В привычную серость вписался грязно-алый, горячий цвет капель крови, упавших в пыльный снег.
Какофония звуков отхлынула, оставив за собой напряжённую тишину, которую нарушал лихорадочный стук сердца где-то в ушах.

Она не заметила, как из поля зрения исчезла Юля, но сейчас девчонка её не сильно волновала. Остановившись на краю, перед бортиком, Агата вглядывалась в темнеющую мглу зимы. Далёкая крыша самого ближнего к заводу здания была полна людьми, и для этого не требовалось никаких подтверждений – женщина знала это наверняка.

Кривая ухмылка исказила её лицо в жуткой гримасе ярости и издёвки.
- Я тебя поняла, зайчик, - прошипела девушка, поднимая обе руки вверх, как можно сильнее отгибая не слушающиеся  средние пальцы, - надеюсь, так лучше виден мой ответ.

Развернувшись на пятках, она быстро зашагала к лестнице, на ходу перезаряжая пистолет.
Уже прошло достаточное количество времени, Вильянову отпустил гнев, оставив место холодному расчёту. Да, по-прежнему хотелось выбить мозги Тоневой парочкой пуль, но теперь она понимала, что это ничего не даст. Хотелось услышать из первых уст подтверждение самых страшных догадок, а для этого нужно было затолкать свою злость куда подальше.

Буквально несколько ступенек  отделяли девушек друг от друга. Втянув в себя побольше воздуха чтобы успокоиться, Агата ткнула стволом в затылок Юли.
- Как это понимать, Тонева? – наигранно-весёлым голосом пропела молодая женщина, искренне желая себе терпения. Девушка слегка подняла руки.
- Что именно, Вильянова?
- Да всю вот эту ху*ню, - хмыкнула она, - что у тебя за мода пошла – то своих же людей калечишь, то подставляешь, ставя на кон их жизни, отправляя на перестрелку с Громовскими выродками?
- С каких это пор подставные стали нашими? К тому же не делай из своих товарищей безропотных овец, у них был выбор, и они предпочли драку.
- Предпочли, или они это сделали потому, что ты так сказала? – ехидствовала женщина. Все внутренности переворачивались от собственных слов, однако отступать было поздно.

- Они это сами предпочли или… На что ты намекаешь?
- Не прикидывайся, - плотоядно улыбнулась Вильянова, - шестёрка Лёши, а врать вовсе не умеешь.
Юля вскинула голову.
- Ну давай, стреляй, только можно в плечо? Чтобы мы с Витей организовали клуб людей, беспочвенно обвиненных?
- Сама себе противоречишь, малышка, ведь ты сказала, что он «не наш», - в открытую издевалась Агата, - нет, если ты прислуживаешь Громову, то твои мозги размажутся прямо сейчас вон по той стенке, сечёшь?

- Ну к счастью, после последнего разговора с твоим «надсмотрщиком» я начинаю понемногу верить в искренность твоих слов. А насчет того, что стреляла… Так я ненормальная! Даже Витя подтвердит.
- Ненормальная? – истерически хохотнула Агата. Невидимая сила заставила её опустить руку с пистолетом. – Моя ты краса, даже психи должны отвечать за свои действия.
- Возможно…

В голове взорвалось сотни тысяч фейерверков, искры глухой ярости впивались в мозг, раня Вий, саму Вильянову, последние надежды, и в принципе существование этого бренного тела.

Звонкая пощёчина на мгновение оглушила всех присутствующих. Повисла гробовая тишина, которую тут же нарушил крик Агаты.
- Когда ты стала такой же как этот грёбаный мир? Что случилось с той девчонкой, готовой сражаться с ужасными взрослыми за ту правду, которую они потеряли? – рычала она. – Ты жертвуешь теми, кто идёт за тобой, стреляешь куда ни попадая и становишься Громовым в юбке, едешь крышей, не в силах отвечать за свои действия, и на всё это ты говоришь «возможно»? Это всё, что ты хочешь сейчас сказать в своё оправдание? – голос молодой женщины сорвался на хрип.

В этот момент к девушкам подбежал изрядно перемазанный рыжей краской Виктор. Бросив ощетинившийся взгляд на Юлю, он обратился к подопечной:
- Мисс, я сомневаюсь, что ваши действия того стоят.

Трезвое мышление к ней, видимо, вернулось вместе с пришествием конвоира. Он был прав, Агата не желала смерти девчонки, не желала марать руки в крови по локоть ещё одним убийством дорогого ей, но причинявшего боль человека. Не хотела разбираться больше в этом, ведь ни к чему бы сие не привело. Только сейчас девушка ощущала, как сильно она устала от Юли – ребёнка, которого жалела сильнее котёнка, подобранного на улице. Холод и боль пробрали насквозь продрогшую женщину, стоявшую сейчас в ледяной, мокрой джинсовке, теперь порвавшейся окончательно.

- Я не становлюсь такой! Я всегда была такой! – кричала Тонева. – Ты ничего не знаешь обо мне, чтобы говорить такое!

«Она права, - откликнулась вдруг Вий, - мы ни-че-го не знали о ней.»

Правда пробрала до костей, будто булыжником ударила по рёбрам, разбив оттаивающее сердце, раздавив ожившие лёгкие.
- В таком случае, я и правда жалею, что пришла сюда. – холодно ответила молодая женщина, вздёрнув подбородок. – На этот раз если будешь стрелять, то в голову, пожалуйста. Хватит с меня этих еба*ых ванильных сцен. – она развернулась на пятках, и молча ушла, не опуская головы, лишь бы не показывать то, насколько большую дыру в ней пробили. Пусть она и была где-то внутри, не на поверхности, Агате казалось, что эту рану увидят все.

Она не слышала, что ей пыталась кричать вдогонку Тонева, ведь теперь это было бессмысленно. Настоящую себя Юля уже показала, и уж лучше бы она была шестёркой Громова…

***
Вильянова не помнила, как следом за ней спустился Виктор, и как она заприметила кровь на плече, а сама поездка в больницу в очередной раз оказалась смазанный картиной. Если бы кто-то спросил, что вообще отложилось в её памяти с тех суток, то девушка не задумываясь бы ответила, что её преследовала почти физическая боль в грудной клетке, на месте, где должно было быть сердце, а теперь горела пыль, оставшаяся от него.

Она взяла себя в руки не сразу, только в коридоре травмпункта. Опомнилась девушка на моменте, когда наконец-то поняла, что конвоир всё это время был рядом.

- Я вот одного понять не могу, - проворчала Агата, - ты на кой хрен за мной попёрся?
- Это моя непосредственная обязанность, - монотонно отозвался Виктор, - и моё решение явно сказалось в вашу пользу.
- Это был риторический вопрос, - раздражённо выдохнула девушка, проведя рукой по лицу, - нельзя пахать на износ, понимаешь? Ты не машина, себя хоть немного жалеть надо.
- Странно слышать подобное от вас, - с улыбкой пробормотал молодой человек.
- Я нигде не перетрудилась, чтобы отдыхать, - фыркнула она, оглянувшись на женщину в белом халате, что прошла мимо них по коридору.

«Он кровью истекает, а держится», - растерянно подумала Агата.

- Когда вы в последний раз спали восемь часов, полноценно питались и не занимались самоистязанием? – скептично выгнул бровь собеседник.
- До СИЗО, - бросила девушка, кинув в сторону молодого человека напряжённый и серьёзный взгляд.

«Дурацкий вопрос», - отозвалась неожиданно Вий.
«Вот уж точно не тебе судить о подобном», - огрызнулась молодая женщина в ответ.
«Молчу», - кратко хмыкнул внутренний демон, скрываясь в самом тёмном углу.

- То есть, практически год и два месяца назад, - со вздохом заключил Виктор и вдруг замер и почти испуганно обернулся к девушке, - может ли быть… Что моё поведение как-либо усугубило положение?

«Ребёнок», - хором подытожили они.

- Тебе не в чем себя винить, - вымученно улыбнулась Вильянова и села рядом, устало подперев ладонями подбородок, - все проблемы в голове, - задумчиво произнесла она себе под нос. Вий подло хихикнула из своего укрытия.
- Громов, насколько мне известно, вполне реален, - возразил мужчина.
- Да шёл он к черту восемь раз мелкими шагами, - хмыкнула Агата, - после тридцатого декабря сможешь выдохнуть спокойно.
- Действительно, - протянул он через время.
- Ему нужна только я, - вяло и виновато улыбнулась девушка, - лишних людей он не будет убивать. Сегодняшний цирк был показухой, Лёша припугнул Тоневу, чтобы не путалась у него под ногами. Всё в порядке, потерпи чуть-чуть.

«Ты его успокаиваешь, или себя?» - усмехнулась тьма.

- И что вы планируете со всем этим делать? – Виктор неопределённо махнул рукой в воздухе.
- Ну, из группировки я окончательно ушла, - бормотнула молодая женщина, откинувшись на спинку стула, - так что, как минимум Лёша им теперь не угроза.

«Конечно, теперь-то его ничто не сдерживает, разве что мент, путающийся под ногами, - ехидствовала Вий, - мы снова станем игрушкой в руках этого выродка, как только твой Котик сольётся.»
«Хватит уже нагнетать, и так тошно.»
Холодно и больно.

- В отличие от вас, - хмуро заметил молодой человек.
- Меня тоже не долго он будет терроризировать, - зажмурилась Агата.
- С чего вы взяли?

«Сейчас не поняла, - напрягся внутренний демон, - это что за намёки пошли?»

Она улыбнулась, и качнула головой. Из кабинета вышел солидный мужчина средних лет, увлекая за собой Виктора.

«Раз мы остались один на один, то будь добра объяснить свои слова, - требовательно разнелось в пустом сознании, - что ты собираешься сделать?»
- А ты догадайся, - одними губами произнесла Вильянова, зажмурившись. Было холодно и больно.

***
В прихожей уже стемнело, по-зимнему тусклое солнце не так давно скрыломь за горизонтом. На часах было около шести вечера, однако для арестантки это не имело смысла. Помимо ледяной одежды хотелось сбросить приросшую к лицу маску издёвки, оставив кровоточащую кожу и слезящиеся глаза.
- Чаю, мисс? – донеслось до Вильяновой.
- Нет, спасибо, - отозвалась девушка. Лениво сбросив мокрую джинсовку и отяжелевшие ботинки, она прошла в гостиную, без сил рухнув на диван. Хотелось наглотаться стекла, выйти в окно, только не быть здесь и сейчас, не видеть себя и больше не ощущать лживого стука не существующего сердца.

- Предпочтения для ужина? – как сквозь толщу воды донеслось до девушки.
- Я не голодна, - глухо отозвалась Агата, не отнимая лица от подушки принялась расплетать волосы.

«Может, остричься снова?» - отдалённым участком мозга подумала она.

- Быть может, вам стоит переодеться во что-нибудь более тёплое? – предложил Виктор.

«Тоже неплохо.»

- Ага, - пробормотала молодая женщина, и, тяжело поднявшись, ушла в спальню. Вернулась она оттуда минут через пять, и заняла своё прежнее место, свернувшись калачиком. Холодно. Больно.
- Как ваше самочувствие? – осторожно спросил молодой человек.
- Сойдёт, - выдохнула Вильянова, - а ты как?
- Всё в порядке, насколько это возможно.

«Он устал, - откликнулась Вий, - имей совесть, ты-то не ранена.»
«Ты права.»

- Иди, отдохни, я приготовлю ужин, - откликнулась девушка, и, перевернувшись, прямо посмотрела ему в глаза, - и без фокусов в этот раз, будь добр.
- Только если вы приготовите порцию и себе, - качнул головой он.

Она вскинула одну бровь, но молча вышла из комнаты. Дверь на кухню закрылась, ограждая квартиру от лишних звуков готовки.
Забрав волосы в высокий хвост, женщина открыла холодильник, задумчиво оглядывая его внутренности.

«Скажи мне, Вий, что он у тебя вызывает?»
«Ты смотришь на пакет молока, - фыркнул демон, - а я ненавижу эту жижу.»
- Ты прекрасно поняла меня, - выдохнула Вильянова, вытаскивая нужные продукты.
«Дай хоть пошутить. - цокнули в ответ. Некоторое время было тихо. – Он не тот, кем пытался показать себя в первое время, это точно.»
- Твоя правда, - протянула девушка, умело орудуя ножом, стараясь избежать лишних звуков, - но а сейчас? Есть ли что-то кроме ярости у тебя?
«Сложно сказать, - зевнула тьма, - ты почему-то ставишь его на одну ступень с Сеней, а значит, доверяешь ему.»
- В этом-то и проблема, - скривилась Агата, - я больше не хочу ошибаться.

Долгая тишина была ей ответом. Наконец, Вий перевернулась в голове.
«Я единственная, кто навсегда останется с тобой, - тихо проговорила она, - я часть тебя, твоего сознания. Но даже я не могу точно сказать, насколько сильно ты нуждаешься в других людях. Если они в силах сделать тебя счастливой, то я не буду против.»
- Я впервые слышу что-то подобное из твоих уст, - задумчиво ответила Агата, размешивая своё варево в небольшой кастрюльке.
«И больше не услышишь, так что запоминай, и потом меня не буди», - снова стал внутренний демон собой. Усмехнувшись, девушка попробовала на соль свою стряпню, и, удовлетворённая результатом, выключила плиту и свет. Оглядевшись в тёмной комнате, она вышла из неё, и, проследовав к своему привычном месту, свернулась калачиком на диване.

Через некоторое время из спальни вышел Виктор. Видимо, заприметив Вильянову, он практически бесшумно попытался пройти на кухню.
- Не крадись, я не сплю, - глухо отозвалось с дивана, - еда на столе, меня до завтра не трогай.
- Благодарю, - кивнул молодой человек и слегка помедлил, - что-то случилось?
- Устала просто.
- Я могу чем-то помочь?
- Нет, иди ешь, - отмахнулась она, натянув плед повыше, и крепче обнимая кролика.

Мужчина кивнул и проскользнул на кухню, оттуда пополз скрежет приборов. Совсем скоро он сменился на шум воды и звон посуды. Ещё через несколько минут Виктор вновь оказался в гостиной.
- Хотите… Обсудить это? – неуверенно спросил он.
- Что именно? – вяло поинтересовалась Агата, без сил и эмоций.
- Ваше… Состояние? – почти робко отозвался молодой человек.
- Просто плохой день, не обращай внимание, - откликнулась она, зябко поведя плечом, подтаскивая плед повыше. Холодно.
- Понимаю, - кивнул Виктор. Больно.

- Ты как? Всё хорошо? – в свою очередь вновь спросила женщина, зарываясь лицом в диванную подушку.
- Думаю, учитывая последние полтора месяца – вполне.
Она кивнула, удовлетворённая ответом.

- И всё же… Что конкретно вас беспокоит? – замявшись, поинтересовался он.

Знаете, бывает порой состояние, когда человека долгое время переполняют боль, страхи и его просто прорывает? Вероятно, именно это сейчас и случилось с девушкой.

- Если честно, то меня пугает собственная наивность, - тихо вздохнула она, поднимаясь на локтях и глядя мужчине в глаза, - идеализируя Юлю я невольно стала узницей своей детской глупости, а теперь мне страшно. Вдруг я не только в ней ошиблась? – тихо вопрошала Вильянова в пустоту.

Молодой человек неспеша поднялся с кресла и пересел на диван. Заглянув в лицо девушке, он проговорил вполголоса:
- Но, мисс, разве не вы говорили, что ошибаться в людях – нормально?
- Да, это норма, - вздохнула она, усевшись поудобнее, подтянув к себе костлявые лодыжки, - но каждый раз, когда новый человек приходит в мою жизнь, я не желаю проигрывать и прячусь под самыми разными масками, пародируя Вий и издеваясь над собой.
- Проигрывать… Кому? – осторожно подал голос Виктор.
- Человеку, - слабо улыбнулась она, - все пытаются быть теми, кем не являются, привязать к себе, а уходя, удивляются, от чего после всего от них отрекаются.
- Это не значит, что вы должны поступать также, - задумчиво произнёс мужчина.
- Я не хочу привязываться к людям, и не хочу, чтобы они привязывались ко мне.
- Что в этом плохого?

Больно. Холодно.

- Слишком тяжело терпеть расставание, - вымученная улыбка снова озарила обескровленные губы, - слишком больно натыкаться на осколки своих мечт и идеализаций.
- Может, не стоит идеализировать? – протянул Виктор.
- Может и не стоит, - вздохнула она, опустив голову, - порой так страшно от этих масок, что все носят, прости, что нагружаю этим.
- Нет, что вы, - он замотал головой, - это действительно кажется весьма настораживающим, теперь, когда я думаю об этом…
- Главное, оставайся настоящим хотя бы ты, - тихо улыбнулась уголками губ Агата, положив голову на спинку дивана и свернувшись калачиком, прижимая к груди несчастного зайца. Холодно.

Мужчина помолчал, разглядывая обивку подушек и, наверное, прикидывая, сколько пылинок спряталось в ворсинках.
- Постараюсь, - наконец выдохнул он. Повеяло теплом, как если бы перед ней открыли дверь в натопленную комнату, на минуту пустили погреться с мороза.

- Скажи, - после недолгого молчания поинтересовалась молодая женщина, - тогда, в самую первую нашу встречу, что ты почувствовал?
Виктор задумался, откинувшись на спинку дивана. Через полминуты изрёк:
- Полагаю, страх.
- Ты был такой серьёзный, и даже раздражённый, - слабо улыбнулась Вильянова в пустоту, - однако сейчас, от той настороженности не осталось фактически никаких следов. Я рада.
- Я действительно принял вас за безнадёжную сумасшедшую, - кивнул тот, - но страшно, вероятно, было из-за правдивости ваших слов.
- Слов? – растерялась она. – Что я такое сказала?
- Вы говорили много… В том числе и то, что от себя не убежишь, что я боюсь себя, - глухо пробормотал он, - что… Я, вероятно, уже не в своём уме, - голос мужчины дрогнул. Внутренности сжались, ком поступил к горлу от этой картины. Она всё-таки разрушила его жизнь.

Агата тяжело вытянула руку вперёд, и положив ладонь на пальцы Виктора, уверенно сжала их, твёрдо глядя ему в глаза.
- Тебя это действительно пугает? – вкрадчиво и тихо спросила она.
- Меня скорее пугает отсутствие страха теперь, - криво улыбнулся Виктор, как будто резко разучился делать это естественно.
- Успокойся, - прошептала девушка, выпустив руку молодого человека, - я тогда сказала это лишь потому что боялась тебя сильнее Громова.

Молодой человек удивлённо посмотрел на подопечную.
- Больше Громова? На каком основании?
- Сам посуди, - уголок рта её криво дрогнул, - я тебя совсем не знаю, а ты полицейский, плюс, обстановка сама по себе весьма давящая во всех смыслах.
Виктор понимающе кивнул, положил себе на колени подушку и зарылся пальцами в ворсе.
- Вы были босиком, - вдруг протянул он.
- Да? – вскинув брови, пробормотала она. – Я мало что помню из того дня, кроме боли и серости.
- Сочувствую, - устало выдохнул молодой человек.
Вильянова пожала плечами, будто бы и нечему было сочувствовать.

«Мало кто это говорил, правда, Вий?» - спросила она, но в ответ получила лишь тишину.

Её морил сон, видимо, сказывались последствия предыдущего дня. Уже стоя на краю сознания, девушка неосознанно вздрогнула.

- Ты добрый, - вдруг произнесла она, - спасибо…