В обычное время в больничном крыле Хогвартса было тихо и спокойно. По мраморному кафелю, стоявшему уже тысячу лет, редко была слышна чья-то поступь. Белые стены не нуждались в покраске, потому что их никто не трогал, и они не могли осыпаться или посереть. У Мадам Помфри не часто лежали больные ученики, а заходили к ней с какими-то жалобами на здоровье примерно раз в день.

Лекарь уже привыкла к тишине и спокойствию, поэтому подскочила с места, когда в палате, в которой лежала Гермиона Грейнджер, раздался сначала испуганный, сменившийся на радость визг.

Помфри вскочила с места и побежала в палату, из которой слышала шум.
По дороге она столкнулась с Драко Малфоем, выходившим из той палаты, куда лекарь так спешила. Женщина обернулась — ей на мгновение даже показалось, что на лице блондина были слезы.

«Чушь какая! Мальчики не плачут... », — подумала Помфри.
Она не знала, что тогда ошиблась. Драко действительно плакал. Тот момент стал для него переломным. Парень бежал по коридору не разбирая пути.

«Я хотел убить заучку Грейнджер. Я напал на Уизли. Нет, сначала я действительно её убил. Ещё никто не выживал после этого смертельного заклинания... Тогда почему она ожила? Неужели, произошёл процесс, обратный «Авада Кедавра»? И возможно ли такое? Чёртовы гриффиндорцы слишком живучие. А Поттер и Уизли, они точно на меня настучат. И меня «попросят» со школы. Никак не планировалось уходить из Хогвартса, не доучившись полгода. Да дело, чёрт возьми, даже не в этом. Дело в том, что я не справедливо и жестоко отнёсся к рыжему и его подружке. И за это мне даже стыдно...», — думал Драко Малфой.

***

— Мисс Грейнджер, то, что с Вами произошло, наблюдается первый раз за всю историю Хогвартса и магии, — сказал профессор Дамблдор, сидя на стуле в своём кабинете возле взволнованной девушки, —скажите, какое заклинание в вас попало? Намеренно ли это было? И самое главное, кто это сделал?

Профессор смотрел на неё своими проницательными глазами строго, но по-доброму. Гермионе захотелось ему всё рассказать, но девушка очень боялась, что Малфоя исключат, или придумают какое-то серьёзное наказание. Всё-таки парень спас ей жизнь, хоть и ненамеренно.

— Дамблдор, что вы сделаете с тем, кто пытался убить меня? Я не хочу, чтобы его как-то наказывали. Он спас мне жизнь.

— О, милая, мне нравится ход твоих мыслей. Если ты не хочешь, чтобы его как-то наказывали, будет так, как ты просишь. Но я ещё раз прошу тебя назвать этого человека, и заклинание. Кажется, что мы на пороге большого научного открытия.

Немного подумав, Гермиона сказала:

— Драко Малфой. Заклинание — Авада Кедавра.

Глаза Дамблдора расширились от удивления, и стали похожи на два больших, серых озера.

— Ты ничего не путаешь, девочка? Это запретное и смертельное заклинание, с чего бы слизеринцу, средь белого дня насылать на тебя такое?

— Профессор, когда вас хотят убить, это уже ни с чем не спутать.

— Ты права. Можешь отправить своего патронуса за Драко Малфоем, Роном Уизли, и Гарри Поттером? Как я понимаю, они были свидетелями случившегося. Я позову профессора МакГонагалл и Снейпа. Будем вместе разбираться, что произошло.

Этого Гермиона не хотела больше всего — сидеть перед друзьями и учителями, ненавистным Снеггом, которой точно попробует извлечь выгоду из случившегося с ней, и объяснять, как всё произошло, и что она ощущала.Когда речь шла о науке или открытиях, то о чувствах людей и их желаниях и речи не шло. Только сухие вопросы, констатирование фактов, и очень много записей. Так произошло и с Гермионой. Девушке пришлось несколько раз выложить всё, что произошло, включая тайное задание Грюма и схватку с
Беллатрисой Лестрейндж. Только поздно ночью измученных гриффиндорцев отпустили по их спальням.

***

— Как хорошо, что всё закончилось, и наше золотое трио снова воссоединилось. Я так рад, — произнёс Рон, с обожанием взглянув на Гермиону.

Девушка сделала вид, что не заметила этого.

А вот Рональд был точно уверен в том, что нужно признаться в своих чувствах Гермионе.

— Герми, нам надо поговорить... — попытался начать Уизли, но девушка его оборвала.

— Я хочу спать, Рональд. Твоё дело может потерпеть до завтра? — сказала она с таком видом, что сразу стало понятно — на сегодня точно никаких вопросов.

— Да, конечно. Спокойной ночи, — понуро произнёс рыжий.

— Спокойной ночи, Гермиона, — вставил Гарри, до этого с интересом наблюдавший за их разговором.

Ребята разбрелись по комнатам, и сразу заснули.