Старик не соврал, и вскоре мы вышли в холодную, непроглядную ночь. Факел пришлось оставить, как и надежды на то, что мы когда-нибудь сможем вернуться домой – от замка исходил жар, первый вестник пожара. Мама все еще не отпускала моей руки, и я был благодарен ей за эту неосознанную поддержку – единственную нить, которая еще связывала меня с реальностью. Если бы я не чувствовал гладкость ее кожи, то вероятнее всего упал бы на землю и залился бы слезами от абсурдности происходящего. Нас не спасли ни крепкие стены, ни рыцари, ни власть, ни умение сражаться. Сейчас мы были просто испуганной семьей, со всех ног несущейся в укрытие леса.

Только в объятиях густой чащи отец разрешил нам остановиться и перевести дух. Он отстегнул свой плащ и протянул мне. Тотчас тысячи мурашек затрясли мое тело, возвращая утраченные от страха чувства, и я благодарно закутался в ткань с головой, ругая себя за то, что не надел ничего кроме рубашки и штанов. Но я и предположить не мог, что мне понадобиться теплая одежда, в отличие от родителей. Слабая мысль заставила меня отшатнуться.

– Ты знал, что нам придется убегать! – я не спрашивал, зная ответ на этот вопрос, но слова сами слетели с губ.

– Пойдем, нужно найти озеро, – отец взял меня за плечи и подтолкнул.

– Кто были эти люди? – мне требовались ответы, я нуждался в правде, пусть и неприглядной.

– Те, кому не нравится мое правление, кто захотел моей смерти, подчинившись жажде власти.

– Но почему ты ничего не сказал? Не предупредил? Ты ожидал нападения, был сам не свой, когда вернулся!

– О чем я должен был предупредить тебя, сын? Я пытался все предотвратить, пытался всех защитить, а когда понял, что обречен, сделал единственное, что действительно ценно – спас свою семью, – король Бан встал передо мной на колени, и я четко видел его лицо перед собой. Он нагнулся, и наши лбы соприкоснулись. – Какой бы властью или мудростью мы не обладали, нам не суждено предсказывать судьбу и менять ее. Но запомни, мальчик мой, выбирать семью – это всегда правильное решение. Даже если всю жизнь придется перечеркнуть и начать с нуля. А теперь пойдем.

Он поднялся и быстро зашагал вперед, а я все еще чувствовал его объятия и сердце грели слова – самое искреннее признание в любви, на которое он был способен. Мама тоже была рядом. Она снова взяла меня за руку и повела за собой, сохраняя молчание.

Мы уходили прочь от дома, с каждым шагом приближаясь к неизвестности. Мы покидали свет огней, погружаясь в холодную непроглядную тьму. Мы оставляли друзей и подданных, выбирая новую жизнь. Но все это казалось таким неправильным и несправедливым, что хотелось кричать. Все было не так, как должно...

– Постойте! – голос мой дрожал, а сердце пронзила боль. – Но как же остальные? Они смогут выбраться? Как же... Тревет?

Родитель переглянулись, и король покачал головой, избегая смотреть мне в глаза. Слезы полились из глаз, и я едва устоял на ногах от накатившего бессилия.

– Нам надо вернуться! Надо спасти их!

– Мы ничего не можем сделать, – король Бан сохранял видимость хладнокровия.

– Но он остался там! И его семья тоже! – я не сдавался, продолжая кричать. – Там остался его отец, а ведь он твой советник. Он столько лет служил тебе и был другом. В конце концов, все они – твои подданные!

– Были, – отец нахмурился и на мгновение закрыл лицо рукой, словно этим жестом мог защититься от моих обвинений. А затем сделал то, чего я никак не мог ожидать, – сорвал корону и бросил ее на землю. – Все они были моими подданными. Я больше не король, никто больше мне не служит.

– Бан... – прошептала мама в изумлении.

Король только покачал головой и пошел дальше. Страх пронзил все мое тело, я упал на колени и завыл. Отблески пожара отражались в драгоценных камнях короны. Желание закрыть глаза и больше никогда не открывать было таким сильным, что я не замечал ничего вокруг. Мама тянула меня за руку, пыталась поднять, но потом опустилась рядом и погладила по голове.

– Мне жаль, – по ее щеке покатилась слеза. – Мне правда так жаль... Но ничего не изменить. Ты не поможешь ему, если останешься здесь или вернешься.

– Я не помогу ему, если выживу, – я яростно замотал головой. – Что бы я ни сделал, я никому не помогу.

– Галахад, ты всего лишь ребенок. Не твоя обязанность спасать весь мир. Это мы должны тебя защищать и всех, кого ты любишь. Да, сейчас мы не сможем ничего сделать. Тебе кажется, что мир распадается на части, и ты бессилен. Но ты должен сделать кое-что действительно важное, помочь мне.

– Тебе? – я вытер слезы и постарался успокоиться, сосредоточиться на словах матери. – Но что мне сделать?

– Выжить. Пережить эту ночь и если не забыть все случившееся, то принять и смириться. Живи дальше, даже если сейчас это кажется невозможным. Ради меня, ради нашей семьи.

Я удивлено уставился на маму. Она смотрела прямо на меня, не скрывая слез и отчаяния. И я почувствовал себя еще хуже, так плохо как возможно. Позади меня в эту секунду мой друг прощался с жизнью, но я совсем не подумал о том, что обреку родителей на смерть возвращением. Оставалось только идти дальше, положиться на удачу и таинственного союзника у озера.

Пробираться в чаще становилось все тяжелее. Деревья росли слишком густо, а темнота сбивала с тропинки, но отец не останавливался и решительно шел вперед. Мы шагали в тишине, и каждый был погружен в свои мысли, в свой собственный ад. Сможем ли мы остаться прежними? Забудем ли об этой ночи? Сейчас я старался даже моргать как можно реже, видя лицо Тревета каждый раз, когда смыкались веки.

Отец внезапно остановился и посмотрел на нас в ожидании, когда мы поравняемся с ним.

– Озеро уже близко, осталось пройти немного, и мы его увидим, – он говорил устало, плечи его опустились, а брови нахмурились. – Элейн, идите первыми, я догоню вас. Здесь нам ничего не грозит.

– Куда ты? Без тебя мы никуда не пойдем, – теперь ее бездонные пронзительные глаза впились в его лицо в поисках ответа.

– Я не могу вот так... - отец развел руками. – Я должен взглянуть еще хоть раз, должен попрощаться.

Между родителями происходил немой диалог, но никто не решался нарушить тишину и уступить. Мы замерли в нескольких шагах от спасения и не могли решиться, боялись неизвестности, жалели о потерянном. Наконец мама коротко кивнула и сказала:

– Не задерживайся, мы будем ждать тебя.

Отец благодарно кивнул, поцеловал ее руку и задержал на несколько мгновений, прислонив к своей щеке. Меня он погладил по голове и подмигнул. Мама решительно продолжила путь, и через пару шагов я действительно увидел озеро. Темная, гладкая как зеркало поверхность завораживала своим спокойствие и пугала неизвестностью. Вода тянула меня к себе, манила подойти и коснуться, я хотел было уже кинуться к берегу и дотронуться до воды, когда услышал сдавленный крик. Мы с мамой замерли и обернулись.

– Отец! – услышал я свой возглас, такой дикий, словно он принадлежал зверю.

Я опрометью бросился назад, туда, где мы оставили короля, но было уже поздно. Мужчина пошатнулся, прижав руку к груди, баюкая собственное сердце, затем сделал шаг в сторону замка и упал. Когда я подбежал, в его глазах еще блестели искры пожара, последнее, что он увидел.

– Его сердце не бьется... – мама тоже была рядом. Она стояла на коленях и обнимала мужа, прижимала его к груди и баюкала, ритмично качаясь из стороны в сторону. – Бан, не уходи. Ты обещал, что мы выживем! Озеро уже так близко! Вставай!

Она закричала и стукнула кулаком по земле. Потом еще раз и еще, крича и плача, завывая и умоляя мужа очнуться. В ее глазах плескалось безумие, волосы спутались, а лицо покраснело от слез. Глядя на родителей, я невольно сделал шаг назад, испугавшись. Мое движение привлекло маму и вернуло в реальность. Материнский инстинкт взял верх над горем, она вспомнила, что мы все еще в лесу, потерянные и беззащитные. Королева посмотрела на мужа, закрыла глаза в попытке собраться с мыслями, а затем кивнула самой себе и посмотрела на меня.

– Ты должен идти к озеру, – сказала она решительно.

– Но мама, мы пойдем туда вместе, – удивленно воскликнул я.

– Нет! – ее голос был тверд, королева не терпела возражений. – Ты пойдешь один, а я... Я не могу оставить его здесь вот так. Твой отец... Мне нужно попрощаться с ним, оплакать. Он не должен лежать один в лесу...

– Я останусь, мы попрощаемся вместе, сделаем все, что должно, – я снова заплакал. – Или возьмем его к озеру. Может там нам помогут, может, спасут его...

– Нет, милый, – королева покачала головой. – На свете не существует силы, способной его спасти. Видимо так было предрешено с самого начала. Но тебе нужно идти. И прошу тебя, не возвращайся, дай мне побыть с ним наедине. Я найду тебя у озера, я приду к тебе... как только смогу.

Королева Элейн поднялась с колен, подошла ко мне и нежно поцеловала в лоб.

– Ты моя жизнь, Галахад. Но сейчас мне нужно встретиться со смертью, и я бы не хотела, чтобы ты при этом присутствовал. Иди.

Она подвела меня к тропинке и подтолкнула в спину. Сам не понимая, что делаю, на негнущихся ногах я пошел к озеру, слыша за спиной шуршание ее платья. Должно быть, она снова опустилась на землю подле отца, но сил обернуться и не броситься к ней я в себе не нашел.

Воды озера притягивали. Я подошел к самому берегу, посмотрел по сторонам, но так и не увидел никого, кто мог бы нас здесь ждать. Устало опустившись на землю, я обхватил колени руками и притянул в груди. В голове кружились мысли об отце, о матери, о сегодняшней ночи. Мне было страшно, холодно, одиноко, и я сжался в комок, посильнее закутавшись в королевский плащ. От ткани все еще пахло отцом, и слезы снова полились из глаз, застилая все вокруг.

Так и не дождавшись матери, я задремал, а когда очнулся, солнце уже показалось над кромками деревьев. Сложно сказать, сколько я проспал, тело ломило от неудобной позы, но в голове прояснилось, последние события казались всего лишь страшным сном.

Я встал и огляделся. Я по-прежнему оставался один. Если кто-то и приходил сюда, то он не оставил следов. Я прислушался, но ничего не услышал, кроме шелеста листвы, и поежился – не могла же мама забыть обо мне. Следуя инстинктам, я повернулся в сторону леса, но в темноте совсем не заполнил расположение тропинки, по которой пришел, и сейчас замер в нерешительности, боясь заблудиться. Как мне вернуться к матери, если путь неизвестен? Оставалось только ждать в надежде, что она сама меня найдет.

Время шло, солнце клонилось к закату, а я, как и прежде, оставался в одиночестве. Нестерпимо хотелось пить, живот урчал от голода, а темные мысли съедали изнутри. Я прокручивал в голове сотни вариантов того, что могу сделать: вернуться к матери, развести костер в преддверии очередной холодной ночи, уйти из леса на поиски людей, поохотиться, но каждый раз я сталкивался со страхом неудачи. Оставалось признаться себе в том, что я – ребенок, слабый и не способный самостоятельно себя спасти. Я боялся даже прикоснуться к водам озера ради утоления изнурительной жажды, каждая клеточка моего тела молила о спасении, я звал маму, но все был напрасно.

Когда на лес снова опустилась ночь, я вернулся на берег озера, встал на колени и коснулся воды кончиками пальцев. Рябь от моего прикосновения прошла по глади водоема, и я удивился, как легко нарушилось внешнее спокойствие зеркальной поверхности.

– Старец сказал, что наше спасение в озере, – прошептал я, глядя на свое отражение. – Но вдруг он обманул нас? Я устал и отчаялся, я готов молить высшие силы о помощи, но я не знаю где искать спасения.

Тишина вокруг была непоколебима. Мои потаенные надежды, что невидимый спаситель все это время следил за мной, развеялись, и я с тяжелым вздохом поднялся, намереваясь отправиться на поиски матери, уверившись, что смерть в лесу лучше бесконечных ожиданий.

– Я не жду твоих молитв, – раздался за моей спиной спокойный мелодичный голос. На мгновение мне показалось, что разум мой помутился, и вода заговорила со мной. – Но я ждала, когда ты будешь готов приняться помощь.

На берегу озера стояла женщина, внешность которой была прекрасна под стать голосу. Полы свободного белоснежного платья касались воды, но она даже не замечала этого. Ее длинные светлые волосы разметались по плечам, а голову украшала диадема с россыпью голубых камней, названия которым я не знал. Я был так поражен, что забыл обо всех правилах приличия и смог лишь возмущенно на нее посмотреть.

– Так вы все это время были здесь? – в моем голосе звенела обида.

– Да, – она никак не выразила ни недовольства моим тоном, ни раскаяния, ее лицо оставалось непроницаемым.

– Но зачем же вы заставляли меня страдать? Почему не показались сразу?

– Я же сказала – мне нужно было убедиться, что ты готов.

– К чему? Принять помощь?

– Да. И думаю, сейчас ты готов.

– И какие у вас условия? – я вспомнил слова отца о том, что в мире не бывает бескорыстия, и каждый просит что-то взамен.

– Умный мальчик, – улыбка тенью коснулась ее губ. – Ты прав, тебе придется заплатить. Но эту жертву ты принесешь не мне, а самому себе.

– Хватит загадок! – вскипел я. Усталость, отчаяние и боль утраты похоронили под собой все мое самообладание. Я вздохнул и произнес скорее покорно, чем спокойно, – Чего вы хотите?

– Сначала спроси, чем я могу тебе помочь, юный Галахад.

Она назвала меня по имени, и в тот же миг во мне затеплилась надежда. Она знала кто я, а значит, старик не обманул – нас и правда ждала помощь, мы спасены! Я обернулся и посмотрел на лес, готовый с новыми силами броситься на поиски матери, но тут же услышал:

– Твоя мать не придет. Королева сломлена потерей мужа и уже забыла о тебе. Ты здесь один и скорее всего, умрешь, если наши с тобой пути разойдутся, – в подтверждение того, что слышит все мои мысли, она продолжила, – Замка больше нет, как и всех его обитателей. Вернуться туда ты не сможешь.

– Что же мне делать?

– Ты можешь пойти со мной. Я заберу тебя в свой дом, буду растить как любимого сына. Ты не будешь знать горестей и лишений, станешь великим рыцарем, воином, которому не будет равных.

– И что я должен сделать? – сердце сжалось от тоски по маме. Я не знал, насколько правдивы слова незнакомки, и можно ли им верить.

– Начать все заново, забыть о своей прежней жизни. Ты больше не будешь Галахадом, сыном короля, наследником трона. Твой дом, окружение, друзья будут забыты. Если ты пойдешь со мной, твоя боль уйдет и сердце приобретет утраченную пустоту. Видишь эти воды? Они чисты как кристалл, в них нет места пеплу, лежащему на твоих плечах. Но если ты откажешься, тебя ждут странствия, нищета и смерть.

– Но я даже не знаю, кто вы, – я отшатнулся от ее слов как от удара.

– Зови меня Вивиана. Я – Владычица Озера.

Я колебался, земля уходила у меня из-под ног, а воздух покинул легкие.

– А если вы меня обманите? Если в обмен на мои воспоминания не будет никакого нового начала?

– Зачем мне лгать тебе? – Вивиана приподняла бровь в изумлении.

– Все обманывают. Старец, что вывел нас из замка, тоже обещал, что все мы выживем и найдем здесь помощь.

– Нет, – голос ее оставался ровным, она слегка пожала плечами. – Он обещал королю Бану, что его семья не пострадает. Вы с королевой Элейн дошли сюда без увечий. А что касается короля... Он сам нарушил условия сделки. Все, что от него требовалось, это не оборачиваться, не бросать последний взгляд на утраченное.

Я открыл было рот, чтобы поспорить с ней, но вспомнил слова старика. Да, все было именно так, значит все случившееся наша вина, опрометчивые поступки. Но все же я колебался. Решиться на ее предложение было немыслимо и страшно, – я не мог бросить мать, не мог отказаться от своего наследия и семьи. Но все же зерно сомнений поселилось в моем сердце и разрасталось с каждой секундой.

У меня больше ничего не осталось, и неважно откажусь ли я от всего добровольно или нет – утраченной жизни мне не вернуть. Мой дом сгорел, имя моего отца запятнано, а сам он мертв, мать моя если и жива, то забыла обо мне, а единственного друга я уже оплакал прошлой ночью. Было ли мне за что сражаться, что оставить в душе и чем дорожить?

Я закрыл глаза и выдохнул, расслабляясь как перед падением в пустоту:

– Я готов. Забери мою боль, – я протянул к ней руку, и она тут же сжала ее в своей холодной ладони.

– Забудь обо всем, оставь все страхи и сомнения на берегу, – она вела меня в воду, и я, не сопротивляясь, погружался все глубже и глубже.

Я закрыл глаза, подчиняясь ее воле. Ее рука вела меня, и с каждым шагом я чувствовал, как мое тело наполняется легкостью, а сердце – надеждой. Последним, что я услышал, были ее слова:

– Отныне ты больше не Галахад. Я нарекаю тебя Ланселотом.

И воды озера сомкнулись над моей головой.