После его слов мои мозги как-то слегка закоротило, и я чутка выпал из реальности. Где-то глубоко в подсознании я вроде бы догадывался, что Куки не мог иметь в виду подобное, но... Перед моими глазами упорно стояла весьма развратная картина: небольшая такая скромная оргия, персон на пять, и Чонгук... как он сам и сказал... на мне. Сначала меня прошибло потом, а затем уж бросило в лёгкую дрожь.
— В смысле? — осипшим голосом решил я всё же уточнить. — При чём тут я к групповухе? Я её только вам троим предлагал, без моего собственного участия.
— Какая ещё групповуха? — Куки смотрел на меня непонимающе, а я медленно, но упорно начинал краснеть.
— Ну... я тут о групповушечке речь вёл как бы... А ты сказал, что тебе по вкусу такой стиль...
На лице того отразилось замешательство. А я мысленно дал под зад своему воображению, которое ни с того ни с сего вдруг стало немножечко выходить из-под контроля.
— Так что ты там говорил? — с максимальной естественностью и непринуждённостью поинтересовался я. — Что увидеть?
— Стиль одежды, — пояснил Куки невозмутимо и кивнул на Чимина, всё ещё переругивающегося с Юнги. — Мне нравится. Тебе бы подошло. Хотел бы посмотреть на это.
— Розовые волосы и ошейник? — состроил оскорблённую мину, хотя ведь и самому такой Чимин был уж очень по вкусу. — Вот ещё! Если уж так хочется, можешь посмотреть на это в своих снах! Но чур не в эротических, понял?
— Не переживай, мне сны не снятся.
— Ну и чудно, — хмыкнул я и, едва не наступив на бедный кактус, направился на кухню.
Было очень странное и неприятное чувство, как будто меня обломали. Хочет, он понимаешь ли, меня увидеть в коже и ошейнике! Пф. Садо-мазо какое-то. Хотя я бы тоже на него не прочь в таком виде позырить...

— Чего пыхтишь как паровоз? — рассмеялся Хосок. — Надоела эта ругань?
— Нет. Надоел твой Куки, — сел я на пол у раковины, сложив руки на груди, и насупился.
— Куки? Почему?
— Потому что он стрёмный.
— А если больше конкретики?
— Просто стрёмный и всё тут. Без конкретики, — по-детски дуя губы, я запрокинул голову вверх, глядя на тепло улыбающегося Хосока. — Поцелуй меня.
— А как же твоя губа?
— В порядке моя губа, не умру от болевого шока.
Оранжевый присел напротив и взял моё лицо в свои мягкие ладони.
— Наш ТэТэ такой милый, когда сердится, — провёл большим пальцем по моей нижней губе, а затем уже накрыл губы поцелуем. Поцелуй был очень нежный, настолько мягкий и трепетный, будто Хосок боялся, что я просто растворюсь в воздухе, если он будет напористей. Впервые он целовал так.

— Вы встречаетесь? — раздалось внезапно над нашими головами, и я быстро толкнул Хосока в грудь и тот, сидящий до этого на корточках, неловко шлёпнулся задницей на кафель.
На нас чуть обескураженно смотрел Юнги, потирая пальцем кончик носа. Кажется, его немного смутило увиденное.
— Нет, не встречаемся, — поспешно замотал я головой.
— Точно?
— Точно. Не встречаемся, — твёрдо заверил.
— Да. Не встречаемся, — поддакнул, сидящий рядом оранжевый. — Просто целуемся.
— В геи подался? — хмыкнул Юнги, сделав шаг ко мне и пнув мою ногу, которая мешала ему открыть холодильник.
— Вовсе нет.
— А как это тогда называется? — заглядывая внутрь холодильника, спросил не особо-то заинтересованно.
— М-м-м... Познание мира? Думаю, как-то так. Нужно ведь всё в этой жизни попробовать.
— Когда соберёшься пробовать марихуану, обращайся, — заявил серьёзно и с банкой спрайта направился обратно в зал.
На несколько секунд на кухне повисла неловкая тишина.

— Твой чёртов Мин... — взглянув на Хосока, перевёл я взгляд на дверь, за которой скрылся Юнги. — Курит травку? — спросил почему-то в полголоса, как будто за нами непременно следит полиция и может всё услышать.
— Не уверен, — тот озадаченно склонил голову набок, тоже смотря на закрытую дверь. — Наверное, он просто пошутил.
— Так вот почему он всё время такой...
— И вовсе не такой, — заступился. — Вон этот парень, Чимин, и то больше на наркомана похож. Постой, — он замолчал, удивлённо приоткрыв рот, а потом пихнул меня в плечо. — Так это он? Чимин? Тот самый Чимин?
— Какой ещё тот самый?
— Ну, тот, с которым ты целовался. И ещё минет...
— Он. И что? Возьмёшь у него интервью, как это было?
— Вполне может быть, — передёрнул плечами.
— И, кстати, не было никакого минета.
— Уже говорил.
— Ну так чего тогда припоминаешь?
— Ты начинаешь забавно нервничать, — рассмеялся. — И мне снова хочется тебя поцеловать, — потянулся к моим губам.
— Харэ лизаться, — снова заявился на кухню Юнги и протиснулся прямо между нами к раковине, звонко кинув туда чудом не разбившийся стакан.
— Чего расхаживаешь тут? — посмотрел я на него вверх недовольно (всю нашу кухонную романтику тут портит).
— Да вот с уборкой помочь решил. Благое же дело. Ща ещё может за веник возьмусь, избавляясь от чудесных подарков.
— А если серьёзно?
— Не могу я с тем долбоёбом вместе находиться.
— Я думал, тебе весело.
— Было. Но уже надоело.
— Раз уж тебе так скучно стало, чего не возьмёшь Куки и... — на меня уставились в ожидании две пары глаз, а я поспешно замолк. Вроде как вполне вовремя. И, глядя на Юнги, выдавил виноватую улыбку: — И не сходишь с ним на карусельке покататься?
— Лучше ничего придумать не мог? — фыркнул блондин и вернулся в зал.
— Ладно, — Хосок поднялся с пола. — Уже поздновато. Да и посетителей нет. Думаю, школота может отправляться по домам.

— Я бы мог и задержаться, — попытался воспротивиться я, когда Хосок стал выталкивать меня в спину из кухни.
— Эй, кукла Барби, — оранжевый как-то безбоязненно положил Чимину, сидящему за стойкой и обсуждающему с Юнги в очередной раз свой возраст, руку на плечо, мягко похлопывая. — Закругляйся. Домой пора.
— Свали. Мы тут с моим Юнги...
— С твоим? — у блондина было такое лицо, будто его сейчас вырвет. — Киса, не тешь себя иллюзиями. И не строй розовых замков всего лишь потому, что они сочетаются с твоими волосами.
— Твой Юнги, твой, — убеждающе заверил Чимина Хосок, чуть подталкивая его, чтоб тот поднялся. — Но хоть и твой, он уже заметно устал от тебя. Прекрасное надо выдавать маленькими порциями, чтобы больше хотелось. Так что иди домой, завтра придёшь.
— Пусть только попробует снова заявиться! Да ещё в таком виде!
— Думаешь, если запретишь, я не приду? Не трать зря силы.
— Втрескался, так веди себя прилично. И скромнее. Глазки в пол.
— Не тешь себя иллюзиями, - вернул он Юнги его же слова. - Не втрескался. Я просто хочу с тобой переспать.
— Давайте вы будете выяснять, кто что хочет, в следующий раз, ладно? — максимально ненавязчиво предложил Хосок. — Сейчас уже поздно и тебе лучше отправиться домой.
Поджав пухлые губы, Чимин переводил сердитый взгляд с Юнги на Хосока и, судя по всему, ему ещё было что сказать. Но вместо этого он вышел, громко хлопнув стеклянной дверью.
Юнги облегчённо и слишком уж демонстративно вздохнул.

— Куки, — Хосок продолжал сбор детишек. Печенька чуть недоумённо покрутил головой, когда оранжевый перед его носом захлопнул учебник и стал складывать его вещички в рюкзак.

— Вот, — подвёл его почему-то ко мне и, взяв мою руку, торжественно вложил в мою ладонь ладонь Куки.
— Что за..? — я дёрнулся, но оранжевый лишь крепче сжал наши руки вместе. 

— Хочу, чтобы вы подружились. Мне не нравится, что один дорогой мне человек другого моего дорогого человека зовёт стрёмным.

В меня метнулся недовольный взгляд Печеньки.
— Проводишь Куки домой, — и вытолкал нас на улицу. — Идите, — кивнул на тротуар, глядя на нас с умилением, будто мы щеночки какие-то. — И руку не отпускать, я слежу.
Мы послушно, держась за руки аки детсадовцы, засеменили вперёд.
— Расслабься, — бросил Печеньке. — Чего так напрягся?
А тот действительно выглядел слишком напряжённым. Он слабо дышал, почти не моргал, уставившись под ноги, а его словно окаменевшая прямая ладонь, за которую я держался, заметно вспотела.
— Как спать с кем попало, так запросто, а как со мной за ручку подержаться, так проблема?
— Не проблема, — буркнул. Но едва мы завернули за угол, скрывшись из поля зрения Хосока, он тут же высвободил свою руку. — Я домой, — кивнул в сторону.
— В курсе. Я же тебя провожаю.
— Не нужно.
— Оранжевый попросил, а мне не сложно, — я передёрнул плечами. — И знаешь, что я тут надумал? Я понял, что был слишком предвзятого о тебе мнения, — улыбнулся, не спеша вышагивая рядом с Куки, со сцепленными за спиной руками и, чуть запрокинув голову, всматриваясь иногда в небо. — Двуличные сволочи — ведь тоже люди. Да и торгующие своим телом тоже имеют право на жизнь.
— Спасибо. Порадовал.
— Звучит не очень искренне. Но я уверен, что ты действительно в душе аж поёшь от счастья!
— Ну точно.

— Если вспомнить детали, — я задумался. — Ты ведь мой спаситель. Правда, избежать Чимина мне в тот раз всё равно не удалось... Но не суть. Так вот, не могу же я плохо относиться к своему спасителю. Да и Хосока расстраивать не хочется.
— Ты просто ангел.
— Рад, что ты заметил.
— Пришли уже, — остановился у довольно внушительного десятиэтажного здания.
— Так быстро? — разочарованно выдохнул. — И большая у вас квартира? — осмотрел дом.
— Не знаю. Нормальная.
— А на свою собственную ещё что, не заработал? Плохо старался?
Куки тактично промолчал на это замечание, хотя по его лицу было видно, что он бы не прочь мне снова разбить губу.
— Ладно, — не стал продолжать я. — Спокойной ночи тогда. И волшебных снов.
— А поцелуй на ночь? — раздалось за спиной, когда я уже собрался двинуться в обратный путь.
— Какой ещё поцелуй? — уставился на него озадачено.
— Хосок всегда целует меня перед сном.
— Врёшь.
— Вру, — не стал спорить он и, приблизившись, быстро чмокнул меня в лоб, прямо в чёлку.