— Шеф... — пробормотал я, торопливо стряхивая со своей талии чужие ладони.
Чонгук даже не посмотрел на Хосока, обессиленно опустивший руки по швам и склонивший к груди голову, он был похож на шкодливого котёнка.
— Привет, Куки, — оранжевый улыбнулся, привычно, мягко, по-домашнему. — Как спалось? Ты покушал? Давно ты тут?
— Всё в порядке, — отозвался тот негромко.
— Это хорошо. Я рад. ТэТэ, — перевёл взгляд на меня. — Пойдём поговорим.
Я послушно вышел за ним из бара и поплёлся следом через дорогу в то маленькое помещение с игровыми автоматами, где не так давно он пытался убедить меня не трогать Печеньку.

— Шеф, это ничего не значило, — начал я, едва тот закрыл дверь, пропустив меня первым внутрь. — Ты ведь сам говорил, просто поцелуй... Ничего страшного. Ерунда ведь. И это не я его поцеловал... Правда. Он сам. Просто...
— ТэТэ, — прервал он меня. — Разве ты должен передо мной оправдываться?
— Что? — я растерялся.
— Мы ведь не встречаемся, верно? Ты сам так говорил.
После этих слов внутри словно что-то оборвалось и ухнуло вниз. Да, я сам так говорил. Но отчего-то сейчас это слышать абсолютно не хотелось.
— Но шеф...
— Ты мне ничего не должен.
— Не говори так.
— Почему? — он опирался спиной о закрытую дверь и выглядел настолько серьёзным, что хотелось подойти и собственноручно, ухватив за щёки, растянуть его губы в улыбке. — Разве наши отношения что-то значили? Разве это были вообще отношения? Ты ведь не гей. Или что-то изменилось?
Каждое его новое слово будто ударяло по вискам и дребезжало эхом в голове. Я не знал, что сказать. Просто смотрел в пол и молчал. Я всего лишь хотел, чтобы всё осталось как прежде. Мне не нужны были эти серьёзные разговоры и выяснения отношений. Я просто хотел, чтобы оранжевый продолжал оставаться рядом. Ведь мне было комфортно с ним. Сердце не билось учащённо и не перехватывало дыхание, мне просто было хорошо и спокойно. Когда комфортно друг с другом, это ведь идеальные отношения, чего ещё надо?

— Будешь продолжать молчать?
— Ты... — я сглотнул и несмело взглянул на него, — сейчас хочешь бросить меня?
— Нет, — его тон был непривычно холодным. — Как я могу тебя бросить, если мы даже не встречались?
— Если я скажу... что я... гей, — еле выдавил из себя, — ты останешься со мной?
— Вчера я ходил на прослушивание, — признался вместо ответа, отведя взгляд в сторону. — В ту крупную компанию, что тут неподалёку. Я прошёл.
— И ты... говоришь это только сейчас? — я был слишком изумлён таким поворотом. — Говоришь так спокойно и безрадостно? Разве мы не должны были это отметить? Разве мы не настолько близки, чтобы ты сразу же поделился такой радостью?
— Сегодня я снова там был и подписал контракт, — опять проигнорировал мои слова. — Как раз к дебюту готовится мужская группа, я буду последним кого к ней добавят, — опустив голову, он чуть заметно улыбнулся. — Я дебютирую совсем скоро.
— Это же круто! Я ведь говорил... Говорил, что все те мелкие компании — не твой уровень!
— Надеюсь, ничего не сорвётся и всё пройдёт гладко. Теперь я буду всё свободное время проводить за тренировками и репетициями. У меня не останется времени больше ни на что.
— Ну да, тебе теперь не до меня, — я грустно усмехнулся.
— И так как я теперь трейни... почти айдол... Мне по контракту нельзя заводить отношения.
— Ясно, — я кивнул.
Мне действительно было всё ясно. Ясно и совсем чуточку обидно. Ведь я явно не тот, ради кого стоит рисковать своим будущим, бегая на тайные свидания. Я не стою этого. Для подобного мне стоило родиться чёртовым Мином.

— Может... будешь встречаться с Куки? — предложил Хосок не особо уверенно.
— Сам же говорил, что нельзя, — буркнул мрачно.
— Похоже, мой Куки уже вырос. И так как я буду теперь занят, его будет некому опекать.
— Вырос же. Так зачем опекать? Не противоречь сам себе, — я фыркнул, закатив глаза к потолку.
— Ему всё ещё нужны тепло и забота.
— Они всем нужны. Мне вот, если что, тоже.
— Так тебе нравится Куки или нет?
— Шеф! — взглянул на него рассерженно. — Ну как ты можешь? После того, как сам меня целовал, как можешь теперь мне предлагать кого-то другого? Я настолько неважен для тебя?
— Просто не хочу, чтобы ты грустил без меня, — он улыбнулся, и от его улыбки мне стало чуточку спокойнее.
— Захочу и буду грустить, — заявил упрямо.
Хосок не спеша подошёл ко мне и, приобняв, быстро чмокнул в висок, после чего привычно-приободряюще похлопал по заднице.
— Ну чего надулся? Не кисни! Просто получай удовольствие от жизни. Вместе с Куки, — игриво подмигнул.
— Не хочу.
— Ну тогда можешь забирать Юнги, — рассмеялся.
— А этот мне нафиг сдался? — я закатил глаза.
— Опробуешь его в постели, а потом мне расскажешь.
— Шеф!
— Ну, а что? Мне интересно, — он снова рассмеялся. — Ладно, пошли работать.

Рабочий день выдался суматошным. Как-никак воскресенье, людям дома не сидится настолько, что даже нашему бару досталось довольно приличное количество посетителей. Всё было чудно, пока часы не пробили полночь (я прям Золушка, ага) и не встал вопрос о том, где же мне ночевать. Утром я был твёрдо настроен не возвращаться в квартиру Чима и собирался проситься на ночлег к Хосоку. Но после нашего разговора это было уже как-то слишком неловко. Оставаться в «Омуте» с Юнги — тоже не вариант. А домой возвращаться всё ещё абсолютно не хотелось.
— Идёшь? — поинтересовался у меня Куки после того как оранжевый, закрыв Юнги в баре, распрощался с нами.
— Я, пожалуй, на улице переночую.
— Да брось, — он ухватил меня за руку, крепко сжав мою ладонь в своей, и потянул за собой.
Сердце непривычно быстро застучало о рёбра. Видимо, меня слишком пугала вероятность того, что тот снова начнёт приставать.
— Отпусти. Я не пойду с тобой невесть куда.
— Не невесть куда, а в квартиру Чимина. Обещаю, что никаких посягательств на твоё царское тело с моей стороны не будет.
— Звучит не очень убедительно.
— На крови мне предлагаешь поклясться?
— Было бы неплохо, — я усмехнулся.
— Да ну тебя.
Он вёл меня за собой, а я просто послушно следовал за ним. Вроде бы нужно было продолжать возмущаться и как следует воспротивиться, но почему-то не хотелось. Как тогда, когда он почти невесомо держал меня за талию, а я ничего не предпринимал.

Мы шагнули в тёмный коридор квартиры, как тут же щёлкнул свет и пискляво-ехидный голос поинтересовался:
— Тэхёни, детка, ты какого чёрта тут?
Чимин, несмотря на разукрашенное синяками лицо и гипс на правой руке, выглядел вполне довольным жизнью.
— Он тут переночует ещё разок, — к нему шагнул Чонгук и едва заметно сунул в карман его спортивных шорт смятую купюру.
— Ладно, — кивнул Чим мне. — Чувствуй себя как дома, — и, насвистывая под нос какую-то мелодию, направился к себе в спальню.
— Эй, ты заплатил ему? — я недовольно пихнул Чонгука в плечо.
— А ты думал, он так согласится?
— Я бы мог попытаться его уговорить, — насупился.
— Тебе жалко моих денег? Мне вот - нет.
— Не хочу быть перед тобой в долгу.
— Да не заморачивайся ты, — отмахнулся. — Хочу молока, — направился на кухню. — А ты будешь что-нибудь?
Я проигнорировал его вопрос, направившись в спальню вслед за Чимином.

— Чим, солнышко, — заулыбался я, присаживаясь на край кровати, где тот полулежал, пялясь в телефон.
— Чего тебе?
— Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво.
— Правда? А по тебе не скажешь.
— Исчезни.
— Как головка? Кружится, наверно?
— Не строй из себя заботливую мамочку, — поморщился. — Или свали. Или переходи уже к делу.
— Это ведь я тебя нашёл. Я позвал Юнги. Ты должен быть мне благодарен. Ты ведь благодарен?
— Ну и?
— Можешь мне за такой героизм и подвиг продлить срок сдачи долга хотя бы на полмесяца? — взглянул на него с такой мольбой, словно просил, как минимум, приютить сотню бездомных котят.
— Нет, — отрезал, даже не оторвав взгляда от телефона.
— Знаешь, Юнги сказал, что ты ему очень нравишься... — соврал я, и глазом не моргнув. — Это ведь тоже частично моя заслуга. Может всё же...
— Нет.

— Ну почему-у-у? — заныл я.
— Потому что ты мне больше ничего не должен.
— Как так? — я недоумённо захлопал ресницами и перестал мять в руках край его футболки. — Ты... за всё это... прощаешь мне долг? Правда?
— Ты меня за святого тут принимаешь, что ли? Я альтруизмом не грешу, — закатил глаза и откинул телефон в сторону на подушку. — Чонгук отдал долг за тебя, — криво усмехнулся и показал пальцами «V» у своей щеки. — В двойном размере.
— Что?! — я аж подскочил с кровати. — Как ты мог взять его деньги?!
— А мне как будто есть дело, чьи они. Главное, что вернулись ко мне. Да к тому же в два раза больше, я в плюсе. Как тут отказываться?
— Зачем ты вообще ему про долг сказал?!
— Чего кипятишься-то? Радуйся. Теперь у тебя нет необходимости со мной пересекаться. Может, как раз живее будешь.
— Зачем ты сказал ему про долг?! — повторил я.
— Он просто выспрашивал, что нас связывает. Я должен был отмалчиваться? Это была великая тайна? Ну прости, что не унёс её с собой в могилу.
— Ащ! Придурок!
— Ща гипсом по зубам отхватишь, — процедил Чимин угрожающе, а я, вовремя спохватившись, поспешил покинуть комнату.

— Какого хрена?! — толкнул я в грудь Чонгука, который направлялся по коридору из ванной. — Какого хрена ты суёшь нос не в свои дела?!
— Ты о чём? — он растерянно лупал глазёнками, а мне хотелось украсить их фингалами.
— О чём я? — переспросил. — О чём?! Много вариантов, что ли?!
— Да что случилось?
— Долг. Мой долг, — отчеканил я. — Зачем ты влез?! Зачем отдал его?!
— Почему ты злишься? Я просто хотел помочь. Я думал... ты обрадуешься.
— Ну да, теперь вместо Чимина я должен тебе. Да ещё в двойном размере. Я просто счастлив.
— Да ничего ты мне не должен, не нужно мне возвращать эти деньги. Всё нормально.
— Не нормально. Ты мне не муж, чтоб у нас был общий семейный бюджет, — я фыркнул.
— Был бы рад им быть...
— Идиот.
— Просто...
— Я верну тебе их. Но только ту сумму, которую был должен Чимину.
— Не нужно, правда. Забудь ты о них.
— Всё, скройся, — я раздражённо прикрыл глаза и махнул на него рукой. — И с Чимином не спать! — сердито крикнул ему в спину, когда тот уже направился в чиминову спальню.
— Почему это? — обернулся ко мне.
Я сконфуженно замер на секунду, ибо сам не понял, чего это у меня вдруг вырвалось.
— Ой, да делай, что хочешь, — буркнул негромко и направился к своему дивану.

Спалось плохо. Печенька всё же остался в спальне Чима и это меня знатно напрягало. Мне хотелось забрать его оттуда и уложить с собой рядом на диване (на котором, кстати, свободного места не было абсолютно, но не суть), чтобы он был под моим присмотром. Не знаю зачем. Но просто хотелось. Несколько раз я даже прошёл по коридору, прислушиваясь, не происходит ли там чего за дверью. Но там было тихо. А уже под утро, когда босые ноги зашлёпали в направлении туалета, я тут же подорвался, несмотря на то, что наконец задремал.
— Как спалось? — поинтересовался я у Куки, которого я поджидал у самой двери туалета.
Он вздрогнул и шарахнулся назад, обратно в туалет.
— Т-ты чего тут?
— Так как спалось?
— Нормально. Выглядишь... пугающе, — он, протянув руку, легонько пригладил торчащие волосы на моей голове. — Плохо спал? У тебя лицо...
— Чимин не приставал? — перебил его.
— С чего бы ему?
— Ну мало ли... Всяк бывает.
— Всё в порядке. Чимин спит. Беспокойно, но спит.
— Чудно.
— У тебя самого всё хорошо?
— Да, всё зашибись.
— Ладно. Тогда я... пойду спать, — кивнул в сторону спальни. — Время ещё есть. И ты поспи.
Я сдержанно кивнул, проводил его взглядом до двери спальни и вернулся на диван.

Утром голова просто трещала. И да, утро у меня каким-то непостижимым образом наступило в одиннадцать, когда примерного школьника Куки уже давно не было в стенах сей скромной квартиры. Чуток попереругивавшись с Чимином, я направился в «Омут». А по пути туда очень удачненько повстречал шагающего в том же направлении Чонгука.
— Печенька! — радостно окликнул его я. — Вот так встреча!
— Ну да, сто лет, сто зим... — хмыкнул тот в ответ, но остановился, дожидаясь меня.
— Чего так рано? Из школы попёрли?
— А ты, похоже, вообще решил держаться подальше от подобных заведений, да?
— Есть такое.
— Скучно было, я отпросился, сославшись на срочные семейные дела.
— Гений учёбы превратился в лжеца?
— Есть такое, — вторил мне, улыбнувшись.
— Пошли зайдём ко мне домой. Тут рядом.
— Зачем?
— У меня ведь кепка твоя осталась. Непорядок. Я должен вернуть. Пошли, — я взял его за руку.
— Не нужно, — затряс руку, безуспешно пытаясь высвободить ладонь. — Мне не срочно, потом принесёшь.
— Нет. Сейчас.
— Ты же не хотел домой возвращаться...
— Там сейчас никого нет. Заберём кепку и всё. А то ж я спать спокойно не могу. Ты же знаешь, не люблю я быть должником.

Едва шагнув в квартиру, я торжественно и звучно провозгласил:
— Мама, я дома!
Чонгук тут же дёрнулся в обратном направлении, но я затащил его в квартиру и запер дверь, всё ещё продолжая крепко держать его ладонь.
— Ким Тэхён! Ах ты мелкий засранец! — мама объявилась не с пустыми руками, а с поваренной книгой, начав ею меня нещадно (зато вполне заслужено) лупить, пока не заметила гостя, усиленно прячущегося за моим плечом. — Это ещё кто?
— Прости, что я заставил тебя поволноваться, — я сложился в поклоне. — Теперь я буду ночевать дома. Обещаю. А это, — я подпихнул до ужаса смущённого Печеньку вперёд. — Это Чонгук, — и высоко вскинув подбородок и готовясь к новым ударам, твёрдо заявил: — Мой парень. Я хотел вас познакомить.
Мама не выглядела рассерженной, скорее немного поражённой и растерянной, словно она до последнего надеялась и верила, что тогда, целующимся с парнем, она видела вовсе не меня, что это была ошибка.
— Ах ты негодник... — только негромко пробормотала она в ответ, а после снова ударила по заднице книгой.
— Прости... что твой сын такой, — я виновато опустил голову, но уже спустя секунду, взглянув на Куки, растянул губы в широкой улыбке. — Чонгук тебе понравится! Правда! Вы обязательно поладите! Он просто душка! И о-о-очень умный! Лучший в своей школе! Представляешь? А ещё он богатенький. Ну разве он не идеальная партия? Разве не такого счастья ты хотела для своего сына? — заискивающе поиграл бровями.
Мама в ответ неодобрительно покачала головой.
— Позор на всю семью, — тяжело вздохнув, она направилась обратно на кухню.

— Ну, вот тут я и обитаю, — продемонстрировал я Чонгуку свои скромные хоромы. — Вот здесь у меня алтарь — куча манги, а вот тут...
— Тэхён, послушай... — перебил он мою чудную экскурсию. — То, что ты сейчас сказал... это правда?
— Что именно? Про алтарь? Ну... может немного преувеличил, совсем чутка. А так чистая правда.
— Нет, раньше. То, что ты сказал о нас своей маме. Ты это всерьёз? — Чонгук выглядел взволнованным, он то поднимал на меня взгляд, то опять опускал, при этом нервно подёргивая мочку уха.
— А тебя что-то не устраивает? Не нравится такой расклад, можешь бросить меня сейчас. И наши отношения будут длинною в пять минут. Круто. Ну так что? Бросаешь?
— Я тебя совсем не понимаю.
— Я тебя тоже, — повёл плечом. — Зато взаимность.
— Значит... правда встречаемся?
— Ну да, — легко согласился я, хотя на деле в этот момент нервничал не меньше.
— Значит... я могу тебя поцеловать? — перестав мучать своё ухо, сделал шаг ко мне.
— Раз уж передумал бросать, то можешь. Но только в щёчку, — когда лицо Куки уже было совсем близко, обломал я его, повернув голову в бок и ткнув пальцем себе в щеку.
— Почему это? — капризно надул губы.
— Не будем торопиться в наших отношениях.
— Почему это? — повторил эхом.
— Потому что я так сказал.
— Но ведь мы уже и так целовались.
— Забудь всё, что было. Так ты целуешь, нет?
Он послушно ткнулся губами мне в щёку.
— Вот, возвращаю, — нацепил я ему на голову чёрную кепку, взятую со стопки манги.
— В тот день ты сказал, что если мы вдруг встретимся вновь, ты угостишь меня чем-нибудь вкусным, — напомнил он, довольно улыбаясь. — Давай поедим вместе. Ты платишь.

~Конец~