Симона

Поглядывая на часы, спешу к Альбине. Не хватало ещё, чтобы она опоздала на самолёт из-за меня. Ох, Симона, правильно ли ты поступаешь? Вмешиваться в семейную жизнь двоих людей - последнее дело. Они впоследствии уладят всё между собой, а ты останешься врагом народа. Впрочем, то, что происходит у них, не укладывается ни в какие рамки. Даже если стану их личной персоной нон-грата, сейчас я должна помочь подруге.
Из подъезда выходит пожилая женщина и я забегаю в открытую дверь.

Поднявшись на одиннадцатый этаж, нажимаю кнопку звонка. Стою с минуту. Даже шагов не слышно. Ах, Альбина, мы и так рискуем опоздать! Звоню снова, и опять ничего не происходит, из квартиры не доносится ни звука. Толкаю дверь - она открывается.

Осторожно заглядываю внутрь и зову её по имени.

Тишина.

Захожу, снимаю кроссовки, оглядываюсь: непривычный беспорядок. Становится тревожно. Иду на кухню.

И вздыхаю с облегчением. Альбина сидит на подоконнике и смотрит куда-то в небо. Моя романтичная подруга, нашла время мечтать!

И тут я замечаю, что на ее щеках застывшие слезы, а одета она в измятую ночную рубашку белого цвета. Длинные волосы распушены по плечам и похоже, что расчёска их не касалась.
Только собиралась спросить, почему она передумала уезжать, как вдруг увидела на шее багровые пятна. И ниже. И на плече. И посиневшие запястья. Боже мой!

В глаза забиваются слёзы. Подхожу к ней, девочке с некогда живым взглядом чёрных очей, который теперь пуст и отрешён, и обнимаю. Она только тогда замечает моё присутствие.

- Симона, - голос сиплый от слёз, - прости, я... Я верну тебе деньги за билет.

- Помолчи.

Ещё пару минут стою так, пока не успокаиваюсь. Затем вытираю слёзы рукавом и иду прямиком в её комнату. Я хотела только взять ей одежду и отправить в ванную, но забываю об этом, как только переступаю порог гостевой. К горлу подступает ком. Стягиваю постельное белье и немедленно отправляю его в стиральную машинку. Возвращаюсь на кухню. Беру веник и совок, и убираю остатки ночника. Затем наступает очередь пылесоса. Когда с уборкой покончено, занимаюсь подругой. Насильно веду её к умывальнику. Расчёсываю волосы и заплетаю их в её любимую косу. Ставлю чай, но она не притрагиваются к чашке.

- Мы можем купить билеты на другой рейс.

Она качает головой.
Я в замешательстве.
Не знаю, что делать, как ей помочь.

- Хочешь, поехали ко мне? Комната, которую я снимаю, конечно, не сравнится с этой квартирой, но ты бы...

Она качает головой.

- Спасибо, - едва слышно произносит она и продолжает смотреть в окно.

Я слышу, как открывается входная дверь.
Гнев начинает кипеть в груди, и я выхожу в коридор.

- Ты вообще что за человек?!

- Пойди вон, оставь нас одних, - грубо отрезает её муж.

- И что ты сделаешь ей сегодня? Что ещё осталось с ней вытворить?

- Пойди вон, - повторяет он, прожигая меня взглядом горящих карих глаз.

Я хватаю своё пальто, иду на кухню, целую подругу и прошу её звонить мне по любому поводу и без. Перед выходом бросаю на Джамала взгляд, полный гнева.
Это всё, что я могу себе позволить.

Джамал

Голова прояснилась только утром, когда я, открыв глаза и увидев её рядом, понял, что весь тот кошмар не был сном.
Проклятие, что я наделал?
Всему виной этот щенок. Что он о себе возомнил? Что он себе позволяет?

Мы зашли с коллегами в бар после рабочего дня, пропустили пару-тройку бокалов виски, и, когда я подходил к машине, чтобы взять забытое портмоне, передо мной появился младший брат зятя. Он уже порядком разозлил меня накануне, да и в целом никогда не нравился.

- Ты считаешь нормальным своё поведение?

- А ты своё? Не забывайся, Ринат, я тебе не друг, в мои дела не лезь.

- Девушка одна, в чужом городе, вдали от родных, раз за неё некому вступиться...

- Как я смотрю, есть кому. Ты вообще кто такой? Она тебе кем приходится?

- Считай, что я замещаю её брата.

- По-братски, значит, о моей жене переживаешь?

- Будь ты мужчиной, никогда бы не поднял руку на девушку, - он делает шаг и мы почти соприкасаемся лбами.

- Ты переходишь границы, Ринат.

- Ты их уже перешёл. Только попробуй ещё раз...

Я смеюсь. И бью наотмашь в его наглое лицо.
Сплюнув кровь, он бросается на меня.
Мои коллеги, выйдя на улицу, поспевают к моменту, когда мы оба на земле, наносим удары друг другу, забыв обо всех рамках и связывающих нас узах родства. Нас разнимают слишком рано, я ещё не закончил.

- Щенок! Я тебя прикончу! Отныне держись подальше от моей семьи!

Я успеваю заметить его реакцию на мои слова. Он собирался что-то ответить, но тут же сник. Вырвался и пошёл прочь.

- Кто это был? - спрашивает Игорь, мой шеф.

- Это мне и предстоит выяснить.

В голове картины, которые сводят с ума. Меня не было две недели. А он был здесь. Был вхож в мой дом. Она тоже бывала у них. А ещё отдых за городом... Они за моей спиной могли...

Разум застилает пелена гнева, я не помню, как ловлю такси и оказываюсь дома. Может, всё бы не приняло такой оборот, если б она не предстала перед моими глазами в коротком банном халате. Что, если он приходил в мой дом, видел мою жену в таком виде, и не только в таком... Я слишком долго был терпеливым.

Я не оправдываю себя. Всё должно было быть не так. Всё изначально пошло не так!

Если бы мне не сказали, что к ним собирается делегация стариков от какого-то Мурата, который приходится родственником и которому не откажут априори, я бы не стал её похищать. Я бы нашёл способы завоевать её. Разве сложно завоевать неискушенную девушку?

Если бы она не сказала мне в поезде, что жалеет о нашей свадьбе, я бы смог вести себя по-другому. Эта девчонка свела меня с ума. Она подняла наружу всё худшее во мне. Но теперь я знаю, что значит любить кого-то. Любить так сильно, что хочется сломать её тонкую шею, лишь бы она никогда не повернулась в сторону другого. Я познал неведомые прежде муки ревности, прочувствовал яд сомнений, текущий по венам, отравляя разум.

Теперь всё будет иначе.
У неё не было вины передо мной.
Она была чиста. И слишком прямолинейна, бесхитростна и наивна, чтобы притворяться.

Нахожу её на кухне, на подоконнике. Не шелохнулась. Не обернулась. По-детски собранная коса колет мою совесть ещё сильней.

Я отбросил себя на тысячу шагов назад...

Альбина

- Альбина, - его голос проходит по мне током, вызывая дрожь.

Ещё ведь рано, почему он здесь? Почему не задержался на работе, почему не провалился сквозь землю, возвращаясь домой? Чёрные дыры ведь официально существуют... Разве сложно было одной из них появиться на его пути?

- Как... - он прочищает горло, - как ты себя чувствуешь?

Как мертвец. Которого зачем-то вернули в мир живых.

Молча встаю со своего пристанища, берусь за костыли и хочу уйти в другую комнату, но он задерживает меня за руку. Вздрагиваю от прикосновения. Мы оба смотрим на синяки на моём запястье, и он поспешно разжимает пальцы.

- Я не хотел... причинить тебе боль, - слышу я вслед.

И улыбаюсь.
Мой муж очень забавный.

В гостевой всё так, словно пережитое накануне - только сон. А что, если и в самом деле? Нет, это не было кошмаром, просто Симона заботливой Золушкой прибралась в комнате.

Стою бездвижно, сжимая свои опоры. Для сломанной души ничего не придумано? Мне нужны костыли для души.

Не знаю, куда себя деть, что делать, как собраться снова в подобие человека, в чём искать спасение.
Вот бы распасться на сотню мотыльков и вылететь в окно...

Позже, когда он заходит в комнату, я осознаю, что провела в оцепенении весь день - на улице непроглядно стемнело.

- Пойдём. Пора спать. Я тебя не трону, но мы будем ложиться в одной постели. Ты должна привыкнуть ко мне.

Не двигаюсь с места.

- Не вынуждай насильно отнести тебя.

Я встаю, лишь бы избежать его прикосновений.
И вспоминаю, как в лесу меня взял на руки Ринат...

Мой Ринат, который никогда не был и не будет моим.

Я сплю на самом краю. Слышу его ровное дыхание, которое мне ненавистно. Чувствую его запах, который мне противен. Моя подушка неприятно мокрая от солёных ручьёв, но мне всё равно. Даже если бы её объяло пламя, я бы не шелохнулась.

Вспоминаю предсказание из печенья: "У судьбы нет причин без причины сводить посторонних".

Кто же из них встретился мне без причины? Чьё появление - ошибка небесной канцелярии? Может, изначально мне был уготован Джамал, который без труда смог бы войти в моё сердце, не будь там непрошеного постояльца? Всё бы сложилось иначе. Я бы видела в нём человека, которого описывала Симона, стала бы частью его жизни, была бы той женой, о которой он мечтал.

Лимит везения в нашей семье закончился на Камилле.
Пора принять это и перестать держаться за частицу "бы".