- С чего всё началось -

Ветер беспощадно раздувал длинные  темные пряди Шинхе. Девушка мысленно проклинала все на свете, потому что час верчения у зеркала в несчастных попытках уложить непослушным волосы, пошел коту под хвост.

Люди вокруг так суетились, словно муравьишки, бегающие по своему огромному муравейнику — Сеулу. Все куда-то спешили, и, казалось, только Пак неторопливо шла по тротуару. Правда, ее мягкие черты лица нахмурились, она все еще продолжала дуться на прохладный ветер.

Раньше Шинхе ценила каждый прожитый день. Она могла с завороженным видом наблюдать за плавным полетом бабочки с цветастыми крыльями, или цветущей вишней, люди казались ей такими добрыми, отзывчивыми и необычными, а мир полный чудес и не отгаданных загадок.
Но чем больше девушка совершенствовала себя, тем быстрее тускнел ее мир. Теперь все, в чем она раннее видела только прекрасное и чем дорожила, стало для нее серым и обыденным. То, из-за чего Пак когда-то улыбалась, больше не вызывало у неё никаких чувств или эмоций.

Добравшись до школы без происшествий, девушка как только переступила порог здания, сразу же побежала к ближайшему зеркалу. Для Шинхе было смерти подобно, если бы кто-то из школы увидел то, что творится у нее на голове. Дыхание темноволосой участилось — она не знала, какую прическу можно было сделать, чтобы не было похоже, будто девушка только что встала.
Спустя некоторое время, быстро сориентировавшись, Пак стала быстрыми движениями пальцев перебирать волосы, и буквально через минуту на ее затылке красовался, так называемый, «небрежный пучок». На самом деле, она не допускала небрежности в своём стиле, и старалась сделать его как можно утонченней и неповторимым. Каждый элемент в одежде девушка подбирала с особой точностью, чтобы подчеркнуть свою женственность.

Но на сей раз делать нечего, придётся довольствоваться тем, что получилось.

В коридоре стояла гробовая тишина, которую прерывали звонкие постукивания каблучков новых туфель Шинхе об кафель.

Мысли глубоко затягивали в разум, словно в зыбучие пески, куда если шагнёшь — уже навряд ли выберешься.
Она не могла терпеть школу. Эти зеленые, уже облупившиеся от времени стены, кабинеты, парты... Создавалось ощущение, будто сидишь в тюрьме и с небывалым трепетом в груди ждёшь спасительного звонка. Всё это ей напоминало среднюю школу, три года адских мук. 

Внезапно, с кем-то столкнувшись, Шинхе с грохотом падает, а ее учебник по искусству, который она так бережно держала в своих ручках, летит вниз и с безумно противным звуком, проезжается по полу.

— Ты что, олень? — вскипела Шинхе. Это молчание её раздражало, в этот момент девушка была очень похожа на чайник, из носика которого вот-вот пойдёт пар.

Парень поднял на неё свой взгляд. Теперь она могла хорошо рассмотреть его тонкие черты лица. Настолько тонкие и острые, что, казалось, только от одной мысли о них можно порезаться.

Посмотрев в его глаза янтарного цвета, темноволосая немного растерялась. Ей даже стало немного не по себе, настолько этот холод и пустота в его взгляде пугали ее.

— Это ты олениха, — бросил парень, нахмурив свои тонкие брови.
— Сама толкнула меня, и у неё еще какие-то претензии.

Нет, вы только посмотрите на него, врет и не краснеет!
Пак точно не встречала  этого пацана раннее, потому что такого наглеца бы запомнила.

— А тебя не учили, что девушкам нужно уступать? — вызывающим голосом произнесла Шинхе. Она всё никак не хотела признавать, что неправа, и поэтому не сдавала позиций.
— Девушкам — да, оленихам — нет, — парень спокойно пожал плечами, и, наконец-таки, собрав все учебники с пола, встал с коленок, и, даже не попытавшись помочь темноволосой подняться, продолжил свой путь.

Шинхе всё ещё сидела на холодном и пыльном кафеле кремового цвета, пытаясь отойти от того, что только что произошло.
Олениха.
Да как он вообще посмел? И это он так сказал ей, Пак Шинхе, главной красотке старшей школы?

Чувство резко вмазать ему между ног чуть ли не взяло над ней верх. Ей хотелось его догнать и влепить смачную пощёчину, но было уже поздно. Парень с холодным и пробирающим до дорожи взглядом исчез.

Через двадцать минут мысли об этом противном незнакомце попросту улетучились. Хорошо, что никто не видел из её класса, иначе пошли бы нелепые слухи, что она дала слабину. А этого наша героиня допустить не могла.

Пак направилась к кабинету искусства, где её в классе встретили подруги.

— Онни*, ты как раз во время пришла! — Ли Сё Ён словно расцвела, когда увидела входящую в класс Шинхе, и сразу же подбежала к ней.

— О чём ты? — темноволосая приветливо улыбнулась и посмотрела на других девчонок.

— Джису хочет через две недели устроить дома вечеринку в честь начала года, что скажешь? — быстро-быстро проговорила Сё, словно скороговорку. Казалось, что её просто распирает от переизбытка энергии, и что она прямо сейчас лопнет, если не выплеснет её куда-нибудь.

— Я подумаю, — таинственно ответила девушка, подняв уголки губ. Естественно она прийдет, ведь кому-то нужно исполнять роль главной зажигалочки. Только сразу же соглашаться не хотелось, свою гордость, к сожалению, не зароешь, поэтому нужно было немного поломаться, прежде чем принять предложение. Такова была её стратегия.

— Только одень своё самое красивое платье, — сказала Джису, обращаясь к Пак.

Шинхе только-только хотела сказать, что у неё абсолютно все платья красивые, но тут в класс вошла учительница по искусству, и ребята умолкли.

Урок обещал быть скучным, она знала все темы наперёд, и, тем более, испанская живопись девятнадцатого века никак не привлекала. Девушке не нравилась эта чопорность в их картинах, что уж там говорить о Франсиско Гойя, главном художнике того времени?

От урока не прошло и пятнадцати минут, как дверь класса открылась, и на пороге стояла завуч в своём деловом темно-синем костюме, держа в руках планшетку. Она указательным пальчиком поманила к себе преподавательницу, в результате чего та подошла, и они беседовали около десяти минут. Все тут же развеселились, но через минуту утихли — учительница вновь зашла в класс, а за ней и парень, совершенно никому незнакомый. Шинхе была слишком занята болтовней с подругами, поэтому даже не заметила его прихода. Но когда она обнаружила, что все куда-то уставились, то решила посмотреть тоже.

Её глаза расширились от удивления, когда в дверном проёме она увидела знакомую фигуру с тонкими чертами лица. Опять он.

— Как вы видите, в вашем классе пополнение. Этого молодого человека зовут О Сехун, надеюсь, вы позаботитесь о нём, — словно отрепетировав, произнесла учительница Ли, и улыбнувшись, посмотрела на парня. — Сехун, ничего не хочешь добавить?

Все только что и делали, что переводили взгляд с учительницы на новенького, словно загипнотизированные.

А вот Шинхе хлопала глазками и была крайне в шоке. Теперь понятно, почему она раньше не видела этого наглеца, он тут, оказывается, первый день. Оно и видно: одет не по форме, молчит, и, самое главное, надерзил Пак Шинхе, чего делать точно не стоило.

— Благодарю, но мне больше нечего добавить, — произнёс парень, слабо улыбнувшись, поклонился и, увидев первую попавшуюся свободную парту, направился к ней.

Сехун будто просканировал глазами все помещение и тут он встречается взглядами с темноволосой:

— Олениха? — шёпотом, практически одними губами спросил  то ли себя, то ли её парень, и вопросительно вскинул бровь.
— Олень? — в тот же момент произнесла она, продолжая переваривать информацию.

Но, по-видимому, О считает себя слишком пафосным, и просто проходит мимо Шинхе, больше не обращая на неё никакое внимание.

Следующее чувство, которое возникло внутри Пак: злость и негодование.
Она на него злилась, но сама не могла понять за что. Наверное, во всем виновата эта его Олениха.

Оставшуюся часть урока никто не мог успокоиться, в классе постоянно были слышны чьи-то перешептывания — все болтали о новеньком.
Тот же, в свою очередь, просто сидел на стуле и, никого не замечая, читал параграф по новому учебнику, и одновременно умудрялся записывать конспект со слов учительницы.

Когда урок закончился, Шинхе быстро собрала портфель и вышла из класса, направившись в сторону музыкального класса. Её что-то злило и тревожило, и единственный способ, который мог ей помочь справиться с любой проблемой и какими-то нежелательными чувствами, был лишь один — игра на фортепиано.

Она зашла в большой красивый зал. Просторный, и такой светлый, словно комната, заполненная утренними лучами солнца. Занавески были аккуратно перевязаны голубыми атласными ленточками по бокам окон, с потолка свисали десятки белых журавликов, окно было открыто, так что они даже подлетали от лёгкого ветерка, и создавалось ощущение, будто они действительно парят в воздухе без чьей-либо помощи.
Вдохнув полной грудью вкусный запах свежести, девушка закатила глаза от удовольствия, и, на ходу небрежно откинув портфель в сторону, она подошла к стулу около рояля, и присела на него. Потянувшись, Шинхе опустила ладошку вниз, и её пальцы свободно загуляли по клавишам. Музыка залилась на весь зал, и заиграло любимое произведение Пак — «Лунная соната» Бетховена. Чем-то эта соната её привлекла, и, наверное, именно поэтому девушка погружалась с головой в себя, когда играла это произведение, словно пропускала его через сердце. Казалось, ничего не имеет значение, главное одно — она в ладу со своими мыслями.

Внезапно в класс ворвалась Сё Ён. Она явно была чем-то взволнованна, потому что беспрерывно и невнятно-то что-то говорила, словно скороговорку, активно жестикулируя.
Темноволосая остановила игру и, встав со стула, подошла ближе к подруге, погладив её по спине, пытаясь успокоить.

— Вдох-выдох, онни, — Се Ён послушно вдохнула и выдохнула, посмотрев на подругу. — А теперь расскажи всё заново, спокойно, и не жуя слова.

— Т-там новенький д-дерётся с Ёнтаном у библиотеки, — её губы дрожали, она мяла в ладошке край своего кардигана.

Сердце пропустило удар. «Его же побьют» — со страхом в душе пронеслось в голове. 

После этих слов Шинхе сорвалась с места и, взяв за руку девушку, потянула её за собой. На ходу хватая рюкзак, который до этого валялся на полу, вешает его на плечо, и бежит через коридор. «Айщ*, он точно идиот, — подумала она про себя. — Ёнтан же его по стенке размажет, не зря ведь главный задира...».

Им просто нужно было успеть, и предотвратить драку.
Прибежав на место, девушка начала прорываться сквозь толпу, распихивая учеников. Конечно, как же не прийти и не посмотреть, как дерутся пацаны! Зато помочь никто не хочет...

В самой середине стоял Сехун, держа за шиворот лежащего на полу Ёнтана. На красивом лице О виднелась запекшаяся кровь у самого уголка губ, а волосы настолько сильно потрепались, что у него был вид, как после удачной брачной ночи.

— Не угрожай мне больше, — отрывисто, пытаясь отдышаться, произнёс он. — Я ведь если захочу, то и убить тебя могу.

После этих слов парень отпускает Ёнтана, в результате чего тот с шумом падает на кафель и ударяется о него головой, а сам Сехун разворачивается и уходит. Толпа в потрясении расступилась, дав проход тому, кто теперь держит их в страхе.

Сказать, что все были в шоке — ничего не сказать. Тихий и, на вид, приятный парень смог отлупасить главного хулигана школы, успев ему ещё и пригрозить.

Шинхе сжала кулаки и с очень серьёзным видом направилась к парню, перегородив ему путь.

— Сехун, какого чёрта? — она выгнула бровь и скрестила руки на груди. — Сначала меня сбил своими учебниками, теперь ни за что побил Ёнтана, ты нарываешься?

Он остановился, грозно встав перед ней.
Из-за их разницы в росте со стороны это выглядело так смешно: маленькая девчонка выясняет отношения с пацаном, который, по сравнению с ней, кажется небоскрёбом.

— Я не перед кем не отчитыв—

Парень не успел договорить, как вдруг резко открывается дверь кабинета химии, и соприкасается с затылком Сехуна, в сопровождении со смачным хлопком. Из-за неё показалась тёмная макушка маленькой девочки, но от испуга она обратно прикрыла дверь.
В ту же секунду он падает на колени, схватившись двумя руками за голову. Его лицо скривилось от боли, а Шинхе прикрыла ладошкой рот от страха и удивления одновременно. Сзади все стояли на месте, и только что и делали, что охали да ахали. Никто даже не попытался помочь.

Темноволосая тут же присела на корточки, и, не думая ни о чём, ни о своей репутации, ни о том, что только что хотела его отчитать, обхватила двумя руками прекрасное лицо парня. В этот момент она словила себя на мысли, что он не просто красив, а чертовски красив. Оба грубые и красивые — в этом они были похожи.
Шинхе встряхнула головой, пытаясь прогнать эти мысли, потому что был не подходящий для них момент.
Когда она прикоснулась к его щекам, то их взгляды встретились. По спине девушки вновь пробежал холодок: в глазах карамельного цвета по-прежнему была пустота. Пугающая пустота.

— Слушай , сейчас я тебе помогу подняться, и мы вместе пойдём в медпункт. Поднимайся.

Услышав эти слова, лицо парня нахмурилось, и он отстранился:

— Отвянь.
— Заткнись, и просто дай хоть кому-то тебе помочь, — Шинхе протянула ему руку с крайне серьезным видом, и посмотрела на него. Её немного обижало, что она пытается помочь, а её просто посылают.
— Мне не нужна твоя помощь, — процедил Сехун, жмурясь от боли. У него было такое ощущение, будто по голове бьёт сотня железных молоточков, желая добить его до конца.
— Какая жалость, что мне всё равно, — она пожала плечами, и всё ещё протягивала ему руку, хоть второй до сих пор мечтала огреть его по затылку за длинный язык.

Кажется, будто боль с каждой секундой всё усиливалась, и поэтому у Сехуна больше не было сил сопротивляться. Сдавшись, парень посмотрел ей в глаза, и, вздохнув, взял за руку. Ему было уже плевать на то, что он терпеть не мог физических контактов с малознакомыми людьми, он просто хотел быстрее унять эту ноющую боль.
Когда она его потянула, рукав её свитера немного приподнялся, и на запястье девушки виднелась болтающаяся фенечка тёмно-зеленого цвета.
На пару мгновений Сехун задержал на ней взгляд, но когда Шинхе потянула его в сторону медпункта, то словно очухался от своих мыслей и продолжил путь.
Они шли медленно, Пак ругалась на парня, что какого черта он полез в драку, но О был не в состоянии объяснять этой дурочке, что на самом деле, ему подставили подножку, и на его просьбу быть в следующей раз поаккуратнее, Ёнтан просто ударил его без причины. Но будет ли это интересно Шинхе?

— Ты такая болтливая, от твоих разговоров голова болит, — жаловался Сехун, намекая на то, чтобы та прекратила его ругать. Его лицо не выражало никаких эмоций, в принципе, как и всегда, разве что иногда хмурились брови, когда боль усиливалась.

Хоть с виду он был спокоен, и лицо его казалось каменным, а вот внутри него будто бушевал ураган — он всё ещё думал о той фенечке.

__________________________

*онни — обращение к старшей сестре для девушки, или же к своей подруге. Не применяется к людям, старше говорящего больше чем на пятнадцать лет (но, обратите внимание, парень к старшей сестре будет обращаться «нуна», а если к старшему брату, то «хён»);

*Айщ — корейский аналог к русскому «блин», «черт»;

Как-то так.

Ууух, что-то я размахнулась с этой главой😂 Обычно слов выходит меньше.
Это ещё с тем учётом, что я решила половину того, что хотела написать тут, перенести в третью главу.

Я очень волнуюсь за то, что пишу какую-то бредятину, и ещё больше за то, что мой слог испортился. Мне кажется, что я писала два года назад лучше, чем сейчас.

Я была бы вам очень благодарна, если бы вы написали свои впечатления от прочитанного. Стоит ли мне продолжать писать эту историю, или лучше удалить этот бред?
Достаточно ли всё продумано и правдоподобно?
Мне очень нужны ваши отзывы💞💞💞

С любовью,
Ваша Грейс✨