Всё вокруг было пропитано всепоглощающим напряжением, которое, словно черная дыра, забирала каждого без права на выживание. Это было в воздухе. Протяни руку и почувствуешь. Все замерли в ожидании окончательного приговора. Я не сводила глаз с полной женщины, сидящей за стойкой судьи, которая сейчас либо пощадит, либо сломает судьбы нескольких людей.

«Справедливость восторжествует» - говорили люди. Так где же она, ваша гребанная справедливость? Я готова накрыть ей шикарный стол и налить шампанского, лишь бы только она пришла и начала праздновать свою победу. Нашу победу.

- Майский Алексей Викторович признается виновным в убийстве Соколова Михаила Ивановича и приговаривается к пятнадцати годам лишения свободы в колонии строгого режима.

Мир рухнул в одно мгновение. Стало нечем дышать. Хотелось закричать, но кто-то резко подхватил меня под руки, выводя из зала суда. Всё кончено.

Я глотала ртом воздух, но ничего не происходило. Он отчаянно не хотел помогать мне продолжать функционировать. Шок сменился злостью. По щекам побежали слезы, на которые я не обращала никакого внимания.

В зале остался Алекс. Он сидел в наручниках за решеткой, свесив голову, будто и вправду был преступником, но это не так. Я ломанулась обратно сквозь толпу выходящих из зала людей. Мне надо сказать, что я его дождусь; что все будет хорошо; что он ни в чем не виноват.

Люди не дают мне прохода, яростно пихая локтями, поэтому я прикладываю все свои усилия, чтобы вернуться на место вынесения приговора.

Как бы я не старалась, образ поникшего Алекса отдалялся. А вскоре меня снова схватили выше локтя, оттаскивая еще дальше.

Образы людей вокруг закружились, сплетаясь в одно целое, превращаясь в водоворот. Воронка, которая поглощала меня, становилась всё теснее и теснее. Я отчаянно пыталась рассмотреть хоть что-то, но у меня ничего не получалось. Может быть из-за слез, которые непрекращающимся отчаянным потоком лились из моих глаз. Может дело в людях, которые не давали прохода, будто издеваясь, кажется, я даже слышала насмешки. Вытираю глаза и снова всматриваюсь в толпу, пытаясь понять, что вообще происходит. Ноги предательски подкашиваются, когда я замечаю Соколова, идущего прямо на меня. Мужчина в том же костюме, что был на нем при первой и последней нашей встрече, но теперь белая рубашка будто насквозь пропитана кровью. Меня резко начинает тошнить. Страх пробирает до дрожи. Хочу убежать, но ноги будто приросли к месту, а люди вокруг подталкивают меня всё ближе и ближе к причине всех наших бед. Хочу закричать, но крик стоит где-то глубоко внутри, не давая мне произнести ни единого слова.

Ощущаю чью-то руку на горле и с ужасом понимаю, что Соколов подошел слишком близко. Теперь я вижу рану на его затылке с запекшейся кровью, отчего у меня тут же закружилась голова, вызывая новые приступы тошноты. Он сжимал моё горло всё сильнее и сильнее, лишая меня кислорода. Будто назло второй рукой начал размазывать по моему лицу кровь. Кажется, я начала терять сознание. А потом...

Потом я проснулась.

Вскочила на кровати, тяжело дыша, будто меня и вправду душили. Потерла горло, но ощущение грубого прикосновения так и не покидали меня. Я осмотрела помещение и почувствовала легкое облегчение, когда увидела всё тот же номер отеля, а не коридор в здании суда. Это был всего лишь сон. Приговор для Алекса еще не вынесен. Соколов мертв. Я повторяла это про себя, пытаясь успокоиться, но всё равно схватила с прикроватной тумбочки телефон, глядя на свое отражение на темном экране. Лицо чистое. Без единого намека на кровь и на реальность всего произошедшего.

Вздохнув, разблокировала мобильник. Сейчас всего лишь семь утра. Мне удалось поспать примерно пару часов. Это время было настолько ужасным, что кажется, мне вообще не стоило ложиться сегодня.

Осторожно встала с кровати, но ноги всё равно были будто ватными. Сон меня не отпускал, вновь подсовывая моему подсознанию Соколова с раной на затылке, поэтому я пошла под холодный душ, чтобы хоть как-то освежить голову и избавиться от этих тревожных мыслей.

После душа, под которым я стояла около получаса, я практически на автомате оделась и вышла из своего номера, взяв с собой лишь телефон. Волосы были сырыми, но меня это совсем не волновало. Единственное, что мне нужно сейчас, так это кофе. Темный, горький и бодрящий. Который бы привел меня в чувства, потому что душ с этой задачей не справился.

*****

Всё оставшееся утро прошло в глупом ожидании вестей. От Джейка, от Алекса, от сотрудников полиции. Не важно.

Никто толком не мог ничего сказать. Все будто замерли, ожидая чего-то. Я тоже ждала, но это ожидание было очень пессимистичным. Будто через час наступит конец света. Ты хочешь всё исправить, но это невозможно. Ты бессильна в этой ситуации. Беспомощная и жалкая - именно это ощущаю сейчас по отношению к себе. И это ужасно.

Еще и сон не дает расслабиться ни на секунду. Почему все хорошие сны я забываю через минуту после пробуждения, а плохие, кажется, буду помнить до смерти?

Выхожу из автобуса и неспешно следую в направлении к зданию в котором держат Алекса. Сидеть и ждать было невыносимо, поэтому я решила рискнуть и выбить свидание с ним.

Не поверила своим глазам, когда заметила у входа парня, который держал телефон у своего уха, по всей видимости, набирая кого-то.

Бред. Этого не может быть. Смартфон в моем кармане завибриловал, убеждая меня, что это больше, чем реальность.

Алекс стоит на свободе вместе с какой-то девушкой и звонит мне.

Подхожу ближе и в который раз сомневаюсь в своей адекватности, особенно после сегодняшнего сна. Привычное каре и, не может быть, красная помада на губах.

- Алиса, ты как раз вовремя, - замечает меня Алекс и нежно обнимает, прижимая к себе, но я не могу отвести взгляда от девушки.

- Роксана? - шокировано протягиваю я, замечая. как они ухмыляются, глупо переглядываясь.

- Думаю, нам стоит нормально познакомиться, - она говорит на чистом русском языке, на что я лишь только смотрю на нее широко распахнутыми ресницами. - Меня зовут Рокоссовская Оксана Викторовна. Очень приятно.

Девушка протягивает мне руку, и я пожимаю ее, продолжая таращиться, как на призрака или что-то в этом роде.

- Ты русская?

Вопрос вызвал усмешки, но меня это не волновало.

- Да, - кивает брюнетка, а потом смотрит на Алекса. - Вытащила вот этого малыша из тюрьмы.

Парень пожимает плечами, но я совершенно ничего не понимаю.

- Как?

- Ты разве не знаешь, как в России решаются такие вопросы? - Роксана с ухмылкой смотрит на меня.

И вообще, как мне теперь к ней обращаться?

- Так он теперь чист перед законом?

- Ну, не совсем, - отвечает уже Алекс, задумчиво потирая подбородок. - В убийстве меня не обвиняют, но за подделку документов о смерти выписали дикий штраф.

- Который я же и погасила, - опять влезла Роксана, на что парень лишь закатил глаза.

Информация обрушилась на меня, будто лавина. Ее было слишком много, а мой уставший от недосыпа мозг не мог сразу воспринимать так много новых фактов. Алекс на свободе и это главное.

Мы тем временем медленно направились к парковке, пока парочка продолжала свой разговор.

-Что теперь? Опять в Америку или что получше придумал? - задает вопрос Роксана, но я тут же напрягаю слух, чтобы услышать ответ, который меня тоже очень интересует.

- Смеешься что ли? У меня там условка, от которой я сбежал. Теперь точно посадят.

- Новые документы? - девушка вопросительно приподнимает бровь, на что Алекс отрицательно качает головой.

- Неа, - он забрасывает руку мне на плечо, привлекая ближе. - Теперь только Россия.