Наступил Лугнасад – праздник первого урожая. Друиды, для которых связь с природой чтилась превыше прочих благ, готовились к этому дню с особой тщательностью. Плоды созрели и были готовы к сбору, свет солнца постепенно утрачивал свое тепло, чувствовалось приближение осени, и наступило время поблагодарить землю за плодородие, чтобы год был наполнен изобилием и достатком. И для каждого члена общины великой честью было поклоняться созидательной энергии земли.

– Мы возносим молитвы Таилтине, земле. – сказал Айлбе, верховный жрец, стоя в Дубовой роще перед остальными друидами и учениками. – Мы благодарим ее за благополучие и счастье, за щедрые дары и богатый урожай.

Вся община собралась в роще некоторое время спустя после рассвета. Каждый присутствующий внимал словам мудрого друида и предвкушал празднование.

Кэтлин, Аннан и Мэвис были в их числе впервые, признанные в этом году достаточно взрослыми, чтобы принимать участие в ритуалах. Такой важный день послужил поводом для девушки украсить свое лучшее платье вышивкой, и она несколько недель трудилась над желто-зеленым изображением колосьев и снопов пшеницы на подоле платья и на рукавах. В косу она вплела рожь, а за ухом приколола небольшой подсолнух – символы праздника. Девушка вся трепетала от ответственности из-за оказанной чести быть частью такого важного события, а также от ощущения энергии, заполняющей каждую клеточку ее тела. Ладони покалывало, и Кэтлин, боясь уронить, крепче сжала зажатую в них куклу – талисман, сделанный специально для праздника. Она заранее сделала несколько куколок из ткани и соломы, одела их в платья, фартуки и платки и повязала вместо поясков разноцветные ленты, чтобы отличить свою куклу от множества других. Кэтлин позаботилась не только о себе, но и о друзьях, и теперь в зажатом кулаке Аннана виднелась синяя лента, а в кармане Мэвиса – зеленая. Девушка ласково погладила желтую ленту и затянула ее покрепче.

– И да начнется сбор урожая! – провозгласил Айлбе и повел людей в поле.

Белые одежды покачивались в такт его движений, в руке поблескивал золотой серп. Острое лезвие блеснуло в первых лучах солнца, и Кэтлин завороженно наблюдала, как сияют руны, выгравированные на серпе. Лицо друида оставалось бесстрастным и непроницаемым, но девушка ощущала его почтение лесным духам и Таилтине. Внезапно ей стало интересно, сколько энергии может впитать могущественный друид в этот день и как скоро ее потратит, учитывая, что уже завтра начнет посещать окрестные деревни и помогать их жителям с проведением празднования. А еще Кэтлин подумала про Мерлина – таинственного могущественного друида, окруженного слухами и легендами. Откуда он черпает силы, если ушел из общины довольно давно, и может ли он проводить ритуалы в одиночку.

На границе поля Айлбе схватил несколько стеблей пшеницы и срезал их решительным взмахом серпа. Друид зажал сноп в руке, поднял над головой, убеждаясь, что все взоры устремлены на него, и трижды обвел им вокруг головы, вознося молитву, которую тут же подхватил хор голосов. Разделив пшеницу на две части, Айлбе развел руки в стороны, передавая пшеницу стоящим по обеим сторонам от него друидам. Матушка Энид тут же принялась мастерить куклу первого снопа, а другой друид отправился к печи, чтобы сделать тесто и выпечь первый хлеб.

– Я благословляю вас на жатву! – обвел всех присутствующих взглядом верховный жрец. – Каждый из вас вправе срезать эти колосья, чтобы испечь первый хлеб для подношения богам. Приготовленные куклы вы можете оставить на алтаре в роще и забрать после ритуала.

Матушка Энид завершила изготовление куклы, прошла к алтарю и положила ее в центре, показывая пример остальным. Люди начали подходить по одному. Каждый верил, что уже завтра его кукла станет оберегом и будет защищать дом от невзгод весь следующий год.

– Не забудь, где оставишь свою куклу, – шепнула Кэтлин Мэвису.

– Лучше проследи за мной и сама запомни. – поморщился Мэвис и посмотрел на девушку с надеждой.

Кэтлин в ответ только кивнула и посмотрела на Аннана:

– На тебя-то я могу положиться?

– Всегда, – улыбнулся он, и первый прошел к алтарю.

Когда движение утихло, и все снова посмотрели на верховного жреца, он взмахнул рукой и двое мужчин вывезли на поляну большое тележное колесо, смазанное дегтем.

– Мы возносим молитвы богу солнца за его защиту и помощь, но вынуждены отметить его угасание и конец лета.

С этими словами он хлопнул в ладоши и колесо, которое один из мужчин направил в сторону спуска с холма, вспыхнуло огнем. Присутствующие восхищенно ахнули и радостно засмеялись.

– На этом прошу вас не забывать о праздновании, – кивнул Айлбе. – Пеките хлеб, готовьте угощения, позаботьтесь о защите скота и не забывайте о том, что вечером мы снова встретимся здесь. Сейчас же я пройду к реке, и каждый сможет найти меня там для омовения скота.

Белые одежды снова затрепетали – друиды направились в разные стороны. Кто-то отправился к полю, кто-то к домам, но каждый готов был оказать ученикам посильную помощь.

– Мы должны помочь со скотом. – Аннан толкнул Мэвиса в плечо и указал в сторону реки, а затем повернулся к Кэтлин. – Ты испечешь хлеб?

– К вечеру все будет сделано, – кивнула она.

– Собрать тебе пшеницу?

– Нет, я умею управлять с серпом. К тому же так я буду чувствовать связь с землей.

Аннан кивнул. Едва юноши отошли на несколько шагов, как Кэтлин тут же окружила стайка девушек.

– Кэтлин, пойдем скорее к колесу, иначе все пропустим! – защебетала Гленна.

– Что пропустим? - удивилась девушка.

– Уходящее солнце судьбу тебе предскажет, – хихикнула Кателл. – Посмотришь в огонь и суженного своего увидишь.

Кэтлин хотела воспротивиться, но любопытство взяло верх, и вместе с девушками она помчалась к основанию холма, туда, где еще полыхало колесо. Девушки толкаясь и смеясь начали пробираться поближе к огню и заглядывали в него, краснея или удивляясь увиденному. Они тут же торопились обсудить избранников, высматривая их в оставшихся на поляне людях. Юноши, знавшие про этот обычай, с таким же нетерпением ожидали взгляда возлюбленной, выдумывая причины остаться. И только друиды, умудренные опытом, с улыбками наблюдали за своими учениками.

Кэтлин дождалась, пока останется поменьше девушек возле колеса, и подошла поближе. Огонь приятно согревал кожу, потрескивая и искрясь. Кэтлин вгляделась в пламя, не зная, чего ожидать, и вдруг причудливый танец огня нарисовал лицо – уверенный темный взгляд, черные волосы, разбросанные по плечам. Кэтлин улыбнулась, почувствовав в воздухе аромат вербены и лунную прохладу, но огонь заискрил, и черты лица изменились, – на девушку смотрел доверчивый взгляд карих глаз, всклокоченная копна русых волос и добрая улыбка. Кэтлин зажмурилась, мысленно призывая огонь показать ей суженного, как и всем остальным, но, когда открыла глаза, огонь вспыхнул с новой силой и тут же погас, оставив дотлевать обгоревшее колесо.

– Как жаль, что оно уже погасло, – разочарованно воскликнула Гленна. – Ты успела рассмотреть своего суженого?

– Нет, – произнесла Кэтлин осипшим голосом и откашлялась. – Нет, я не успела. Прости.

Девушки весело щебетали, сливаясь в стайки или обнимая того, на кого указало им пламя. Кэтлин развернулась и пошла в сторону поля, опасаясь дальнейших расспросов. Она и сама не понимала, что увидела и как истолковать послание. Ланселот и Аннан – должно быть один из них ей просто показался.

Кэтлин срезала снов пшеницы и, подходя к домам, увидела, как ее друзья ведут двух коров к реке. Девушка улыбнулась, радуясь, что Аннан проследит за тем, чтобы все было сделано правильно – хвосты и уши будут смазаны смолой, а на кончик хвоста привяжут красную нить.

Следующее несколько часов Кэтлин и другие девушки под руководством матушки Энид мололи пшеницу и выпекали первый хлеб. Общими стараниями в печь вскоре отправились украшенные изображением колоса буханки, рогалики, фигурки богинь. Девушки закончили молоть, месить тесто и выпекать только когда убедились, что хлеба хватит для подношения каждому жителю общины.

– В каком-то смысле этот хлеб символизирует смерть, – задумчиво сказала матушка Энид, глядя на пышущую печь. – Бог солнца и колосья, рожденные им, погибают, но дарят свою жизнь и энергию всему живому, тому, кто готов принять дар.

– Но хватит ли в нас сил принять этот дар? – с тревогой спросила одна из учениц.

– Откройте свое сердце, – мягко улыбнулась наставница. – Все награды выдаются по заслугам. Вы получите ровно столько, сколько вам необходимо.

Весь день прошел в делах и заботах, но усталость не коснулась людей. Все с нетерпением ждали наступления ночи – главного празднества и ритуала почитания богини. Девушки и женщины общины приготовили не только хлеб, но и угощения – пироги, кашу семи зерен из ячменя, пшеницы, ржи, овса, гречки, гороха и бобов, мед, яблоки, грибы, фрукты и овощи.

Как только стемнело, люди начали возвращаться в дубовую рощу. Едва ступив на поляну, Кэтлин сразу же начала оглядываться в поисках Аннана и Мэвиса, но друзей не было видно. Она нервно переступала с ноги на ногу, пока сильные мужские руки не обняли ее за плечи и не прижали к юношеской груди.

– Ты дрожишь, волнуешься? – прошептал Аннан ей на ухо, чтобы его голос не слился с общим гомоном.

Кэтлин кивнула, и Аннан протянул руку ладонью вверх. Девушка переплела свои пальцы с его и благодарно улыбнулась.

– Ты самая смелая девушка из всех, кого я знаю. – снова зашептал Аннан. – Твой внешний трепет лишь укрепляет внутреннюю стойкость.

– Это особенная ночь. – Кэтлин посмотрела другу прямо в глаза.

– Да, но и что с того? – улыбнулся Аннан. – Мы повзрослели. Но разве это что-то меняет? Когда-то такие ритуалы станут для нас обыденностью, но мы всегда будем помнить этот первый раз – первую ночь, первое прикосновение энергии. Разделишь все это со мной?

– С радостью! – Кэтлин сильнее сжала его руку.

Айлбе в окружении друидов уже прошествовал к могучему дубу и замер, призывая всех к молчанию движением руки. Верховный жрец оглядел подготовленное кострище посреди поляны и призвал всех вокруг. Круг, очертивший кострище, был усыпан травами, цветами и пшеницей. Мужчина щелкнул пальцами, и сухие ветки наполнились искрами, затрещали в объятьях огня.

– Друзья мои, я счастлив, что все мы смогли прожить этот год в достатке и процветании, в гармонии и понимании. И я надеюсь, что великая мать и дальше позволит нам пользоваться ее дарами. – Айлбе глядел на огонь, но голос его эхом разносился по поляне, и все присутствующие замерли в почтении. – Время первого урожая наступило, природа готова отдать нам свои дары. Таилтине позволит нам пережить зиму. О, Бог солнца, благодарим тебя за создание полей и осознаем твою жертву, которую ты приносишь чтобы наделить нас силой. О, Бог ночи, прими нас в свои объятья, защити нас от своего холода.

С этими словами верховный жрец оторвал кусочек от каравая и бросил в огонь. Участники ритуала поспешили последовать его примеру. Кэтлин торопливо сунула друзьям в руки по рогалику, и они втроем синхронно отдали дань богам.

Матушка Энид подала Айлбе чашу, наполненную вином. Мужчина без лишних слов окунул хлебный мякиш в чашу и проглотил, зашептав молитву, а чашу уже взял стоящий от него слева друид. После каждой молитвы огонь вспыхивал с новой силой, горячими языками тянулся к небу и обдавал жаром присутствующих. Люди просили о разном – о собственном благополучии, здоровье близких, создании семьи, они благодарили лесных духов и наставников и возносили молитвы Матери Земле. Кэтлин с замиранием сердца смотрела, как пламя разгорается все сильнее, как поляна наполняется свечением, а воздух густеет. Ей все больше казалось, что энергия, которую все так жаждут, не берется из ниоткуда, не даруется в награду, а создается присутствующими – вытекает из их чистых сердец и добрых слов.

Думая об этом, девушка забыла обо всем, что хотела произнести в благодарность и прошение. Заготовленные слова показались детскими и наивными, словно до этой минуты девушка не осознавала сущность жизни друидов. Когда чаша дошла до Кэтлин, она закрыла глаза и прошептала только:

– Я благодарна людям, которые меня окружают, и готова принять энергию, чтобы стать сильнее ради них.

Спустя время чаша снова вернулась к Айлбе. Верховный друид поднял ее над головой, и голоса всех присутствующие слились в единую молитву:

– Первый урожай придал мне сил и надежду в поисках вечной мудрости. О, Боги солнца и ночи, великие и незыблемые, мы благодарим вас за нескончаемое плодородие.

В довершении Айлбе взял из костра одну из горящих веток и направился в сторону кукол. Огонь отступал, преклоняясь перед волей верховного жреца, и не касался его руки. Мужчина взмахнул импровизированным факелом над алтарем с куклами, и Кэтлин заметила маленькие свечи, воткнутые между кукол.

– Милость богов и энергия лесных духов очистят и освятят обереги, сделанные членами нашей общины. Наделите их силой быть хранителями благополучия в наших домах.

Верховный жрец зажег все свечи, поднял горящую ветку над головой и указал ею во все стороны света, а затем поклонился.

– Благодарю всех присутствующих за вашу веру. Вы оказываете мне честь, принимая участие в ритуале и поклоняясь богам. Теперь я прошу всех лишь об одном – берегите эти куклы до следующего года и сожгите в первые часы Лугнасада. И хорошенько отпразднуйте сегодня.