Ланселот замер, провожая Кэтлин взглядом до тех про пока ее стройный силуэт не растворился среди деревьев. Он делал так каждый раз, борясь с желанием кинуться за ней следом и досадуя на собственное бессилие. В этот раз он задержался дольше необходимого, словно предчувствуя, что должен запомнить этот манящий его образ, и повернулся к озеру, когда солнце уже взошло над кромками деревьев. Но стоило ему только коснуться воды, как воздух за его спиной завибрировал незнакомой доселе энергией, возвещая о появлении на поляне незнакомца.

– Браво, Галахад, ты нашел поистине замечательную подружку.

Ланселот резко повернулся обратно и исподлобья уставился на темную фигуру, замершую на краю поляны. Мужчина, закутанный в плащ, с накинутым на голову капюшоном, засмеялся и захлопал в ладоши. Раздавшийся голос звучал вязко и вкрадчиво, словно его владелец уже давно привык заманивать собеседников в свои сети, как паук в паутину.

– Вы обознались. Меня зовут Ланселот, – юноша гордо вскинул голову и произнес свое имя без тени сомнений.

– Брось эти игры, – мужчина махнул рукой, скинул капюшон и пошел в сторону озера. – Имя, имя... Все бравируют именами, будто это что-то значит. Пустая формальность.

– И все же, я бы предпочел знать, с кем говорю.

Незнакомец замер, прищурился, вглядываясь в лицо юноши, и неожиданно расхохотался, громко и искренне, как если бы услышал самую смешную в мире шутку. Ланселот удивленно вскинул брови, но не произнес больше ни слова. Каждый мускул в его теле напрягся, натянулся подобно пружине, делая юношу способным отпрыгнуть, отразить удар или напасть в любой момент, если это будет необходимо. Он приготовился защищать не только себя, но и место, которое считал домом, Владычицу Озера и ее покой.

Между тем глаза Ланселота были так же остры, как и его меч. Юноша всматривался в лицо мужчины, подмечая ясность темно-бурых, почти черных соколиных глаз, хитрый прищур и борозды едва заметных морщин, предвестников почтенного возраста. Голову и густую бороду его уже тронула седина, но легкая поступь, ясный взгляд и уверенность каждого жеста намекали собеседникам, что обманываться не стоит, – мужчина, словно и не замечал лет, оставленных за плечами. Незнакомец перестал смеяться и замер, посмотрев юноше прямо в глаза. Ланселот не без труда вынес этот пронизывающий взгляд, но не отвернулся. И в то мгновение, когда он уже готов был опустить глаза, в его голове зажглась искра узнавания, смутный образ из прошлого.

– Я мог видеть вас раньше? – спросил Ланселот, уже уверенный в ответе. Этот взгляд, гордая осанка, властные жесты встречались ему раньше, в другой, забытой жизни. В голове отчаянно пульсировала картина темного длинного коридора и этого мужчины с факелом в руках.

– Мог видеть, а мог и не видеть. Покуда мне знать, Галахад? – усмехнулся мужчина.

– Не зовите меня так.

– Но ты ведь уже и сам понял, что ты не тот, кем являешься. Маленькая милая птичка уже поселила зерно сомнений в твое сердце. Дай угадаю, воспоминания начинают возвращаться?

– Воспоминаний о чем? – выдохнул Ланселот и потер висок, поморщившись от внезапной головной боли.

Искры воспоминаний превратились в пламя, языки которого лизали череп изнутри. Ланселот обхватил голову руками, вскрикнул и неосознанно сделал шаг назад в попытке убежать от собственного подсознания, но споткнулся и покачнулся. Незнакомец устремился к нему, но юноша уже обрел равновесие и вскинул руку в предупреждающем жесте.

Ланселоту было больно и жутко, он готов был кричать, слова пощады уже просились у него на языке, но вместе с тем, он все крепче вгрызался во всплывшие воспоминания. Сердце забилось быстрее, подгоняя своего хозяина и моля, чтобы надежда не оказалась ложной. Ланселот и сам молился – узнать, кем он является, откуда прибыл и почему остался один, всегда было его главным желанием.

– Я хочу вспомнить, – крикнул Ланселот, и тут же пламя обожгло с новой силы. – Я не боюсь боли.

– Так вспоминай мальчик, – махнул рукой незнакомец. – Все только в твоей власти.

Все началось с голосов, – десятки голосов в голове Ланселота звали его – нежно, требовательно, вопрошая, призывно. Они все обращались к нему, но повторяли не «Ланселот», а «Галахад». А в глубине, под слоями голосов юноша услышал мелодичный напев, нежный женский голос, повторяющий «я люблю тебя, милый».

– Мама, – прошептал Ланселот, вспоминая женщину, которую так любил, – нежную, заботливую, красивую – королеву Элейн, и по щеке его скатилась одинокая слезинка.

Голоса смолкали, а дальше картинки начали быстро сменять одна другую. Тревет нехотя отбивает его меч, один из рыцарей усаживает его на коня и учит, как с ним совладать, мама гладит по голове, отец хлопает по плечу. А после начинает то, что он уже слышал от Кэтлин, – пожар, в котором сгорел не только замок, но и его детство, все его мечты, его семья. Он увидел себя, маленького мальчика, на берегу озера в темноте и одиночестве, и сжал кулаки от злости.

– Это ты! Ты их погубил! – воскликнул Ланселот.

– Да? Веришь, что я остановил их сердца? – хмыкнул незнакомец.

– Ты заставил отца довериться тебе! И ради чего? Скажешь, что вывел его из замка бескорыстно? Ты знал, что так будет!

– Знал, – спокойно кивнул мужчина. – Им не суждено было пережить ту ночь.

– Но зачем тогда ты показал нам тайный ход? Отец же обратился к тебе за помощью!

Незнакомец нахмурился, и покачал головой в ответ на какие-то свои мысли. Но в следующий миг презрительная улыбка вновь коснулась его губ.

– Ты думаешь, что твой отец узнал о нападении заранее и нашел меня? – звонкий хохот разлетелся по поляне. – Ты слепой юнец! Я нашел его на охоте, в празднестве и чревоугодии. Не предупреди я его, он был бы обезглавлен в собственной постели, как раз в середине сладкого сна. Мир не всегда такой, каким кажется, Галахад. Тебе пора к этому привыкнуть.

При звуке этого имени на Ланселота снова накатила волна воспоминаний. Но в этот раз он попытался прорваться сквозь нежный голос матери, легкий аромат лаванды, веселого зова друга. Он еще не услышал ответ на свой главный вопрос.

– Почему ты помог нам в ту ночь? Почему позволил выйти из замка?

– Ты знаешь ответ, – незнакомец подошел к Ланселоту так близко, что слышал стук взволнованного юного сердца. – Давай, скажи мне, почему я это сделал.

– Вам нужен был я. Не так ли, Мерлин?

Мужчины смотрели друг другу в глаза, и воздух между ними сгустился, стал плотнее. Ланселот вернул себе контроль над своими эмоциями и говорил спокойно. Как бы тяжело не было это признавать, прошлое останется там, где ему и положено быть, вместе со всеми дорогими ему людьми. Со всеми кроме одной, Кэтлин. И в тот момент, когда Ланселот вспомнил о ней, все встало на свои места, – девушка рассказывала ему о том, что Мерлин не просто великий друид, но и потомок бога Цернунна, повелителя леса, а Вивиана не раз говорила, что озеро было создано для нее, но не ей самой. А создать озеро и спрятать его ото всех способен далеко не каждый.

Мужчина хмыкнул и похлопал Ланселота по плечу в знак одобрения.

– И сейчас я здесь именно по этой причине.

– Но раз я все вспомнил, вы снова отнимите мои воспоминания? – голос Ланселота дрогнул. – Об озере, о Вивиане, о...

– И о твоей прелестной подружке тоже, – кивнул Мерлин.

Мужчина повернулся к Ланселоту спиной и отошел на несколько шагов, задумчиво вглядываясь вдаль, куда-то поверх кромки деревьев.

– Судьба удивительна и иронична. – не поворачиваясь, произнес Мерлин, обращаясь к небу. – Я спрятал тебя в самом надежном месте, скрытом от всех, кроме одного дитя. И именно она сумела тебя отыскать. А я ведь и представить не мог, что Кэтлин живет в общине друидов. Как знать, может она просто идет по моей тропе, может ее тоже ждет власть над судьбами королей.

Он пожал плечами и глубоко втянул носом воздух.

– Это место остается таким же прекрасным, как и в первый день. Спокойствие и безмятежность – вот чего мне не хватает вдали от озера.

– Но вы же всегда можете вернуться, – сказал Ланселот.

– Могу, но здесь мне больше не рады, – в голосе Мерлина появилась печаль. – Я столько лет предугадывал судьбы, влиял на них и поворачивал в выгодную для меня сторону. Но как объяснить то, что я не почувствовал, что здесь ты встретишься с ней? Говорят, на любое заклятие есть противоядие. А может это я допустил ошибку? Может годы все-таки берут свое? Как думаешь, Вивиана?

– Оставь свои игры, Мерлин. Тебе лучше меня известно, что время – неравный тебе противник.

Голос Владычицы Озера прозвенел в тишине поляны как песнь быстрого ручья, но Ланселот все равно вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. Вивиана стояла в шаге от него, но появилась из озера бесшумно, и для юноши осталось загадкой, как друид смог почувствовать ее присутствие.

– Ты слышала наш разговор? – спросил у нее Ланселот.

– Нет, но и без того знаю, зачем он явился сюда.

– Разве ты не скучала, повелительница воды? – с ухмылкой спросил Мерлин.

От его слов Вивиана вздрогнула и поморщилась, но ледяное спокойствие быстро к ней вернулось. Ланселот отметил, как необычно она держится – властно, чопорно и непоколебимо. Как настоящая Владычица Озера, а не как его наставница – заботливая и ласковая. Юноша снова перевел взгляд на друида, гадая, что же кроется под маской добродушного друга, если даже воды озера утратили свое спокойствие в его присутствии.

– Когда-то ты называл меня повелительницей своего сердца. – пожала плечами Вивиана. – Но я буду, как и прежде с тобой честна, – я уже давно по тебе не скучаю и не рада твоим визитам.

– Могла бы проявить чуть больше почтения, ведь я нашел, чем скрасить твой одинокий досуг, – мужчина махнул рукой в сторону Ланселота. – И должен признать, ты хорошо его воспитала.

– Но сейчас ты здесь, чтобы его забрать. – на последнем слове голос Вивианы вздрогнул. – Ты верен себе. Каждое твое появление лишает меня частички жизни. И когда-нибудь ты заберешь ее всю.

Ухмылка пропала с лица друида. Владычица Озера смотрела ему в глаза, открыто и прямо. В ее словах не было обиды и боли, она ни в чем его не упрекала, но именно истина сказанного ею ранила мужчину. Мерлин нахмурился и покачал головой.

– Прошлого не изменить. – сказал он.

– Тогда измени будущее, ты же так это любишь. – Вивиана сделала пару шагов вперед и встала бок о бок с Ланселотом.

Владычица Озера едва сдерживала в себе порыв заключить юношу в объятья, увлечь его с собой на дно озера и защищать до последнего вздоха. Когда-то давно она нашла этого мальчика в преддверии своего царства – разбитого, покинутого и истощенного не только физически и морально. От одного взгляда в его глаза у женщины сжалось сердце. И все эти годы она старалась заменить ему мать, хоть и не знала какого это быть ею. Для Вивианы и Ланселота прошедшие годы были равны жизни, но для Мерлина, вынашивающего одному ему известный план, это было мгновение.

Но как только Вивиана коснулась руки Ланселота, переполняемая сомнениями, Мерлин быстро что-то зашептал, глядя на них. Ланселот качнулся, не готовый к очередному видению, а женщина крепко схватила его за предплечье. Оба они увидела эту же поляну, залитую солнечным светом, укрытую зеленым цветущим покрывалом, но в руке Мерлина был меч, обагренный кровью. А на самом краю озера, на земле замерла Вивиана, гладя примостившуюся на ее коленях голову Ланселота. Глаза юноши были закрыты, губы сжаты, а рубашка на груди залита кровью. Вивиана подавила всхлип и резко открыла глаза.

– Если мне и придется уйти отсюда ни с чем, оставаться будет некому. – голос Мерлина звучал угрожающе. – Довольно игр, пора в путь.

– Ты заберешь его сейчас? Не дашь даже попрощаться?

Мерлин махнул рукой и сел на траву, подставив лицо солнечным лучам.

– Жду вас через час. Но помни, чтобы ты ему не сказала, он ничего не вспомнит. Раз уж я забираю у тебя частичку жизни, не вкладывай в него больше, чем способна отдать.

Вивиана развернулась и пошла к воде, все еще держа Ланселота за предплечье. Но у самой воды юноша мягко освободился от ее руки и, улыбнувшись в ответ на вопросительный взгляд, повернулся в сторону Мерлина.

– Если я все равно ничего не вспомню, а другой судьбы, как уйти с вами, мне не уготовано, позвольте мне удовлетворить любопытство. Зачем я вам понадобился? Куда вы хотите меня забрать?

Мерлин взглянул на него удивленно и задумчиво провел рукой по бороде, обдумывая ответ.

– Грядет новая эра королей. Трон останется пустым, и только достойный сможет предъявить на него свои права. – друид сорвал травинку и повертел в руке. – Но новый король будет слишком юн и неопытен. И чтобы сохранить мир и порядок, ему потребуются друзья и соратники.

– И какую роль должен буду сыграть я? – удивленно спросил Ланселот, вздрогнув очередном упоминании трона за ночь.

– Ты станешь его правой рукой. – хитро улыбнулся Мерлин, но, увидев взгляд Вивианы, добавил. – Я просто выполняю волю королей.

– Очень удобно, когда эта воля совпадает с твоей собственной, – бросила Вивиана через плечо, уже увлекая Ланселота за собой в озеро.

Озеро подобно своей хозяйке всегда сохраняло спокойствие и безмятежность, и Ланселот окунувшись в его прохладу почувствовал, как клешни печали, сжимающие грудь, ослабили свою хватку. Весть о потерянной семье, грядущая неизвестность и страх потерять самого себя вскружили голову, но возможность его хоть раз увидеть место, которое юноша считал своим домом, подарила ему возможность вздохнуть полной грудью. И за эту краткую отсрочку он был благодарен.

Едва воды озера сомкнулись, Вивиана, убедившись, что Мерлин сдержал слово и не последовал за ними, не теряя ни мгновения, заключила Ланселота в объятия. Она прижала его так крепко, как могла, запоминая каждый изгиб его еще не до конца сформировавшегося тела молодого мужчины, его запах, и ласково погладила по голове.

– Прости меня, – долетел до Ланселота едва слышный шепот. – Я знала, что он заберет тебя отсюда, если узнает про Кэтлин, но надеялась, что это не случиться так скоро.

– Но почему? – отстранившись, Ланселот удивленно взглянул на наставницу. – Что плохого в Кэтлин?

– Дело не в ней, – покачала головой Вивиана. – Дело в тебе. Мерлин хотел, чтобы ты рос в безопасности и уединении, он надеется, чтобы ты вырос сильным мужчиной, уверенным и храбрым, но...

Владычица Озера взмахнула рукой, не зная, как словами выразить все то, что твориться в душе. Мерлин был ее учителем, и когда-то она слепо следовала каждому его наставлению, но в моменты, когда утрата грозила ей самой, вера в правильность чужих намерений угасала. Вивиана по-матерински переживала за судьбу Ланселота.

– Мерлин надеется, что ты станешь советником будущего короля, его правой рукой, вторым рыцарем. И он опасается, что ты сможешь сохранить стойкость и непредвзятость, если покоришься своему прошлому.

– Но разве полное отсутствие прошлого не сделает меня потерянным?

– Ты же не чувствовал себя потерянным рядом со мной, – тепло улыбнулась Вивиана и провела рукой по его щеке. – Подумай о том, что вместе с прошлым уедут и боль, тоска, мысли о мести.

Ланселот закрыл руками лицо и отвернулся. Слезы, первые в его жизни, наполненные горечью, просились на волю и грозились политься из глаз. Юноша тяжело вздохнул и сказал едва слышно:

– Ты не должна была этого делать. Не должна была позволить Кэтлин прийти сюда.

– Разве? – мягко улыбнулась Вивиана. – Неужели ты жалеешь о встрече с ней?

Ланселот покачал головой, избегая пронзительного женского взгляда. Чтобы чем-то себя занять и отвлечь от тяжелых дум, он начал собираться в дорогу. Достав чистую рубашку, юноша увидел, что Вивиана отвернулась, чтобы не смущать его.

– Ты покинул бы меня в любом случае, – пожала она плечами. – Имеет ли значение раньше или позже? Рядом с ней ты становился совсем другим. Открытым, радостным. Каждый день, когда я видела в твоих глазах искру жизни, становился для меня особенным. И об этом своем решении я не буду жалеть никогда. Не дай ему сломать тебя, Ланселот. Не дай победить.

Ланселот нахмурился в ответ на ее слова. Оставлять в прошлом умерших людей не то же самое что живых, с живыми остается и надежда на будущее. Юноша вставил меч в ножны, закрепил их на поясе и потянулся за кинжалом. Взгляд его упал на лук, из которого он учил Кэтлин стрелять. Проведя пальцем по тетиве, возрождая в памяти тот день, он, не раздумывая протянул лук Вивиане.

– Передай его ей. Скажи, что мне жаль. Пусть время сотворит с ней то, что сделает со мной Мерлин. Надеюсь, она меня забудет.

Ланселот развернулся и уверенно пошел обратно, приготовившись подняться на поверхность, но не услышав за собой шагов Вивианы, остановился. Владычица Озера протянула к нему руку, во взгляде ее читалась мольба.

– Я попросила отсрочку не для того, чтобы ты захватил с собой меч и чистую рубашку. И не ради твоих упреков. Удели мне минуту, и я расскажу, как мы сможем встретиться снова.

Ланселот замер на мгновение, а после кинулся обратно и упал перед Владычицей Озера на колени, закрывшись лицом в ее ладони. Женщина улыбнулась и опустилась рядом с юношей, поглаживая его по голове.

– Кэтлин не простая девушка, ей уготован великий путь. Я вижу, что однажды судьба короля будет зависеть и от нее. – Вивиана тихо засмеялась. – И ей придется побороть свою нерешительность и покинуть общину друидов. Я направлю ее на правильный путь. Судьба снова сведет вас вместе, и если чувства ваши искренне и не угаснут, то Кэтлин сможет воскресить в тебе все утраченное снова.

– И тогда я снова смогу найти озеро? – спросил Ланселот, с трудом веря в предсказания наставницы.

– Это не обязательно. Найди любой водоем и позови. Я буду ждать тебя.

Улыбка на губах Вивианы обрела оттенок грусти. Времени у них больше не осталось, и оба это понимали. Ланселот обнял ее в последний раз, сжал ее руки в своих и, резко поднявшись, направился к Мерлину, боясь, что промедление заставит его передумать.

Мерлин все так же сидел на поляне, задумчиво глядя на кромки деревьев. Казалось, он даже не сменил позу за время ожидания и в одиночестве спокойно наслаждался солнечным светом. Но Вивиану, знавшую Мерлина достаточно хорошо, внешнее спокойствие мужчины не обмануло, и она скорее почувствовала, чем увидела, как напряглись его мускулы под одеждой и как взгляд стал острее. Но если Ланселот и заметил эти перемены, то не подал виду. Кинув Вивиане на прощание, он уверенно двинулся в сторону друида и, не пророня ни слова, отправился вслед за ним.

– Ты говоришь, что исполняешь волю королей, – сказала Вивиана, не повышая голос, но зная, что Мерлин ее услышит. – Но, чтобы ты не задумал, придет день, когда король будет говорить их устами – Ланселота и Кэтлин.

– Да будет так. – усмехнулся Мерлин и вскинул вверх открытую ладонь, превращая слова Владычицы Озера в молитву.