Внутренние часы недовольно тикают от негодования, отсчитывая секунды до того момента, когда Виен наконец тихо фыркнет и поднимется с места, направляясь в палату, голоса в которой все не утихают. Пожираемая любопытством, но все еще верная принципам и правилам морали, девушка мнется у порога, но после осторожно заглядывает внутрь. Со спины решительно подталкивает внезапный ветер, с грохотом роняя Виен на пол.

Она грозно шикает на воздушные порывы и, встав на ноги, по привычке отряхивает платье от невидимой пыли. Поворачивает голову в сторону звука и замирает, словно мраморная статуя.

Будто бы небо вдруг погасло и переселилось в светящиеся счастьем глаза парня напротив. В них мелькают блики от света, и Виен видит падающие кометы. Хочется загадать желание. Девушка делает шаг вперед, поддаваясь инерции своей души. Его волосы цвета горького шоколада. Кажется, и правда горчит, когда смотришь на них. Где-то в сердце.

Его собеседник тихо шутит, он улыбается в ответ, а Виен наблюдает закат своего разума. Его улыбка туманит взгляд. Он прикрывает ее ладонью, и что-то внутри девушки сильно злится, хочет убрать руку и вечно глядеть на тонкие губы с блеклой родинкой на них.

Даже солнце не удержалось от соблазна.

Его обрамляет ластящееся к телу свечение. Такого же небесного цвета, как и его глаза. Чист душой, словно младенец. Один из небольшой горстки безгрешных. Виен растрогана. Ее душа, кажется, рассыпается на части. И она не знает, что сейчас должна чувствовать. Просто не понимает.

Поэтому делает несколько медленных шагов назад, все еще не в силах оторвать восхищенный взгляд, и стремительным вихрем уносится прочь. Дальше от неизвестности — ближе к спасению.

Она бежит по коридорам, чувствуя скрипящее внутри сердце. Оно больше не бьется, не чувствуется. Но разочарованно скрипит, своим скрежетом пытаясь возобновить свою работу, помочь понять. Заставить свою хозяйку вновь полюбить.

Но Виен не слушает. Лишь быстрее бежит прочь. Она не хочет думать, не хочет снова чувствовать боль. А она неизбежна, если сейчас позволить неправильному решению захватить свой разум.

В один момент ноги останавливаются, прекращают движение, словно встретив невидимую преграду. Виен поднимает голову чуть выше и, глядя на тучи в небе сквозь стекло больничного окна, вспоминает. Вспоминает о той, которая изо дня в день дарует смысл остаться здесь. Даже если выбора нет.

Виен разворачивается и в этот раз еще быстрее несется к ее единственной надежде, к жнецу, который несколько месяцев назад должен был пожать урожай ее души. К Суюн.

Дверь громко распахивается от прикосновения Виен. Она не успевает удивиться, встречаясь с апатично-пустым взглядом жнеца. Суюн стоит напротив испуганного юноши. Его распахнутые глаза с бешеной скоростью бегают по телу Виен, сумасшедше рассматривают, заставляя съежиться от скользкого неудобства. Вокруг него струятся оранжево-желтые языки пламени, облизывающие его душу. Он на грани греха, слишком близко к его демонам — обжегся.

Его глазницы продолжают подрагивать, поэтому парень цепляется за них пальцами, грозясь если не закрыть, то вырвать с корнем, чтобы больше не раздражали. Падает на колени и умоляет Суюн прекратить пытку, к которой только он сам имеет причастие.

Его боль обжигающе-горячая, она огнем отдается по всему телу, которое он больше не может контролировать. Виен знает это, потому что ее любопытство не останавливалось ни на секунду: вечно спрашивало у жнеца, ходило хвостиком вслед, высматривало и выискивало, чтобы удавиться, наконец, интересовавшей информацией.

Парень содрогается в конвульсиях, его тело бледнеет и идет красными пятнами обжигающих рук греха. Он истошно воет от боли, но руки рвут голосовые связки почти сразу же. Юноша захлебывается черно-красной кровью, давится. Закатывает бордовые, как наливные яблоки, глаза. Коротко стрижеными ногтями он впивается в пол, стесывает их с корнем.

Виен прикрывает губы ладонью, потому что кривить их на людях как минимум неприлично, а Суюн не остается ничего больше, как смотреть на грешника, следить за его болью и впитывать ее в себя. Больше не страшит и не вызывает отвращения — рутина поглотила эмоции и даже не подавилась.

***

— Ты хотела о чем-то поговорить? — выходя из палаты в своей приевшейся манере с занесенными за спину руками, спрашивает Суюн.

— Пойдем наружу, я хочу подышать воздухом, — хмуро срывается с уст Виен, на что жнец тихо хмыкает, расплываясь в глупой ухмылке после бесполезного «подышать».

Девушка почти бегом покидает больницу, чем удивляет Суюн, привыкшую видеть ту меланхоличной и медлительной. Сегодня что-то изменилось, но пока не известно, в какую сторону.

— Слушай, — присаживается на приветливо поскрипывающую скамейку Виен и замолкает. Думает, как правильнее выразить назойливую мысль, и стоит ли вообще это делать.

— Слушаю, — подстегивает лед в голосе подруги.

— А заблудшая душа... она может... влюбиться, например?

Суюн выдерживает холодящую паузу. Молчит. Виен не знает, размышляет она над чем-то или просто не хочет отвечать. Едкая улыбка на секунду задевает губы жнеца, решаясь на то, чтобы после окутать их полностью.

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — наивно переспрашивает Виен, все не веря в то, что может быть настолько предсказуемой.

— Рассказывай, в кого ты там «влюбилась», — жнец садится рядом с подругой, пока та шмыгает носом и недовольно отводит взгляд.

— И ни в кого я не влюблялась, просто интересно стало, — детская обида сквозит через каждое произнесенное слово, несмотря на все попытки Виен схватить ее и запрятать подальше. Она вырывается и принимается управлять и эмоциями, не тая от Суюн ничего.

Жнец устало вздыхает и закатывает глаза, устраиваясь поудобнее на твердом дереве старенькой скамьи.

— Ладно, — после нескольких минут тишины сдается Виен, насупливаясь. — Я просто... ну, увидела его... и ну...

И всё сегодня против нее, даже нос по привычке шмыгает от глупого смущения. Девушка не понимает, в чем причина, а Суюн позволяет ухмылке захватить власть над ее тонкими губами.

— И подумала, что влюбилась, да? — с легкой усмешкой продолжает за Виен подруга. — А он что? Познакомишь потом? — посмеивается Суюн, продолжая глядеть на смущенную девушку, чьи глаза все усерднее впиваются в пол, избегая изучающего взгляда жнеца.

— А разве люди могут знакомиться с нами при жизни? — по-глупому удивленно вопрошает Виен, вызывая на лице подруги крайнее замешательство. Та даже отодвигается и выпрямляется, сводя брови к переносице и высматривая что-то на асфальте.

— Люди? Ты думаешь, что влюбилась в человека? — отстраненно шепчет Суюн, не поднимая глаз на девушку.

Виен испуганно приближается к подруге, касаясь свободной рукой ее плеча, и обращает робкий взгляд на ее лицо, вдруг ставшее еще бледнее обычного.

— Его аура... аура! Какая она была? — вдруг спрашивает жнец, цепляясь за ладонь Виен, как за спасительный круг, и перенимая ее взгляд.

— Голубоватая такая, с просветами белого, как небо с облаками, — тихо, боясь спугнуть сумасшедший взгляд подруги, мечущийся по ее лицу, отвечает девушка и не может сдвинуться с места, наблюдая за расширяющимися глазами Суюн.

— Тогда ты не просто заблудшая душа, Виен.