Дни до праздника пролетали незаметно. Главным образом это происходило благодаря госпоже Соль, которая с ловкостью находила все новые и новые задания для Розэ. Но даже несмотря на то, что Лиса упорно твердила о том, что ее подругу наглым образом эксплуатируют, сама Розэ была в какой-то степени благодарна этой бойкой женщине, которая, сама того не ведая, отвлекала ее от назойливых мыслей.

Впрочем, назойливых мыслей у нее было не так уж много — точнее, всего одна. И имя ей — Марк.

Справедливости ради стоит сказать, что причиной, почему Розэ периодически вспоминала этого парня, было отнюдь не ее собственное желание. С тех пор, как она сообщила ему, что он ей совершенно не интересен, ничего не поменялось. Он все еще казался ей довольно грубым, нахальным и самовлюбленным юношей, невесть откуда взявшимся на ее голову, — просто потому что именно такое первое впечатление он и производил. Почему же, в такое случае, Розэ о нем думала? Просто потому что в последнее время ей очень часто мерещилось его лицо в толпе. У нее даже мелькнула в какой-то момент мысль, а не следит ли он за ней, случаем? Но все-таки в итоге пришлось отказаться от этого варианта: ведь всякий раз, когда девушка пыталась рассмотреть его повнимательнее, похожий на Марка человек либо исчезал без следа, либо оказывалось, что он вовсе на него не похож. В таком случае получалось, что Розэ подсознательно все-таки думала о Марке, и это немного действовало ей на нервы. Было бы о ком столько думать!

Меж тем время неукоснительно стремилось вперед, и когда Розэ однажды проснулась рано утром, то с удивлением поняла, что настал тот самый долгожданный День Солнца. Но «проснулась» — это не совсем правда, потому что на деле кое-кто очень безжалостно вырвал ее из мира сновидений.

— Доброе утречко! Проснись и пой! Сегодня День Солнца! Пора встаньки-встаньки... — раздалось над ухом. — Так, ну все, подъем!

Следом в Розэ без предупреждения полетела подушка.

— Ауч, ты чего? — жалобно заныла девушка. — Мне снился такой хороший сон...

— Не говори мне о снах: вчера Лена обижалась на меня за то, что я разбудила ее ровно в тот момент, когда она поработила все человечество и стала диктаторшей, — поведала не кто иная, как Лиса, плюхаясь на кровать рядом с Розэ. Она на пару секунд умиротворенно прикрыла глаза, лежа рядышком, после чего так же резво вскочила. — Пора вставать! Твой папа приготовил оладьи — я успела ровно до того момента, пока от вашей кухни еще что-то осталось.

Розэ испуганно подскочила.

— О боже! Я что, проспала? Который час?

— Половина девятого, — ответила Лиса, пока Розэ торопливо переодевалась за ширмой. Сама подруга в этот момент разглядывала гору смятых черновых листов, которые валялись в беспорядке на полу. — Ну ты и бардак развела, — присвистнула она, собирая мусор в кучу.

Розэ тем временем затягивала узелки на платье.

— Да, я вчера засиделась и не успела прибраться, — не стала скрывать девушка, выходя из-за ширмы. — Пойдем скорее на кухню!

Выйдя из комнаты, девушки сразу оказались в небольшом помещении, которое выполняло одновременно функции гостиной, столовой и кухни — не такая уж редкость в небольших домишках на окраине. Как раз ровно в тот момент, когда девочки вышли, раздался громкий звон битой посуды.

— Ох, девочки, я тут, кажется, немного напортачил, — улыбнулся мужчина. — Доброе утро, моя розочка!

Розэ подбежала к отцу и наскоро чмокнула в щеку, осторожно забирая из рук сковородку.

— Доброе утро, папочка, — поздоровалась она. — Присаживайся за стол — я сама тут закончу.

Лиса принялась собирать с пола осколки тарелки, пока Розэ разбиралась с оладьями. Мужчина же кивнул и с явным облегчением уселся за стол.

Отцу Розэ, господину Паку, было уже давно за пятьдесят. Он был невысок, полноват, неуклюж; его седые волосы нелепо торчали во все стороны, а костюм почти всегда был вымазан в машинном масле. Но несмотря на свою, можно сказать, забавную внешность, у него было очень доброе и милое круглое лицо. Господин Пак, несмотря на почтенный возраст, кажется, не утратил немного по-детски наивный взгляд на мир — возможно, отчасти из-за того, что был изобретателем. И хоть за свою жизнь он так и не придумал ничего особенного, те, кто знали его, говорили о нем с теплотой: «Ох уж этот милый чудаковатый дядечка Пак».

— Ну вот, все готово, — через несколько минут объявила Розэ, ставя на стол тарелку с оладьями. — Налетайте.

Папа, а вместе с ним и Лиса, которая уже вынесла мусор, жадно накинулись на завтрак.

— Какая ты у меня умница, доча, — похвалил отец. — А я, недотепа, разбил последнюю чашку из того сервиза, который твоя мама так любила...

Розэ с улыбкой достала из шкафа еще одну точно такую же чашку.

— Не последнюю, — успокоила его она.

На самом деле, от любимого маминого сервиза уже давно ничего не осталось, но Розэ почти каждый год покупала точно такой же, чтобы не расстраивать своего немного неуклюжего папу (так что это была небольшая тайна Розэ и продавца посудной лавки).

Лицо папы при виде чашки тут же повеселело, и он с аппетитом налег на еду. Розэ тоже присоединилась к трапезе.

— Девочки, а вы на парад-то собираетесь? — спросил через какое-то время отец, расправляясь с оладушками.

— Конечно! — живо откликнулась Лиса и прищурилась, глядя на сидящую напротив Розэ: — Так хочется посмотреть на флаги, которые денно и нощно шила Рози. Плоды рабского труда!

Розэ тайком показала ей язык.

Тут папа внезапно опомнился.

— Розэ! Я же совсем забыл: я вчера, представляешь, в городе госпожу Ли повстречал, портниху. И она мне кое-что для тебя передала... — он поднялся из-за стола и суетливо поспешил в свою комнату, откуда появился через пару секунд, неся в руках большую коробку. Он водрузил ее с краю на стол. — Вот, поглядите-ка.

Лиса и Розэ встали и с интересом заглянули внутрь, когда тот открыл крышку.

— Ого-о-о! — воодушевленно воскликнула Лиса и задумчиво склонила голову набок. — А что это?

Розэ достала сверток малиновой ткани, расправила его — и они все получили возможность рассмотреть заботливо сшитое совершенно новое платье.

— Какое шикарное платье! — восхитилась Лиса, по достоинству оценив подарок. — Ты что, заказала его? Оно же состояние стоило, наверное... Так тебе все-таки платили за твои флаги? Я знала, что ни один нормальный человек не станет этим заниматься просто так!

— Да платили мне, пристала тоже, — устало шикнула на нее Розэ. — Я не заказывала это платье. Вероятно, ошибка какая-то. Пап, тебе госпожа Ли ничего не говорила?

Отец почесал затылок.

— Просто подошла, улыбнулась и сказала, что для тебя это, — пожал плечами он. — И все.

— Тогда может, тебе королева в подарок отправила? — предположила Лиса. — Увидела, как ты пашешь на эту госпожу Соль и решила так отблагодарить?

Розэ недоверчиво осмотрела наряд. Что-то в нем было знакомое...

— Королева и так пускает меня к себе в замок, — возразила она. — Ей меня благодарить незачем...

И они все втроем уставились на платье, пытаясь разгадать его загадку.

Первым сдался папа.

— Ладно, девочки, мне уже пора, — сказал он, торопливо расправляясь с остатками завтрака. — Пойду подготовлю лавку к началу ярмарки. А вы посмотрите за меня парад, хорошо?

— Постой, папа, давай я тебе помогу с лавкой, — предложила Розэ, поднимаясь следом.

Отец мягко взял ее за плечи и усадил обратно.

— Не переживай, дорогая, я справлюсь, — кивнул он. — Ты рано списываешь со счетов своего старика. Я еще ого-го!

И он достаточно живенько для своего почтенного возраста засеменил к выходу, на ходу натягивая на голову небольшой коричневый кепарик. Махнув девочкам на прощанье рукой, он скрылся.

— Ох, какая все-таки прелесть, — продолжала тем временем восхищаться платьем Лиса, которая взяла его из коробки, куда Розэ вернула его. — Эй, смотри, так здесь ведь записка! — обрадовалась девушка, когда небольшой клочок бумаги упал на пол. Она подняла его и зачитала вслух: — «Прими этот подарок в качестве извинений. Надеюсь, ты подаришь мне танец завтра вечером?» Тебя пригласили на танцы?! И ты мне не сказала?!

Розэ забрала у Лисы листок и пробежалась глазами по строчкам. Перевела взгляд на платье и ударила себя по лбу: и как она сразу не узнала эту малиновую ткань? Марк ведь сам пообещал ей сшить из нее платье, а она совсем забыла... Выходит, платье он прислал? Тогда за что он просит прощение? Не похоже, что этот парень знает значение этих слов и хоть когда-то ими пользовался по назначению. Может, записка не от него? Хотя от кого еще? Наверное, все-таки от него...

Поток мыслей унес ее далеко, и она на секунду подзабыла о Лисе. Это было весьма некстати, потому что подруга, все это время внимательно следившая за изменениями ее лица, явно ждала подробностей. Еще бы — Розэ не рассказывала ничего о Марке, кроме самой первой встречи, так что Лиса пребывала в счастливом неведении.

— Так, а ну давай, колись, — приказала Лиса. — Кто он? Я его знаю? Он из наших знакомых? — И, не дожидаясь ответа, стала размышлять: — Надеюсь, это не тот парень, который торгует цветами, — он же мелкий. Хотя откуда у него деньги на такое платье? Нет, не он. Тогда, может, сын кузнеца? Хотя нет, с ним же моя сестра пойдет... Это что, Тэн? Учти, если это Тэн, то я за себя не руча...

Девушка аж вскочила на ноги.

— Лиса! — пришлось прикрикнуть на нее Розэ, когда подруга проигнорировала пару ее предыдущих попыток вставить слово. — С чего ты взяла, что это Тэн? Я с ним от силы раз десять в жизни говорила, не считая «привет» и «пока».

— Тогда кто же? — нетерпеливо спросила подруга и тут же озвучила новую внезапную догадку: — Тот парень, да?! С которым ты в лесу познакомилась! Бэмбэм, верно?

— Не совсем, — протянула Розэ. — Это Марк.

Впервые Лиса выглядела настолько удивленной.

— Марк? — тупо переспросила она. — Тот, которого лучше хорошо не узнавать?

— Именно.

Лиса посмотрела на часы.

— Так, у нас есть еще минут десять-пятнадцать, если мы не хотим опоздать на парад, — прикинула она. — Так что давай, рассказывай. Все.

Она медленно села обратно на стул и прилежно сложила руки, демонстрируя готовность внимательно слушать.

Розэ набрала воздух в легкие...

***

— У Дня Солнца два недостатка: солнце слишком долго не хочет уходить с небосклона, а день слишком долго не заканчивается.

Лиса и Розэ сидели на скамейке на центральной площади города, уплетая карамельные яблоки на палочке и наблюдая за тем, как мужчины стаскивают дрова, дабы разжечь большой костер. Как только солнце скроется за горизонтом и начнет темнеть, наступит время для танцев, чего многие ждали с явным нетерпением. Например, Лиса, которой и принадлежала философская идея касательно недостатков Дня Солнца.

Обычно Розэ, как правило, редко оставалась на площади до танцев. Ее самая любимая часть праздника — ярмарка, и сегодня она в том числе отлично провела на ней время. В любой другой День Солнца она уже давно пошла бы домой вместе с отцом, прихватив с собой кусок яблочного пирога, но не сегодня. И виной тому Лиса — и только Лиса.

В отличие от скептически настроенной Розэ, Лиса, выслушав рассказ о второй встрече с Марком, загорелась интересом — ей было любопытно посмотреть на этого парня. Розэ попыталась в очередной раз заверить его, что ничего хорошего ждать не приходилось, но Лиса была неумолима — она пустила в ход уговоры и на удивление смогла отыскать множество аргументов «за»: во-первых, Розэ должна делиться с ней знакомыми красивыми парнями; во-вторых, она уже который год вынуждает Лису в одиночестве скучать на танцах без нее (ложь) и уже несколько раз обещала остаться (правда); и наконец, просто необходимо узнать, за что именно извинялся Марк. Последнее, надо признаться, интересовало и саму Розэ — правда, не настолько, чтобы по собственной воле пойти на танцы. Но у нее была Лиса, которая в конце концов убедила ее остаться, — тогда оставалось только убедить отца, что Розэ в целости и сохранности доберется домой в компании семьи Манобан. Так Розэ, в общем, и оказалась на этой скамейке с карамельным яблоком в руках.

— Ты только посмотри на них, — злобно прошипела Лиса, отвлекая Розэ от своих мыслей. — Ходят тут...

Розэ проследила за направлением ее недовольного взгляда и обнаружила на другом конце площади Тэна вместе с Минни — еще одной их общей знакомой. Те преспокойно разговаривали и вряд ли подозревали, каким непотребством, по мнению Лисы, занимались.

— Надо было самой пригласить его. Или ответить на одно из его приглашений в течение последних пяти лет, — заметила Розэ.

— Я тебе уже сто раз говорила: мы просто друзья, — повторила Лиса, словно это все объясняло. Бросив последний презрительный взгляд на парочку, она повернулась к Розэ: — А где твой? Марка еще не видно?

— Нет, — ответила она и тут же добавила: — Что к лучшему.

К счастью, дальнейшая часть их разговора не касалась ни Тэна, ни Марка. Болтая о ерунде, которая, тем не менее, имела свой сакральный смысл, как всякая болтовня лучших подруг, они не заметили, как на улице окончательно стемнело. Именно тогда наконец разожгли костер, и в воздух взметнулись оранжевые языки пламени и яркие сверкающие искры. Приглашенные музыканты заиграли первую бодрую мелодию, и народ радостно подскочил, уже давно готовый к танцам. Лиса, не тратя время на уговоры, подхватила Розэ и потащила ее в общий круг следом за собой.

Следующие три, а то четыре танца, Розэ плохо запомнила, потому что все смешалось между собой. Были лишь смех, радостные лица, улыбки, громкие звуки музыки, пылающий костер и чувство бесконечной свободы и счастья. В эти минуты мир казался еще лучше, чем раньше; не нужно было думать ни о чем, требовалось лишь танцевать вместе со всеми и быть частью праздника и всеобщего веселья.

Очнулась девушка лишь тогда, когда после очередной бодрой пляски оказалась на скамейке, на которой они ранее сидели с Лисой. Сама Лиса наотрез отказалась отдыхать — заявила, что будет танцевать до тех пор, пока ноги держат. Поэтому сейчас Розэ со смехом наблюдала за тем, как подруга лихо отплясывает под руку с незнакомым пареньком, напрочь забыв о Тэне и Минни (либо мастерски делая вид).

— Хороший вечер, не правда ли?

Засмотревшись на веселящуюся Лису и других людей, Розэ вздрогнула, когда за ее спиной раздался низкий голос. Стремительно обернувшись, она лицом к лицу столкнулась с Марком. И несмотря на то, что она была крайне удивлена его неожиданным появлением, она тут же постаралась сделать невозмутимое выражение лица.

— Хороший, — согласилась она максимально ровным голосом.

Марк перекинул ногу через скамейку и уже через секунду сидел рядом с Розэ.

Он был одет в простые, но добротно слитые рубаху и штаны, а на ногах были высокие кожаные сапоги. Темные волосы были зачесаны назад, а на указательном пальце блестело золотое кольцо с голубым камнем.

Герои неловко молчали, глядя на танцующих, и когда Розэ поняла, что тот не собирается начать разговор, решила сделать это сама.

— Спасибо за платье, — наконец сказала девушка. — Но я говорила, что не нужно.

— Оно тебе понравилось? — с надеждой поинтересовался Марк.

— Да, оно очень красивое, — немного опешила Розэ.

— Жаль, что ты его сегодня не надела, я бы хотел увидеть его на тебе, — проронил парень.

Удивительно, но в его голосе чувствовалось искреннее сожаление, так что Розэ почувствовала себя не в своей тарелке, будто она его обидела. Да, она специально не надела подаренное платье — не хотела ненароком давать Марку ложных надежд, — но никак не рассчитывала на то, что это может его расстроить.

Тем не менее, она решила во всяком случае пока не подавать виду, что немного сожалеет о решении.

— Платье и правда красивое, но я ведь говорила тебе, что не нужно мне его дарить.

— Я помню, — отозвался Марк. — Но было как-то пусто отправлять только записку с извинениями.

— Да, кстати, за что извинения? — опомнилась Розэ. — Я чего-то не знаю?

Марк попытался улыбнуться и отрешенно уставился на свои руки. Он какое-то время молчал, словно пытался сформулировать свою мысль.

— Можно начистоту? — спросил парень и тут же сам себе кивнул. — Я ведь говорил, что родом не отсюда, верно? У нас все... по-другому. Точнее, я другой... Это сложно объяснить.

— И это называется «начистоту»? — скептически выгнула бровь Розэ.

Марк рассмеялся неожиданно приятным смехом, подглядывая на девушку.

— Подловила, — уважительно кивнул он. — Я хотел сказать, что там, откуда я родом, девушки ждут от меня, что я буду... ну, таким: уверенным, нахальным, немного высокомерным. Им это вроде как нравится.

— Думаю, все дело во «вроде», — пожала плечами Розэ. — Может, это не девушки хотят, чтобы ты был нахалом, а тебе самому так проще?

Марк прикусил губу.

— Ты умная, — внезапно отвесил комплимент он. — Может, ты и права. Так или иначе, я хотел извиниться: знаешь, что хоть я и произвожу впечатление первосортного болвана, я не так плох. Правда. И если ты позволишь, я докажу тебе обратное.

Они снова замолчали, пока Розэ раздумывала, что бы ему ответить. В памяти всплыли слова Лисы о том, что она никогда не судит по первому взгляду — а ведь это чистая правда. Розэ была твердо уверена в том, что нужно с пониманием относиться к людям, ведь никогда не знаешь, какими мотивами руководствуется человек на первый взгляд, чем он живет, о чем думает. В таком случае, каждый заслуживает второго шанса. И Марк, наверное, тоже?

— Болван — это, пожалуй, преувеличено, хотя и небезосновательно, — хмыкнула в итоге она.

Парень улыбнулся.

— Так что скажешь? Согласна узнать меня получше? — спросил он и уточнил: — Я не хочу принуждать тебя и навязывать свое общество, но мне хотелось бы показать тебе другого Марка.

Розэ внимательно посмотрела на него: несмотря на все то, что было, он все-таки не был ей противен или даже неприятен — она и правда просто-непросто его не знала. Хотела ли она узнать его лучше? Рассудив, она подумала, что все же однозначный ответ на этот вопрос — да. Мама говорила, что нужно знакомиться с новыми людьми, узнавать их — не только потому что это еще один отличный способ научиться что-то сочинять, но и потому что чем больше у тебя друзей — тем больше людей, которым можно доверять. Жизнь слишком коротка, чтобы бояться и сторониться всего на свете — нужно уметь доверять другим.

— Согласна, — решилась в конце концов девушка. Лицо Марка посветлело. — Но учти: только дружба — на большее не рассчитывай.

Марк пожал плечами.

— Мне подходит, — согласился он. — Только если ты сама не захочешь большего, Розэ, — особенно выделил он, давая понять, что знает ее имя.

Глаза парня хитро блеснули, и Розэ впервые поймала себя на мысли, что у этого парня очень красивые глубокие карие глаза. А еще подумала, что хорошо, что чужие мысли читать еще никто не научился. Хотя если бы Розэ сейчас посмотрела на Лису, которая следила за ними зорким взглядом, она бы засомневалась в этом.

Ну, будь что будет!