Тусклый свет от потолочной лампы растворял вечернюю серость, сгустившуюся в небольшом номере. Где, кроме двуспальной кровати, тумбочки, двустворчатого шкафа и старенького телевизора ничего не было. Даже пресловутый мини-холодильник, какими сейчас заполнены все номера в отелях, именно здесь отсутствовал. Но это не удручало моего настроения, потому как холодный воздух за окном и еле тёплые батареи заставили съёжиться. Я, конечно, не фанат жары и тёплых одеял, но в промозглую погоду камин был бы как нельзя кстати. Тем более мне необходимо смыть усталость прошедшего дня, столь насыщенного событиями. Найдя в шкафу полотенце, я направилась в душ, который располагался в номере. Ну хоть с этим повезло!

Тёплые струи обволакивали все тело, расслабляя его. Я неспешно проводила ладонями по телу, смывая весь негатив, который прилип к покрывшейся пупырышками коже.

Мягкая махра, коснувшись тела, тут же стёрла влагу и раздражение, дополняя к расслабленности небольшой массаж. Повесив полотенце на сушилку, я натянула трусики и свободную футболку.

Мне хотелось сейчас просмотреть снимки, которыми заполнена память фотоаппарата. Поэтому, не утруждая себя в дальнейших поисках одежды, забралась на кровать, натягивая одеяло на голые ноги.

На маленьком экране мелькал отснятый материал. Не все фотографии получились качественными и соответствующими моему вкусу. Я очень ревностно относилась к кадрам, где жила душа, где была жизнь. Всё остальное безвозвратно уничтожалось, без намёка на жалость. Иногда приходилось снимать тысячи кадров, чтобы потом выбрать один единственный. Но он стоил того, поэтому я и была на хорошем счету у начальства. Вот и сейчас уже несколько десятков фотографий удалены без капли сомнений. Я с безразличием взирала на бездушные картинки с мотогонщиками, которыми просто кишит интернет и не имело смысла пополнять этот многотысячный поток слайдов. Это всё не то, что искала своим объективом.

А вот и Аркадий. Я снимала его украдкой, пытаясь уловить внутреннее состояние мужчины. Вот он смотрит мимо меня, в следующем кадре теперь на меня. Вот его беспокойное лицо, с его учеником что-то стряслось. Срыв, который может перечеркнуть всё чего они добивались на протяжении долгого времени. Вновь заезд. Тогда Аркадий предупредил меня, что он не столь важен. Ему нужен следующий. А вот и он! Рвущиеся вдаль железные машины, вырывающиеся из-под колёс комья грязи... и глаза, которое можно увидеть сквозь прозрачное окошко в пластиковом шлеме. В этих глазах лишь жажда. Жажда победы над всеми, над собой. И на пути к этому у мальчишек есть лишь одно. Единственный рывок. И бурлящий адреналин внутри, словно раскалённая лава.

Я, просматривала кадры, ища тот самый, и в этот раз удачных снимков было слишком много. Не понимаю почему, но догадка на цыпочках приближается ко мне, заставляя улыбнуться — Аркадий. Он смог дотянуться до самых потаённых уголков моей души и заставить уже в них закипать тот самый адреналин, бешено взрывать сознание. Хотя, может, это всего лишь наваждение, навеянное состоянием между событиями «не одна» и «уже одна».

Тихий стук заставляет меня вернуться в реальность, где за окнами тёмный вечер погасил закат на горизонте. Мрачные чёрные тучи заволокли всё небо, готовые в любой момент прорваться шумным дождём, отбивая дробь от всевозможных поверхностей, играя одному ему известную какофонию, делая настроение ещё пасмурнее, чем было ранее.

Стук повторился, но уже более настойчивый. Я осмотрелась, понимая, что в таком виде не слишком презентабельно принимать гостей. Но вот послать их ко всем чертям, спрятавшись за двери, это конечно подойдёт.

Вновь стук. Вот же нетерпеливые. Жаль, нет глазка на двери, а то я, даже не открывая, послала бы гостя подальше. Но не всё выходит по нашему желанию, поэтому щёлкаю замком и, спрятав за дверью филейную часть, открываю, чтобы выплеснуть своё негодование на парня с пакетами в руках, нетерпеливо топтавшегося на пороге моего номера.

— Простите, ужин в номер вы заказывали? — я забыла все буквы алфавита в попытке предугадать, кто же мог быть таким дальновидным и щедрым, и почему-то весы перевешивали в одну сторону — Аркадия! И словно джинн из бутылки, он тут же возник рядом с доставщиком еды.

— Можно? — я качнула головой, а потом, вспомнив, что мои прелести могут достаться для созерцания таким привлекательным парням, тут же замотала головой. — Нельзя? — Аркадий был в ступоре, не понимая моего смущения.

— Можно, но только через секунду. — И прикрыв дверь, бегу в душ, где оставила джинсы.

За закрытыми дверями я услышала суету. Мой желудок издал раздражительный рык, напоминая, что пора бы вспомнить и о хлебе насущном. Да, дела делами, а обед всегда должен быть вовремя и Аркадий знал это. Поэтому он и заказал еду в номер, видимо, подозревая, что я не спешу осчастливить своим появлением «элитные забегаловки» города Эмска.

Не знаю причины, но я так быстро надела джинсы, что можно было и до десяти не считать. Не задерживаясь, вышла в комнату, где на небольшом столике стояли несколько блюд, а также бутылка шампанского. Я приподняла бровь, пытаясь уловить смысл этого банкета, но на непроницаемом лице Аркадия не проскользнуло ни одной подсказки. Значит, и не буду расспрашивать.

Доставщик уже покинул мой номер, оставляя меня и Аркадия наедине с соблазнительно пахнущими блюдами. Мужчина стоял возле дивана и куда-то смотрел. Потом перевёл взгляд на меня, уже сидящую в кресле, и ожидающую разъяснений.

— Можно?

Опять этот непонятный вопрос он спрашивает у меня, на что, не заморачиваясь в выборе новых слов, отвечаю:

— Можно.

Он наклоняется над диваном и берёт в руки фотоаппарат, удивляя этим и вгоняя в смущение. Я ведь думала он спрашивал разрешения присесть на диван.

Аркадий, словно зная куда нажимать, стал просматривать кадры. На его лице не дрогнул ни один мускул, но всё же я уловила две усмешки, изумление и веселье, когда он просматривал отснятый материал.

— Хорошая работа! — заключил он, положив фотоаппарат обратно на диван, а затем сел сам.

— По-другому работать не умеем, — я налила в высокий стакан апельсиновый сок и сделала глоток.

Аркадий пододвинул к себе салат и тарелку с пастой.

— Приятного аппетита!

А аппетит у него был хороший. Уже через несколько минут, он, промокнув салфеткой губы, выдохнув удовлетворение от насыщения, облокотившись на спинку дивана, принял расслабленную позу.

— Завтра ещё два заезда и можешь быть свободна. Жаль, нет ноута, чтобы посмотреть фотографии в увеличении.

— Я после вышлю уже распечатанные. Ведь Семёныч не зря меня сюда прислал, выполняя твою просьбу.

Я тоже насытилась и откинула своё уставшее тело на спинку кресла.

— А это кто?

— Мой босс. Твой знакомый. Ты же сам просил его, меня прислать.

Аркадий смотрел, не понимая, что происходит, затем поджав губы наморщив лоб, пытался что-то вспомнить, но, видимо, у него не было знакомых с таким отчеством, живущих в столице.

— Я никого, не о чём не просил, — он пожал плечами и вновь сделал равнодушный вид.

— Вот же хрыч старый, — я, как всегда, на эмоциях, рассерженная на начальника, поняв его продуманные ходы в одному ему известной игре, — Николаю Семёновичу, видимо, что-то от тебя нужно. Просто так он людьми не интересуется.

— А что мной интересоваться?! Родился, учился, женился, — я замерла от такого расклада, всё же мне он приглянулся, — развёлся, теперь вон мальчишками занимаюсь. Ничего интересного, — немного отлегло.

— Я узнаю. Пусть даже не думает отвертеться.

Аркадий хлопнул по коленям и встал.

— Ладно пойду я, — он подошёл к дверям. — За посудой утром зайдут, так что всё собери, а мне сейчас с Никитой поговорить надо.

— Хорошо. Кстати, что там за история с парнем? — он приложил палец к губам, показывая, что не стоит сейчас говорить об этом. Я закусила нижнюю губу, понимая, что лезу туда куда не просят.

— Молчи. Тёмная история, с гнильцой, а ты слишком любопытна, чтобы не навредить самой себе.

Он закрыл двери, оставляя меня наедине со своим любопытством и пониманием, что лучше послушать его совета, и держаться в стороне от всего происходящего вокруг.

Собрав посуду, я направилась в душ всё же джинсы были слишком облегающими и сдавливания кожи ног сейчас раздражали меня. Хотелось свободы для всех мышц, поэтому вновь сняв брюки, с удовольствием плюхнулась на кровать, не заботясь о своей безопасности. Ведь двери в номер я, кажется, не закрыла.

***

Непонятный шум за дверями вырвал меня из глубокой чёрной бездны, в которую я погрузилась, даже не успев понять, что засыпаю. Я встала и потянула за собой простыню прикрывая свою наготу.

В коридоре на повышенных тонах спорили администратор и девушка, с тёмными кругами под глазами. И по её разговору я поняла, что она не местная, видимо, как и я находится здесь в командировке.

— Видите, вы уже постояльцев начинаете будить, — администратор мотнула головой в мою сторону указывая на заспанное лицо.

— Меня это меньше всего волнует. Девушка, можете идти отдыхать, — это было сказано мне, и я поначалу послушалась. — Я устала. У меня раскалывается голова. И я тоже хочу отдыхать. А ваши постояльцы бордель тут устроили.

— Вы ошибаетесь, — администратор вновь удерживает перевозбуждению женщину, — все уже спят. Давайте провожу вас в номер.

У меня за спиной открылась дверь. Я обернулась. Мужчина средних лет надел очки и посмотрел в сторону спорящих.

— Девушки первый час ночи, дайте поспать, — он взглянул на наручные часы и покинув гостиничный коридор, вернулся в свой номер. Администратор жалобно посмотрела в мою сторону, видимо, прося о помощи. Незнакомка была перевозбуждена и успокаиваться не собиралась.

— Давайте, я вам помогу, — подошла ближе, непроизвольно протягивая к блондинке руку.

Меня смерили пронизывающим взглядом, что-то фыркнули себе под нос, а потом позволили увести вслед за женщиной, шедшей спереди. Пара поворотов и мы вошли в номер, где вещи лежали в хаотичном беспорядке.

Администратор благодарно кивнула и исчезла. А мне осталась забота успокоить девушку и попытаться уложить её спать.

В полной тишине номера, услышала стук, а потом непонятную возню. Дальше я могла отчётливо различить стоны и звуки, которые можно было соотнести только с одним действием под названием — секс.

На меня посмотрели карие глаза, и ухмылка расползлась по лицу девушки

— И вот так уже больше трёх часов. Эти кролики уже достали. Сейчас хоть девка не вопит, а до этого ещё и её экстазные охи-вздохи оглушали здесь пол-этажа. А этим, — она мотнула головой, намекая на администраторов, — всё равно, что они мешают другим жильцам.

— Увы, вы ничего не сможете сделать, пока эта парочка сама не угомонится.

Девушка вздохнула и как-то странно на меня посмотрела. Затем опустив глаза, прошептала:

— Знаю.

— Вы здесь в командировке?

— Уже нет, — девушка села на диван. — Хотя неделей ранее приезжала, чтобы написать статью и навсегда забыть об этом месте, — она скривила губы, — видимо, не судьба.

— Вы журналист?

— Да.

— Арина, — я протянула ладонь, пришло время знакомиться. Ведь мы вдвоём работаем в одной сфере. Как говорится — коллеги.

— Очень приятно. Инга.

Шум за стеной затих и теперь лишь наши голоса раздавались в ночной тиши комнаты, да и вообще, этого крыла гостиничного здания.

— Ну вот и тишина. Теперь вы можете спокойно поспать.

— Не думаю. Мой сон улетучился, поэтому лучше займусь недописанными статьями.

— О! Тогда не буду мешать, — я немного поворачиваюсь к двери, на языке крутится вопрос и мне хочется его задать: — Вы не слышали о недавнем убийстве парня?

Как показалось Инга вздрогнула, но потом натянуто улыбнулась.

— Нет, я не занимаюсь криминальной хроникой, — она опустила глаза. Но мне показалось, что она явно чего-то не договаривает.

— Ну всё я пошла, — хочется сомкнуть глаза и насладиться новым сном, который давно меня ожидает.

Уже перед моей дверью я почувствовала прожигающий взгляд и резко обернулась. Никого... Коридор пуст, а ощущение постороннего присутствия не исчезло.

Делаю глубокий вдох, отгоняя непонятное наваждение, и вхожу в свой номер. Теперь я закрываю двери на ключ и не зажигая свет иду к кровати.

Всё же я устала и сон моментально завладел моим сознанием, стоило только лишь коснуться мягкой подушки. Полностью отключившись от этого мира, я попала в другой. Туда где на всем протяжении горизонта передо мной простиралась цепочка высоких гор с белоснежными вершинами так и манящая к себе. И дороги назад не было, я должна преодолеть их неприступность. Душа неслась вперёд, но молоточки в голове, стуча, предупреждали о чём-то. Отбрасывая все суеверия, я осмотрелась и только теперь поняла — вокруг тишина и бескрайние цветущие луга, упирающиеся в основание этих скалистых великанов, но не это беспокоило. Я была одна. А это значит, что покорять мне их придётся в одиночестве...

Из беспокойного сна, который не дал моему сознанию полностью расслабиться, вырвал настойчивый стук в двери. Я сразу не сообразила где нахожусь, но потом воспоминания вернули меня в гостиницу, в свой номер, в жёсткую и неудобную кровать. Недовольно хмыкнув, я всё же встала, и буркнув три слова, говорящих об моем отношении к тому, кто нарушил мой сон, открыла двери.

Аркадий немного запыхавшийся, со вздымающейся грудью, тут же отодвинул меня в сторону и бесцеремонно прошёл вовнутрь. Словно ищейка, осмотрев помещение, переключил свой интерес на меня, сейчас стоящую посередине номера и с непониманием взирающую на его странное поведение.

— С тобой всё в порядке?

Я развела в сторону руки, показывая, что цела.

— Хорошо. Сегодня ты едешь домой, — я смотрела на него не понимая. Ещё вчера у Аркадия были совсем другие планы. Да ещё и фотосъёмка не закончена.

— Но мне ещё надо снять...

Он нахмурил брови, затем посмотрел через моё плечо, туда где стояла посуда, собранная мной в коробку, и перебив, сказал:

— Курьер исключается.

— В смысле? — меня начинает бесить его недосказанные мысли. — Почему исключается? Что случилось?

Парень, скривив губы, лишь цокнул, а затем сунув руки в карманы брюк, принял расслабляющую его тело позу.

— Никиту убили. Его нашли рано утром в парке.

— Когда? — прошептала я, холодея от охватившего ужаса, и не желая верить в сказанное.

— Я же сказал: утром, на рассвете.

— Я спрашиваю, когда убили?

— Ночью, — пауза. — Пока я спал, он вышел прогуляться и не вернулся. Ты покидала номер?

Казалось мои волосы шевелятся оттого, что извилины стали двигаться от мрачных размышлений.

Ночь. Скандал в коридоре. Знакомство с Ингой. Прощание с Ингой. У нас есть алиби. А, может, нет? Но в себе я уверенна, будут ли уверены во мне следователи? Они давно перестали искать настоящих виновных, для галочки им любой подойдёт. И именно сейчас я вспомнила свой сон. Мурашки пробежали по всему телу, заставляя руки охватить его. Одиночество, которое меня всегда пугало, теперь окутало моё сознание неприятным предчувствием.

— Нет, — ложь с лёгкостью слетает с губ, я осматриваюсь. — Когда надо уехать?

— Следователь сейчас всех опросит, и я отвезу тебя на вокзал.

— Ты тоже уедешь? — почему-то мне не хотелось с ним расставаться. И вдруг он решил ехать со мной.

— Мне больше нечего здесь делать. А там меня ждут мальчишки, которым я нужен, — это было так грубо и безразлично, что я не верила и не принимала. Но факт холодности этого человека, которого, видимо, приняла за другого, сейчас обескураживал.

Хотелось крикнуть, что он нужен и мне, но вовремя сдержалась и промолчала.

Аркадий посмотрел на меня. Его взгляд был странным, и я усомнилась в своём предположение. В глубине его глаз плескалась боль.

— Никита не заслужил этой смерти. Он слишком хотел жить, поэтому очень спешил.