Но...

- Но? - Я подталкивала Рэкса на продолжение, уже с нетерпением ломая пальца до хруста.

- Но я не знаю, что именно он попросит в замен в нашей сделке. В письме ничего не было сказано, кроме даты, времени и места, не считая пары условий. Алессандро не дурак, он может вполне устроить нам ловушку. При этом он очень давно, как я уже сказал, враждует с Адамом, так что я не знаю, что и думать.

Чуть погодя, обдумывая все сказанные слова Рэкса, я задала свой следующий вопрос:

- Почему Алессандро до сих пор не уничтожил Его? Если у него все же больше власти, я уверена, многие кланы недолюбливают Хакера, так почему бы не объединиться?

- Все не так просто... - Тихо подала голос Белла, впервые за долгое время. - Ты думаешь, это так просто - взять и напасть. Но на самом деле никто не хочет терять своих людей, а потери будут. Тогда в выигрыше никто не останется, а значит и нет смысла даже пытаться вести переговоры с другими кланами для объединения и уничтожения одного клана, который в общем-то не мешает, а наоборот. Ведь власть Адама распространяется на многих, могут среди своих быть шпионы везде. Адам может узнать раньше, чем что-то будет предпринято.

Голова закружилась так сильно, что я поморщилась.

- Хорошо. Что конкретно было написано в том письме? Он хочет встретиться с нами в ближайшее время? - Вновь переводя свое внимание на Рэкса, спросила я.

- С тобой. Он хочет встретиться только с тобой.

- Почему?

- Без понятия. Мне это самому не нравится. Не представляю, как ты будешь там одна.

- В смысле?

- Ты должна будешь поехать в Барселону. Он ждет тебя там. Конечно, я и мои люди будем рядом, как и Белла с ее девочками, но... встречаться с ним один на один будешь только ты. - Рэкс переводил взгляд то на меня, то на Белла, как будто искал в той поддержки. Не знаю, какие отношения объединяют этих двоих, но об этом узнаю чуть позже, как и о "девочках Беллы", подозреваю, что здесь живут не простые монашки и служители Бога. Сейчас сердце готово было выскочить из груди от волнения и страха по другим причинам.

- И... когда же?

- Через месяц. Мы пока переждем в монастыре, я договорился. До тех пор нужно будет куда-то пристроить Ария. Черт... уже голова кружится от всего этого дерьма.

Рэкс сжал виски, опуская голову. Я была солидарна с ним во всем.

***

Дверь за моей спиной громко хлопает, когда я выхожу в коридор из своей комнаты. Было слишком душно и тяжело сидеть в маленьком помещении, где кроме кровати, шкафа с маленьким столиком больше ничего не было. Желание вернуться домой затопило все мои мысли, хотелось открыть галерею в старом телефоне, который я выкинула перед поездкой в Санкт-Петербург, и посмотреть на фотографии с моей семьёй, с Олегом, с моими знакомыми, когда я все же выбиралась из дома, чтобы проветриться.
Когда тебя окружают пустота и одиночество, начинаешь ностальгировать, чего мне допускать никак нельзя было. Я старалась держать свои мысли о прошлом глубоко, в самом дальнем уголке своего разума под прочным замком.
Прогуливаясь по светлым коридорам, поворачивая то направо, то налево, я наткнулась на огромную резную дверь, на которой были изображены ангелы и святые, толкнув ее, передо мной раскрылась удивительная картина. С раскрытым ртом я рассматривала хрупких девушек, которые выполняли прямо противоположные упражнения в противовес своей хрупкости. В огромном зале разместился целый полигон с прекрасными воительницами, если так можно было выразиться. Возле левой стены метали ножи, прямо перед моим взором стояли разные по величине ринги, где девушки боксировали. Правее находились лучницы. Наблюдая за всей картиной, я подметила, что здесь нет тех, кто мог бы упражняться в стрельбе из огнестрельного оружия, в воздухе не витали запахи крови и серы. 

- Привет. Тебе помочь?

Я обернулась на женский голос. Девушка как и все была одета в тёмный спортивный костюм, кудрявые волосы туго завязаны в пучок. Ее кожа была цвета шоколада, а глаза небесно голубые, почти серые. Она была удивительно красива со своими острыми скулами и пухлыми губами. А еще она была очень высокая.

- Ну? Я долго буду ждать ответа? - Она подняла одну бровь, вопросительно глядя на меня, пока я пыталась в своей голове подобрать верные слова, чтобы объясниться. - Ты язык проглотила?

- Джи! Прекрати.

К нам подбежала еще одна девушка, но в этот раз я столкнулась не с небесной красоты внешностью, а с уродливыми шрамами переходящими от правого виска, к левому глазу и поперёк щеки. Но было видно, что раньше, до всяких шрамов, она тоже была красива, зеленые глаза и рыжие волосы явно выделяли ее из толпы, но это было очень давно.

- Привет. - Она мягко улыбнулась мне, и только тогда я смогла раскрыть рот и что-то ответить им обеим:

- Здравствуйте, извините, я не хотела вам мешать. Я гуляла и немного потерялась. Ваш монастырь просто прекрасен! Но он сплошной лабиринт. - Я нервно хихикнула, осознав, что от нервов начала тараторить. - Извините, я, наверное, пойду. Было... приятно познакомиться.

- Да... приятно. Учитывая, что мы так и не познакомились. - С подозрением сказала темнокожая девушка, обводя меня пронзительным взглядом, из-за которого меня прошибла дрожь. Она перегородила мне путь отступления, так что пришлось сделать пару шагов назад. Эта особа одновременно пугала и завораживала собой, особенно влияли на мое восприятие ее лезвия, закрепленные на бедрах.

- Да, как тебя зовут? - Мило вновь улыбнулась вторая. - Я видела, как вы приехали прошлой ночью. Арий безумно милый мальчик, жаль, напуганный... - В ее голосе проскользнули боль и тоска, тогда мое сердце завыло еще сильнее, чем несколько часов назад, когда мы похоронили мать Ария.

- Я Кира. Мы с моим другом и Арием приехали сюда, чтобы ненадолго затаиться. Через недели три уже уедем. А вы...?

- Я Полина, а это Джульетта. - Улыбка стала еще шире, напоминая мне чеширского кота.

- Для друзей просто Джи. - Грубо перебила она рыжеволосую, но та и бровью не повела, продолжая:

- Много слышали о тебе! Давно правда, но некоторые девушки до сих пор благодарны тебе и Рэксу, вспоминают события восьмилетней давности. Ох, помню, как ты билась на ринге перед Играми... Тогда я поняла, что хочу начать сражаться за свою свободу! И все благодаря тебе!

 Не думала, что существует настолько широкая и заразительная улыбка. Теперь они обе меня пугали.

- Постой... Ты сказала, что помнишь, как я билась перед Играми, но... тогда получается, что ты... вы...

- Все, кого ты видишь здесь, находились в рабстве у Адама и его наемников. - Джульетта  обвела взглядом всех девушек, которые сейчас наблюдали за нами со всех концов полигона. Я поежилась от некоторых любопытных и колких взглядом. - Ты первая, кто бросила ему тогда вызов. На многих, если не на всех, это повлияло, стало неким вдохновением на путь к свободе.

- Для многих... и для тебя тоже? - Осторожно спросила я.

Темнокожая девушка впервые мне улыбнулась, в эту секунду внутри растеклось что-то теплое, а ноги стали почти ватные.

- Да. Я обслуживала наемника, когда назвали твое имя. Многие девушки пытались побеждать, но ты... ты была первая, кому это действительно удалось. Я смотрела на то, как ты бьешься, даже когда ноги почти перестали тебя держать, а лицо было все в крови и ссадинах, ты наносила удары. Снова. И. Снова. Вся жизнь тогда пролетела перед глазами, я разбила бокал и перерезала глотку тому ублюдку. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя более свободной.

Пусть улыбка тут же спала с ее лица, в глазах читалась благодарность. Если в начале она видимо не опознала меня и решила напасть, тем самым пугая меня своей настороженностью и грубостью, то теперь она не давила на меня и даже отступила от двери. Я подошла к ней практически вплотную и взяла обе ее руки в свои, крепко сжимая тонкие ледяные пальцы. И тогда первая слезинка скатилась по ее щеке.

- Я думала, что никогда не выберусь из того ада. Каждый день я чувствовала боль, отчаяние и одиночество, а еще страх. Так много страха... Мне даже казалось, что стены в том доме имели повсюду свои глаза и уши. По ночам снились кошмары о той жизни, что могла бы быть. Мечты казались прахом в моих руках. А ты... ты была словно желанный кислород под толщей льда. Я не думала, что встречу тебя вновь, Кира. - Джульетта улыбнулась сквозь слезы, стоящие в глазах, они больше не стекали по ее щекам, было видно, что она не позволяет этому случиться, не позволяет мне и другим увидеть ее слабость. - Давно нужно было сказать тебе за все спасибо.

Жар опаляет в ту же секунду мои щеки. Я чувствую взгляды на своем затылке, они все равно что кинжалы, впивающиеся в кожу. Слишком большой груз ответственности был возложен на меня сейчас, ведь я не была тем, за кого меня здесь принимали.

- Я была лишь маленькой, запуганной девочкой, которой хотелось вернуться домой. Я не спаситель.

- Но ты стала борцом, подав этим пример для остальных. - Я услышала правее голос Полины и, отпустив наконец руки Джульетты, обернулась к ней. - Да, ты не спасла нас буквально, вынесев оттуда на руках, но ты дала возможность понять, что не все потеряно. Что стоит бороться, даже когда кажется, что конец давно наступил.

Я оглянулась на монашек. Лица некоторых были в слезах, но сквозь эти слезы, проступали улыбки. У других же застыли на лицах недоверчивость и страх, но даже там в глубине, сквозь боль и отчаяние, виделась крупица отваги, которую, по словам Полины и Джульетты, возрастила я.

Тысячи сломленных жизней. Чтобы потом собрать все по крупицам. Меня пугало будущее, меня в принципе давно стала пугать даже собственная тень. Теперь же я никогда еще так сильно не была уверена в дальнейших своих действиях.