Человек удивительное существо. Несмотря на все, люди смогли сделать то, что не под силу не одному другому виду на Земле. Начиная от передовых научных открытий, и заканчивая фундаментальными философскими вопросами, мы смогли взойти на новую ступень развития, смогли перейти от простого выживания к созиданию своей среды обитания, от простых взглядов в небо к покорению тайн вселенной. В чем источник этой силы? Эволюция? Стечение удачных обстоятельств? Чей-то умысел? Мы не знаем. Мы не так мудры как нам хотелось, но достаточно для того чтобы принять простой факт. Мы знаем слишком мало, но наша «сила» толкает нас вперед. Она столь велика, что перед ней меркнет все, чего мы уже достигли, и возможно все то, что нам предстоит достичь. Столь необъятная и могущественная, что одному человеку не под силу с ней совладать, но все человечество давно пользуется ее дарами. Непогрешимая истина, таящаяся в глубине нас, под толстым слоем лжи и пустоты бытия, она мирно ждет своего часа. Что это? Душа? Сознание? Божья искра? Ей нет до этого дела, она выше этого. Да человек, ты удивителен, поскольку обладая таким сокровищем, его не замечаешь. Но не волнуйся, оно было и будет всегда с тобой, внутри тебя, и когда это понадобится, отбросит занавес неизвестности, и не заметно для себя самого, будучи абсолютно слепым, ты познаешь свет истины, и пойдешь к нему, под покровом тьмы.

 Сложно сказать, сколько времени Алан и Гарри сидели в тишине, наблюдая как та самая неизвестность, плотным туманов накрывает их разум, медленно и размеренно давит логику и надежду, но они не собирались ей сдаваться так просто.

- Послушай Гарри, - сказал Алан, устремив свой взгляд на друга, словно пытаясь, убедится, что в нем есть та же сила, которая не позволяла сложить руки. И найдя ее, он продолжил.

- Я не знаю, что здесь происходит, как на это нормально реагировать, и где искать объяснения всему этому, но одно я знаю точно – оставаться здесь просто так нельзя.

 Его взгляд выражал полную сосредоточенность и серьезность, и, не смотря на головную боль, не смотря на всю ситуацию, в глубине души Гарри улыбнулся, потому что сейчас перед ним был самый обычный Алан. Спокойный и рассудительный он обладал куда большей силой духовной, чем физической. И это передавалось Гарри. Решив, что не стоит давать фору другу, он быстро поднялся, отряхнул джинсы, и вновь попытался дозвониться до помощи.

 Спустя десять минут, Кэтрин и Оливер очнулись. Алан и Гарри приложили немало усилий, для того чтобы эта парочка правильно смогла оценить сложившуюся ситуацию. С Оливером было проще. Он на три года старше, и возможно это ощущение ответственности за ребят, быстро привело его в чувство. Гарри заметил, что из всей четверки он сильнее всех страдает от головной боли, просто старается не показывать вида. Постоянно щурясь, ему требовались большие усилия, чтобы просто понимать, что ему говорят. Кэтрин, как обычно «спокойно паниковала», по крайней мере, так это состояние описывал Гарри. Обрушив лавину всевозможных вопросов, на часть из которых ответов не было, через какое-то время она успокоилась. Атмосфера сумбурности и спешки, преследующая Кэт, и являющейся ее неотъемлемой частью, всегда вносила небольшой хаос везде, где она появлялась. И нельзя было отрицать того, что это прекрасно дополняло ее образ. Она из тех девушек, красота которых вступает в силу, как только она начинает что-то делать. Не заметно для себя вы начинаете отмечать, что лицо до этого ничего не выражавшее, ничем не примечательное, если бы оно было запечатлено в одном кадре фотопленки, мгновенно преображается. Начинающийся танец эмоций и слов, захватывает ваше внимание. Ее живая, непрекращающаяся мимика, вместе с выразительными карими глазами, длинными темными волосами, опускающимися до ее узких, аккуратных плеч, выражают ее настроение куда больше чем слова. Так ее помнили все знакомые и друзья. Жизнерадостная, всегда веселая, неспособная на кого-либо обижаться, постоянно что-то делающая, она редко изменяла себе. Но сейчас даже ее огонь жизни начинал понемногу затухать. Возможно дело в ее женской интуиции, которая как считала Кэт, редко подводила, и не особо обращала внимания на «сильные мужские доводы». И сейчас интуиция ее просто кричит о том, что здесь что-то не так. Неявная тревога и опасность кроется во всем вокруг. И хоть поначалу она выплеснула эту тревогу в вопросы, она никуда не делась, продолжая терзать из глубин души.

 Попытки дозвонится хоть до кого-то, успехом не завершились. Интернета также не было. Приняв обезболивающие, и позабыв на время о голове, друзья решили, что самое верное решение это добраться до города. На странности местности каждый из них пока решил умалчивать, в основном ведомые спокойствием Алана. Пройдя через национальный парк, они вновь вышли на шоссе. Картина здесь повторилась. Часть дороги, примыкавшая к лесу, была словно вырезана. Это относилось и к стволам деревьев на окраине. Все они были разрезаны пополам, так хорошо, что можно было отчетливо увидеть ядро с сердцевиной, и стекающий по ним древесный сок. Не задерживаясь здесь, они двинулись дальше по шоссе. До города было километров десять, и они надеялись уже к вечеру туда добраться, или встретить машину по пути.

 Алан шел впереди. Иногда он доставал телефон, пробуя в очередной раз поймать сеть, потом его взгляд поднимался в небо, и на небольшое мгновение задерживался на синем диске, дневного светила. Он чувствовал – что-то было не так. Силился осознать, что именно, пытался собрать воедино все «странности», и найти связь. И то, что у него получалось, не очень его радовало. Немного позади него шла Кэт. Давно забросив попытки, дозвонится, она поначалу также шла молча, но ей быстро это надоело. Поняв, что задавать вопросы бессмысленно, она сконцентрировалась сначала на своей сумочке, проверяя ее содержимое, и прикидывая в уме, сколько еще лекарства осталось. Разобравшись с этим, она принялась переговариваться с Гарри, который вместе с Оливером шли позади. Перебрав различные теории, от самых безобидных и банальных, до невероятно безумных, они перешли на колкости в адрес Оливера. Он стойко выносил большинство выпадов, и вскоре на его лице, в первые за последние время появилась улыбка. Ощущение непринужденности и спокойствия постепенно вытесняло в этой троице чувство тревоги, и давало своего рода опору. Только Алан этому не поддавался, оставаясь глубоко в своих раздумьях. Его не трогали, потому что во всех стрессовых ситуациях, он всегда становился негласным лидером, сохраняя ясный рассудок, когда другие уже бы вовсю поддались эмоциям. Момент с их автомобилем, так бы не удивил Гарри, если не такая бурная реакция Алана. Давно он не видел такой потерянности в глазах друга. Но внутренняя сила Алана, уходящая корнями в его детство, о котором он не любил говорить, всегда возвращала его назад, заставляя брать себя в руки. Так происходило всегда, так произошло и сейчас.

 Они взобрались на очередной холм. Внезапно Алан остановился, всматриваясь в дневную синеву, после чего резко сорвался с места. Гарри проследив его взгляд, увидел в дали, на спуске машину, стоящую поперек дороги, а рядом с ней что-то лежало на асфальте. Приглядевшись, он понял, что это, скорее всего, был человек, но также увидев черные из-за окружавшей синевы лужи вокруг тела. Изначально не поняв, что это, он хотел уже окликнуть Алана, чтобы тот подождал его, но внезапно осознав причины реакции его друга, бросился следом.

 На теплом асфальте, прямо перед машиной лежало тело молодой девушки. Подбежав поближе и разглядев ее, Гарри отвернулся, еле сдерживая рвотный порыв, и помотал головой Оливеру, подкрепляя это взглядом, чтобы он не подпускал Кэтрин. Вдохнув полной грудью, он вновь повернулся к трупу. Алан в этот момент уже сидел рядом, и осматривал ее.

 Они не знали эту девушку, хотя сейчас мало кто бы узнал. Она лежала в собственной крови, раскинув руки в стороны. Вся одежда на ней была изорвана и разбросана по округе. На всех конечностях виднелись безобразные рваные раны. Правая рука была неестественно выгнута, и в районе локтя из нее торчала кость, с которой еще капала бурая жидкость . На животе целый кусок плоти был вырван, обнажая внутренние органы, и лежал с боку, держась на остатках кожи. Половина шеи тоже отсутствовала, но самое страшное – ее лицо. Оно было похоже на кровавое месиво, словно безумный маньяк, с целым арсеналом инструментов вдоволь над ней повеселился. На нем не было живого места. Кое-где куски кожи просто были вырваны, обнажая черепные кости. Вместо левого глаза, зияла пустота. Нижняя челюсть была разломлена на две части. Весь ее вид кричал о том ужасе, что она перенесла, и этот же ужас полностью подчинил себе Гарри. Он не мог ничего говорить. Дыхание участилось. Сердце забилось с такой силой, что будто бы хотело покинуть это тело. Побеждая очередной рвотный позыв, он отвернулся, чтобы отдышаться. Алан морщась от вида этой картины, подошел к машине. Оливер не смог удержать Кэт, которая по виду парней поняла, что к чему, и, высвободившись из крепких объятий, подбежала к Гарри.

 Шок, который испытала Кэт, выбил почву из под ног. Она начала задыхаться, ей хотелось кричать, но ее крик остался внутри, не в силах ее покинуть. На глазах наворачивались слезы.Гарри прижал ее к себе, и поглаживал по голове, каждый раз, как ее тело содрогалось от плача. Она бормотала что-то нечленораздельное сквозь слезы, и била своим маленьким кулаком в его грудь. К ним подошел Оливер. Поймав покрывало, брошенное ему Аланом, он накрыл тело, после чего сел на корточки и закурил. Спустя время Кэтрин немного пришла в себя. Она уже не плакала, а только сидела рядом с Гарри и Оливером, и пустым взглядом смотрела куда-то вдаль. Парни хотели ее как-то подбодрить, но у них не находилось слов, поэтому они просто молча ждали Алана, пока он закончит осматривать салон.