В тот день, когда Лиса уезжала из замка, шел сильный ливень. Погода, кажется, плакала вместе с Розэ, прощаясь с подругой, и горе от разлуки усиливало осознание того, что после всего того, что здесь произошло, ничего уже не будет прежним.

Лиса, бледная тоненькая фигура в длинном теплом платье и голубом пальто, которые Розэ убедила ее взять из своего гардероба, стояла около кареты под зонтом и пустым взглядом смотрела в землю. Розэ стояла напротив и смотрела на нее, но не находила слов, чтобы выразить то, как тяжело ей было на душе.

— Лиса... Мне так жаль, — казалось, в стотысячный раз за последние пару дней повторила Розэ.

— Все в порядке, — в стотысячный раз ответила Лиса тусклым голосом.

У Розэ сердце сдалось в тугой комок: хотелось броситься на шею к Лисе и умолять ее вернуться. Потому что той Лисы, которая была ее лучшей подругой столько лет, больше не было.

— Пожалуйста, пиши мне, хорошо? — с надеждой попросила Розэ. — Я... прости меня. Я люблю тебя.

Лиса едва заметно кивнула и повернулась к карете. Бэмбэм помог ей забраться внутрь, но от взгляда Розэ не ускользнуло то, как дернулась подруга. После произошедшего она не терпела, когда к ней кто-то прикасался.

Розэ наблюдала за тем, как карета медленно отъезжает и увозит ее подругу, а вместе с ней и частичку ее сердца. Стоя под зонтом, который держал слуга, Рози резко почувствовала, как чьи-то руки обхватили ее за талию, а подбородок лег на плечо. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это мог быть.

— Как это могло случиться? — прошептала она, качая головой.

— Не кори себя. Я уверен, Лиса не винит тебя в том, что случилось.

— Но я знаю, что виновата: если бы я не пригласила ее, ничего бы не случилось.

Эта мысль ни на секунду не покидала Розэ следующие два безрадостных месяца.

И вновь жизнь в замке остановилась. Больше никто не смеялся, не бегал по коридорам, не с кем было поездить верхом, и никто не рассказывал смешные истории. Точно темная вуаль, на замок и его обителей легла мгла, сковав их тела и души. И Розэ, которая оказалась предрасположена к унынию, окунулась в него с головой.

Юная принцесса часами просиживала в своей комнате, глядя из окна на город. Мысли ее были тревожны и мрачны, постоянно возвращались к Лисе, к Джексону... Последнего Марк сослал из дворца, так что Розэ его больше не видела. И хотя для золотого наследника это должно было послужить, как заверил ее Марк, хорошим уроком, девушка чувствовала скрытую злость: ей хотелось, чтобы парень страдал — еще сильнее, чем страдали Лиса и она сама. Впредь Розэ не была злопамятной и даже представить не могла, что может кому-то желать зла, но обида способна отравлять и очернять даже самые светлые сердца.

К плохому ментальному состоянию присоединились проблемы со здоровьем. Депрессивные мысли сказались на самочувствие девушки. Она чувствовала постоянную слабость и усталость; ее клонило в сон, едва она просыпалась утром, и ей хотелось одного — вернуться обратно в постель. К усталости присоединились проблемы с питанием — Розэ тошнило, стоило ей только что-нибудь съесть. Казалось, ее собственное тело было настроено против нее.

Мало этого, так еще и участились отлучки Марка из замка. На границе были какие-то волнения, и принц часто отбывал туда по делам. В сложившейся ситуации это совершенно не шло на пользу отношениям Марка и Розэ. Преступление его друга, мрачное настроение девушки, проблемы со здоровьем, частые расставания — все это весьма негативно влияло на их брак. Они отдалялись друг друга, а уставшая и больная Розэ не находила никаких сил на то, чтобы пытаться что-то исправить. Ей было слишком плохо, грустно и тоскливо.

В такие непростые времена у нее был всего один человек, который хоть как-то скрашивал ее унылые будни — Бэмбэм. Отправляясь на границу, Марк оставлял Бэма, чтобы тот приглядывал за Розэ. С его стороны это была большая уступка, ведь Бэмбэм обычно всегда сопровождал его в поездках, но зная, что они хорошо ладят, он шел на это. Розэ поблагодарила бы его, если бы была в состоянии на какие-то светлые эмоции.

Но иногда и общество Бэмбэма начинало надоедать принцессе. Главным образом тогда, когда тот перебарщивал с своими заботой и обходительностью, и Розэ казалось, что он с ней нянчится. Так, однажды она сбежала от него, заявив, что хочет подышать воздухом. Одна. Бэмбэм намек понял, и девушка отправилась на верхушку Башни принцесс.

Башня принцесс — самая высокая башня замка в южном крыле. На ней располагалась смотровая площадка, откуда открывался прекрасный вид на город. Прекрасное место для раздумий, если ты не боишься высоты. Раньше Розэ не подозревала о существовании это башни, а показал ее ей Бэмбэм — стоило сказать спасибо няньке хотя бы за это.

Розэ полюбилось бывать на этой башне: ветер трепал ее волосы и одежду, свистел в ушах, и девушка переставала думать о своих горестях, словно тот уносил с собой часть ее печали и тоски. Она могла часами стоять здесь, наверху, наслаждаясь одиночеством и спокойствием, чувствия свободу. Ведь с того дня, когда она сбежала тайком на прогулку в город, она больше не бывала одна снаружи. Да ей и не очень хотелось — ей вообще в последнее время ничего не хотелось.

— Не думала, что застану тебя здесь.

Уединение Розэ было наглым образом прервано нежадным гостем.

Повернувшись, она обнаружила, что около лестницы, которая вела в башню, стояла королева Дженни.

С ней Розэ тоже особо не общалась после того ужасного дня, когда та помогла Лисе. Нет, Розэ, конечно, была ей благодарна, но ее плохое настроение позволяло лишь иногда терпеть Бэмбэма, да и Марка, если тот ненадолго возвращался из своей «командировки». Получается, королева в этот список явно не входила. Но Дженни, как, впрочем, и всегда, не пыталась завести душевную беседу; лишь иногда Розэ ловила на себе ее задумчивый взгляд, но всегда отворачивалась первой.

Поэтому появление Дженни и ее реплика застали Розэ врасплох.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — поклонилась Розэ, не забывая об этикете. Субординацию соблюдать было необходимо.

Королева Дженни подошла к ограждению и встала недалеко от Розэ, тоже устремив свой взгляд на город.

Они замолчали. Розэ ждала, пока королева первая нарушит тишину.

— Мне жаль твою подругу, — наконец сказала Дженни, продолжая смотреть перед собой. — Как она себя чувствует?

Розэ помрачнела.

— Не знаю, — выдавила она. — Она не отвечает на письма. И даже мой отец в последнее время ничего не пишет.

Это была чистая правда и еще одна вещь, делающая Розэ несчастной.

Дженни ничего не ответила, и тогда Розэ спросила сама.

— В ту ночь, когда это случилось... Вы точно знали, что нужно делать. С вами было что-то похожее?

Ни один мускул не дрогнул на лице королевы.

— Да, — коротко ответила она.

— Мне жаль, — честно сказала Розэ. — Скажите, со временем Лисе... ей станет легче? — голос принцессы дрогнул.

— Может быть, — задумчиво протянула Дженни.

Розэ повернулась к ней.

— А вам стало?

Дженни повернула голову и посмотрела ей в глаза.

— Нет.

И других слов было не надо.

Розэ уже подумала было уйти, чтобы не докучать королеве болезненными воспоминаниями, но та сама начала говорить, прежде чем девушка успела сдвинуться с места.

— Я очень редко прихожу сюда, — заявила королева, оглядывая смотровую площадку. — Хотя учитывая, что это место дважды изменило мою жизнь, можно было проявлять к нему больше уважения.

Розэ молчала в ожидании продолжения.

— Несколько лет назад я была здесь со своей старшей сестрой, — не заставила себя ждать Дженни. — Ее звали Джису. Она была такой красивой, ты даже представить себе не можешь, — почти искренне улыбнулась она. — Я была еще совсем девчонкой, а ей было уже семнадцать. Наши родители и братья были мертвы, и мы были безутешны. На трон со дня на день должен был взойти король Туан, друг нашего отца, но мне не было до этого никакого дела, я не могла поверить, что родителей и братьев больше нет, — поделилась девушка. — После смерти родителей Джису стала заботиться обо мне, пыталась заменить мне мать. В одну ночь сестра позвала меня сюда посмотреть на звезды. Мы так делали иногда раньше, и поэтому я подумала, что это хорошая идея. Я даже представить не могла, что может случиться.

Дженни рассказывала монотонно, словно все это была не история жизни ее семьи и происходило не с ней.

— Когда мы пришли, Джису была на редкость молчалива — казалось, она мыслями не здесь, а где-то далеко, — вспоминала Дженни. — В какой-то момент она вдруг неожиданно притянула меня к себе и обняла так, будто делала это в последний раз. Потом она посмотрела мне прямо в глазах, и я увидела в них смесь грусти, страха и мрачной решимости. Тогда она сказала мне то, что я должна ей пообещать, что буду жить несмотря ни на что. Я не понимала, к чему она ведет, но она изо всех сил стиснула меня за плечи и заставила пообещать, что что бы ни случилось, я буду жить ради себя, ради нее и ради нашей семьи. И велела закрыть глаза.

Дженни заправила волосы за ухо.

— Я не послушалась ее. Видела, как Джису подошла на то же самое место, где сейчас ты, перелезла через перила и даже не обернулась на прощание. Я подбежала вперед, перевесилась через ограждение и видела, как сестра летит, а затем падает на землю. У нее не было шансов выжить.

Так Дженни закончила свою историю.

Они снова замолчали.

— Зачем... Почему ваша сестра так поступила? — спросила Розэ, чувствуя леденящий холод в груди.

Дженни вздохнула.

— Ему не нужны были две принцессы, — убийственно спокойно пояснила королева. — Он хотел жениться на сестре, а от меня бы после тихо избавились. Джису знала это, поэтому пожертвовала собой ради меня.

Розэ посмотрела вниз и подумала, каким мужеством нужно обладать, чтобы прыгнуть вниз на верную смерть во имя другого человека.

— Знаешь, я долго не могла понять, зачем Джису так поступила, — продолжила Дженни. — Иногда даже ненавидела ее. И даже когда поняла, в чем дело, все равно ненавидела. Может, сестра думала, что он будет снисходителен ко мне, но он напротив, был еще более жесток из-за того, что сестра подпортила ему планы. Я думаю, он, возможно, даже любил Джису какой-то извращенной садисткой любовью, — горько усмехнулась она. — И поэтому не смог мне простить ее смерть — понимал, что он сделала это ради меня.

В голове Розэ возник вопрос, который она не решилась озвучить.

— Ты думаешь, почему я тоже не решилась на это, — утвердительно сказала Дженни, словно прочитав мысли Розэ. — О, я пыталась. В первый раз это был яд, но доза оказалась недостаточной, и меня успели спасти. Во второй раз я решила наверняка, поэтому улизнула от стражи и пришла сюда. Мне даже представлялось его лицо, когда он нашел бы мое тело на том же самом месте, что и Джису, и я испытывала мстительное наслаждение, — лицо Дженни довольно искривилось. — Я подошла к перилам и посмотрела вниз — мне даже не было страшно. Но потом знаешь что? Я вспомнила Джису — Джису и обещание, которое она заставила меня дать ей. И я не смогла даже пальцем пошевелить. Моя жизнь была невыносима, но, когда я подумала о том, что она отдала свою жизнь за меня — поняла, что как бы плохо ни было, я выживу. Хотя бы назло ему, — закончила она. — Поэтому я все еще здесь.

И снова эта тяжелая осязаемая тишина.

— Он и правда убил твоих родных, верно? — сглотнула Дженни.

— Он всегда жаждал власти. Мой отец верил ему, и эта вера его сгубила.

— Мне очень жаль, — прохрипела Розэ.

— Не нужно меня жалеть, — холодно отозвалась Дженни. — Я сказала тебе, чтобы ты узнала правду. Теперь решай, как будешь с ней жить.

Розэ испуганно повернулась к королеве.

— Но ведь Марк совсем не такой, как его отец, — возразила она. — Он бы никогда так не поступил.

— Гнилая яблоня не дает спелых плодов, — заметила Дженни.

— Это не так! — тт избытка чувств аж топнула ногой Розэ. Ее, как часто бывало в последнее время, захлестнули эмоции. — Я знаю его! Он меня любит.

Дженни посмотрела на нее, точно на несмышленого младенца.

— Он тоже любил мою сестру, — ледяным тоном медленно сказала она. — Но она предпочла умереть — не только ради меня, но и чтобы не достаться ему. Вот и подумай, нужна ли тебе такая любовь.

Дженни спокойно ушла — так, словно не перевернула вверх дном все, чем жила раньше Розэ. Девушка же в изнеможении упала на пол и дала волю слезам.

После этого они с Дженни опять не разговаривали. Королева ясно дала понять, что сказала все, что хотела.

И Розэ продолжила жить в еще более мрачном состоянии.

Последняя поездка Марка затянулась почти на месяц, и когда он вернулся домой, то с трудом узнавал свою жену. Она была бледная, поникшая и тусклая, будто из нее медленно утекала жизнь. А когда он спрашивал у нее, в чем дело, она смотрела будто сквозь него. Видеть ее в таком состоянии было почти больно.

Розэ была бы и рада почувствовать хоть что-то: злость, страх, ярость — а в идеале, любовь и счастье, но эмоции словно отказывались выходить на связь. Она вообще ничего не чувствовала.

Неизвестно, сколько она пробыла бы в таком состоянии, если бы не череда следующих событий.

Как-то раз после трапезы Розэ прогуливалась по замку — в последнее время ей, вопреки обычному, полюбилось это занятие. Замок больше не вызывал у нее никаких чувств, поэтому она могла спокойно бездумно гулять по нему часами. И в одну из таких ставших для нее привычными прогулок она наткнулась на него.

Джексон шел по коридору торопливым шагом, словно пытался как можно быстрее скрыться из виду, что и сделал, свернув за поворотом. Но Розэ успела его увидеть — и впервые за долгое время что-то внутри щелкнуло.

Она со всех ног рванула в спальню — был уже вечер, и она знала, что Марк должен быть там, ведь он, словно пытаясь наверстать упущенное, теперь старался часто оказывается рядом с Розэ. Забежав в комнату, она буквально заставила мужа подпрыгнуть — он сидел за ее туалетным столиком и перебирал стопку каких-то писем. Появление жены же заставило его отложить их в сторону.

— Что случилось, моя роза? — обеспокоено спросил.

— Я видела! Я видела его! Джексона! Что он здесь делает?!

Розэ ждала, что Марк рассвирепеет, сорвется и сделает хоть что-то, но тот лишь подошел к ней, успокаивающе кладя руку на плечо.

— Успокойся, дорогая.

— Так ты знаешь?! Ты знаешь, что он здесь, да? — ужасная догадка осенила девушку.

Марк не стал врать.

— Да.

— Но как?! Ты ведь говорил мне, что он в ссылке! Ты говорил, что он поплатиться за то, что сделал!

— Да, и я сдержал слово: он был отлучен от дворца, — терпеливо пояснил парень. — Но он сын министра обороны и мой друг...

Розэ отшатнулась.

— Твой друг?! После того, что он сделал, ты зовешь его своим другом?!

Марк шагнул к ней и попытался обнять, но Розэ отошла еще дальше.

— Розэ, пожалуйста, давай не будем ругаться, — попросил ее он.

— Нет! Как ты можешь?! Он... мерзавец!

— Да, он поступил ужасно, — согласился Марк. — Но ведь с Лисой все в порядке, верно? Джексон обещал исправиться. Мы можем дать ему второй шанс.

Розэ не могла поверить, что это говорит ее муж — ее Марк; парень, за которого она вышла замуж.

Марк предпринял еще одну попытку подойти к ней, но Розэ проскользнула под его рукой и оказалась у туалетного столика, за которым тот сидел. Девушка выставила вперед ладонь.

— Не трогай меня! — почти крикнула она. — Не смей меня трогать!

— Успокойся, Розэ, ты сейчас не в состоянии трезво мыслить, — продолжил Марк.

— Я в состоянии трезво мыслить, а вот ты — нет! Я ни за что не прощу Джексона, ясно? И не собираюсь жить там, куда он может приходить по своему желанию!

Лицо Марка резко из озабоченного стало серьезным.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты что, хочешь уйти из замка? — прохладно предположил он. — Может, ты и от меня хочешь уйти?

У Розэ сорвало все предохранители.

— Я не хочу здесь больше находиться! — взорвалась она. — Я вернусь домой!

Она ударила кулаком по туалетному столику, и лежащие на нем письма посыпались на пол. Розэ машинально присела, чтобы поднять их. В глазах плыло, но она смогла прочитать имя адресата.

— Что за? — испуганно спросила она и повторила уже жестче: — Что это? И откуда оно у тебя?

Марк ничуть не изменился в лице.

— Ты же видишь, что это.

— Это письма, адресованные мне! От отца, от матери Лисы... Откуда они у тебя?

— Ты была слишком слаба в последнее время, поэтому я не хотел, чтобы тебя расстраивали вести из дома, — пояснил он.

— И поэтому ты перехватывал мою почту?! — закричала Розэ. — Господи, Марк, ты сумасшедший?! Ты.. Да ты... Чудовище! — сердцах крикнула она.

Этого Марк терпеть уже не стал.

Подскочив к девушке, он схватил ее и резко потянул на себя.

— Возьми свои слова назад! — клокочущим от ярости голосом приказал он. — Ты не можешь так говорить! — он встряхнул ее. — Я твой муж и будущий король! И если ты думаешь, что сможешь уйти, куда и когда захочешь — то ты глубоко заблуждаешься, красавица! Ты принадлежишь мне! Не забывай о наших свадебных клятвах: «Пока смерть не разлучит». Поверь мне, эти слова стоит понимать буквально.

Розэ попыталась открыть рот, но неожиданно мир поплыл у нее перед глазами и все закружилось.

Последнее, что она увидела, прежде чем потеряла сознание — лицо Марка.