— Я рада, что ты в порядке, Реймонд.

Первые слова внезапно возникнувшей Теи Рочви оказались именно такими. Не шевелясь, она стояла на месте с широко распахнутыми пепельно-голубыми глазами, огромными и блестящими, совсем не волнуясь из-за направленного в ее сторону пистолетного дула. Тее до конца не верилось, что этот парень тоже был здесь, прямо перед ней. Сам же Реймонд понимал: глупо тратить время на расспросы, чтобы узнать, каким образом его старая знакомая здесь оказалась. Очевидно, в игру она попала точно так же, как и он.

— Как ты смогла найти меня? — недолго думая, спросил Реймонд, все еще не опуская оружие.

Тею он знал очень давно — уже и не припомнить, сколько долгих лет прошло с того дня, когда Реймонд впервые ее увидел. Семь, восемь? Возможно, и больше. По неизвестной и мистической причине судьба постоянно сводила их вместе при обстоятельствах до вычурности разных, но абсолютно всегда безрадостных и, безусловно, катастрофически унылых. В конце сюжетных арок, где Реймонд и Тея значились фигурами весьма важными, обязательно кто-то умирал, случалось что-то ужасное, что-то, чего никак не выходило избежать. И хоть сама Тея обычно не стремилась к плохому исходу — и уж тем более никогда ему не способствовала, Реймонд все равно не мог ей доверять. Обоснование своему вердикту он бы назвал сходу, без сомнений: эта девушка слишком больна, она психически нестабильна — с безумием Теи примириться нельзя. Вся неувязка состояла в том, что она страдала достаточно редким и сложным заболеванием, по медицинской терминологии носящим название: диссоциативное расстройство личности, в народе его знали как раздвоение личности. Никогда не угадаешь, чего ожидать от человека, одаренного таким удивительным и пугающим недугом.

— Мой ответ тебе не понравится, — осторожно произнесла Тея, виновато склонив голову. — Мне показалось, что после встречи с Иноком тебе бы понадобилась помощь, потому... — Она умолкла и ненароком глянула на лишенную сознания Каллисто. — В общем, о твоем местонахождении мне сказал сам Инок. Мы случайно пересеклись с ним.

— Случайно пересеклись? — приподняв брови, недоуменно повторил Реймонд Шоу, злобно таращась на девушку, и та робко кивнула.

Одним пальцем держащей пистолет руки, он открыл карту, вспомнив, что часы по какой-то причине забыли предупредить своего владельца о приближении врага, и, не увидев Тею на карте, вопросительно на неё уставился. Однако задавать ещё один вопрос Реймонд не спешил — ведь он по-прежнему ждал подробных объяснений.

— Да, — немного погодя, ответила Тея. — Почти сразу после той трансляции Инок пришел за игроком, которого я выслеживала. Обидно, конечно. Этот Охотник забрал у меня легкое и безопасное убийство, и теперь мне придется искать что-то другое... — Девушка слегка повела плечами и тут же продолжила, смотря Реймонду в глаза: — Я волновалась за тебя, поэтому рискнула выйти из укрытия и спросить у Инока лично. Меня в его списке не было — я это знала, так что он отреагировал довольно приветливо.

— Понятно, — безразлично бросил Реймонд и решительно прошагал к Тее, при этом притязательно целясь огнестрельным дулом ей в лицо. — Это все невероятно интересно, но ты мне вот что скажи: почему радар тебя не видит?

— Прокачала навык. Невидимку. — Она с щепоткой самодовольства ухмыльнулась. — Тебе бы тоже не мешало ее найти.

Реймонд приподнял бровь, выразив редкостный скептицизм:

— И как же ты прокачалась? Тоже Инок подсказал?

— Я тебе не враг, ты же понимаешь! — вдруг воскликнула Тея, не выдержав едкий тон Шоу, которым он, не скупясь, ее одаривал.

Тея бросила на Реймонда жалобный, несколько обиженный взгляд и тут же отвела его в сторону. Она обездолено вздохнула и уперлась кистями рук в бока, перенося вес своего тела на одну ногу и начиная вымученно шаркать по полу другой.

— Ты все прекрасно знаешь, Тея, — повысил тембр Реймонд и, все же решив не строить из себя зверя, снисходительным тоном добавил: — Не стоило тебе сюда приходить, но раз уж ты совершила такую глупость, то будь добра отвечать на мои вопросы.

— Может, и не стоило, — согласилась она голосом, лишенным былой мягкости, и принялась рассказывать требуемое: — Невидимка — это скрытая функция часов, которую можно открыть, если найти одно из мест, где она спрятана, и успешно пройти мини-квест.

— Подробности, пожалуйста, — медленно и настойчиво произнес Реймонд, придя к выводу, что ему все-таки стоит опустить пистолет.

— Я нашла панель для однократного обновления часов в заброшенном кинотеатре и, скорее всего, все возможности для апгрейда будут прятаться в подобных местах: в примечательных. После того, как забираешь невидимку, возникают трудности... Там появляется пять механических «защитников системы» и пытаются тебя убить. Так их назвал Вокки, когда поздравлял меня с новым приобретением. От одного защитника я отделалась по чистой случайности, когда выстрелила ему в голову со спины, а вот с остальными было непросто расправиться. Мне пришлось убежать.

— Непросто? Почему?

— Потому что избавиться от них можно только при метком выстреле в затылок — это их слабое место. Иначе убойные пули отскакивают от них, как резиновые шарики для игрушечного пистолета. — Тея вновь обратила внимание на находящуюся без сознания Каллисто и, будучи человеком совсем не злым, поспешила оказать небольшое содействие. — Ей нужна помощь. Я могу дать тебе аптечку, — она перевела взор на Реймонда, — хочешь?

Тея Рочви немного нагнулась к своей небольшой сумке, висящей на левом плече, сначала помедлила, в смятении замерев, а потом все-таки убеждённо принялась искать в ней недавно найденную аптечку. Не меняясь в лице, Реймонд обернулся к Каллисто, чей горький или счастливый удел на данный момент находился в его руках, затем он вновь посмотрел на давнюю подругу, молча ожидая, когда она вытащит чуть ли не самый ценный предмет в этой игре.

— Или просто забери ее себе, — сказала Тея, протянув металлическую коробочку парню. — Пригодится.

— У тебя там склад аптечек, что ли? — иронично произнес Реймонд. И хоть его знакомая продолжала держать руку вытянутой, он и не двинулся, чтобы забрать предложенную вещицу с крайне полезным шприцем.

Проигнорировав очередную издевку со стороны Реймонда Шоу, Тея с полной размеренностью опустила аптечку на пол и быстро выровнялась, стараясь держать гордое лицо. Она знала, что этот парень никогда не изменится. С самого детства ему были присущи пугающие ее черты: грандиозная безжалостность, распространяющаяся на всех и каждого, предельная осмотрительность, не позволяющая делиться доверием, и феноменальная скрытность, надежно изолирующая от окружающих. Спустя столько лет Тея с трудом сохраняла спокойствие, находясь рядом с Реймондом, и до сих пор не понимала, что на самом деле скрывало его непостижимое и тайное пристанище души.

Тея, продолжая держать рот на замке, развернулась и устремилась прочь в сопровождении непроглядной тишины. Реймонд смотрел ей вслед. Он смиренно молчал, хотя мог сказать многое. В первые мгновения, пока Шоу наблюдал за тем, как Тея, один из главных и некогда жизненно важных ему людей, уходила в неизвестность, на него напали давно забытые чувства: грусть, сожаление, бессилие... Что он мог сделать, зная, насколько опасным и не поддающимся контролю было альтер эго Теи Рочви? Надо было думать об этом раньше, когда они почти беззаботно существовали на свободе, когда Реймонд даже не предпринял и попытки помочь своей близкой подруге. Теперь это неважно, все минувшее уже не имело ни грамма значения.

Реймонд поднял аптечку с пола, какое-то время бесцельно глядел на металлическую коробочку, словно до конца не веря в ее материальность, а потом неторопливо вернулся к Каллисто. Разве можно потратить чудесную сыворотку, которая в каком-нибудь варианте будущих событий способна спасти Реймонду жизнь, на едва знакомую девушку? Нет, определенно, нет. Сейчас ставки слишком высоки, и для проявления благородных качеств отдельного времени не отведено. Реймонд и вправду собирался просто уйти — сбросить непрошеный груз и продолжить путь в качестве одиночного игрока. Он бы ни за что не стал отрицать, что после такого решения на душе у него было бы сыро и мерзко, что поведение трясущейся за свой хвост крысы не принесло бы ему умиротворение и покой. Не таким человеком Реймонд хотел стать, точно не таким. Но внезапно пришедшая на ум мысль смогла его остановить. Вдруг он не воспользуется возможностью спасти Каллисто, оставив ее умирать, а это потом приравняют к убийству напарника? До чего же нелепым будет проигрыш в таком случае. Создатели игры спокойно могли подмять любое из правил под себя при необходимости, поэтому насколько надёжна гарантия, что они не решат устранить ещё одного участника столь убогим способом? Им явно нравилось уменьшать численность преступников на масштабной локации — это, судя по всему, было их прямым назначением.

Больше всего Реймонд боялся глупой смерти.

Он не хотел об этом даже думать. Нет, так рисковать нельзя. Лучше потерять один дурацкий шприц, чем умереть и лишиться тех ошметков гордости, которые у него ещё остались.

Реймонд присел перед Каллисто и вынул карпулу с целебным раствором из стального коробка. Должно быть, после того, как Шоу введет прозрачное вещество напарнице, он возненавидит ее ещё больше. И пусть в своём везении Каллисто не виновата, от этого Реймонду легче не становилось — он ненавидел, когда его вынуждали делать что-то против воли.

Раздраженно поджав губы, Реймонд с врачебным хладнокровием вколол иглу в бедро Каллисто. Спасительная инъекция, якобы попав в действительности несуществующее тело, сразу начала действовать.

Каллисто вяло шевельнулась, медленно раскрывая глаза. Девушка не сразу смогла сообразить, что произошло и почему она лежала на ледяном полу вся в крови, а главное — нависший над ней Реймонд вначале до чёртиков ее напугал. Резко дёрнувшись, Каллисто собрала под себя ноги и уперлась спиной в стену.

— Что ты делаешь? — спросила она слабым, хрипловатым голосом.

— Я спас тебя, — с отвращением сказал Реймонд. — Снова.

Снова. Ах, как бы облегчилась его жизнь, если бы он позволил тогда, в магазине, другому участнику расправиться с Каллисто. Проблема решилась бы сама собой. Реймонд точно не знал, зачем поспешил в тот раз, зачем не стал ждать и спустил курок. Он врал самому себе, считая, что не подозревал о причинах своих поспешных поступков. Шоу теребило навязчивое чувство, что в одиночку его психика не выдержит — он привык доминировать над кем-то всегда и без устали, привык самоутверждаться за счёт других. Это было для Реймонда так же жизненно важно, словно для вампира свежая кровь. Вот почему он хотел и одновременно не хотел распрощаться с напарницей, которая идеально подходила на роль эмоциональной пищи.

— Не понимаю... — растерялась Каллисто, жмурясь от куда-то растворяющейся тяжести в голове. — Ты сказал, что у тебя нет аптечки.

— Ее и не было, когда ты спрашивала. — Реймонд пронзил ее враждебным, острейшим взглядом и прошел к окну, собираясь оглядеть окрестности получше. В этом здании оставаться он не собирался.

— Если ты и дальше будешь смотреть на меня так, будто я тебе всю жизнь сломала, то лучше бы оставил меня подыхать, — злобно сказала Каллисто и, пытаясь подняться на ноги, с неприязнью добавила: — А то это уже действует мне на нервы. Ведешь себя, как пятилетний мальчишка, у которого отняли любимую игрушку.

— Вот тебе и вся благодарность, — равнодушно отметил Реймонд. — Поэтому-то я ненавижу кому-то помогать. Только на злость всегда отвечают соответствующе, а доброту ни во что не ставят. Ее намного проще не заметить.

— Из тебя бы вышел неплохой философ, — усмехнулась Каллисто, осматривая себя с неподдельной горестью. Ее кожа, одежда были запачканы почти запекшейся кровью — какая мерзость! — и неизвестно откуда взявшейся грязью. Больше всего Каллисто сейчас мечтала принять ванну и найти новые шмотки. — Мне нужна вода. Много воды.

— Пошли, — тут же произнёс Реймонд, устремляясь к лестницам.

Очень тяжёлый день подходил к концу, и, казалось, пережить его было невозможно. Создатели этой симуляции сделали все необходимое для того, чтобы поскорее уничтожить необъятное количество бандитов, засоряющих благородное государство. Игра — обычная демонстрация, которая без труда докажет необходимость устранения опасных людей. После этого никто и не заикнётся о сомнительной гуманности, после этого преступников, невзирая на душевные проблемы, смогут хоть на улицах расстреливать — никому и дела до этого не будет. Психам нет места в обществе. Как знать, может, они правы — так всем будет только проще. Реймонд, как бы абсурдно это ни звучало, поддерживал такой неистовый, безжалостный подход. У него также вызывал восхищение инициатор всей программы — Ласс Шейн, психопат, который успешно затесался в ряды нормальных, добросовестных и здоровых людей. Так смешон тот факт, что народу элементарно надевают розовые очки тогда, когда это удобно, те, кому это подвластно. Избранная, богоподобная элита давно внушает своим рабам лишь то, что угодно им. Так фантастично и так грустно одновременно.

Реймонда тошнило от всей этой дряни, и ему всегда нравилось, что он не был серой бессмысленной жижей, не имеющей никакого значения и не выбирающей, куда ей течь. Хотя бы несколько лет Шоу жил так, как хотелось ему: без правил и рамок, без указаний и угроз.

Сейчас же пришло время платить по счетам.

Из окна полуразрушенного ветхого строения, где успело произойти так много событий всего за один неполный день, Реймонд приметил небольшое местечко кирпично-красного цвета, которое казалось очень даже пригодным для комфортной ночёвки. Туда он и направился, как обычно, не утруждаясь объяснениями или хотя бы мимолетным словом, предназначенными для его напарницы.

В свою очередь, Каллисто не волновало, куда они шли. Она чувствовала себя превосходно, несмотря на тонкую грань между жизнью и смертью, которую ей совсем недавно чуть не посчастливилось разрушишь. Умирать, оказывается, не так уж и страшно. Ожидала ли Каллисто помощи от Реймонда? Конечно же, нет. Удивительный он человек — с сюрпризами, однако. Как бы там ни было, он и вправду спас ей жизнь уже второй раз — хотя действительно мог совершенно ничего не делать, не обязан ведь. Да, Реймонд вечно бурчал, постоянно высказывал недовольство, вел себя импульсивно и слегка неадекватно, но, чего греха таить, Каллисто до сих пор была жива благодаря ему.

Когда они шли по каменному тротуару, приближаясь к миниатюрному зданию, девушка решила попробовать наладить контакт с Реймондом. Сколько можно уже грызться, как собаки в подворотне?

— Не знаю, зачем ты это сделал, но спасибо.

— Я сделал это ради себя, уж поверь, — нахмурившись, сказал Реймонд.

— А я и не сомневалась, только непонятно, как мое спасение может быть связано с тобой? — Каллисто задумалась и весело выдала: — А-а, ты решил, что, если оставишь меня умирать, то это сочтут за убийство? Да? Верно, своей шкуркой лучше не рисковать.

Не меняясь в лице, Реймонд Шоу безмолвно шагал вперед. Поддерживая свое грубое амплуа, он, естественно, отвечать не собирался.

Каллисто безысходно вздохнула и кивнула сама себе. Похоже, она попала в точку, отыскать которую было не так уж и трудно. Эгоизм Реймонда — это ответ на все вопросы, связанные с ним.

Красное здание оказалось пустынным кафе. К счастью, в нем был кран с водой — раковина на кухне, где Каллисто смогла отмыться и наконец почувствовать себя нормальным человеком. Жаль, с одеждой дела обстояли туго, но ничего. Рано или поздно ей что-нибудь подвергнется. Каллисто заметила, что Реймонд сначала немного суетился, заглядывал во все помещения и явно пытался что-то найти. Спрашивать она не стала — он все равно не ответил бы, так что просто легла на один из двухместных диванчиков, которых тут было тьма-тьмущая. Интерьер кафешки отличался чрезвычайной скудностью и тем, что здесь вместо окон стены украшали резные рамы — пустые и бессмысленные. Освещение поступало только от электронного камина, который по какой-то причине оказался включённым, и Каллисто решила воспользоваться маленьким светильником, стоящим на столе.

В итоге Реймонд угомонился, закрыл входную дверь и в слегка расстроенных чувствах — между бровями у него появилась морщинка — запрыгнул на деревянный стол, стоящий в углу. Шоу расположился на нем, облокотившись о стену. Диваны были слишком маленькими, на них бы он не смог и ноги вытянуть. Реймонд надеялся найти тут «невидимку», а потом заметил горящий камин — вероятно, ранее тут довелось кому-то побывать, потому что сейчас в здании вроде бы больше никого не было.

— Так откуда взялась аптечка? — внезапно спросила Каллисто, думая, что объяснений так и не дождётся.

— Одолжил кое-кто. — Реймонд согнул колено и прислонился головой к стене, закрывая глаза.

— Ты кого-то убил? Да уж, обеспечил себе иммунитет перед Иноком на ближайшие пару дней. Везёт.

— Нет, не убил.

С вопросом уставившись на Реймонда, Каллисто продолжила донимать его своим голосом.

— Тогда как...

— Слушай, — нервозно прервал ее Реймонд, — умолкни. Дай отдохнуть.

— А если не умолкну, то что? — с раздражением спросила Каллисто, понимая, как рискованно поступила.

Реймонд, не открывая глаз, улыбнулся уголками губ, а затем быстро и хищно вскочил со стола. Порядком перепугавшись, Каллисто постаралась подняться, чтобы не быть слишком уязвимой, но Реймонд ей этого не позволил. Не церемонясь, он навис над Каллисто и, не жалея силы, схватил свою напарницу за запястья, впечатывая их в кожаную обивку дивана по обе стороны от нее. Какой кошмар, Каллисто не могла и шелохнуться, настолько смертельной и болезненной была хватка Реймонда. Его безразличное лицо с острейшими чертами на расстоянии вытянутых рук возвышалось над утопающей в брезгливости и панике Каллисто. Она вся напряглась, продолжая безысходно лежать под омерзительным для нее парнем. От его красивой внешности, точно дьявольской, становилось только страшнее — ничего кроме жуткого ужаса Каллисто не испытывала. Припав поближе к девушке, Реймонд Шоу тихим и спокойным голосом выразительно заговорил:

— Я знаю так много вариантов самых мучительных пыток, не приводящих к смерти, что затрудняюсь выбрать что-то одно. С другой стороны, зачем напрягаться? Можно же по-простому: избить, изнасиловать, изувечить... Интересно, что из трех ты выберешь? Ночка предстоит длинная, почему бы нам не провести ее с толком?

Каллисто неотрывно смотрела на Реймонда, пытаясь понять: врет он или нет. Она боялась, что он был абсолютно серьёзен — ему ведь ничего не мешало воплотить въявь все озвученное, и в таком случае ей придётся несладко. Очень несладко. Каллисто знала наверняка только одно. Нельзя показывать перед ним страх, иначе Реймонд, как дикий зверь, сразу набросится. Она должна воспользоваться всей смелостью, что у неё есть, и попытаться не прогнуться — ему не удастся запугать ту, у кого в жизни случались вещи и похуже сказанного.

— Давай же! — воскликнула Каллисто. — Докажи, что ты такой же жалкий ублюдок, как и все здесь! Если тебе это так необходимо, то не медли. Пощекочи свое самолюбие — поизмывайся надо мной как следует, ведь я без оружия ничего не смогу тебе сделать!

Леденящий взгляд Реймонда впервые за все время смягчился — мимолетно, но Каллисто поймала это мгновение, больше склоняясь к тому, что ей просто показалось.

— Ты же понимаешь, что будь твои слова правдой, они бы не помогли? — по-прежнему удерживая девушку, спросил Реймонд. — Я никогда не издевался над теми, кто не мог за себя постоять. Но ты — можешь.

— Ты до синяков сжимаешь мои руки, и у меня ничего не выйдет предпринять, пока ты их не отпустишь. Физическое превосходство мужчин всегда нагоняло на меня жуткий страх. Как же природа несправедлива, — с сожалением пролепетала Каллисто.

— Всегда найдётся кто-то сильнее. Кем бы ты ни был.

На этих словах Реймонд рывком отпустил Каллисто и непринуждённо отстранился от нее, поднимаясь на ноги.

Насупившись, Каллисто согнула ноги и обхватила их ослабшими и дрожащими от боли руками. Как же хотелось отсюда выбраться. Ей надоело постоянно чего-то опасаться, надоело, что ни на секунду она не может побыть в безопасности и покое. Сама виновата — не нужно провоцировать Реймонда, ведь в следующий раз он может позабыть о милости и принципах.

— Как долго ты была в «Нервусе»? — отчего-то задал вопрос Реймонд, вернувшись на своё прежнее место.

Каллисто не стала отвечать, лишь уперлась подбородком в свои колени.

— Ну же, ты ведь так хотела поговорить! — неожиданно гаркнул Реймонд необычайно громко, заставив напарницу вздрогнуть.

— Как очнулась там, меня сразу запихнули в этот ад, — нехотя отозвалась Каллисто, смутившись своим же словам. Кажется, ее держали в загородной лечебнице, а потом... потом она очнулась в палате корпорации. Четкая линия между этими событиями почему-то стерлась, и Каллисто понятия не имела, что за странное чувство, будто бы она потеряла нечто очень важное, ее преследует. — А что насчёт тебя?

— Три месяца.

— Почему ты заговорил об этом?

— Пытаюсь понять, как именно они выбирали участников для этой игры. Ты здесь явно лишняя, однако зачем-то тебя сюда отправили.

— Лишняя? — усмехнулась Каллисто. — Я была более чем в своем уме и без зазрения совести вонзила стекло в горло выродка, который пытался меня изнасиловать. Обвинять шизофрению в своих поступках уже бессмысленно. Будь я пай девочкой, меня бы должно было это хоть немного смутить или испугать, или... Ничего. Я не ощутила ничего. Даже обрадовалась немного.

— Самозащита не делает тебя достойной этой игры.

— Хотелось бы верить, — с поникшим голосом проронила Каллисто, размещаясь на неудобном диване и желая поскорее заснуть.

* * *

Ночь прошла без происшествий. Поутру Каллисто случайно заметила багрово-голубые синяки на коже своих запястий, почувствовав при этом горячую смесь внезапно нахлынувших эмоций — исток их был неясен и непонятен даже ей самой. Будучи неспособной контролировать полившееся по щекам слезы, Каллисто закрыла лицо руками и тихо заплакала. Она хотела остановиться, но не могла — что-то внутри треснуло, сломалось.

Когда Реймонд увидел напарницу такой, то подумал, что у неё начался приступ, как в прошлый раз.

— Только не это... — проворчал он, и Каллисто подняла голову, взглянув на Реймонда мокрыми и несчастными глазами.

— Не понимаю, почему плачу, — сказала она, переводя взор на свои руки.

Сердито нахмурив брови, Реймонд сел на козетку, стоящую напротив Каллисто, и взял рюкзак, неспешно раскрывая на нем молнию.

— Это просто синяк, успокойся, — холодно сказал он и неряшливо бросил ей сэндвич в пластиковой коробочке. — Поешь лучше.

— Дело не в этом... — хотела было объяснить Каллисто, но потом пришла к выводу, что Реймонд все равно ее не поймёт. Если она сама не понимала, то чего можно ожидать от других?

Придя в норму, Каллисто, будучи в крайней степени голодной, взялась за еду. Ее вкус не был таким же насыщенным, как и в жизни, но во всяком случае, лучше, чем ничего. Так они с Реймондом съели по сэндвичу, запас которых потихоньку уменьшался, и не медля отправились на поиски новых приключений. Если звезды сойдутся в их пользу, то сегодняшний день пройдёт ровнее и чуть менее экстремально, нежели вчерашний.

Не прошло и минуты с тех пор, как они вышли на улицу, часы замигали, тревожно завибрировав. Вот только это было не предупреждение об игроке, находившемся поблизости, а оповещение о новой трансляции. На голограмме, всплывшей от встроенного в часы проектора, показалась безликая физиономия Охотника Инока. В кадре он стоял по пояс, держа в руках планшет, и, не отвлекаясь на включённый эфир, изучал что-то на экране гаджета. Вскоре Инок все же поднял голову к камере и небрежно отшвырнул планшет назад, торжественно воскликнув металлическим голосом:

— Дамы и господа, у меня для вас отличная новость! — Он всплеснул руками, расставляя их по бокам. — Кому хочется получить дополнительную жизнь, а? Как вам такое? Один раз умереть будет разрешено не всем, конечно, и не всем эта затея понравится... Мы тут случайно забыли ваше мнение спросить, потому тщательно слушайте, что я сейчас собираюсь рассказать. О, интересные вещи, между прочим!

Умолкнув, Инок снял капюшон. С задней части его своеобразного черепа, словно необычные дреды, свисал сноп перекрученных между собой тёмных пружин, которые беспечно колебались при любом движении головы.

— Так вот, отребье, есть у нас тут великие личности. Кто-то их, возможно, даже знает. Мы собрали почти всю преступную семейку — опасную и полностью безбашенную! — Инок наклонился ближе к камере и чётко произнёс по одной букве: — ОПГ*. Местные селебрити, должно быть! И как будет заманчиво посмотреть, когда они начнут друг друга мочить, позабыв о всех человеческих качествах! Сейчас я назову имена четырёх хлопцев, и, как многие умники уже успели догадаться, убийство одного из них принесет одну дополнительную жизнь. Это правило действует для всех, включая тех, кто сам попадёт в золотой список избранных. Только их напарники в пролёте — ну, не переживайте. Может, и у вас когда-нибудь случится в жизни праздник!

[ОПГ — организованная преступная группировка.]

Инок помедлил, и справа от него появилось окошко с круглым значком прогрузки.

— Этот тип — точно человек, — сказала себе под нос Каллисто.

— Однозначно, — презрительно сузив глаза, согласился Реймонд.

В окне прогрузки появилось фото мужчины лет сорока пяти, чей правый глаз на пиратский манер скрывала повязка из чёрной кожи. Темно-русые волосы с редкими серебристыми прядками в области висков были зачёсаны назад, лицо покрывала неаккуратная растительность. Взгляд этого мужчины, словно раскалённый уголь, горел уверенностью и целеустремленностью, присущей далеко не всем. Снизу снимка красовалось имя, отчего-то идеально подходящее своему владельцу: Дейтон Рукер.

Привычно равнодушный взгляд Реймонда исказился в гигантском удивлении, где нашлось место и страху. Он явно пытался оставаться привычно хладнокровным, но у него ничего не получилось — имя, подкреплённое фотографией, не позволило. Реймонд, переводя дух, опустил руку с открытой голограммой, словно увиденное разом отняло у него все силы.

— Что? — смутилась Каллисто, посмотрев на напарника. — Ты его знаешь?

— Сдаётся мне, я тут буду знать каждого, — рассеянно произнёс Реймонд, вновь обращая все внимание на трансляцию.

— Грозный и невероятно опасный Дейтон Рукер! — громко объявил Инок. — Главарь банды, которая почти десять лет терроризировала Слэд-Вэллис, почтил всех нас своим участием! Он здесь, собственной персоной. Тому, кто сможет завалить этого ценного мамонта, я готов дать даже две дополнительные жизни, но меня, правда, администрация не поддержала. Жлобы, согласитесь? Ну да ладно, вернёмся к мистеру Рукеру. Знаете, Дейтон так же изобретателен и умен, как жесток и бескомпромиссен. Провинившимся ребятам он по кусочку отпиливал пальцы, отрезал какие-нибудь части тела и, бывало, засовывал в уши экзотических и агрессивных насекомых, обрекая тем самым на долгую мучительную смерть. У меня есть информация, что предателей он скармливал крысам заживо, сдирая перед этим с них отдельные участки кожи. Я не про крыс, конечно же. Эти милые зверьки живы-здоровы и в меру упитанны, не волнуйтесь. В общем, Дейтон у нас любит всякую живность, молодец.

Окошко рядом с Иноком снова сменило изображение на прогрузку, и Охотник с задором добавил напоследок:

— Рукер профессионал своего дела, убить его будет ой как непросто. — Дальше Инок вновь приблизился к камере и, ребром приложив ладонь к нижней части «пустого лица», якобы для усиления звука, продолжил шепотом: — Но, знаете, я ведь могу уломать админов на две дополнительные жизни. Я же за вас, ребята! Не упустите возможность!

Инок повернулся к парящему в воздухе экрану справа от него, ожидая, когда же он покажет ему снимок очередного участника. И снимок появился. На нем был изображён молодой парень со светлыми волосами, редкими, немного небрежными прядями, спадающими на лоб. Яркие неоново-голубые глаза сквозили лютой кровожадностью, которая даже через фотографии способна была пройтись колючим морозом по коже любого, кто смотрел бы в них слишком долго. Лёгкая ироничная улыбка добавляла лишь остроты его образу, пугала и отталкивала, несмотря на довольно приятные черты лица.

— Его садистиство Невил Макбрайд! — провозгласил Охотник Инок, похоже, веселясь от души. Навряд ли кто-то, кроме человека, смог бы вложить столько радости в искаженный скемблером голос.

Реймонд прикрыл глаза и несколько судорожным движением сжал переносицу, не произнося ни слова. Сейчас бы взять пистолет покрепче, приложить к виску да спустить курок, но... нужно смотреть на мир позитивно, верно? Теперь у Реймонда есть возможность покончить сразу с двумя своими заклятыми врагами. Ну, так он называл их в мыслях, хотя в жизни все складывалось в разы сложнее и запутаннее. Зато Шоу абсолютно был уверен в том, что Дейтон Рукер перво-наперво захочет расправиться именно с ним — на то имелись весомые причины. Знание это, безусловно, не успокаивало.

— Об этом парне так сразу и не расскажешь, — продолжал Инок, представляя всем участникам вторую ключевую фигуру игры. — По молодости он торговал тяжелыми наркотиками, и самое увлекательное, что Невил умудрился получить образование фармацевта! Представляете? Странно, но именно после этого он заделался наемным убийцей и отличился процветающей карьерой, быстро заслужив в преступном мире авторитет самого отбитого головореза нашего мегаполиса. Собственно, кому эти порошки с таблетками нужны, в самом деле? Правильно, мочить людей куда забавнее и... прибыльнее! Я буду как никогда прав, если скажу, что из всей четверки Невил — хуже всех. Правда, правда! Дети, женщины, старики — нет никого, перед кем бы его рука дрогнула. С такими варварскими методам, беспощадностью и любви к насилию никто не сравнится. Не буду даже больше говорить о Невиле, совсем скоро сами все увидите!

И снова прогрузка в окне, и снова новая фотография. На сей раз перед виртуальным миром предстал Джозеф Кольт — тщедушный мужчина с грустным взглядом, на вид лет тридцать-тридцать пять. Его немного волнистые чёрные волосы почти касались плеч, а лицо украшало два шрама: короткий на лбу, пересекающий левую бровь, и длинный, начинающийся на середине носа и доходящий почти до мочки уха.

— Посмотрите на этого бойца! — восхитился Инок, тряхнув головой с длинным хвостом из пружинных дред. — Поверите или нет, о нем нам неизвестно ничего такого, от чего бы кровь в жилах стыла. Джозеф — профессиональный убийца со стажем, тянущимся вот уже семнадцать лет. Работает чисто, красиво и, кажется, порой, больше за идею, чем за деньги. Что он делает здесь? Сам не знаю! Оставили бы уже несчастного старичка-киллера в покое, так нет же, надо с ним в кошки-мышки поиграть. Хотя сам мистер Кольт не против прикончить парочку психованных маньяков — этим он и на воле занимался, чего уж тут. Боюсь, если вы станете жертвой Джозефа, то даже не успеете понять, что убил вас именно он! Ха-ха-ха!

Инок заскрипел низким смехом, утихнув быстро и чересчур оборванно. Наклонив голову к экрану, Охотник в предвкушении стал потирать свои металлические ладони.

— Давайте глянем на следующую пташку, — сказал он, и снимок Джозефа Кольта исчез.

Голографическое окошко рядом с Иноком показало последнюю на сегодня фотографию. Предумышленный азарт Охотника сразу приобрёл смысл, ведь на экране появился снимок Реймонда Шоу.

— Ох, Реймонд, Реймонд, — покачал головой Инок. — Тебя наверняка все возненавидят! Уже какой раз забираешь так много эфирного времени, каков нахал, каков негодник! Только ты, да ты... Твоё личико, небось, многие заходят размазать первым — и правильно, глаза будто специально всем мозолишь. — Охотник громко вздохнул и пожал плечами. — Не подумайте, у меня нет к крутышке Шоу никакой низкосортной предвзятости, просто демонстрирую факты. Он, как личность, мне очень даже нравится, серьезно. Мы же вчера так замечательно с ним пообщались, и я дико рад, что Реймонд до сих пор держится бодрячком! Надолго ли?

— А ты говорил, что одиночка... — Каллисто бросила взгляд на Реймонда, а потом снова перевела его на проекцию часов.

— Говорил, и что?

— Разве это не твоя шайка?

— Банда не обременяла меня работой с кем-то из них, хотя иногда приходилось некоторые дела решать совместно с... — Реймонд осекся, не желая поизносить имя, от которого словно кость в горле появлялась. Покривив лицом, он негромко договорил: — Не суть, с кем.

Каллисто не решилась продолжать этот разговор. Перечисленные люди были очень опасными, лишенными всякой жалости и сострадания и, что не поразительно, Реймонд оказался логичной частью их преступного тандема.

— Что бы такого поведать о Реймонде Шоу? — Инок почесал блестящую серебристую голову, задумавшись. — Он у нас в пятнадцать лет окрасил руки кровью — ах, какое же безумное убийство юный Реймонд тогда совершил! Пытки, расчлененка на живца, вопли и все из этого выходящее. Подумать только, сколько же в подростке было злости... По сей день Реймонд убивает людей ради удовольствия, в чем он признавался — и не раз! Ему так весело в этой игре! Смотришь на него, и невольно душа радуется, насколько он обожает рубить жизни, да с такой легкостью, будто бумагу ножницами разрезает! Жалко, тут Шоу не может разойтись на полную катушку. Легко представить, что его главный фетиш — это пытки, а для них нужно тщательно рассчитать время и выбрать подходящую атмосферу, увы. Не так-то просто, как хотелось бы! Реймонд — хитрец со стратегическим складом ума, и мольбы о пощаде для него — самая лучшая на свете песня. В общем, советую быть поаккуратнее с этим парнем. Жутковат он, жутковат. Тем не менее, на мой взгляд, Шоу, пожалуй, самый безобидный из бандитского квартета, который я вам сегодня любезно представил. — Сделав короткую паузу, Охотник Инок добавил — медленно и наигранно, смакуя каждое слово: — Ничего личного, Реймонд, ничего личного...

Из всего этого получается, что теперь на Реймонда, как и на остальных троих участников, объявлена травля с последующим вознаграждением. Каллисто столь приятная новость совсем не обрадовала, она даже успела сто раз пожалеть, что судьба разыграла очередную партию и впихнула ей в напарники Реймонда Шоу. Конечно, связано это было не только с тем, о чем им сейчас рассказал Инок. В общем и целом, куда ни глянь, Реймонд — тяжелый и сложно устроенный человек, к которому постоянно необходимо притираться и искать хоть какие-то точки соприкосновения. В принципе, Каллисто с первой встречи увидела: как и что нужно делать, чтобы найти с ним общий язык, но ей не хотелось ни под кого подстраиваться. Тем более под заносчивого парня, считающего себя «номером один» везде и всюду.

Тем временем трансляция с Иноком в главной роли продолжалась. Он поспешил известить участников о парочке важных фактов, выставив указательный палец вперед.

— Не надейтесь, я не забыл о своём списке. К вечеру в него попадут те тушканчики, которые не успеют повысить число своих жертв до двух. Тогда я приду и отрежу им их хвостики, такие дела. И ещё, как эфир закончится, всех ожидает сюрприз. Вы поймёте, что с ним делать, уверяю. — Инок надел капюшон накидки и скрепил руки за спиной. — Пора прощаться. С некоторыми я сегодня увижусь лично, вот только на приятные беседы у меня времени не найдётся, простите. До скорого, ждите подарок!

Каллисто, смотря на Инока, думала только об одном: скорее всего, сегодня ее убьёт именно он. Не сегодня, так завтра. Она ни за что не успеет следовать его повышающимся тарифам.

Голограмма наконец погасла. Первые секунды прошли в кромешной тишине: призрачный город, как всегда, не издавал ни звука. Первым безмолвие пронзил Реймонд:

— Сюрприз от Инока? Не нравится мне это.

Словно отвечая, часы отозвались двумя короткими сигналами, и Реймонд вместе с Каллисто одновременно нажали на уведомление. В появившейся проекции открылась карта всего города, а затем в ее разных частях загорелись четыре золотые точки — координаты местоположения Дейтона, Невила, Джозефа и Реймонда.

Спустя полминуты отметки исчезли, но большинству желающих поучаствовать в столь привлекательном конкурсе хватило бы и секунды, чтобы обозначить зону поисков. Теперь все слетятся на золотых игроков, как пчелы на мёд.

Прямо на экране часов высветилась миниатюрная анимационная фигурка Инока, где он живенько поднимал большой палец вверх. Его изображение чередовалось с короткой надписью, гадкий смысл которой был понятен и без неё:

ОХОТА НАЧАЛАСЬ