Сонни

Каждую ночь, крошечный городок устремляется в космическое путешествие. Чернота, сквозь которую видно миллиарды звёзд, оглушительная тишина, и ни одной живой души на сотни миль. Местные впадают в спячку с наступлением темноты, отчего посёлок, окружённый горами, кажется вымершим.

Наша квартира в мансарде альпийского шале — космический корабль, который несётся сквозь вселенную. Поднимаю глаза на окно, врезанное в крышу дома. Всматриваюсь в застывшее небо. Фокусирую взгляд на одной из ярких отсветов. Мигающая звезда вспыхивает последний раз и проваливается в потусторонний мир.

— Снова под кайфом? — спрашивает Серена, нервно отвернувшись.

Её вопрос — ответ на вопрос о том, как долго я смотрю в одну точку. Бесконечно. Я даже не заметил, что она наблюдает за мной.

— Мне нужно прогуляться, — говорю я, вставая с кровати.

— Ладно, — бросает она, продолжая лежать неподвижно.

Напряжение в каждом звуке голоса. Я должен сказать нечто такое, что сможет её расслабить. Доказать, что между нами все хорошо.

Но не хочу.

Все, что мне нужно — побыть наедине с собой.

Натягиваю брюки и подхожу к двери, ведущей на террасу. Безлунная ночь даже снег окрашивает в чёрный.

— Включи фонари когда выйдешь, — словно угадав мои мысли, просит она и снова замолкает.

Согласно киваю головой.

Абсолютная тишина. Я даже не слышу, как она дышит. В этом городе, мы словно две букашки, застрявшие на дне бутылки. Можно пролезть в узкое горлышко, но наши крылья промокли, а лапки — застряли в липком сиропе. Воздух, проникающий внутрь, не даёт умереть быстро.

Серену злит не то, что я накурился. Её злит другое.

Ещё десять минут назад безмолвие нарушали наши сдавленные стоны. Серена лежала на животе, подняв бёдра и направляла их навстречу. Мне нравились её движения, и когда я сказал об этом вслух, она выкрикнула мое имя.

Я был медлителен и осторожен, чтобы она снова не почувствовала боли. Сдерживал себя, ровно до тех пор, пока ее действия не стали настойчивее.

— Быстрее, — попросила девушка, толкая бёдра навстречу — Ещё!

Я ухмыльнулся и ускорил темп. Она была так близко к тому, чтобы кончить. Это сводило с ума. Это то, что делает меня безумным каждый раз. Ее желание. Непреодолимое желание владеть мной и подчиняться одновременно.

Я схватил ее за кисти и прижал к кровати так сильно, чтобы она не смогла пошевелиться. Я входил быстро, заставляя ее кричать.

Вспомнив об этом, снова чувствую возбуждение. Может, к черту прогулку?

Поворачиваю голову в сторону девушки. Ее глаза открыты, но устремлены сквозь меня. Три слова, и она перестанет дуться. Я могу говорить их чаще, но разве мало моих действий? Разве эти слова не станут пустым звуком, если произносить их каждый раз, когда наши взгляды пересекаются?

— Я тебя люблю, — прошептала она, когда все закончилось.

— Мне нужно в душ, — сказал я, после того, как поцеловал ее в губы.

Три слова разделяют нас как три тысячи миль.

Наклоняюсь к мочке её уха. Прикусываю плечи, шею. Вдыхаю запах ее тела: снег и хвоя. Три слова, которые она ждёт, застревают где-то в груди, устремившись наружу. Она чувствует это.

Ждёт, затаив дыхание.

— Скоро вернусь, — шепчу я, чувствуя солёный вкус на губах.

***

Серена

Как только щёлкает замок на первом этаже, встаю с кровати и подхожу к окну. Сонни снова не включил уличный свет. Он говорит, что забывает сделать это, но я знаю: Кастилло никогда ни о чём не забывает. Вижу размытое очертание его фигуры на протоптанной тропинке, ведущей в центр посёлка.

Почувствовав, что за ним наблюдают, парень замирает. Медленно оборачивается в сторону дома и поднимает взгляд на окно. Не двигаюсь. Он не может видеть меня.

Поворачивается спиной и достаёт телефон из заднего кармана. Яркий блик экрана — единственное, что освещает улицу. Даже кристально-белому снегу не под силу разбавить ночную мглу.

Привычно провожаю его взглядом. Как и каждый вечер, пока мы живём здесь, в отдаленной альпийской деревушке.

Чувствую укол в груди, когда он подносит телефон к уху. Не хочет, чтобы я слышала разговор?

Три шага, и Сонни исчезает за деревьями, густо присыпанными снегом. Возвращаюсь в кровать и укутываюсь одеялом с головой.

Его прогулки — как ежедневный ритуал, понятный только ему. Он говорит, это не связано с тем, что ему душно в моем обществе, но я не верю. Сонни слишком скучно, а я не могу выдержать без него и минуты. Вытираю скатившуюся по щеке слезу и делаю нервный вдох. Мое дыхание прерывистое, сбивающееся с толку тяжелыми мыслями.

— Готова к новой жизни?
— Готова.

О чем я только думала? Мечтала о том, как Сонни станет домашним фермером, по уши влюблённым в свою жену, которой буду я?

Любить слишком сложно. Любить такого человека, как он — невыносимо. Быть влюблённой... Быть влюблённой странно.

Каждый день, на протяжении последних месяцев, я усиливала зависимость от Сонни. Сейчас она достигла запредельных высот, а мне даже некуда возвращаться. Дом перестал существовать. Он кажется чем-то абстрактным. Местом, куда нет смысла приезжать, потому что от него осталось только слово. Моим домом стал Сонни. Это пугает, хотя должно было радовать.

Закрываю глаза и проваливаюсь в сон, поверхностный, как и во все предыдущие ночи. Мне снится, что Кастилло вернулся домой. Исчез и вернулся снова. Бесконечно долго, я провожаю его взглядом в окно, затем слышу, как он вставляет ключ в замочную скважину, чтобы войти в квартиру.

Спустя некоторое время меня будит ворвавшийся под одеяло холод. Парень вернулся, и в этот раз, все происходит наяву.

Сонни прижимается сзади, впитывая тепло моего тела. Не могу сдержать стон, когда его руки проскальзывают к груди.

— Замёрз? — шепчу я.

— Немного, — отвечает он.

— Как думаешь, когда здесь закончится зима?

Разворачиваюсь, и уткнувшись лицом в его грудь, обхватываю руками спину.

— В июне? — предполагает он, и я хмыкаю.

— Ты только представь, как хорошо здесь летом, — мечтательно прикрываю глаза, — Голубые озёра, зелёные горы и яркое солнце.

Поднимаю свой взгляд на него, думая о том, что больше всего на свете, я хотела бы проникнуть в его мысли.

— Я подумал... — перебивает он и замолкает, всматриваясь в мои глаза.

— Подумал о чем?

— Я хочу вернуться в Испанию, — отвечает он, перевернувшись на спину.

Проходит некоторое время, но я не отвечаю. Слова прозвучали громом, хотя парень произнёс их достаточно тихо. Сонни хочет вернуться? Значит ли это, что он хочет уехать туда один?

— Что ты думаешь об этом? — интересуется он.

— Я думаю о том, зачем тебе это нужно.

Перед тем, как ответить, Кастилло шумно выдыхает.

— Здесь слишком хорошо, — произносит парень, продолжая смотреть в потолок.

— Это убедительная причина, — соглашаюсь я, скривив лицо.

— Хочу вернуться к работе, — объясняет он.

— К какой работе, Сонни? — почти выкрикиваю я, — К той самой, где ты можешь отправлять людей в грузовых контейнерах на плантации коки?

Он тихо смеётся, но внутри меня разгорается буря.

— Ты знаешь, что я владел клубом, когда жил в Лондоне?

— Там, где ты устраивал нелегальные бои? — шиплю я, — Ещё расскажи мне о том, что в твоём клубе не было наркоты.

— В этот раз, все иначе, — спокойно отвечает он, — Легальный бизнес. Хорошие деньги. Мэнни уже нашёл помещение.

— Уже нашёл, — разочарованно шепчу я и отворачиваюсь.

Он уже решил, что будет делать. И решил это без меня. Так и должно быть, но почему я чувствую злость? Ещё один минус влюблённости — невозможность контролировать свои эмоции, невозможность адекватно смотреть на происходящее.

— Это то, что у меня хорошо получалось, — объясняет он, — А сидеть без дела, наблюдая за сменой времён года, я не могу.

— Мне плевать, — равнодушно отмахиваюсь я, — Можешь делать что хочешь.

— Когда ты перестанешь злиться, мы поговорим об этом ещё раз.

— Значит, никогда! — резко отвечаю я, дёрнув край одеяла на себя.