55

Во второй половине дня вожатые надели самые старые вещи в их гардеробе и отправились чистить бассейн. После случая с побелкой, всю воду выкачали, но белые разводы остались, особенно на дне. Сторож пытался смыть это безобразие с помощью шланга. Местами получалось: стены стали чище, но большую часть придется вычищать щеткой. Тут вся надежда на вожатых - накосячили они, вот им и отвечать.

Жанну Игнатьевну директриса отпустила на пару дней домой, и участвовать в таких наказаниях ей не пришлось. Валере тоже нашлась другая работа, а Вячеслава с Ларисой с самого утра никто не видел. Возникла мысль, что пропадают они вместе и уже который раз возникает, но это даже смешно.

Восьмеро вожатых вооружились щетками с тряпками и спустились по лесенке в бассейн. На глубине было немного воды, оставшейся от очередной попытки отмыть стены, поэтому начали они именно оттуда.

Рик со шлангом стоял наверху и пытался смывать разводы, пока Агата терла щеткой, снова и снова требуя воду. Эффективно, но долго.

Первое время все ответственно и внимательно драили бассейн, ни на что не отвлекаясь. Периодически споласкивали щетки в ведре, меняли воду, а потом Вадима угораздило влажной тряпкой шлепнуть Диану по щиколотке. В такую жару это было даже приятно, только немного больно. Она задержала на нём свой взгляд и поняла, что ей хочется сотворить нечто подобное.

- Беги!

Она собиралась также стукнуть его по ногам, но Вадим отбежал на приличное расстояние, тогда она запустила в него тряпку, попав в спину. И хоть орудие их битвы сложно назвать грязным - тряпки постоянно мыли, да и в самом бассейне была чистая вода, не считая разводов от побелки - остальные поглядывали на них с опаской, боясь получить также, особенно по лицу.

Вадиму нравилась эта игра. Подняв тряпку, он повернулся к Диане, которая стояла на максимальной глубине - оттуда не убежать. Она попятилась назад, а он притянул ее к себе и, не устояв в мелководье, оба рухнули в воду. Глубина двадцать сантиметров, но намокли они, конечно же, полностью.

Диана схватила мокрую тряпку, и шлепнула Вадима по рукам. Лежа в воде, они едва ли не дрались за эту самую тряпку и перекатывались так, что походило на объятия, но и на драку одновременно.

- Какие голубки, - прокомментировал Рик. – Замрите, мне фотку надо сделать. Тут никакой фотошоп не нужен.

Чтобы остудить пыл двух коллег, Рик направил на них шланг с холодной водой. Теперь уже он был врагом народа - хотелось и его затянуть в эту глупую, но весёлую игру.

Алиса собиралась заступиться за Диану, у которой вся одежда была в белых разводах, поэтому взяла тряпку, но попала в Диму. Как бы она не пыталась доказывать, что целилась не в него, ей не верили. А Диме просто повод нужен был. Он обнял Алису, и, пока она пыталась отбиваться руками, он плюхнулся с ней в воду.

В скором времени игра затянула всех. Они уже не делились на своих и чужих: каждый был сам за себя и спасал исключительно свою шкуру. Обливались и бились с каждым - никакой ненависти не осталось.

- Как хорошо, что Галинка этого не видит, – смеялась Алиса.

- С чего ты взяла? – неожиданно послышался голос Галины Андреевны.

Все вдруг перестали дурачиться и подняли глаза к нескольким шезлонгам, на одном из которых лежала Галина Андреевна. В длинной юбке и чёрных очках. Для полной картины только попкорна не хватало.

- Если вас тоже вымазать, вы будете нам помогать? - уточнил Дима, размахивая тряпкой.

- Я сразу уйду в душ.

- Ну можно и так! - он подтянулся о бортик и вылез из бассейна.

Директриса встала и сделала шаг назад.

- Ладно-ладно, не мешаю.

Она тут же скрылась из виду, а Дима, довольный собой, вернулся к остальным. Продолжать битву настроения не было, поэтому они наконец-то схватили щетки в руки и продолжили мыть бассейн...

Вечером, когда каждый мог насладиться летом и не имел никаких дел, Кристина взяла карты и отправилась в беседку. Уже давно коллеги уговаривали ее погадать - сегодня как раз выдался удачный для такого день - поэтому она позвала всех желающих к себе.

- Не уверена, что оно мне надо, - Алису вел за руку Дима и убеждал, что это должно быть интересно. - С каких пор ты веришь в гадания?

- Да она мне такого наговорила, - выдохнул он.

- И что там?

- Скажу, если сбудется. Точнее «когда».

Они подошли к беседке первого отряда, где уже сидели Кристина с Дианой. На столике была маленькая скатерть и три ряда карт.

Про судьбу Дианы она начала говорить странные вещи - никто не понимал, о чем речь. Особенно о прошлом.

- В подростковые годы что-то ужасное пережила, - Кристина поглядывала на карты. - Оно очень сильно влияло и будет влиять на твоё будущее. Остался какой-то отпечаток. Я не понимаю, в чем дело, но, вероятно, сейчас ты ни о чем не жалеешь. Это что-то связанное с семьей?

- Можно и так сказать, - ошарашенно говорила Диана. Был вариант продолжить наедине, но она не стала останавливать подругу. Уже не боялась, что там будет лишнее - они все равно ничего не поймут. Просто не поверят.

- Тебя что-то терзает и ты хочешь в чем-то признаться, но не можешь.

- Я переживаю за нее, - прошептал Дима.

Они остановились далеко от гадающих, но слышать могли практически все.

- Не отвлекай только, – просила Алиса.

- Мне стоит признаться? - спросила Диана. Никто не уточнял, о чем разговор, но она была уверена, что сейчас услышит все правильно.

Кристина провела руками по картам.

- Сейчас тебя просто не поймут. Время еще не настало. Возможно, позже.

Диана выдохнула так, словно полжизни ждала этих слов.

- Хорошо, спасибо, – она поднялась. - Пожалуй, это все, что я хотела узнать.

Когда она вышла из беседки, туда решилась заглянуть Алиса. Присела напротив Кристины и взглянула на карты, которые та принялась тщательно перемешивать.

- Есть какой-то конкретный вопрос? - поинтересовалась подруга.

- Расскажешь мою судьбу на этот год?

Кристина продолжала свои загадочные манипуляции: перемешивала карты, отодвигала стопку, просила Алису повторить за ней. Выкладывала три карты, потом еще три, и еще. Задумчиво терла подбородок, молча что-то сопоставляла и наконец произносила свой вывод.

- Ты думаешь, что у тебя какие-то проблемы. Ищешь оправдания своим поступкам в других людях, но ничего такого нет. Это даже не проблема - просто ты такой человек. С тобой все нормально.

Не спрашивая, Алиса понимала, что имеется в виду. Кристина разрабатывала свое гадание: она не пересказывала прошлое, не говорила о будущем, просто завуалировано объясняла, как лучше поступить. Не хотела никак влиять на судьбу, разочаровывать или наоборот заставлять ожидать лучшего. Она всего лишь обнадёживала.

- Но я думаю, твоя жизнь налаживается. Если тебе не нравится то, чем ты занимаешься, поменяй что-то. У тебя все получится, тем более рядом с тобой хорошие люди. Ты уже отпустила ситуацию и живешь дальше.

Алиса поджала губу и возник новый вопрос:

- А себе ты можешь погадать?

Кристина свела брови, словно ей подкинули гениальную мысль. Сколько раз гадала другим людям, но самой себе даже не пыталась. У неё было много проблем, много заскоков, а она боялась узнать правду. Карты показали бы, что встречаться одновременно с двумя - это самая тупая затея. Сказали бы, что она на самом деле никого не любила. Сама себя не смогла принять, не смогла полюбить, вот и искала того, кто сможет дать ей достаточно любви.

Также боялась, что карты напомнят, насколько бессмысленно ее существование, попытки чего-то добиться и боязнь, что все в этой жизни она делает не так. Никто из окружающих, наверное, не поверил бы, что в душе Кристина так несчастна. Со стороны выглядит человеком, который любит эту жизнь, но, просыпаясь каждое утро, она надевает одну из масок. Какой она будет сегодня. Главное, чтобы не настоящей. Она настоящая оттолкнёт людей. Иногда лишь притворяясь, можно побыть тем, кем действительно хочешь.

Только в лагере Кристина чувствовала себя счастливой. Стоило вернуться в город, как депрессия накрывала ее с новой силой. Ненавистная работа, удручающая квартира, неадекватные соседи и отвратительные коллеги, с которыми ей было сложно найти общий язык. Несмотря на то, что ее бывший парень был достаточно состоятельным, она не позволяла себе этим пользоваться. Убеждала себя, что не такая. Сильная и независимая. Несчастная и медленно сходящая с ума.

- Думаю, это не очень хорошая идея, - ответила Кристина, едва не позабыв о вопросе.

К ним заглянул Рик. Когда увидел, чем они тут занимаются, не смог промолчать.

- Что, девчонки, привороты заказываете? Или порчу?

Алиса опустила глаза, потому что первым предложением он ввел её в краску.

- Это не ко мне, – скривилась Кристина. – Я вообще-то добрая ведьма.

- То есть ты всё-таки не отрицаешь, что ты ведьма? – усмехнулся он.

- Да, могу навести на тебя проклятье, – она резко разжала направленный в его сторону кулак. – Жди.

- Боюсь-боюсь, – он покачал головой и исчез.

56

После завтрака следующего дня Галина Андреевна словила вожатых у дверей столовой со срочным, как она выразилась, делом. Неподалёку прогуливались четверо подростков из первого отряда, и едва директриса заговорила, они тут же навострили уши.

- Значит так, - обратилась она к подчиненным. - Советую получше относиться к выполнению своих обязанностей. Мне тут птичка донесла, что кто-то пронёс детям вино. Среди этих детей был мой сын. Видела кого-то из вас, - она посмотрела на Вадима, затем на Диму и снова на Вадима.

- Вот дура, своих же и выдала, - прошептал Дима друзьям, имея в виду Жанну Игнатьевну.

- Со спины не понятно, вы чем-то похожи, - добавила директриса.

- Не знаю, считать ли это комплиментом, – усмехнулся Вадим. - Ну я там был.

- Так вот оно что! - взвыла она. - Первый год работаете, а уже такое себе позволяете!

- Я тоже там был, - сказал Дима. - Посидели с молодежью, поговорили. В двенадцать уже все спали.

- И вы, и вы, - уточнила Галина Андреевна на две группы вожатых. - В жизни не поверю.

- И я там был, - добил ее Рик.

Тут она уже потеряла всякий интерес, да и проблемы в этом не видела, ведь ее волновало немного другое. Подготовив вожатых морально, перешла на крик:

- Я могу стерпеть вино, но спирт! Вы вообще уже охренели! Может, вам алкогольный завод под лагерем построить, чтобы вы спирт медицинский не крали?!

Недоумевающие вожатые переглядывались, не понимая, о чем она говорит. Возникали подозрения, что среди них есть виноватый, только признаваться не хочет, а потом взглянули за спину Галины Андреевны, где уже стоял Ярослав.

Он смиренно выдохнул и на секунду показал им язык, что был краснее обычного, а в нем сережка. Взрослым с трудом удалось сохранить каменное от шока лицо и не начать высказывать недовольства вслух.

- Да что такое? - директриса обернулась. - А, доброе утро, сынок.

- Угу, - выдал он.

- Что «угу»? Здороваться умеешь?

- Угу.

Она махнула рукой и вернулась к подчиненным.

- Вы признаваться будете? Кто спирт украл? Не хочу обыскивать комнаты, мне проще вас уволить, а новых по объявлению найти.

- Не надо увольнять, это я взял, - Вадим сделал шаг вперед.

- Вы? - Галина Андреевна поставила руки в бока. Не успела продолжить истерику, как послышалось опровержение сего факта.

- Вообще-то это я, - Рик недовольно уставился на лучшего друга, словно не просил его покрывать, а тот все равно сделал это.

- Они просто не хотели меня сдавать, - вмешалась Агата.

- Не думала, что они за меня заступятся, - выдала Диана. - У меня свои цели были, а просто так спирт никто не дает.

- Поэтому я его украл, - продолжил Дима.

- По моей просьбе! - добавила Алиса.

Они пытались выглядеть искренними, а Лариса так не смогла:

- То есть если я скажу, что мы с Вячеславом этот спирт пили, мне уже не поверят?

Пока они выставляли себя виноватыми, Галина Андреевна схватилась руками за голову.

- Вы меня до ручки доведете! Верните спирт!

- Он тут, - Валера погладил себя по животу.

Это могло длиться бесконечно. Вожатым даже весело стало - они готовы были покрывать всех и каждого, пока в другой части площади стоял виновный и общался с друзьями.

Пару минут назад Роме пришло сообщение от родителей, что они ждут его за воротами. Он успел предупредить о своем уезде вожатых, а теперь прощался с друзьями. Напоследок решили сфотографироваться, стояли вчетвером и таращились в камеру, меняя выражения лиц. Серьезные, счастливые, безумные. Фотографий было так много и, казалось, что за один вечер все не перебрать. Рома обещал скинуть их дома, а сейчас пришло время обнимашек.

Сначала с Альбиной, затем Ярослав. Объятия с Ингрид длились немного дольше. Он притянул ее к себе за талию, она обвила руками его шею. Не знала, когда нужно отстраниться, думала, одновременно, но Рома все медлил.

Он взял ее за руку, положил свернутый лист и сжал ладонь.

- Прочитаешь в конце третьей смены, - он отпустил ее.

- Что? Третьей? - не поверила Ингрид.

- Ну да. Не раньше, ок?

Значит, Рома все-таки написал тогда письмо. Ей. Все читали, попав домой, а он предлагает ждать еще почти месяц.

Было сложно пообещать такое. А может, прочитать сейчас и не терять зря времени?

- Ладно, - неохотно согласилась она, умирая от любопытства.

Рома побежал к родителям, а до Ярослава подошла мама. Кивала и улыбалась его друзьям, несмотря на то, что еще минуту назад дико кричала в нескольких метрах от них. Сейчас же изображать хорошие манеры уже не было смысла.

- Ярослав, сынок, отойдем, - Галина Андреевна положила руку ему на плечо и повела в кабинет.

Тот не сопротивлялся, был готов терпеть и соглашаться со всем, лишь бы не пришлось рот открывать.

- Я знаю, что это ты украл спирт, - мама остановилась посреди кабинета.

Ярослав тяжело сглотнул. Вопросительно махнул подбородком и услышал ответ.

- Никогда, слышишь никогда эти люди не будут так защищать друг друга! А вот детей да, они покрывают. На себя вину берут, лишь бы не признаваться, что недоглядели. Зачем тебе спирт?

Ярослав быстро потер пальцами по шее. Лучше пусть думает, что он его выпил, чем узнает истинные причины. Когда прокол заживет, и он сможет нормально говорить, тогда и побеседуют.

- Это потому что я перестала тебе деньги давать? - она хваталась за сердце. - Может, ты еще бычки подбирать будешь? Сигареты у Эрика Эдуардовича начнешь стрелять? Где твой предел?!

Ярослав пригладил волосы на макушке. Там.

- Надеюсь, вы хотя бы разбавляли, - бурчала она, видя его кивок. - Можешь идти.

Ярослав кинулся к выходу, но остановился на словах матери.

- Я, так уж и быть, верну тебе твои карманные деньги. Лишать тебя такого было не педагогично. Лучше будешь пить качественное вино, чем и дальше красть спирт с медпункта.

- Спафибо! - выдал Ярик и тут же заткнул рот ладонью.

Сделал еще шаг, как на него налетела мама.

- Стоять!

Он обреченно обернулся, понимая, что теперь точно попал. Повелся на пустые обещания. Мама знает, как правду из него выбить - достаточно золотые горы пообещать, а он поверит.

- Сокровище мое, открой рот, а? - родительница все приближалась.

Ярослав вжался в дверь и махнул головой. Лицо матери было все ближе, и если этого не сделать, она и тут уловку найдет. Могла бы связать и зажать ему нос - однажды это сработает. Не хотелось доводить до такого, поэтому Ярослав сам высунул язык.

- Господи! - она схватилась за голову. - Лучше бы ты бухал, как твой отец! Сейчас ты язык проколешь, а что дальше? Мне на внуков можно не рассчитывать?!

- Мам, фватит, пвошу, - Ярослав закатил глаза.

- Фватит, пвошу! - кривлялась она. - Отвратительно! Язык отсохнет, вот тогда я на тебя посмотрю... А теперь уйти с глаз моих.

57

День выдался таким жарким, что не было никакого желания выходить из домиков. Дима предлагал друзьям сбегать на пляж, но после ежедневных указок директрисы, ни у кого не осталось сил. Поэтому он решил сходить сам.

Собрался и побежал по лесу в сторону речки, и уже спустя пятнадцать минут был на месте. Ступая по горячему песку, что попадал в шлепки и обжигал пальцы, он скинул футболку. Хотел расстёгивать шорты, как за деревом у берега заметил Агату - впервые он видел её на пляже, да еще и в купальнике. Дима пошевелиться не мог, разглядывая у нее шрам на всю спину. Ее словно живьем пытались сжечь. Шаги замедлились, он случайно наступил на сухой листик и привлек внимание к своей персоне.

Агата вскочила и вытаращилась на него, сомневаясь, стоит ли теперь прикрываться.

- Не прячься, - попросил Дима, сжимая в руке футболку.

- Что ты тут делаешь? - нахмурилась она. Единственный вопрос, который пришел в голову.

- Прости, не знал, что ты тут. Так я бы не пришел.

Он вдруг передумал купаться. Уселся на песок и хлопнул рядом по полотенцу, где до этого сидела Агата.

- Что за шрам?

Это были первые слова, которые они сказали друг другу за последние годы без насмешек. После расставания еще в подростковом возрасте они больше не общались. Когда-то пытались поговорить, но результата никакого, да и оказалось, проще делать вид, что ничего не происходит.

Ситуация обострилась, когда они приехали в один лагерь в качестве вожатых, и приезжали сюда каждый год. Сначала было равнодушие, видя их с Риком вместе, а потом началась та самая вражда, которая так нравилась Диме. Он получал непередаваемое удовольствие за то, что его друзья ненавидят Рика без единой на то причины.

- Там была татуировка, - Агата села рядом и начала завязывать влажные светлые волосы в хвост. - В восемнадцать сделала. Кстати, даже фоток не осталось, хотя красиво было. Ты же помнишь моего отца? - она на секунду повернула голову. - Гребаный религиозный фанатик, на голову отбитый. Всю жизнь твердил мне, что письмена на теле - это грех... Он работал в церкви, а его дочь так согрешила. Но сам он при этом собирал деньги на храм, а покупал тачки, сбил пешехода и отмазался обычной взяткой. Он грешил намного сильнее, но для него татуировка - настоящий грех. И друг у него такой же... Я вообще ту неделю не помню, только как проснулась с болью в спине. Оказывается, они накачали меня чем-то и свели ее лазером. Да еще и так криво, не профессионально - шрам на всю жизнь остался. Поэтому я на пляж не хожу: не хочу, чтобы кто-то видел.

- Это не повод прятаться, - охрипшим голосом приговорил Дима, хотя перед глазами так и стоял ее образ - никуда от него не деться. - Я не вижу ничего такого... тебя это не портит.

- Это уродливо.

- Уродливо - это отношение твоего отца к дочери, а это просто шрам, - он нервно махал головой. - Ненавижу тех, кто навязывает свое мнение, ненавижу, когда навязывают свою веру. Пожалуй, мы последнее поколение, которое заставляли верить в бога.

- Дальше начнётся поклонение сатане и гордость за это, - усмехнулась Агата.

- А как Рик отнёсся к такому?

- Плюнул отцу в лицо и забрал меня жить к себе. Тогда я видела его последний раз.

- Да уж, не знал...

- Мы вообще мало чего друг о друге знаем. Ты на меня злишься?

- Нет, мы были почти детьми, это все в прошлом, - впервые Дима и сам себе в этом признался. Когда-то он ненавидел всех за то, что его кинули, особенно сильно проклинал Рика за его шутки и издевательства. Потом вдруг осознал, что эти двое созданы друг для друга. Понял и простил. - А Рика я недолюбливал не из-за этого - просто он напоминал постоянно и думал, что это весело.

Агата улыбнулась.

- Знаешь, если честно мне уже надоела вся эта вражда, - она показала пальцами кавычки. - Вы ничего плохого не сделали, да и мы тоже. Я привыкла с вами не общаться, хоть и причин не вижу. Алиса немного напрягает, но в целом...

- Чем? - дернулся Дима. Сначала подумал, что его бывшая девушка имена перепутала, ведь Алиса самый добрый и безобидный человек, который встречался на его пути.

- Ей Рик нравится.

Три слова, которые способны убить.

- А? Почему ты так уверена?

Он головой двинется, если история повторится снова. Если еще одна девчонка, которую он так сильно полюбил, побежит к этому напыщенному индюку.

- Вадим случайно подслушал их разговор с Дианой. Потом меня предупредил, если вдруг она начнет как-то действовать. Хотя, насколько я знаю, она никогда к нему не подходила. Да, они танцевали вальс, и, зная о ее чувствах, я позволила им танцевать вместе. Просто потому, что доверяю Рику.

Дима сжал челюсть:

- Рик знает?

- Нет, Вадим ему не рассказывал. Зачем смущать Алису ещё сильнее?

- И ты так просто говоришь об этом? - поражался Дима.

- Да, так-то она классная девчонка. Если бы Вадим не сказал, я бы в жизни не поверила. Мир? - резко спросила Агата и протянула ему мизинец.

- Мир, - он обхватил ее палец своим, с трудом отходя от шока. – Хотя мы никогда не ссорились. Идёшь купаться?

- Нет, мне уже хватило.

Дима кивнул и поднялся. Снял шорты и побежал к реке. Оказавшись на глубине по пояс, плюхнулся в воду и поплыл дальше. Там вынырнул и обернулся. Агаты на берегу уже не было.