— Что за... — Чимин повернулся и даже нервно сглотнул, узрев рядом царственный лик Юнги.
Тот же невозмутимо опустил его руку и бережно отправил её в карман чиминовых брюк.
— Держи свои ручонки при себе, пригодятся ещё, — Юнги поднял на него взгляд полный презрения и мнимого сострадания. Долгие секунды продолжалась некая молчаливая борьба, а именно игра в гляделки.
— Какого чёрта ты тут делаешь? — первым сдался Чимин, отведя взгляд в сторону, чтобы после с привычным высокомерием окинуть им фигуру блондина.
— Конкретно сейчас? Избавляюсь от мусора. А вообще я тут работаю, напоминаю, раз уж ты забыл.
— Не забыл. Просто рассчитывал с тобой больше не пересекаться. Ради твоего же блага.
— Спасибо за заботу. Но если так уж не хотел меня видеть, стоило идти не сюда, а в заведеньице через дорогу. Там есть прекрасное детское кафе. Тебе же нравится мороженое в виде клоуна?

— Ты можешь язвить сколько угодно...
— Благодарствую, — перебил его Юнги.
— Но я купил его на час, — продолжил, качнув головой в сторону меня. — Так что ты тут ничего не решаешь.
— У мальчишки рабочий день закончился, и он идёт домой.
— Бар работает до двенадцати.
— А Тэхён — нет.
— Не переживай, я заплачу ему сверхурочные. А если хорошо поработает, то может даже премирую, — Чимин облизал пухлые губы.
— Родительские деньги больше некуда потратить? Купи леденцов и соси в своё удовольствие. Там глюкоза, для мозга полезно.
— Это мои собственные деньги, — с оскорблённым видом заявил он. — И я буду распоряжаться ими как пожелаю.
— А ничего, что твои желания противозаконны?
— Блять!  — Чимин запрокинул голову вверх, раздражённо прикрыв глаза и откидывая ладонью назад чёрную чёлку. — Ну-ка давай выйдем, — вздохнув, кивнул на дверь.
— Решил переключиться на меня?
— Да, решил! На тебя, нахер, никакого терпения не напасёшься! Пошли!
— Зачем? Любишь делать это, — выделил последнее слово, — на улице? Киса, да ты извращенец, — блондин криво усмехнулся, склонив голову набок.

— Послушай сюда, Мин Юнги...
— Ты даже запомнил моё имя? Серьёзно? Это льстит. Думал обо мне? Фантазировал? Можешь быть честным, — разрешил снисходительно, — мы всё равно и так уже выяснили, что ты извращенец.
— Ты слишком много болтаешь!
— А ты хочешь поскорее перейти к делу? — повёл бровью. — Я ведь уже говорил, ты не в моём вкусе. Заставляешь повторяться.
— Ты, похоже, слишком самоуверен и, кажется, недооцениваешь моё влияние.
— Ну, — Юнги передёрнул плечами и направился за барную стойку, — прости, что я не напуган, — кинул через плечо. — Можешь продолжать запугивать сопливых школьников. Это, судя по всему, у тебя выходит неплохо.
Мне даже стало как-то обидно после его слов. Прям захотелось присоединиться к Чимину и преподать Юнги урок. Чтоб тот знал, что это и правда страшно. Но потом я вспомнил, что вроде как Юнги мне помог и я вроде как благодарен и рад, прям боготворить готов его. Наверно.
— Ким Тэхён! — повернулся в мою сторону Чимин, когда я, схватив свой рюкзак, уже осторожненько подбирался к выходу.
— Да, свет очей моих! — тут же вытянулся я по струнке. — Готов внимать каждому твоему слову!
— Почему ты всё ещё здесь? Проваливай!
Я благодарственно согнулся в поклоне на все девяносто градусов и, сочувствующе взглянув на Юнги и выдавив напоследок виноватую улыбку, поспешил покинуть бар, пока Чимин не пожалел о своём дофига добродушном порыве.

И только придя домой, я вспомнил, зачем собственно я ходил в «Омут». Судя по всему, чёрной кепке не суждено вернуться к хозяину.

***

— Юнги-я! Чудо моё белобрысое! Пирожочек мой ненаглядный! — начал я восторженно, кинув рюкзак на один из стульев у барной стойки. — Как твои дела? Как настроение? Как себя чувствуешь? Устал небось! Давай я тебе плечики-то твои работящие разомну! — я потянул руки к блондину, но тот дёрнулся от меня как от огня.
— Свихнулся?!
— Ути бозе, цыплёночек злится, — посюсюкал я, дуя губы.
— Поменьше нежности в голосе. Моя неприязнь никуда не делась. Не заблуждайся.
— Но ты ведь нынче мой спаситель! Спас меня от великого и ужасного Пак Чимина!
— Это ничего не значит. Совсем. Я сделал это... — он замолчал.
— Чтобы искупить свою вину за тот случай? Не нужно ничего говорить! Я и так всё понимаю!
— Какая ещё, к чёрту, вина? — скривился. — Забей.
— Ладно, уговорил, — закивал. — Я забил. А куда ты уходил вчера?
— Снова хочешь обвинить меня в своих бедах? Что я не досмотрел за тобой? Снова виноват, что ты вляпался? Я тебе не нянька.
— Да нет, я ничего такого сказать не хотел. Ты ведь не знал, что он придёт. Да и Чимин — моя личная проблема. Так что я просто тебе благодарен за помощь. Спасибо. Ты всё-таки не такой уж и придурок.
— Сказал же, забей. Не хотел, чтоб ты посетителей отпугивал ещё одним фингалом.

— Так куда ты всё-таки уходил? — не унимался я.
— Покурить вышел.
— Ты ведь не куришь.
— Курю.
— За время, что я здесь, ни разу не видел тебя с сигаретой, да и не чувствовал, чтоб от тебя пахло. И Чимину ты говорил, что ненавидишь этот запах.
— Так вот вчера и решил начать.
— Целую пачку, что ль, скурил, раз так долго не было? Что-то ты темнишь.
— Я взрослый человек, куда мне надо было, туда и ходил! — взорвался он. — С хера ли я должен перед школотой отчитываться?!
— Да ладно, ладно. Не надо так нервничать, воробушек.
— Прекращай с этим.
— Угум. А где оранжевый? Плачет? — кивнул на дверь, ведущую на кухню.
— Если ты про Хосока, то нет, — Юнги выглядел удивлённым. — С чего бы ему?
— Так он прошёл прослушивание?
— А у него было прослушивание? Когда?
— Вчера вечером. Ты не знал? Ты что, реально спал, когда он собирался? Ты же ушёл прямо после него.
— Почему прослушивание было так поздно?
— Ну, я не силён в этой теме... Но думаю, так бывает, когда много людей приходит. Потому и затягивается допоздна.

Юнги в ответ только кивнул и достал мобильник. Я впервые видел его таким обеспокоенным. Он набрал номер, но никто не ответил.
— Так шеф в баре не появлялся? Думаешь, с ним могло что-то случиться? Это ведь оранжевый, с ним наверняка всё в порядке! Ладно, если б какую девицу отправляли ночью куда попало, а с ним то что случиться могло?
— Думаешь, в шоу-бизнесе геи не водятся? — наградил меня колючим взглядом.
— Да ладно тебе, не нагнетай, — повторил я слова Хосока, хотя и сам уже начинал волноваться.
Пока Юнги снова набирал чей-то номер, я решил заглянуть на кухню, а потом в туалет. Так, на всякий случай. Но, как и ожидалось, Хосока там не было.
— Я позвонил Чонгуку, — Юнги потянул меня к выходу. — Он сказал, где было прослушивание. И да, Хосок так и не звонил ему. А это явный признак того, что он нихрена не в порядке. Поэтому мы идём его искать, — вытолкав меня на улицу, он запер дверь бара.
— Оу... Это плохо, — это всё, что я смог выдать.
— Очень.

— А что за Чонгук? — задал я весьма волновавший меня в данный момент вопрос. — Кто он и откуда всё знает? Он его парень?
Юнги смерил меня взглядом, в котором читалось что-то вроде «идиоты никогда не вымрут», и направился вперёд по улице.
— Ну серьёзно. Кто он? — поравнявшись с ним, стал дёргать его за рукав. — Не скажешь? Мне же любопытно! Эй! Да что за Чонгук такой? Ты с ним знаком? Он красивый? Давно они встречаются? Шеф не говорил про него. А он пойдёт искать с нами?
— Нет.
— Почему? Его не волнует судьба возлюбленного?
— Он пойдёт в «Омут». И будет ждать там, на случай если тот вернётся, чтобы позвонить нам если что.
— У него даже есть ключи от бара? — я был действительно ошеломлён. — Они с шефом и правда настолько близки, а я даже не знал о его существовании?
— Иногда ты убиваешь меня своей тупостью.
— Вообще-то, я не тупой, если это не касается учёбы. Хотя я и в учёбе уже не так плох.

Оставшийся путь мы провели молча. Ибо Юнги никак не желал делиться информацией об этом загадочном Чонгуке. А я хоть и сгорал от любопытства, но понял, что все попытки что-то выведать тщетны. Пришлось смириться и отложить вопрос о неком Чонгуке до появления Хосока. У него и выясним, что к чему. А то меня в баре зажимает, а у самого вон, как оказалось, парень есть.
— Похоже, это здесь, — Юнги кивнул на здание, на двери которого, что вела в полуподвальное помещение, располагалась небольшая табличка с названием агентства.
— И что теперь? Разделимся и отправимся на поиски?
Блондин отрицательно махнул головой.
— Тогда я стою на стрёме, пока ты разносишь к чертям их чудную организацию?
— Почти. Но не совсем.
— Тогда зачем мы шли вместе? — поинтересовался недоуменно. — Я мог остаться в баре и ждать его там вместе с этим Чонгуком.
— Если что-то случилось, его успокаивать будешь ты. Я в этом не силён. Потому и взял тебя. А отправить тебя одного я не мог.
— Не доверяешь?
— Естественно.
— А наш ёжичек всё-таки очень заботливый, — я улыбнулся и протянул в порыве нежности вперёд руку, дабы потрепать того по светлой чёлке, но был остановлен мёртвой хваткой на запястье. Прям даже посочувствовал в этот момент Чимину, который тоже ощутил на себе всю мощь рассерженного Юнги.
— Тебе только руку сломать? Или и без зубов остаться хочешь?
— Понял-понял, — часто закивал. — Отпустишь?
Отпустил. Вот только на руке ярко алел след от его пальцев. Синяка уж, судя по всему, не избежать.

Юнги отправился в агентство один, сказав, что у меня слишком смазливая рожа и что он рискует не досмотреть, а я, весь такой распрекрасный, пойду по рукам. Это конечно польстило, но оставаться вне разборок было скучно и уныло. Пока я маялся в ожидании, я успел сосчитать немногочисленные облака на небе, погладить бездомного облезлого кота, закопать на клумбе труп героически погибшей однокрылой бабочки, ну и нарвать небольшой букет цветов всё с той же клумбы.
— Его там нет. Но мужики дохрена противные и подозрительные, — заявил вернувшийся Юнги, мрачно глядя на букет в моих руках. — Хоронить Хосока собрался? Рано ещё.
— Нет, тебе подарить хотел. Возьмёшь? — несмело протянул ему.
— У нас серьёзная проблема, как ты можешь быть таким легкомысленным и...
— И что? Продолжай.
— Идиотом.
— Мне так проще справляться со стрессом. Сойдёт за оправдание?
Блондин промолчал.
— Ты проверил все комнаты?
— Нет, бля, поверил им на слово.
— И что теперь делать? — я огляделся по сторонам. — Может стоило обзвонить больницы? Или попросту сходить к нему домой?
— Пошли, — Юнги направился вперёд.
— Куда?
— Осмотрим окрестности.
Мы блуждали по улицам около часа, но всё же не зря, всё-таки нашли его. Хосок сидел в одном из глухих закоулков прямо на земле, прижимая к груди колени и мелко дрожа.