«Жизнь — это очередь за смертью, но некоторые лезут без очереди».
Адольф Гитлер

Утренний кофе, как обычно, ожидал меня на кухне. У Дилана вошло в привычку делать кофе и на меня, а вот братец всегда забывал. Ну и слава Богу, ведь его помои мог пить один Ди, и то, наверное, только от большой любви.

Перелив кофе в термостакан, я вышла из дома в новый день. И что он нам сулил сегодня, скорее всего, не знали и в небесной канцелярии.

Добравшись до дома Тима в относительно короткие сроки, потратив только десять минут на пробки, я обнаружила напарника, вышагивавшего туда-сюда по тротуару возле дома.

– Доброе утро, детектив, – поприветствовал меня молодой человек, садясь в машину.

– И тебе доброе утро, Тим. Как самочувствие?

– Отлично. Немного всё ноет и руки отнимаются, но я готов перевернуть мир или достать звезды с неба.

– Очень оптимистично. А как насчёт отвратительных запахов разложения? – я вгляделась в лицо парня, ища признаки «позеленения», но пока их не наблюдалось.

– Всё нормально. Я справлюсь, – уверял он больше себя, чем меня.

– Если что, всегда можешь выйти.

– А как ты это терпишь? Все эти трупы... и смерть, – вдруг поинтересовался Тим.

– Это часть работы и часть жизни. Мы все приходим в этот мир, чтобы умереть, кто-то раньше, кто-то позже. Кому-то везёт прожить счастливую долгую жизнь и уйти тихо в своей постели, а кому-то достаётся попасть на все круги Ада молодым и покинуть этот бренный мир в страданиях. Есть ещё суицидники и нарики – и это отдельная каста, как и их смерть воспринимаешь по-другому.

– М-да, Джулия моя первая, – выдохнул парень.

– Она не твоя первая, ведь не ты её убил, а субъект. Она всего лишь начальная точка в длинном списке твоей карьеры. Ведь, если хочешь стать хорошим копом, тебе придётся перевидать горы трупов различной степени поврежденности или же поменять отдел.

– Да, прости. Я ещё не особо разобрался во всём этом лексиконе. Менять уж точно ничего не буду, ведь у меня такой классный учитель, – подмигнул напарник.

– Смотри не перехвали, – усмехнулась я в ответ.

*** ***

Здание главного морга города ничем не отличалось внешне от собратьев рядом и очень вписывалось в окружение. Приезжие и туристы частенько фотографировались на фоне здания, и даже не догадываясь, что хранят эти стены.

Чистые и светлые коридоры с многочисленными закоулками, комнатками, прощальными залами, прозекторскими и холодильниками составляли общую картину здания. Всюду, куда ни глянь, белый цвет или светло-бежевый, много нержавеющей стали и запах антисептиков. На втором этаже были кабинеты, зоны отдыха персонала, маленькая часовня и зал для прощаний.

Переступив порог и вдохнув полной грудью терпкий запах дезинфицирующих средств, я остановилась. Такие места всегда вызывали у меня некое чувство страха, смешанное с почтением и печалью. Хотя я не страшилась смерти, находясь в моргах, всегда испытывала эти смешанные чувства, отчего немного нервничала. Вот и сейчас несвойственная мне нервозность окатила всё тело словно ушат воды. Напарник же, напротив, держался стойко с оптимизмом и юношеским интересом.

– А куда идти-то? – поинтересовался Тим.

– Прислушайся и поймёшь. – Молодой полицейский навострил уши и, кивнув головой, пошёл по коридору.

На моём пути было много моргов и встреч с патологоанатомами, и последние, в свою очередь, являются любителями громкой музыки. Вот и сейчас, дав подсказку, я следовала за напарником.
С каждым шагом музыка становилась отчетливее и громче. И, дойдя до нужной двери, слуху предстала удивительная композиция. Интересный выбор!
Но пройти дальше дверей мне помешал Тим. Парень стоял как вкопанный, вцепившись в ручку двери. Еле дыша, он вот-вот готов был упасть без сознания, но этого никак нельзя было допускать.

– Дыши, Тимати. Медленно. Равномерно, – поглаживая спину напарника, я встала рядом с ним. – Ты должен собраться и перебороть себя. За этой дверью нас не ждёт ничего сверхъестественного, всего лишь тело...

– Но оно было живым, – подал голос Тим.

– Ты прав. И я верю, что теперь она в лучшем мире, но нам надо работать. Поймать ту сволочь, что сотворила это с ней, – продолжая разговаривать, я отняла руку от спины парня, но осталась стоять рядом.

– Именно сейчас ты должен решить для себя, для меня и для неё , хочешь ли ты этим заниматься. Сможешь ли. Если ответ положительный – ты нажимаешь ручку и мы продолжаем работать. Если же нет, винить тебя в слабости я точно не буду. Работа копа не для всех, и как большинство считает, что полицейские только пьют кофе и поглощают тоннами пончики, очень ошибаются. Это трудно. Обдумай всё. Тебе со многим придётся смириться, многое увидеть и узнать, прочувствовать и пережить, но решение надо принять немедленно. Идём мы дальше вместе или я одна?

В эту минуту мне бы хотелось оказаться в голове этого человека или хотя бы уметь читать мысли. Очень интересно знать, как крутятся помыслы, какие принимаются решения и какие картинки мелькают перед глазами. Это эмоционально тяжело. Тем более времени в обрез, и я ещё надавливаю психологически. Но если он не прекратит, не переборит страх смерти, то лучше уйти сразу и не тратить моё и своё время. А то, что именно смерти боялся Тим, я поняла ещё на пороге дома жертвы.

Когда твоя профессия снайпер и ты виртуозный мастер по отнятию жизни, то замечаешь страх издалека. Все люди боятся, и это естественно, но у некоторых это навязчивый страх. Когда человек думает о смерти, он боится прежде всего не существования, отсутствие реальности – небытия и неизвестности. «Из-за чего вы умрете? Что будет после?»; потерять контроль над ситуацией; заболеть неизлечимой болезнью и умереть в мучениях; покинуть близких и мысли о том, как они будут жить без Вас; потерять «лицо» перед лицом смерти. Но если ты примиришься с тем, что это процесс жизни, что это часть тебя и твоего рождения – станет легче. Как ты не влияешь на рождение, так и не можешь повлиять на смерть и отменить её. Она просто есть. Неизбежный цикл жизни.

Легкий скрежет прервал поток мыслей, и яркий свет ослепил на мгновение. Пока я моргала, пытаясь сбалансировать зрение, Тим открыл дверь прозекторской и шагнул внутрь.

Хороший выбор. Правильный.

Молодец, напарник!