6 сентября 1939 года.
Краков, Польша

Утро может быть прекрасным, когда ты просыпаешься в тёплых и таких крепких объятиях любимого мужчины. Адам смотрел на свою возлюбленную и не мог налюбоваться её красотой. Сам Бог сделал ему подарок и послал эту девушку и он не знал, как его отблагодарить за это.

Адам Тарновский был по профессии обычным инженером, в Кракове имел достаточно хорошую работу, надёжные связи и неплохую зарплату. Его молодая жена, Злата Тарновская, с которой они заключили себя узами брака всего год назад, была безусловно самой главной женщиной в его жизни. Он делал буквально всё ради неё: шёл каждый день на работу, вкалывал, не покладая рук, возвращался поздно домой, покупал ей самую лучшую одежду и приносил заморские деликатесы, которые было так тяжело достать и мечтал свозить на берег Чёрного моря, чтобы она полюбовалась красотами бесконечных водных просторов.

А ещё умалчивал о том, что происходит в Польше прямо сейчас. Первого сентября, то есть всего почти неделю назад, Германия объявила войну мирной Польше и войска нацистов стремительно приближались к Кракову, Адам это чувствовал, хотя и не хотел верить в то, что немцы пойдут дальше, что они на самом деле начали ужасную войну.

Злата посмотрела на мужа своими карими глазами и он обеспокоенно отвёл взгляд в сторону. Сегодня Адам обязательно поговорит с Борисом, чтобы узнать последние новости из оккупированных городов и удостовериться, что его страхи всё же напрасны. Всё же хорошо. Злата будет счастлива.

— Kochany, wyglądasz zaniepokojonym (с пол. «Милый, ты выглядишь взволнованным»), — послышался нежный голос девушки и Адам невольно повернулся к ней, пытаясь хоть как-то улыбнуться.

— Всё прекрасно, дорогая. Мне сейчас пора на работу. Борис попросил прийти пораньше.

— Настолько рано?

Злата резко подскочила с кровати, поправляя длинную белую ночную рубашку и указала на настенные часы. Маленькая стрелка указывала на шесть часов утра.

— Да, слишком много дел. Пожалуйста, не сердись и просто посвяти этот прекрасный день себе: почитай книгу, сходи к подругам или прикупи что-то из одежды.

Злата вздохнула и подошла к мужу, который сидел на кровати. Она положила свои худые руки на его бледное, покрытое двухдневной щетиной лицо и просто нежно улыбнулась. Девушка любила его всем своим сердцем. Адам был для неё принцем, о котором все тайно мечтают. Она готова ради него на любые жертвы и уже давно мечтала подарить сына, у которого будут такие же светлые волосы, острые скулы и голубые глаза, как у отца.

— Ладно, только возвращайся побыстрее, — прошептала она и Адам поцеловал её нежную руку, а после наконец поднялся на ноги и принялся быстро переодеваться.

Девушка вернулась на кровать, садясь на неё с ногами и обдумывая, что же ей сегодня делать. К подругам идти совершенно не хотелось, книги в доме уже все давно прочитаны... Она осознала, что ей придётся пробыть весь день в гордом одиночестве и ждать прихода мужа, как чуть ли не праздника. Поэтому когда девушка услышала, как захлопнулась входная дверь их дома, резко откинулась на кровать, устремив взгляд в белый потолок. Мечтала ли она о такой жизни? Мечтала ли встретить мужчину своих грёз и начать смотреть по-новому на окружающий её мир? Злата оставила своих родителей в Варшаве, переехав из столицы в тихий и маленький Краков, где вместе с Адамом прикупила такой уютный домик, который уже казался более, чем родным.

Злата неохотно поднялась на кровати, осознавая, что целый день лежать на ней — это глупое решение, ведь, как минимум, ей нужно приготовить ужин для Адама, который вновь придёт с работы уставшим. Поэтому девушка быстро открыла шкаф, доставая из него своё любимое зелёное платье, после надела его на худое тело и туго затянула ремешок на талии, делая свою фигуру ещё более изысканной и привлекательной. Злата безусловно могла похвастаться своей внешностью: короткие густые тёмные волосы, подстриженные по последней французской моде, острые скулы и невероятной красоты глаза, с довольно обычным карим оттенком, кожа её была слегка тёмной, поэтому ей даже не нужно было загорать летом. Злата расчесала свои волосы, стоя у огромного зеркала почти в полный рост. Она почему-то задумалась о том, как мечтает поехать с Адамом в Вену и посетить венский бал. Надеть безумно красивое пышное платье, изысканную шляпку и броситься вальсировать с любимым, растворяясь в классической музыке и красоте венской оперы. Она даже специально ходила на занятия танцами, чтобы с головой погрузиться в сказочный вальс в три па.

Она прошла на кухню, пытаясь убрать навязчивую улыбку с лица от мыслей о Вене. Девушка набрала себе в стакан прохладной воды и залпом выпила её, начиная придумывать, что же приготовить на ужин и первое, что пришло на ум — это капытка, польское блюдо, которое готовится из картошки, муки и соли, но Злата ещё планировала добавить в него яйцо. Девушка улыбнулась, открывая холодильник и доставая оттуда нужные ингридиенты. На её душе было спокойно, хотя она и слышала от подруг о том, что творится в других частях Польши, что немцы внезапно объявили войну... Ей в это слабо верилось, вернее, она не хотела даже слышать подобное. Кто согласится на войну, когда совсем недавно она закончилась? Злата протянула руку, чтобы включить радио и монотонная польская речь нарушила идеальную тишину вокруг. Девушка измельчала на тёрке картошку, слушая женский голос, вещающий о новой моде, пока его не прервал внезапный грубый мужской баритон, заставивший Злату невольно дёрнуться и случайно поранить палец, из которого моментально потекла багряная кровь. Девушка положила раненый палец в рот, чувствуя металлический привкус крови и поморщилась. Злата лишь сейчас прислушалась к тому, что говорил мужчина с сильным акцентом:

— Для вашей же безопасности просим всех выйти из своих домов во двор!

Злата почувствовала, как сердце ускоряет свой ритм, а по спине пробегает холодок. Немцы. Она узнала этот акцент, ведь была знакома с девушкой-немкой, проживающей в Кракове. Злата начала бегать глазами по дому, слушая, как мужчина продолжает говорить то же самое, только более устрашающим голосом, который с каждой минутой будто бы становился громче и громче. Девушка забежала в гостиную комнату, начиная прятать все дорогие статуэтки, сбережения в виде драгоценностей и деньги в тайники под деревянным полом. Она не знала, зачем это делает, но всё равно продолжала хватать золотые цепочки и кольца из всевозможных шкатулок. Девушка услышала голоса снаружи дома. Она моментально узнала немецкую речь, хотя совершенно не знала этот язык. Ей стало ещё страшнее и Злата выбежала на улицу, с мыслью, что если она сделает так, как сказано, то её не убьют.

Девушку схватили двое немецких офицеров, за плечами которых находились винтовки Mauser (1), но на тот момент Злата понятия не имела о названии этого ужасного оружия. Её вели куда-то вперёд, грубо держа под руки, а доведя до толпы, которая стояла на площади, с силой толкнули вперед и девушка чуть не свалилась на землю. Она выпрямилась во весь рост, оборачиваясь туда, куда смотрит весь народ и вмиг почувствовала новую волну накатившего страха. Прямо перед народом стояли офицеры немецкой армии, во главе которых находился унтерштурмфюрер СС (2) Ульрих Шмидт (3). Темноволосый, с военной осанкой, волевым подбородком и пронзительным взглядом. Он видел людей насквозь, легко мог вычислить из толпы еврея, которых он ненавидел всей своей арийской душонкой.

Солдаты грубо обыскивали людей, изымая всё, что они держали в руках, а остальные в это время обыскивали дома, забирая все драгоценности у бедных поляков. Злата видела, как к ней стремительно приближается один из немецких солдат и почувствовала, как сильно трясутся колени. С собой у неё ничего не было, она всё оставила дома. Немец, который показался девушке уж слишком молодым, грубо облапал её, но понял, что она чиста и отошёл дальше. Всё было более или менее спокойно, но это казалось на первый взгляд, пока солдаты не начали выводить вперёд напуганных чуть ли не до смерти людей. Это были и женщины, и мужчины, даже дети, которые хватались своими маленькими ручками за одежду родителей и плакали навзрыд. Сердце Златы сжалось от невыносимой боли, а когда людей выставили в одну длинную шеренгу и солдаты начали в них целиться из своих винтовок, девушка вовсе чуть не закричала. Унтерштурмфюрер сказал что-то на ужасном немецком, обращаясь к напуганным жителям и внезапно прозвучал оглушающий залп выстрелов, который всё же заставил упасть Злату на колени и закрыть уши ладонями. Вдруг её кто-то подхватил за руки, ставя одним рывком на ноги и пытаясь сразу привести в чувства, она обернулась и увидела лицо друга сквозь пелену слёз. Это был Патрик, её друг детства, который переехал в Краков из-за своих родителей, ведь те решили, что парень будет учиться именно в этом городе, когда ему было шестнадцать. Злата тяжело пережила разлуку с ним, но судьба свела их вновь, в прекрасном польском городе.

— Злата, успокойся, не привлекай к себе внимание. Немцы ищут евреев и расстреливают, не нужно провоцировать их, — сказал быстро Патрик и крепко сжал руку Златы, чтобы та не так боялась.

— Мне так страшно. Где Адам? Мне нужно его найти!

— Тихо, скоро всё наладится и ты найдёшь мужа. Потерпи немного.

И Патрик был прав, уже спустя пятнадцать минут весь народ отпустили. Злата шла домой на ватных ногах, Патрик придерживал её за руку и опасливо осматривался по сторонам. Немцы уносили трупы евреев, складывая их в грузовики, переносили изъятые у поляков вещи и просто ходили по улицам. Атмосфера давила на местных жителей, но ничего уже нельзя было сделать. Краков предпочёл сдаться без боя, даже не пытаясь противостоять нацистам. Страх — вот, что овладело поляками, ведь немцы по-настоящему внушали ужас, особенно их жестокость и непоколебимость перед поставленной задачей. Они верили в то, что очищают этот мир от грязи в виде мерзких евреев, поддерживали Гитлера с его безумной идеей, что арийская раса — это лучшая из рас на планете и лишь она достойна жизни. Это было началом кровопролитной войны, до конца которой было так далеко.

Злата зашла в дом вместе с Патриком и обнаружила, что внутри всё перевёрнуто верх дном: подушки выпотрошены, поэтому прямо на полу лежат белоснежные перья, половые доски подняты и все украшения забраны из тайников, некоторые вазы разбиты, так же как и посуда на кухне. Девушка снова заплакала, так как ей было безумно жаль видеть то, во что превратили дом эти уроды. Патрик принялся собирать осколки, пока Злата приходила в себя, стоя напротив кухни. Начищенная картошка находилась по-прежнему на столе, по радио звучала какая-то мерзкая немецкая песня, а запах в доме стал будто бы не родным. Злата тоже принялась быстро собирать мусор, всё время вытирая стекающие бесконтрольно по щекам слёзы.

Пока не услышала тихий, но такой настырный стук в дверь. Девушка бросила испуганный взгляд на Патрика и тот сжал руками деревянную ручку метлы, которую недавно взял, чтобы смести перья в одну кучу. Злата оказалась рядом с Патриком, прижавшись к нему и ожидая увидеть, как в дом врываются немцы и сразу же расстреливают их, но вместо этого послышался тихий мужской голос, который Злата моментально узнала. Адам. Её родной, любимый, самый дорогой муж. Она бросилась к двери, открывая её и впуская его и как только он ступил за порог, девушка сразу бросилась в объятия. Мужчина прижал к себе напуганную Злату, которая начала плакать от радости, уже не веря, что муж вернулся живым и невредимым.

— Ты вернулся ко мне... — сказала тихо она, начиная целовать его в щёки и лоб.

— А ты сомневалась? Я никогда тебя не брошу, Злата.

Патрик отвернулся, принимаясь мести перья и осколки. Ему не сильно было приятно смотреть на личную жизнь других, особенно подруги. Адам отстранил от себя Злату, вытирая слёзы с её милого лица и после поставил сумку на пол. Он перевёл взгляд на Патрика.

— Я слышал, что случилось на площади. Ты был с ней? — спросил мужчина.

— Да, она очень испугалась. Это было по-настоящему ужасно, они убили ни в чём невинных людей.

Адам кивнул, а после направился к ванной комнате. Злата сразу осознала, что с мужчиной что-то не так и решила после спросить, что же всё-таки произошло. Девушка продолжила убираться, услышав, как Адам включил душ. Она бросила взгляд на Патрика и тяжело вздохнула. Что же их ждёт дальше? Здесь начнутся боевые действия? Их всех убьют?

Спустя час весь дом был чистым, им даже помогал убираться Адам, правда, он всё время молчал, будто погружённый в собственные мысли. Лишь Злата это заметила, Патрику вовсе было наплевать на мужчину, ведь они никогда не были друзьями. А ещё спустя тридцать минут из дому ушёл Патрик, попив перед этим чаю. На часах было пять часов вечера, для сна слишком рано, а делать было нечего. Злата поднялась с дивана, относя на кухню пустые кружки из-под чая. Атмосфера давила на девушку, она даже не осмеливалась заговорить с мужем. Перед её глазами стояла сцена убийства людей, падающие на землю обездвиженные тела и плач, смешанный с криками и молитвами. Злата не была религиозной, в отличие от Адама, который был настоящим католиком до глубины своей души. И сейчас девушка была бы рада поверить в Бога и попросить у него помощи, что она и сделала, подойдя к иконе, которая стояла в их спальне. Она пыталась вспомнить хоть одну молитву, но осознала, что не знает ни одной. Злата почувствовала тяжёлую руку на своём плече и увидела рядом Адама, который смотрел на неё ласковым взглядом.

— Я тоже хочу верить в то, что он поможет нам справиться с проблемами. Повторяй за мной, — сказал Адам, начиная читать молитву, которую знал в идеале:

Pod Twoją obronę uciekamy się, święta Boża Rodzicielko. Naszymi prośbami racz nie gardzić w potrzebach naszych, ale od wszelakich złych przygód racz nas zawsze wybawiać, Panno chwalebna i błogosławiona. O Pani nasza, Orędowniczko nasza, Pośredniczko nasza, Pocieszycielko nasza. Z Synem swoim nas pojednaj, Synowi swojemu nas polecaj, swojemu Synowi nas oddawaj. (4)

Злата повторяла за мужем, чувствуя, что начинает верить в те слова, которые произносит. Адам держал её за руку, не желая отпускать даже на секунду. После молитвы он развернул к себе девушку и нежно поцеловал, погружая свои пальцы в её нежные короткие волосы. Мужчина осторожно уложил Злату на постель, покрывая её шею многочисленными горячими поцелуями, он хотел, чтобы всё это продолжалось вечно, чтобы они всегда были рядом, чтобы Злата родила ребёнка и их семья стала полноценной. Но война, которая подкралась так незаметно, заставила мужчину отложить эти мысли на потом, тем более с тем, что он решил сделать, нужно отменить всё запланированное.

Они откинулись на белые подушки, тяжело дыша и снова переплетая пальцы рук. Злата чувствовала то родное тепло, исходящее от мужа, ту любовь, которая у них была и наслаждалась этим.

— Мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — внезапно сказал Адам, чем заставил Злату поднять голову вверх.

— Что-то случилось плохое? — сразу спросила девушка, начиная паниковать.

— Пока нет. Злата, я записался в отряд, который пойдёт против нацистов. Я не собираюсь мириться с их правительством и издевательствами над мирными жителями.

Злата испуганно смотрела на мужа и ощутила, что по щекам вновь текут слёзы. Ей уже надоело плакать.

— Тебя могут убить...

— Нет! Не думай так, милая, я не умру, я буду всегда рядом, ты же знаешь, — пытался успокоить её Адам, прижимая к себе и приглаживая растрёпанные волосы.

— Я боюсь, мне так страшно никогда не было. Я не хочу, чтобы ты рисковал.

— Но я не могу сидеть дома, когда нашу страну хотят поработить нацисты. Я буду осторожен, обещаю.

Наверное, каждый мужчина, который уходил на фронт во время Второй мировой, говорил то же самое своей возлюбленной и близким. Они ждали их, верили, что те скоро вернутся, что над головами будет вновь мирное голубое небо, а все немцы стремительно возвратятся в свою Германию. Зачем захватывать земли, зачем убивать людей, зачем быть такими жестокими? Злата этого не понимала и думала о войне всю ночь напролёт. Адам крепко спал, отвернувшись от девушки и накрывшись одеялом почти с головой. Девушка не хотела, чтобы наступало утро, чтобы Адам шёл туда, где его ждёт огромная опасность. А она будет так близко, как никогда ранее.

Но утру суждено было наступить. Будильник выбил из короткого сна Злату и она подскочила на кровати, прикрываясь одеялом. Адам тоже проснулся, быстро поднявшись и начав переодеваться. Девушка смотрела на мужа и не могла ничего сказать, на её душе была тревога за его жизнь, но она знала, что не остановит Адама, так как если мужчина решил что-то сделать, то он не отступит просто так. Таков был у него характер. Злата тоже вскочила с кровати, набрасывая на себя одежду. Она оказалась рядом с возлюбленным и схватила его за руки, после посмотрела умоляющим взглядом прямо в глаза, будто моля остаться рядом.

— Пожалуйста, — прошептала девушка, но в ответ получила лишь нежный поцелуй в лоб и увидела, как Адам ушёл.

Она упала на колени, плача и вспоминая обрывки вчерашней молитвы. Ей было страшно, ей хотелось проснуться в начале сентября, когда в Кракове было всё хорошо, или вовсе на пару месяцев раньше, чтобы не чувствовать того, что происходит сейчас. Злата просидела на полу с минут десять, пока решительно не встала на ноги, направляясь к шкафу и хватая с него коричневые брюки и рубашку, она быстро оделась и расчесала волосы. После выбежала из дому, направляясь к Патрику, так как попросту не может находиться в доме одна и ждать. Её нервы не стальные. Злата шла по знакомым, но пустым, улицам и просто не узнавала то, что видела вокруг. Эта пустота давила и пугала. Девушка хотела побыстрее прийти к дому парня, но ей преградили дорогу буквально в паре метров до заветной двери. Двое немецких солдат, судя по форме, которая уже так не нравилась Злате. Они стояли и осматривали её оценивающим взглядом, будто она товар на прилавке. Девушка метнулась в сторону, но нацисты резко остановили её, схватив за руку. Злата вскрикнула.

— Süße (с нем. «Сладкая»), что же ты делаешь здесь одна? — спросил один из нацистов на ломаном польском, да ещё и добавляя немецкое слово, которое Злата не знала.

— Я... иду к другу, — ответила девушка, дёрнув с силой руку, но её не отпустили.

— Разве этот друг лучше нас, Süße?

Злата начала вырываться из крепкой хватки, но, естественно, этого не удалось сделать. Она уже начала паниковать, а солдат неожиданно с силой прижал её к себе, лапая во всех возможных местах, второй стоял рядом и делал вид, что это так и надо, что это всё нормально. Злата пронзительно закричала, пытаясь позвать на помощь, но ей зажали рот рукой, говоря на ухо немецкие слова и девушка подозревала, что какие-то мерзкие.

— Lassen Sie die Mädchen in Ruhe! (с нем. «Отпустите девушку!») — закричал незнакомый мужчина, но когда Злату отпустили, она узнала в нём унтерштурмфюрера, которого видела во время обстрела.

Солдаты, что-то сказав и опустив голову, скрылись из виду, оставляя напуганную и немного потрёпанную Злату наедине со Шмидтом.

— Они вам ничего не сделали? — поинтересовался нацист, говоря почти без акцента, чему Злата очень удивилась.

Девушка отрицательно замотала головой, поправляя рубашку. Шмидт смотрел на неё сверху вниз, ему неприятно было видеть, как солдаты издеваются над девушками, ведь всё же уважал их, поэтому и спас Злату.

— Спасибо, — сказала девушка, наконец подняв голову вверх и устремляя взгляд на симпатичного арийца. Уж о красоте немцев спорить бесполезно.

— Вас как зовут?

— Злата Тарновская.

Своё имя девушка произнесла с гордостью и высоко поднятым подбородком, чтобы казаться лучше и смелее перед немцем. Она его пыталась не бояться, она его на самом деле презирала.

— Унтерштурмфюрер Ульрих Шмидт.

— Простите, но я всё равно не разбираюсь в ваших званиях, — сказала Злата и совершенно внезапно рассмеялась, немец подхватил её хохот, отходя от прохода и наконец отпуская девушку к другу.

Злата была слишком привлекательной, даже нацист с таким высоким званием заглядывался в её сторону, но не собирался даже знакомиться с ней ближе, он — ариец, ему неприемлемо таскаться с польскими девушками. Поэтому Ульрих ушёл, совершенно не подозревая о том, что его ждёт в будущем.

Злата быстро забежала в дом Патрика, тяжело дыша и чувствуя, как сильно бьётся в груди сердце. Встреча с немцами ни на шутку напугала девушку. Из кухни вышел Патрик, держа в руках белоснежное полотенце и удивлённо посмотрел на Злату.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Да, и, кстати, ты почему дверь не запер?

Патрик пожал плечами, осознавая, что просто забыл закрыть дверь на замок. Из-за вторжения немцев у него все мысли перемешались в голове и он не мог нормально делать то, что нужно было. Парень сказал, что Злата может пройти на кухню и девушка уселась на небольшой старый стул с потёртым сидением.

— Может, чай или кофе? — поинтересовался Патрик.

— Нет, спасибо. Я пришла из-за того, что мой муж ушёл в организацию, созданную против немцев и я очень за него волнуюсь. Вдруг с ним что-то случится...

Её голос предательски дрогнул и Злата опустила голову вниз, пытаясь изо всех сил побороть желание горько заплакать. Патрик подошёл к ней, крепко обнимая за плечи. Он не мог спокойно смотреть на то, как его подруга страдает, не мог видеть её в таком ужасном состоянии. Парень почему-то вспомнил их детство и юношество. Они жили в Варшаве, которую Патрик вспоминает с улыбкой на лице. Их совместные вечера возле костра, песни под гитару, танцы, много смеха и веселья. Злата была его детской любовью, он буквально и дня не мог прожить без её обворожительной и искренней улыбки, без таких красивых глаз, в которых кроме доброты и нежности ничего не было. Для него Злата была ангелом, а после он переехал в Краков, поступил учиться, пытаясь забыть о ней. И через несколько лет узнал от родителей, что Злата тоже приехала в Краков, только вот с мужем. Та боль от осознания, что девушка, которую он когда-то так искренне любил, вышла замуж за другого до сих пор отдаётся слабыми отголосками где-то внутри, ближе к сердцу.

— С ним будет всё хорошо, поверь. Он вернётся, — сказал тихо Патрик, пытаясь поверить в собственные слова.

— Спасибо за поддержку, я благодарна тебе за то, что ты всегда рядом, не смотря ни на что.

Патрик кивнул, а после отстранился, чтобы всё же закончить приготовление обеда, который он разделит с Златой, потому что не хочет отпускать её домой, хотя она и не собиралась уходить. Парень продолжил готовку, а Злата сидела за столом, думая об Адаме и смотря на спину друга. Вдруг, что-то случится, вдруг нацисты узнают об их планах и тогда всех ждёт расстрел. От таких мыслей на душе девушке становилось только хуже и тревога накрывала её с головой. Она знала, что не избавится от мыслей, пока не увидит рядом с собой живого и здорового Адама.

Патрик поставил перед ней тарелку с супом и подал ложку. Злата бросила взгляд на ароматный обед, но отрицательно замотала головой. Настроения есть совершенно не было. Патрик пожал плечами, наливая себе в тарелку гречневый суп и усаживаясь за стол, а после принимаясь с аппетитом его есть. Ему незачем волноваться, он пытался показать подруге, что всё на самом деле хорошо и она напрасно волнуется.

Они сидели в тишине несколько часов, даже не смотря друг на друга. Злата слышала, как тикают старые настенные часы и ждала вечера, чтобы наконец увидеть мужа, обнять его и услышать ласковые слова, которые Адам любил говорить ей на ухо.

— Я вижу, что ты хочешь домой. Тебя провести? — внезапно нарушил идеальную тишину Патрик, заставляя девушку обернуться.

Она кивнула, резко вставая со стула и поправляя свои волосы. Патрик убрал тарелку с супом на кухонную тумбочку и последовал за Златой, которая уже была на пол пути от выхода. Они оказались на пустой улице, так как все люди отсиживались в домах, боясь за свою жизнь. Злата держалась ближе к Патрику, оглядываясь по сторонам и опасаясь увидеть лица знакомых немцев. Сейчас ей не хотелось приключений, на данный момент она желала попасть домой. Завернув на соседнюю улицу, друзья услышали громкую немецкую речь и Патрик смог понять, что она состоит в основном из грубых ругательств, так как был знаком с этим языком ещё со студенческих годов. Он толкнул Злату в сторону, чтобы их не заметили и прямо мимо них пронеслись двое мужчин в повседневной одежде, а за ними стремительно бежали трое немецких солдат, одним из которых был унтерштурмфюрером, с ним же недавно познакомилась Злата. Она крепко сжала руку Патрика, ощущая, как страх затмевает её разум. Девушка дёрнула парня вперёд, но тот резко остановил её.

— Ты куда собралась? — спросил строго он.

— За ними, вдруг это люди из организации, в которой состоит мой муж, я должна узнать.

Патрик собрался возразить, но Злата вырвала свою руку из его и рванула вперёд, видя перед собой лишь стремительно отдаляющихся немцев. Они свернули на площадь и внезапно остановились, Злата замерла позади них, видя то, чего не должна. Это был Адам, возле него стояли те двое мужчин, которые бежали от нацистов. Её муж держал в руках винтовку, с ненавистью смотря на немцев и не замечая собственной жены позади них. Он уже не боялся, его целью был только Ульрих Шмидт, которого стоило устранить. Он смотрел на него с такой нескрываемой ненавистью, что Злата не узнала этого взгляда. Она всегда считала Адама слишком добрым и такое видеть для неё было огромной неожиданностью.

Внезапно для всех прозвучал оглушающий выстрел и пуля, выпущенная из винтовки Адама, которая была в неумелых руках, попала в живот унтерштурмфюрера, заставив его попятиться назад. Лицо немца перекосила гримаса ненависти. Он лишь нажал на спусковой крючок, но его пуля попала чётко в лоб Адама и он замертво упал на землю, уже не слыша выстрелов в новых друзей и крик Златы. Девушка бросилась вперёд, не обращая внимания на немцев и упала возле обездвиженного тела мужа на колени, хватая его за руку и крича от отчаяния. Нацисты позади что-то кричали на своём языке и Злата не видела, как Шмидт тоже свалился на землю, тяжело дыша и держась за живот, из которого хлестала багряная кровь. Солдаты схватили его за руки, оттаскивая назад, а третий поднял свою винтовку, целясь в сторону Златы. Его кто-то резко сбил с ног, но он успел нажать на курок и девушка внезапно почувствовала острую боль в левом плече. Она приложила к нему руку и обнаружила кровь. В глазах моментально потемнело, послышался ещё один выстрел и она поняла, что прямо сейчас потеряла друга.

Хотя на самом деле Патрик смог выхватить у немца винтовку и решительно убил его, победно смотря в сторону девушки и уже собираясь сказать о том, что спас её. Но увидел, как та падает на спину и совершенно внезапно растворяется в воздухе. Патрик протёр глаза, считая, что это галлюцинация, но Златы на самом деле не было рядом.

Девушка упала на твёрдую брусчатку, сдирая ладони в кровь и получая новую дозу боли в плече. Что с ней случилось? Почему она упала? Злата подняла свои глаза вверх и от удивления широко открыла рот. Перед ней ходили люди, которые удивлённо смотрели на неё, они были одеты в странную одежду, держали в руках неизвестные Злате приспособления. Она начала метаться по площади взглядом, ощущая, как кровь стекает по рубашке вниз и перед глазами появляется тёмная пелена.

— Девушка, вам плохо? — послышался женский голос сзади, а после вздох удивления.

Женщина, которая подошла к Злате, достала из кармана мобильный телефон и быстро набрала номер скорой помощи. Девушка смотрела на устройство с нескрываемым удивлением, чувствуя слабость во всём теле. Она хотела спросить, что произошло, но не смогла даже пошевелить губами, падая на землю и погружаясь в манящую темноту...

* * *

(1) Mauser — магазинная винтовка, являлась основным и наиболее массовым стрелковым оружием Вермахта.
(2) Унтерштурмфюрер СС — звание в СС, соответствовало званию лейтенанта в Вермахте.
(3) Ульрих Шмидт полностью выдуманный персонаж, совпадения случайны.
(4) Польская молитва «Под Твою защиту», переводится, как:

«Под Твою защиту убегаем, святая Родительница Божья. Нашими просьбами изволь не пренебрегать в нуждах наших, но от всяких плохих приключений изволь нас всегда избавлять, Невеста славная и благословённая. О Госпожа наша, Защитница наша, Посредница наша, Утешительница наша. С Сыном своим нас объединяй, Сыну своему нас вверяй, своему Сыну нас отдавай.»