Чанёль водит пальцем по плечу Мэйли, вызывая толпы мурашек по телу, и улыбается, когда она морщит со сна нос и еле разлепляет глаза.

— Тут так холодно, что кровь стынет, — хрипит она, кутаясь теплее в одеяло, и Чанёль отчего-то щурит подозрительно глаза.
— Знаешь, есть проверенный поколениями способ согревания. Чтобы быстрее согреться, нужно прижаться голым телом и о голое тело.
— Ты предлагаешь мне раздеться?
— Заметь, не я эту мысль высказал, — смеется он, придвигаясь ближе и накидывая на Мэйли еще один плед. И так и лежат, под одним одеялом, деля тепло друг на друга. В унисон бьются сердца, дыхание спокойное и умеренное. Над ними, за палаткой — бескрайнее небо, кутающее их в свою власть, а у они — друг у друга, такие разные, но всё равно любящие друг друга.
— И всё-таки, я рад, что Леви взяла инициативу в свои руки и увела Сехуна за собой, в палатку. Знаешь, — он переворачивается на бок. — Давай после этой поездки сходим в парк аттракционов? Что ты думаешь по поводу этого?
— Не плохая идея! Давно там не было. Когда поступила в университет, столько всего навалилось, что даже передохнуть было некогда. Это же типа свидание?
— Ну, если тебе так хочется дума-а-ать, — лукаво тянет Чанёль, улыбаясь, и Мэйли накидывается на него, начиная щекотать во все места. Парень смеется, брыкается, пытается скинуть девушку с себя, а Мэйли приговаривает:
— Он мне еще одолжение делает, вот козёл!
— Ты как ребенок, ей богу! И мне это почему-то нравится…
— В любимом человеке и недостатки принимаешь за достоинства, — с видом философа изрекает девушкой. — Вот и ты так…
— Что только любовь не творит с людьми, — выдыхает. — Тяжелый случай. Слушай! Сейчас наверно около двух часов ночи, может, выглянем, посмотрим на небо ночное?
— А давай.

Мэйли надевает толстовку Чанёля, что доходит ей по колени, просовывает ноги в пижамные штаны, да поверх накидывает плед, следом вылезая наружу. Прохладный не загаженный воздух, ветер ночной приятно ласкают лицо, и Мэйли с Чанёлем устраиваются на бревне, у всё еще не потухшего костра. Ночное небо исписано множеством звезд, и Чанёль поднимают руку, указывая:
— А там, среди этих звезд, возможно, ты и я.

Мэйли льнет ближе к парню да прикрывает глаза. Чанёль обнимает ее одной рукой, позволяя положить голову на своё плечо, и она спокойна, ибо с ним чувствует себя под защитой. Чувствует наконец-то, спустя долгое время, нужной и любимой.

***

Леви шарит левой рукой в кармане, надеясь найти мелочь на любимый шоколадный батончик. Ну что это такое! Почему ее нет, когда так нужно?

— Девушка, вы собираетесь платить? — недовольный голос кассира, и Леви еще сильнее злиться то ли на себя, то ли на кассира.
— Я оплачу, — чья-то рука с мелочью тянется вперед, и Леви так и замирает с выпученными глазами. Она сейчас, надо сказать, не в самом лучшем виде. В ушах наушники, волосы собраны в «ленивую» дульку, не накрашена, в обычных спортивных штанах и кофте. А там, позади тот, кто заставляет ее сердце пуститься в пляс.

— Всё, спасибо за покупку и не задерживайте очередь, — безразлично бормочет кассир и переводит взгляд на ждущих своей очереди покупателей.

— Спасибо, — Леви осторожно выхватывает из рук Сехуна батончик. — Я тебе потом отдам.
— Не нужно, — парень вдруг разворачивается и уходит, оставляя Леви в полном оцепенении. И что это значит? Просто взял и ушел?

— Эй, постой!
— Ну что еще?
— Вот так просто уходишь?
— А что, я должен опять упасть к твоим ногам? Мне двадцать один год, голова на плечах есть.
— А мне девятнадцать…
— Ну, вот и славно. Ты еще малышка.
— А такое ощущение, что именно я тебя старше.
— Зачем? Зачем ты мучаешь меня? — оборачивается он и смотрит настолько пристально, что, кажется, вот-вот дырку протрет в ней своим взглядом. — Поигрались и хватит. Мэйли почему-то меня простила, а ты всё бесишься.

Шаг и еще шаг, и в одно мгновение Леви прижимается к сильной спине парня в серой футболке. Утыкается носом и вдыхает чуть уловимый аромат клубники, которым несет от Сехуна. Он удивленно замирает с пакетом молока в руках, не зная, как реагировать на это.
— Идиот, — шепчет девчонка, комкая футболку парня в руках. — Люблю я тебя, люблю.
— А задницей Чонина почему-то любовалась, — скептично хмыкает Сехун, не решаясь обернуться.
— Может и так. Но уверяю, твоя лучше, — и чуть сжимает ягодицы парня, отчего он шумно ахает и разворачивается к смеющейся девушке. — Видел бы ты свое лицо!
— Что ты творишь?! Не при людях же!
— Какая разница? — в глазах пляшут бесы, разводящие огонь, от которого отскакивают искорки во все стороны. — Как еще мне доказывать свою любовь?
— Мы уже на таком уровне отношений? — вдруг ухмыляется, как чеширский кот, и вмиг настигает девушку, резко притягивая к себе за талию. — Ну, я не против.
— И как я докатилась до такого, — театрально закатывает глаза, вздыхая, и Сехун умудряется быстро, буквально на секунду прижаться к ее губам. — Эй! Это даже поцелуем не назовешь!
— Так ты простила меня?
— Напомни, Мэйли простила тебя?
— Ага. Я вообще благодарен ей, что она Чанёлю не сказала.
— Чанёль бы тебя, как жука майского по стенке размазал, если б узнал. Он до сих пор недоумевает, кто это сделал…
— У них с Мэйли… всё серьезно?
— Похоже да. Честно, я была изначально против этих отношений. Они такие разные… Я думала, что он сделает только хуже, он же не умеет любить!
— Как видишь, умеет. По нему видно. То, как он смотрит на нее, уже о многом говорит. Плюс ко всему, они любят баскетбол. Думаю, они долго будут вместе.
— А я так же хочу думать и о нас, — тихо выдыхает Леви, и Сехун обнимает ее.
— Так и думай. Я не запрещаю. А знаешь, — парень хитро щурится. — Пошли ко мне домой.
— И что мы там будем делать?
— Какие-то вещи интересные. Например, фильм посмотрим.
— Чур, я выбираю!
— Но дом мой!
— А может, в недалеком будущем, мой, — улыбается, алея щеками.

Кажется, всё налаживается…

   ***

— Я решил окончательно, что должен посвятить себя актёрскому мастерству! — одним вечером восклицает Минсок, сидя в квартире Чонина вместе с друзьями. Чонин и Лухан давятся пивом, Тао крутит пальцем у виска, Леви тихо хихикает, Сехуну кажется, что вот-вот его глаза выкатятся из орбит, Чанёль только качает головой, а Мэйли улыбается:
— И что же так неожиданно?
— Недавно обнаружил безумную тягу к сцене! Не представляете, но что-то во мне зажглось страстным огнем! Я намерен…
— Он под градусом? — хмурится Лухан и глядит на бутылку пива Минсока, которая всё ещё полна.
— Я серьезно! И поэтому, — Минсок протягивает всем листовки. — Вы все приглашены на моё завтрашнее выступление в университете, в аудитории номер четыреста двадцать один. Там я перевоплощусь в Гамлета, принца датского.
— Нет, только не Гамлета! Только не в этого чувака с черепом! — Тао юркает головой под подушку. — Меня в школе так долго мучила с ним учительница, что я почти уже решился на веревку с мылом.
— Все мы через это прошли, — недовольно хмыкает Чонин. — Значит, ты уходишь из баскетбола?
— Не знаю… Да и я уже на четвертом курсе, старичок. На смену мне обязательно кто-то придет в команду…
— Просто скажи, что ты хочешь уйти из команды! — восклицает Чанёль.
— Да нет… не хочу я уходить. Просто вот…
— Тут дело не в твоем желании, — подозрительно щурит глаза Мэйли. — Ты не просто так его рассказываешь.
— Согласна, — ехидничает Леви, глядя на раскрасневшегося парня. — Но всё покажет завтрашний день.

Чанёль смеется, уткнувшись в макушку Мэйли, и обнимает за талию, притягивая ближе. От ее короткостриженых волос, которые теперь уже были чуть ниже мочки уха, пахло малиновым шампунем, вдыхая который, Пак, кажется, сходил с ума.
Лухан и Чонин спорят на счет того, какой сериал лучше посмотреть: бразильский «Клон» или американский «Тайны Смолвиля». Всё разрешила игра «камень-ножницы-бумага», и вскоре Лухан сидел с ехидным выражением лица в ожидании начала «Клона».
— Что интересного в этом сериале? — бурчит, надув губы, Чонин, не веря, что он проиграл Лухану.

Чанёля и Мэйли не особо волнует сериал, где восточная красавица страдает от своей запретной любви к обычному бразильцу.
— Представь, что я Лукас, а ты — Жади, — томно шепчет парень, и Мэйли вспыхивает.
— У меня не такие длинные и красивые волосы, как у Жади, — Мэйли закручивает короткий локон вишневых волос на палец. Парик она перестала носить с момента раскрытия ее тайны. Какой смысл? Родители были удивлены столь кардинальным переменам, но поддержали, сказав, что человеку порой нужны эти «перемены». — А про тело я вообще молчу. Да и знаешь, в детстве, когда я смотрела этот сериал, мне больше нравится Дьёго и Лео. Но больше всех их мне нравится Зейн.

Чанёль откидывается спиной на стенку, а Мэйли в свою очередь ему на грудь и расслабляется в сильных руках, которые обязательно позаботятся о ней. Свет в комнате приглушен, и вряд ли кто-то сейчас обращает на них внимание. Мэйли ощущает всем телом, как тревожно бьется сердце Пака, и улыбается, чуть пунцовея щеками.
В голове — ворох мыслей, в животе — бабочки да ласточки, а в сердце — ценный человек. Чанёль сплетает их пальцы в замок и дивится столь заметной разнице в размерах их рук. Ее — маленькая и аккуратная рука в его большой, крепкой. Чанёль осторожно целует ее за ушком, затем спускается к шее, оставляя пылающие следы, и Мэйли ёрзает, боясь, что их заметят. Они сидят все на диване, Мэйли с Чанёлем с краю, а рядом с ними следящий за всеми Тао.

— Ненавижу этого Лукаса, вот что за мудак! — в чувствах восклицает Леви. — Лучше б Дьёго остался жив.
— Самое примечательное то, что и Дьёго, и Лео, и Лукаса играет один и тот же актер, — фыркает всё еще не понимающий суть сериала Сехун.
— Ну и что?! Они же близнецы, а Лео — клон!
— Нет, я определенно никогда этого не пойму.
— Просто молчите и смотрите! Запихните чипсы в рот и жуйте.

На следующий день ребята приходят в университет на долгожданное выступление Минсока. Мэйли окончательно прощается со своим париком, выкидывая его в ближайшую урну, и идет спокойно, не боясь, рука об руку с Чанёлем по коридору.
Чуть встревоженный Минсок повторяет свой монолог, нервно потирая руки, а ребята садятся снаружи, в ожидании выхода друга.

— Всё, выходи! Давай!

Минсок глубоко вздыхает и, собравшись с силами, начинает зачитывать Гамлета. В его глазах искренность и чувствуется, как он проникся образом, но больше всего Мэйли волнует девушка, сидящая на первой парте и смотрящая на Минсока, как на Аполлона. Под партой, в руках девушки букет ромашек, а сам Минсок, когда рассказывает, часто обращает свой взгляд на нее.
— Но довольно! Офелия, о радость, помяни мои грехи в своих молитвах, нимфа! — заканчивает Минсок, откидывая берет в сторону, и аудитория взрывается бурными аплодисментами. Сидящая на первой парте девушка с чудесными рыжими хвостиками, вскакивает и подносит парню ромашки. Тот тут же тушуется и, на удивление многим, обнимает девушку.

— Что ты сидишь, дурень? — кричит Тао, хлопая Лухана по голове. Сяо тут же поднимают недовольно-удивленный взгляд, отрываясь от созерцания телефона. — Видишь, еще одного из нашей холостяцкой группы уводят!
— Что?! — округляет глаза Лухан. — Эй, Минсок, да как ты смеешь!
Минсок не обращает внимания на вспетушившихся Тао и Минсока, продолжая обнимать девочку.
— Чонин, ты тоже что сидишь? Не видишь, еще один!
Чонин прикрывает лицо газетой, закинув ногу на ногу, и смеется в голос. Вот дурни!

-Еще один готов, — довольно хмыкает Чанёль, сидя рядом с Мэйли. — Остались Чонин, Лухан и Тао.
— С характером Тао, думаю, это случится нескоро.
— А Чонин? Ты ведь сама когда-то…
— Он не хочет отношений. Пока, — загадочно улыбается Ли, пересекаясь взглядом с Кимом. Тот подмигивает и отворачивается, продолжая спорить с Тао и Луханом на тему того, стоит ли им вмешиваться в отношения Минсока.

— Не понимаю. То есть, если б он захотел, ты бы! — возмущенно восклицает Чанёль, но Мэйли притягивает его за подбородок к себе и впивается в коралловые губы.
Иногда поцелуи говорят намного красноречивее, чем слова.

  ***

— Где ты откопал эту хату? — дивится Чанёль, проходя в обшарпанную новую квартиру Лухана, которую он по дешевке выкупил у своего дяди. — Где ты вообще деньги взял?
— Военная тайна! — воодушевленно вскрикивает Лухан и несется вглубь пока ещё пустой квартиры. — Краска в коридоре, валики тоже. Надевайте комбинезоны и начнём с зала.
— Ещё не поздно уйти? — канючит Леви, буквально повиснув на руке Сехуна. — Нет, я не буду здесь ничего делать!
— Но Лухан обидится! Он так долго мечтал о своей собственной квартире! — Сехун качает головой, надевая синий комбинезон.
— Ишь ушлый какой! Припахал нас к работам, пока сам ходит в этой дурацкой повязке!
— Но он же не специально, — хмурится Мэйли. — Леви, можешь ли ты делать хоть что-то без возмущений?
— Я не буду красить! — открещивается девушка, недовольно отводя взгляд.
— Тогда сходи в магазин и купи что-нибудь поесть, — Лухан вручает ей пару купюр. — И ты пойди с ней, — Хань кивает на Сехуна. — Чтоб она там случайно себе набор маникюрный не купила.
— Эй, я всё слышу!

Сехун и Леви уходят, а остальные разбиваются на пары, начиная красить тот или иной участок зала.
— Этот комбинезон на мне висит, — бурчит Мэйли, не в силах хорошо затянуть лямку. На лице Пака тут же растягивается теплая улыбка, и он подходит теперь уже к своей девушке, помогая хорошо закрепить лямки. — Спасибо.
— Спасибо на хлеб не намажешь, — выдыхает почти что в губы Чанёль, и по коже девушки пробегаются приятные мурашки.
— Тогда…

— Эй, вы! — слышится оклик Чонина, и в следующее мгновение в лицо Пака прилетает какая-то тряпка. Он резко отстраняется от Ли, смотрит то на тряпку, то на ухмыляющегося Чонина. — Сначала работа, а потом шуры-муры.
— Ну ты и осёл, Чонин!
— Да-да, — подмигивает парень, отходя к спорящим Минсоку и Тао. Тао предлагает выкрасить стены в пёстро-розовый оттенок, а Минсок, в свою очередь, в желто-синий.

— Как ты могла его любить? — тихо интересуется Чанёль, встав вплотную к прижавшейся к стене Мэйли. Пак ставит руку по правую сторону от её головы и ухмыляется; в глазах пляшут искорки.
— А почему ты не спрашиваешь, как я могу любить тебя? — ехидничает девушка, проводя рукой по чёлке, что лезет в глаза. Пора бы постричь ее.
— Дай-ка, — Чанёль достает из кармана чёрную маленькую резинку и собирает отросшую по глаза челку в хвост-пальму. — С открытым лбом тебе неплохо.
— Не убегай от ответа!
— Давай уже возьмем валики с краской и начнём красить! Я сверху, ты снизу.
— Что? — смысл фразы доходит не сразу, и Чанёль качает головой, еле сдерживая смех.
— Имею в виду, что сверху ты вряд ли дотянешься.
— У меня идея! — восклицает Мэйли. — Чёрт возьми, у меня идея!
— Какая?
— А что, если мы на стене нарисуем мяч, баскетбольное кольцо? А? В стиле баскетбола?
— Неплохо.

Ребята принимаются, наконец, красить, и Чанёль неожиданно проводит пальцем по щеке Мэйли, оставляя розовый след.
— Что ты сделал? — дивится.
— Ничего плохого, — пожимает плечами Пак, продолжая раскрашивать стенку. — Эй!

Мэйли мажет рукой, обмакнутой в красную краску, по лицу Чанёля.
— Ой, как тебе хорошо!
— Ну я тебе сейчас!

Мэйли успевает вовремя отклониться и спрятаться за Чонином, когда весь удар синей краски приходится по нему. Парень с минуту стоит, разинув рот и не зная, как ему быть. Помимо того, что у него комбинезон синий, так и лицо, как у аватара.
— Ой, что за смурфик! — хихикает Тао, глядя на посиневшего Чонина.
— Ты страх потерял, Чанёль, — шипит парень, и в следующую секунду темные волосы Чанёля неожиданно желтеют. Такова месть Ким Чонина. А там включается и Тао, чьи новые кроссовки испачкали, и Сехун с Леви, коих облили прямо на пороге, и Минсок с Луханом, которые по случаю судьбы поскользнулись на раскрашенном полу…

— Прям, как радуга! — смеётся Пак, проводя рукой по щеке Мэйли, отчего та хмурится.
— Это всё начал ты!
— И тебе не нравится?
— Нет! — и разворачивается, но Чанёль резко ловит ее за локоть, притягивая к себе.
— А сейчас ты обязательно изменишь своё мнение, — шепчет прямо в губы.
— Не смей! Ты весь в краске!
— Как и ты.

Чанёль льнет к мягким губам Мэйли, размазывая еще сильнее краску на лицах. Мэйли остается лишь улыбнуться в поцелуй, положить руки на шею Пака и притянуть ближе, как можно сильнее сократив расстояние. И вновь сердца бьются в унисон…

***
Когда приходит вечер, начинают происходить самые необычные происшествия. Так и с Чанёлем. Сегодня, в душную весеннюю ночь его ни с того ни с сего вдруг поперло на искренние признания. Мэйли сидит на траве, а Чанёль лежит, положив голову на её колени. Здесь, под раскидистым дубом, так тихо и спокойно; молчание успокаивает. Им не нужны слова, их души уже давно сплелись воедино, но Чанёлю нужно было это.
Нужно было, наконец, высказаться.
— Пожалуй, я начну со своей семьи, — слабо улыбается парень. — Мы не самая идеальная семья. Мои родители в разводе, а сам я с сестрой не в лучших отношениях. Мне стыдно перед моей мамой. Перед женщиной, которая подарила мне жизнь, воспитала меня. Она всегда пыталась сделать для нас всё, что в её руках. Но на протяжении многих лет моим авторитетом был именно отец. Я всегда верил в то, что наша семья самая лучшая. Верил, пока она не рухнула, как фарфоровая статуэтка. Тогда во мне что-то подорвалось. Отец уехал, и в этом я винил маму. Мне до сих пор стыдно… очень. Я столько боли принёс ей, моему самому родному человеку. Чуть погодя я переехал к отцу и с тех пор мало наведывался к маме и сестре. Леви меня терпеть не могла. Бывало, встретимся в школе или супермаркете, так делаем вид, что не знаем друг друга. Так и в университете. Было.
— А Суён? А ребёнок?
— Запутанная история, — кривится Пак. — Мы встречались с ней на первом курсе, мне было тогда девятнадцать. Встречались, потом расстались, а через некоторое время она приходит ко мне и говорит, что беременна. Вообрази себе моё состояние. Я две ночи не спал. Не мог ведь отказаться от собственного ребенка. И согласился. И знаешь, я настолько боялся тогда своего отца, что узнав о ребёнке, в первую очередь пошел говорить маме.
Чанёль резко останавливается, что-то обдумывая.
— Когда ребёнок родился, — он тяжело вздыхает. — Я уже морально готовился стать отцом, как неожиданно отец мне привозит результаты ДНК, где установлено, что он — не мой ребенок. Отец, втихаря от всех нас, сделал анализы и… Суён потом призналась, что лгала мне, так как хотела хорошо устроится.
— А Лиён?
— А что Лиён? Неплохая девушка, наши семьи дружили. Я когда-то встречался с ней, но Чонин… Или скорее всего, это я влез в их отношения. В итоге, ни Чонин, ни я с ней не остались.
— Мы всё говорим и говорим о твоих бывших… а обо мне? Меня это больше всего волнует!
— Мне кажется, тут ты всё знаешь.
— Что? Я ничего не знаю!
— Ладно, только это в первый и последний раз, — вздыхает. — Я тебя видел не раз с моей сестрой. Разглядывал всё время, но подойти просто не решался. Стоило мне только заикнуться про тебя, как моя бы сестра, наверно, стала подкалывать и издеваться надо мной, поэтому я предпочитал играть роль влюбленного молчуна. Помнишь нашу первую встречу? Когда ты хотела попасть в команду черлидерш? Мы тогда ещё столкнулись с тобой, но ты не обратила на меня внимание. Потом, после этого, ты резко пропала.
— А когда ты понял, что я мальчик? В чём я прокололась?
— Меня тянуло к Бину, но помимо этого я изводился, видя всё реже и реже тебя в университете. А убедился я, когда побывал у тебя дома. Когда ты гуляла с Леви… так вышло, что плелся позади вас и узнал, где ты живешь.

«Сталкер», — думает про себя Мэйли, и, словно читая её мысли, Чанёль говорит:
— Нет, я не следил за тобой. Я просто… просто влюблен был, — он вытаскивает из кармана джинс какую-то фотографию и протягивает Мэйли. Она с изумлением глядит, ибо на ней именно она. Она, ещё с длинными, хорошими волосами, сидит и улыбается, хлопая в ладоши. На лице, в честь праздника осени, нарисованы лепестки, а сама девушка в золотистом платье. — С золотой осени.
— Боже. Ты уже тогда…
— Уже тогда я тебя знал, — кивает и садится напротив, медленно приближаясь к её удивленно застывшему лицу. Сердце делает пару кульбитов, и Мэйли перестает дышать, когда лицо Чанёля остается паре сантиметров от нее.
— Давай познакомимся вновь, — шепчет она. — Не как Бин и капитан команды.
— Хорошо, — Пак кладет руку на ее щеку. — Привет, меня зовут Чанёль, и я чертовски влюблён в тебя.
— А меня Мэйли, и, кажется, я связалась со сталкером, — смеется.
— Да уж, тяжёлый случай, — томно выдыхает парень. — Оттого он и слаще.

— Эй, вы! — не успеет Чанёль коснуться её трепещущих губ, как между ними пролетает баскетбольный мяч. — Надеюсь, не помешали вам!
Вся команда и Леви стоят, сложив руки на груди.
— На самом деле…
— Не зря ведь мы сюда с мячом пришли! — восклицает Минсок. — Леви, стели плед! Будем пикник устраивать.
— Пикник поздно вечером? — усмехается Мэйли. — Ну вы и чудики.
— Знаете, мне грустно! — театрально вздыхает Тао, прижав руку ко лбу.- Чанёль, Сехун, теперь наклёвывается и Минсок — все уходят из нашей холостяцкой дружины! С каждым годом наша шеренга быстро тает!
— Тао, прекрати, — закатывает глаза Сехун.
— Нет, скажи, кого ты теперь будешь у меня отбивать? — обращается Тао к Леви, и у неё чуть шарики за ролики не закатываются.
— А я у тебя отбила Сехуна?
— Не заговаривай мне язык!
— Прекратите ругаться! — восклицает Чонин. — Все встаем и начинаем играть!
Чонин нагибается за мячом, и у Мэйли с Леви взгляд рефлекторно смещается на…
— Они ещё и пялятся на твой зад, — так, между прочим, вздыхает Тао.
— Что?!
— Да уж, что за девушки пошли…
— Мэйли, — неодобрительно качает головой Чанёль, и она тут же начинает покрываться красным пятнами.
— Ну, а чего греха таить! У Чонина всё очень даже хорошо! — улыбается Леви, и Чонин с Сехуном хмурятся. — Но у Сехуна лучше.
— А вот это мне уже нравится.
— Мы собрались здесь не ради этого, аллё, гараж! — Чонин вертит на пальце мяч. — Если мы хотим в следующем году одолеть пусанскую команду, нужно начать тренироваться прямо сейчас, не так ли? Так чего вы сидите?
Все дружно поднимаются, и даже Лухан, с забинтованной рукой, пытается кое-как играть.

Кажется, это и есть счастье. Когда ты в кругу верных друзей, вдохновляющих тебя на самые ошеломительные поступки. Счастье — видеть радость Чонина, когда он наконец осилил слэм-данк, и когда Минсок сумел перевоплотиться в Гамлета; когда Тао вдруг решил стать фотомоделью, а Сехун с Леви наконец вместе и не ищут кого-то другого; Лухан бегает и желает всем сердцем играть в следующем году со своими друзьями. И, наконец, Чанёль, улыбающийся так тепло, что сердце в груди на миг замирает.
Тяжёлый случай, не поспоришь, но оттого он слаще и увлекательнее.

Чанёль обнимает Мэйли и прижимает к себе, туда, где сердце бьётся бешеной птицей, рассылая импульсы по всему телу. Это не конец, это только начало их совместного увлекательного приключения под названием «жизнь», и сердце тревожно замирает в ожидании…

КОНЕЦ.

Вот и подошел подошел к концу очередной фанфик. Не знаю, грустить мне или радоваться. Во-первых, хочу поблагодарить всех читателей, что "преодолели" этот нелегкий путь в 15 "происшествий" вместе со мной и Мэйли. Спасибо за ваши отзывы, звездочки. Спасибо, что были со мной. Вы было моим вдохновением, подпиткой. Без вас и фанфика этого бы не было.

Трудиться начала я над "тяжелым" случаем с конца апреля  и до ноября. Это уже мой второй завершенный макси-фанфик размером в свыше ста страниц и 15 частей. Я - новичок, опыта в моём багаже не так уж и много, поэтому прошу прощения, если где-то разочаровала вас.

Теперь я с чистой душой ставлю пометку "завершено" и иду творить другие работы. Высказывайте свои впечатления после прочитанного!

°ВОПРОС: Какой момент вам ярче всего запомнился?  У меня, например, это момент, когда Тао, Сехун и Мэйли угодили в курятник.
°ВОПРОС: Ваш любимый персонаж?
Мой, наверное, Минсок.

Так же задавайте мне вопросы, я постараюсь на них ответить. А пока ловите образы главных героев:

- Чанёль

- Чонин

- Мэйли / Бин

И ещё, эту историю я посвящаю именно тебе, самому светлому человеку:
Kiffa_Borealis

Вступайте в мою авторскую группу, найдем, что обсудить!

https://vk.com/snowdropes_tyan

И ещё, если тут вдруг остались читатели после КАВ, для вас маленькое объявление: ждите новогодний бонус!

28. 04. 2017 - 30. 11. 2017.