Мокрые жёлтые листья прилипали к стеклу, закрывая весь обзор. Впрочем, смотреть было не на что: самая обычная осень — ветреная и зябкая. А ещё чертовски дождливая. В такие дни самым правильным решением было бы остаться дома, завернуться в плед и смотреть любимые сериалы до ночи. Однако у мамы на всё свои взгляды. Перенести встречу с внезапно объявившейся подругой детства? Зачем же нам тогда машина? Разумеется мы приедем! И кому какая разница, что ехать меньше пяти минут, потому что дом подруги расположен на соседней улице. Маме просто необходимо было произвести впечатление сильной и независимой женщины, которую не потряс уход мужа. Для всех она была человеком со стальной выдержкой, и только я знала, что каждый вечер она напивалась красным полусухим и ревела в подушку до тех пор, пока не заснёт. И к чему только эта показуха? Но её личная клоунада меня, на самом-то деле, не очень волновала. Куда больше меня раздражал тот факт, что я тоже обязана надевать на себя этот дурацкий клоунский костюм ребёнка с совершенно здоровой психикой, которую никак не нарушил уход отца. Которую не сломали вечные ссоры взрослых. Каждый день я слышу, что моя укладка должна быть безукоризненной, что макияж получился слишком серым, а одежда — вообще ужас. И каждый день она сама выбирает, как мне выглядеть. Вот и сегодня. Мне чертовски неуютно в этом синем, точнее, прошу прощения за столь грубую ошибку, сапфировом платье-миди, которое стягивает грудную клетку, живот и ноги так, что я чувствую себя сельдью на куске хлеба. Ещё и туфли на каблуке за несколько шагов — от дома до машины — успели натереть каждый миллиметр кожи. 

Машина припарковалась у аккуратного двухэтажного дома с пока ещё пустым палисадником. Судя по проскользнувшей у мамы на губах довольной улыбке, она чувствует себя лучшей хозяйкой, чем её подруга. Интересно, а за столом тоже будет это соревнование? Не думала, что в давней подруге мама сможет увидеть соперницу...

Дверь открыла приятная молодая женщина. Мама едва заметно сжала челюсти, отчего её улыбка на мгновение превратилась в акулий оскал, но затем вернула былую «доброжелательность». Если эта женщина поддержит мамину игру, я повешусь прямо на люстре над столом.

Наконец-то дурацкие туфли освободили мои многострадальные ноги, которые тут же утонули в мягком ворсистом ковре. Что вы знаете о райском наслаждении? Я хочу лечь на этот ковёр и провести прямо здесь, в прихожей, всю свою жизнь.

Когда мама ткнула меня острым локтем в бок, пришлось отвлечься от шикарного ковра и пройти дальше, в столовую. И вот тут даже у меня голова кругом пошла, что уж о маме говорить. Стол был накрыт изысканными блюдами. Сервировка выглядела так эстетично, что даже желание есть за таким столом пропало. Хотелось сохранить всю эту красоту нетронутой.

В комнате нас уже ждал парень в костюме. Неужели не одну меня заставили наряжаться? Я хмыкнула себе под нос и снова опустила голову. Всегда получаю от мамы нагоняй за это, но ничего не могу с собой поделать: мне совершенно не хочется смотреть в глаза другим людям.

В самые первые минуты атмосфера за столом была той ещё. Складывалось ощущение, что две акулы в огромном океане столкнулись и никак не могут решить, кому достанется несчастная рыбёшка. К счастью, Бэкхён, тот самый парень в костюме и сын маминой подруги (во всех смыслах) по совместительству, предложил открыть вино. Сначала на нас грозно зыркнули, причём я совершенно не поняла, почему задело и меня, если я вообще молчала. Однако вино таки полилось по бокалам, правда, не нашим с Бэкхёном. Меня этот факт не особо беспокоил, гораздо сильнее я переживала из-за мамы. Оторвав взгляд от тарелки, наткнулась на такого же озабоченного своей матерью, которая наполняла уже второй по счёту бокал, парня.

— У тебя такая красивая дочь! — мамина подруга держалась молодцом, ничем не выдавая явное опьянение. Мама пока тоже была в адеквате, к счастью.

— Да брось, она симпатичная, но совершенно невыносимая, — отмахнулась мама.

А может, я поторопилась, называя её адекватной. Алкоголь уже ударил ей в голову, раз она сняла маску человека, у которого всё прекрасно.

— Уверена, с моим сыном она не сравнится!

И так началось безобразие. Они обе начали нахваливать детей друг друга и перечислять недостатки своих собственных.

— Если бы только мой Бэкхён-а учился чуточку прилежнее, — поцокала языком подруга мамы. 

 — Зато он не сидит целыми днями дома. Ты не представляешь, у моей Юндже даже друзей нет! Ни одного! 

Мы с Бэкхёном с каждым словом наших матерей становились мрачнее тучи. Столько «комплиментов» я в свой адрес ещё не слышала. Я знала, что не оправдала надежд мамы, но чтобы настолько...

Спустя полчаса безобразия парень не выдержал. Громко положив вилку на стол, он мило улыбнулся женщинам и сказал, что покажет мне свои кубки по тхэквондо. Мама хитро сверкнула пьяными глазами и согласно кивнула. 

 Дом у этой семьи и правда был очень уютным, не то что наш. У нас в воздухе всегда витало ощущение неестественности. Все наши с мамой фото, которые заменили старые семейные, с отцом, выглядели просто ужасно. Конечно, на первый взгляд могло показаться, что мы на них счастливы, но если присмотреться (чего никто, к маминому облегчению, не делал) становились видны края натянутых на нас масок. 

 В доме госпожи Со всё было иначе. Я остановилась напротив большого семейного портрета, висящего посреди гостиной. В отличие от наших фото, здесь присутствовал глава семьи. Не знаю, что с ним случилось, но здесь он точно не живёт.

— Мой отец умер шесть лет назад, — неслышно подойдя сзади, тихо сказал Бэкхён. 

 — Прости, — мне стало неловко за своё любопытство. 

 — Забей. В отличие от матери, я не люблю раздувать из этого трагедию. 

 Даже в этой, казалось бы, идеальной семье не всё так гладко.

Я впервые была в комнате парня. Ощущения странные, если честно. Здесь повсюду висели плакаты с известными спортсменами, полки, заставленные кубками, медали, грамоты... Этот парень действительно любит тхэквондо. 

 Пока я осматривалась, Бён открыл окно и уселся на подоконник. На секунду его лицо осветил огонёк зажигалки (свет он предпочёл не включать, а за окном давно стемнело). Зачарованно уставившись на его силуэт и тлеющий кончик сигареты, не заметила, как сама подошла к окну и села рядом с парнем.

— Будешь? — судя по голосу, его губы растянулись в хитрой улыбке. 

 — Конечно, — лучезарно улыбнулась я, вытаскивая из предложенной пачки сигарету. 

 — Не знал, что ты куришь, — поднося зажигалку к кончику, произнёс парень. 

 — Взаимно.

Вообще-то я редко курила, только когда у мамы случались обострения идеальности. В основном, когда к нам приходили гости. Тогда проще было уйти из дома, чем выслушивать бесконечные придирки по поводу внешнего вида, пылинки на шкафу под потолком и всё в том же духе.

— Я думала, что ты типичный сын маминой подруги, — усмехнулась, выпуская в открытое окно кольца дыма.

— А я думал, что ты типичная дочь маминой подруги, — подмигнул и затянулся. — Мы многого друг о друге не знаем. Как, судя по всему, и наши матери мало что знают о нас, — выдохнул в окно. 

— Один-один. 

 Мы просидели в его комнате до глубокой ночи, перебрасываясь время от времени короткими фразами, пока голоса наших мам внизу не стихли. 

 — Пожалуй, нам пора, — спрыгнув с подоконника, потянулась, разминая затёкшие суставы. 

 — Помочь? 

 — Не стоит, — возможно, в этот момент во мне заговорила мама, потому что объективно помощь не помешала бы. 

Быть может, мы с мамой не такие уж и разные, как мне всегда казалось?..

Сколько же проблем я здесь подняла... Давайте помолимся и понадеемся, что у меня получится всё это дописать