Тэхен

Мы молчали уже неделю. Вернее, молчанием это назвать было нельзя – если я задавал вопрос, она отвечала, если она задавала, я отвечал. И все равно в доме повисло тяжелое, гнетущее молчание. Потому что нельзя назвать разговором диалог а-ля: «Я завтра буду в центре, тебе что-нибудь нужно? – Нет, спасибо» или «Ты не против, если я приглашу плотника еще раз, заменить часть полок в библиотеке? – Приглашай». Я был чертовски зол на нее. За то, что она оказалась не той, за кого себя выдавала. За то, что оказалась той, кем я ее видел, еще не понимая этого. За то, что втянула меня в отношения, на которые я подсел, как на наркотик. За то, что призналась, и все испортила. Даже за то, что спрашивала про дурацкого плотника! Вот это почему-то бесило особенно. Но несмотря на то, что внутри все кипело и бурлило, я держался. Я был отстранен, равнодушен и холоден. Я был таким, каким должен был бы быть с самого начала, чтобы не допустить всего этого. Лучше поздно, чем никогда, да? Я думал об этом уже неделю и по-прежнему не находил ответа. Я не знал, что мне делать с ее признанием. Чем, черт побери, она думала, когда вываливала на меня такое?! Легенда темного Сопротивления, дьявол бы ее побрал! Я не встречался с Джи во время боевых действий, не пришлось. Но, как говорится, был наслышан. Безжалостная, хладнокровная, изворотливая темная ведьма. Она не могла быть той женщиной, которая плавилась в моих объятиях, как податливый воск. Ехидной девицей, доводящей меня до белого каления своими выходками. Но… Две долгие царапины на боках, сочащиеся кровью, и обреченная решимость во взгляде. И ночь, которую она провела со мной, когда я метался в горячечном бреду. И зелье. Рецепт я, поразмыслив, показал Хоён.

– Откуда ты это взял? – напряженно уточнила сестренка.

– У твоей сообщницы. Хоён только дернула плечом, даже не потрудившись изобразить раскаяние – слишком занята была изучением бумаги.

– Тэ, я ничего подобного в жизни не встречала. Это уникальная разработка, подогнанная именно под твое проклятие. Она надергала основ и принципов из разных рецептов и совместила их в один. Да еще и без применения собственной магии. И хорошо, что здесь кроме нас с тобой никого нет, потому что меня расстреляли бы, но я скажу – это гениально.

– Это – темное зелье, Хо.

Я забрал листок, свернул его и спрятал в нагрудный карман.

– Ну… это по меркам наших дней темное. Во времена моего студенчества некоторые учебники то, что включало меньше пяти миллилитров крови, в принципе относили в раздел чистого зельеварения, а не магии крови. Хочешь мое мнение? – сестра наклонилась вперед, опираясь локтями на стол.

– Валяй.

– Пей.

Я изумленно заломил бровь.

– Я серьезно, Тэ. Пей. Ты все равно давно не ходишь по целителям, никто не потащит тебя проверяться насильно.

– Кроме тебя.

– Я тоже не потащу, ты слишком тяжелый, я как дура топчу ноги, за тобой бегая, – отмахнулась сестрица. – Оно не вылечит тебя, но оно даст тебе реальный шанс дожить до того момента, когда этот дурдом закончится.

– Ты думаешь, он закончится?

– Рано или поздно. Война забудется, Тэхен, медленно, но верно. А темная магия слишком важный элемент нашей жизни, чтобы мы могли от нее отказаться в мирное время. Одного чиновника скосит рак, который не вычистить хирургически, а вот с помощью магии крови – можно было бы.
И он помчится лечиться за границу как на крыльях, пока обычный человек от этого рака умрет в нашей больнице. Ты думаешь, это кто-то оставит без внимания потом, когда страх перед темными отступит и забудется? Или когда одно маленькое жертвоприношение – не человеческое отнюдь, заметь – могло бы отвести ураган или спасти урожай. Или когда преступность вырастет, потому что раскрываемость снизилась – ведь некромантия-то запрещена-с, больше никаких допросов убитых и гаданий на костях. Так что рано или поздно, Тэхен, рано или поздно. И хотелось бы, чтобы рано. Но если что, ты доживи, пожалуйста, до поздно, хоть и маленькой хитростью, а?

И я почему-то не был удивлен. Вот ни грамма. Сестрица истолковала мое молчание как сомнение и добавила.

– Хочешь, я сама сварю? – Спасибо, я способен справиться с зельем.

– Ладно, – легко отступила сестренка, убедившись, что я ее услышал. – Дженни проконтролирует. Ты только ей не давай его делать, ладно? Мало ли… не давай. И рецепт перепиши своей рукой, а этот уничтожь. – Я только кивнул. Скрип калитки я услышал сквозь бьющуюся в ушах кровь. Соскочил с турника, передернул плечами, отвел со лба мокрые от пота волосы. Кого там черти принесли? Гравий заскрипел под каблуками, поверх пожелтевших кустов, за которыми скрывалась моя спортивная площадка, мелькнула яркая желтая шляпка. Поразмыслив мгновение, я не ломанулся наперерез, а вернулся в дом через террасу по лестнице в ванную, где торопливо сунулся под кран с водой. – Мистер Тэхен  – в дверях возникла Дженни, и при звуках этого голоса мне в очередной раз захотелось схватить эту девицу за плечи и как следует встряхнуть. – Там к вам…

– Проводи в гостиную, пожалуйста. Я сейчас. – снял насквозь пропотевшую майку, кое-как ополоснулся, переоделся в комнате и спустился. При виде меня и без того солнечная Белла засияла просто ослепительно.

– Тэхен! – она подскочила с дивана, но вопреки моим опасениям не бросилась мне на шею, а чинно приблизилась и расцеловала в щеки. – Прости, что я без приглашения, но ведь от тебя приглашения не дождешься!

Можно было бы грубо высказаться на тему «раз не приглашают, так может видеть не хотят», но мне не хотелось ее обижать. Мы с Беллой были теми, глядя на кого все общие знакомые умиленно приговаривают: «Им просто суждено быть вместе». Мы знали друг друга чуть ли не с рождения – родители были соседями. Потом ходили в один детсад, в одну школу. Потом мои родители переехали в центр, и ее родители переехали в центр – и мы снова оказались в соседних классах. Потом учились в одном университете, а потом она работала в той же фирме, что и я. А когда я основал свое дело, то взял ее на работу. И вроде как даже смирился, мы начали встречаться, сходили на пару свиданий… а потом началась война. Белла не отвернулась от меня, когда я вернулся с проклятьем – я сам ее прогнал. Но она все равно с ослиным упорством приходила, приносила какие-то бумаги, пыталась втянуть меня обратно в работу. Пока я не переписал все дело на своего партнера, оставив себе только долю от собственных проектов. И не наши толком не начавшиеся отношения. Белла исчезла из моей жизни, но упорно оставалась ее частью. «Кстати, сегодня видела Беллу, она спрашивала, как ты». «Вчера встретила Беллу, она спрашивала, как ты». «На днях столкнулась с Беллой, она спрашивала, как ты». Очевидно, в конце концов ей надоело спрашивать, и она явилась задать вопрос лично. Она хорошо выглядела. Как всегда – будто сошла с обложки модного журнала – яркая блондинка, которая не испытывала недостатка внимания мужского пола. Но почему-то упрямо продолжала цепляться за неслучившееся. Привычка – дело такое… 

– Я встретила Хоён, она сказала, что свежий воздух пригорода пошел тебе на пользу. А мы тут неподалеку строим дом, мне надо было завезти кое-какие бумаги, и я подумала, что загляну поздороваться… – Я почему-то обернулся на дверь гостиной, которую не подумал закрыть за собой. За всю неделю нам с Дженни ни разу не приходилось общаться в присутствии посторонних, и произнесенное равнодушным голосом «мистер Тэхен », когда она позвала меня, неприятно резануло слух. Чем она занимается сейчас?

– Высматриваешь пути отступления? – с насмешкой уточнила подруга детства, не оставившая этот взгляд без внимания. – Брось, Тэхен, я правда просто проезжала мимо и подумала, что мы триста лет не виделись. Я соскучилась и просто хочу узнать, как у тебя дела.

– Прекрасно. Просто замечательно. Лучше не бывает. – Белла вздохнула и тут же улыбнулась.

– Давай я сделаю нам чаю и поговорим. Кухню в этом доме ты никуда не передвинул?