Утром я просыпаюсь рано. Вовсе не потому, что я жаворонок, а чтобы поскорей исчезнуть, словно меня никогда и не было. Ведь ласковый голос матери больше не позовет завтракать, а папа не принесет кофе в постель. Будильник Адама не прозвенит настолько громко, что от этого проснутся соседи, а я больше не смогу вломиться в комнату брата с обвинениями. Я не буду вспоминать о безумном утре весь последующий день, не будет игривой ухмылки на моем лице. Все будет иначе.

Сегодня время станет проходить так, будто я просто существую, подобно предмету декора в жизнях других.

Смотреть в зеркало перед выходом вошло в мою повседневную привычку, но в отражении я не узнаю саму себя. Пытаясь растянуть губы в улыбке, я замечаю, что почти разучилась смеяться. Несмотря на это, облик радостной Рейчел до сих пор не покидает меня. Он словно пытается добавить ярких красок, затмевая угрюмые образы. За левым ухом виднеется тоненькая косичка, в которую я вплела красно-желтые нитки месяц назад по приказу Ли. Она решила, что это сможет напомнить о моей былой уникальности. Я спускаю цветную прядь на грудь, а остальные волосы откидываю назад.

Спустившись вниз, я сразу нахожу маму и удивляюсь её присутствию в столь раннее время. На фоне светлой мебели выделяется её лиловый шелковый халат, который я впервые вижу на ней. Кружевные рукава слегка закрывают тонкие запястья, а не завязанный пояс касается пола. Она не оборачивается на мои приближающиеся шаги, уткнувшись в очередной журнал, и я прохожу мимо, не проронив ни слова, хотя прямо сейчас банальное приветствие подняло бы моё настроение до небывалых высот. Она не интересуется моими ночными сновидениями, а я не спрашиваю о планах на день.

Папа считает, что здороваться совсем не обязательно. В этом обыденном жесте он не видит ничего кроме лести. Чтобы быть хорошим человеком, не обязательно быть вежливым. Я не раз спрашивала, почему он так решил, но тот лишь уклонялся от ответа. Мама полагает, что это связано с неприятными воспоминаниями из детства, а Адам — он начитался психологических книжек. Отец не раз доказывал свою точку зрения окружающим, но те лишь разводили руками. С детства я росла, не ведая слово «спасибо», а мама постепенно начинала привыкать к необычной папиной позиции.

Сунув покупные вафли в портфель, я в надежде одарила мать прощальным взглядом, но та лишь стремительно подняла руку и откинула волосы на правую сторону, тем самым нарушив ровный пробор. Я вновь начала придумывать оправдания, ссылаясь на интереснейшую статью, от которой мать не в силах оторваться ни на секунду. Иногда мне кажется, что я делаю что-то не так, только никак не могу понять, что именно. Это могло тревожить ровно несколько мгновений. Постепенно я переставала думать об этом, а потом все, как и прямо сейчас, повторялось вновь, словно в замкнутом кругу.

Дернув ручку входной двери, я слышу, как где-то в доме хлопает открытое окно, а прохладный поток воздуха бьет мне по лицу. Волосы начинают разлетаться в разные стороны, но как только я отхожу от сквозняка, все исчезает. Из густого слоя туч просачивается искристое солнце, а роса на коротких травинках приобретает блестящую окраску.

— Эй, — громко прокричал голос, в котором я сразу узнала интонацию Ли, а развернув голову в противоположную сторону, я увидела высокую девушку и направилась к подруге.

Я решила остаться на сухой части асфальта, чтобы уберечь ноги от сырости, ожидая пока Лина сама доберется до меня. С каждым шагом её очертания становились более различимыми. Светлые волосы были убраны в неаккуратный пучок. На губах блестел малиновый блеск, а тонкие стрелки красиво подчёркивали светло-голубые глаза. Бесформенная серая блузка ниспадала почти до середины бедра, тёмные джинсы идеально облекали её ноги. Разглядев ярко-красную резиновую обувь, на моем лице скользнула улыбка. Высоко поднимая ноги, она вышла ко мне, держа в руках поводок. Маленькая такса, которую не было видно из-за высокой растительности, пронеслась вслед за своей хозяйкой и мгновенно отряхнулась, сделав пару резких движений.

— Ты направлялась ко мне? — убрав выбивающиеся пряди за уши, она сделала жест рукой и пальцем ткнула себе в грудь. Багги стал бегать вокруг моих ног, а потом ринулся вперед, уводя Лину за собой.
— Да, — тихим хриплым голосом выговорила я. — Думала, ты будешь не против завалиться на диван и грустить со мной.
— Сегодня не тот день, чтобы грустить, — смешным тоном выговорила подруга, махая при этом кулаком. — Сегодня заканчивается свобода.
— Что ты имеешь в виду? — не понимала я. Продолжая идти медленным шагом, я не заметила, как отстала от подруги.
— Ты ведь ждала этого целое лето, — крикнула та, остановившись около парадной двери своего дома, а потом исчезла, зайдя внутрь.
— Ждала чего? — себе под нос промямлила я, ведь Ли была не в состоянии услышать мой вопрос.

Я стала всматриваться в небольшие кирпичи светло-коричневого цвета на стенах двухэтажного здания. За темными оправами каждого из окон выглядывали бежевые шторы. Между ровно посаженных тюльпанов желтого цвета виднелись короткие цветки, чьих названий я не знала. Каменная дорожка была аккуратно выложена, а на ступеньках не показалось ни единой трещинки.

Не успев переступить порог дома подруги, я почувствовала аромат её духов. Я уверена, что такой запах исходил даже от деревянного пола, на котором сейчас мои грязные кроссовки создавали мокрые разводы. Сердце дрогнуло в панике, и я ступила обратно на входной коврик с надписью «Добро пожаловать».

— Опять идти за тряпкой, — от внезапного голоса моя голова мгновенно поднялась, — даже от Багги меньше грязи.

Испепеляющий взгляд тетушки Ли был направлен в мою сторону. Если бы она сделала хоть какое-то движение своим неповоротливым телом, я бы непременно заметила её присутствие. Идеально выглаженная рубашка стала сжиматься, когда та хлопнула толстой книгой. Только переплёт коснулся стеклянного стола, в доме послышалось эхо. Госпожа Вейсс медленно встала с дивана, а потом прошла мимо меня, направляясь на задний двор. На спине не виднелось ни одной складочки, и я стала сомневаться в её человеческой сущности.

— Можем идти, — выйдя из-за угла, начала Ли.

Теперь на её ногах красовались аккуратные босоножки в тон длинной блузки. Из пучка не выскакивал ни один волосок, будто она нанесла хороший слой лака. Вглядываясь в безупречный образ подруги, я нашла сходство с её тетушкой. Хорошее воспитание — начало отличной жизни. При каждом удобном случае об этом напоминала подруга. Лишь только услышав эти слова, я фыркала и утверждала, что хорошее воспитание — начало занудной жизни.

— Уже слышала новости? — коротко крикнула подруга, грациозно спускаясь по каменным ступенькам.
— Ты о новеньких? — подняв плечи, спокойно ответила я.
— Школьный ремонт обсуждать мне не очень хочется, — она радостно улыбнулась, что вызвало у меня похожую реакцию. Я начала идти вперед, опустив голову на свою потрепанную обувь, но Ли внезапно схватила меня за плечи.
— Тебе выпал шанс проявить себя, — она начала говорить шепотом прямо в моё ухо, — познакомиться с новыми одноклассниками, опровергнуть все глупые сплетни, что сочиняли о тебе последние полгода. Вернуть ту Рейчел, по которой я скучаю. Просто поверь в это.

Лишь на минуту мне показалось, что Ли права. Я устала ждать новой возможности увидеть улыбку Адама или заботу родителей, узнать саму себя прежнюю. Мне казалось, что жить так, будто ничего не произошло, правильно. С каждым днем умеренно не замечать, как жизнь моих близких распадается на мелкие кусочки. Постепенно я стала привыкать к такой обстановке, но до сих пор продолжаю молиться, чтобы все это быстрей закончилось.

— Не хочешь зайти? — подруга стала всеми возможными способами указывать на смутно знакомое мне здание, во всю кивая головой.

Прямо передо мной возвышалась школа, которой я отдавала немало своих сил. Лишь кинув короткий взгляд на светло-зеленый узор стен, я стала слышать короткие фразы, звучащие голосами школьников, которые встречали меня в коридорах во время перемен.

***

— Привет, Рейчел, — мне махал парень, которого я иногда видела в компании брата. Он стоял, плечом опираясь на светлые стены, и беседовал с двумя девушками, которые громко смеялись рядом.

Я смущенно улыбнулась тому в ответ и прошла мимо, заворачивая за угол. Остановившись завязать шнурок, я стала слышать хохот и слегка высунула голову, чтобы снова лицезреть компанию.

— Она выглядит так, словно живет на улице, — отчетливо произнесла девушка с вьющимися локонами.
— Бедная, — добавил тот самый парень, которому я всего минуту назад подарила теплое приветствие, — наверно, все деньги пропил её братец Адам.

Все дружно залились хохотом, а потом волна издевательств окутала весь коридор. Подростки стали тыкать в меня пальцем, но я пыталась идти так, словно мне все равно. Будто ничего не происходит. Мой шаг участился, когда я почувствовала первую слезу, скатившуюся по моей щеке. А потом все вдруг исчезли, словно их никогда и не было. Лишь моя обида покорно осталась здесь, ни на секунду не покинув меня.

***

— Закрыто, — озвучила я, касаясь замка, что висел на металлической калитке.

Не услышав ответа подруги, я стала искать её взглядом. Ли начала взбираться на темно-коричневый забор, жертвуя своим идеальным образом. Она как можно аккуратнее переставляла ноги, а потом мягко опустилась на землю, будучи на территории школы.

— Я не ищу лёгких путей, — озвучила та, убирая невидимую пыль со своей блузки, — теперь ты. — На самом деле, я всегда ищу легкий путь, — ухмыляясь, я кивнула на дыру в двух метрах от нас, которую сделали мерзкие хулиганы, дабы сократить путь до входа.
— Но почему ты не предупредила меня? — обиженно пролепетала та, когда я без лишних движений оказалась рядом с ней, минуя ограду.

На её вопрос я лишь коротко подняла плечи и засмеялась так, как не смеялась никогда прежде, пока не заметила, что обувью угодила в лужу. Лина начала что-то смутно доказывать мне, ссылаясь на карму, но тогда ничто было не в силах прервать лучший миг за последнее время.

— Жди здесь, — быстро пробормотала та и бегом ринулась в направлении здания школы.

Я мельком следила за её грациозной походкой, а потом кивнула, когда та добралась до стенда с новостями, кинула взгляд в мою сторону. Из заднего кармана она достала маленький блокнот и что-то начала записывать в него, поглядывая на объявления.

— Завтра нам нужно обязательно быть здесь к девяти, — не добегая до меня, она начала говорить очевидные факты, ведь из года в год время начала уроков никогда не менялось. Несмотря на это, расстраивать подругу я не стала.

— Видишь эту девушку? — внезапные слова Ли заставили глаза учащенно моргать, а потом она потянула руки к моей голове, развернув её на кофейню «Дон Капучино», что находилась на противоположной стороне улицы. Лишь совсем недавно мы отправлялись покупать утреннее какао, каждый раз боясь опоздать на урок к госпоже Тилль.

Я кивнула.

— Что время делает с людьми? — с некой мечтательностью разъяснила мне собеседница. — Она так изменилась!

Оставив подругу обездвижено стоять, я направилась в сторону кассы, чтобы заказать напиток и заодно лучше разглядеть девушку.

Она сидела за столиком на улице и мило беседовала с парнем, лицо которого казалось мне незнакомым. Из-за сильного ветра она ежесекундно приглаживала крашеные блондинистые волосы. С этой причёской её квадратная челюсть придавала некую изюминку в образ, а таким идеальным скулам стала бы завидовать каждая. Пухлые губы растянулись в широкой улыбке, а бездонно-синие глаза заиграли новыми красками.

— Судя по фотографиям на Фейсбуке, лето она проводила не совсем так, как мы ожидали, — продолжала Лина. — Никто не знает, откуда в её семье появились деньги даже на новый свитер.

Смотря на затылок Мии Андервуд, я не могла узнать в ней ту несчастную девушку, кой она всегда являлась в школе. Заплаканные глаза и спутанные волосы были её фишкой. Адам подчеркивал это при каждом удобной случае, вместе со мной распространяя сплетни по школьным коридорам. Желая оттолкнуть тот факт, что мы поменялись с ней местами, он стал лишь усиливать моё отчаяние. Внезапно для себя я отошла от барной стойки, даже не взглянув на заказанный кофе. Ли не последовала за мной, словно прочитав мои мысли, чему я была только рада.

Тёплый вечерний ветерок стал приятно задувать в лицо, когда я оказалась на улице. Своим успокаивающим потоком он медленно охладил бушующие во мне эмоции. Успокоившись, я сразу же почувствовала вину по отношению к Лине, но не направилась обратно к подруге, надеясь на её понимание.

Я начала узнавать все те же пустынные улицы, сворачивать на знакомых поворотах, разглядывать привычные лавочки и одинокие почтовые ящики соседей. Где-то вдали послышался тихий лай собак. Ярких цветов, посаженных на балконе второго этажа в спальне родителей, из-за кромешной темноты практически не было видно. Мой дом выглядел слишком тускло, но внутри всё было не так. Подходя ближе, я услышала громкую музыку и стала поднимать уголки губ выше обычного. Незнакомая песня доносилась из кухни, где мама готовила ужин. Все выглядело так, словно любящая семья ждёт меня дома.

Не заходя в свою комнату, я заворачиваю в ванную, чтобы отмыть обувь от грязи из лужи. Вспоминая голос Ли, на душе становится спокойнее. Я вхожу, не переставая рассматривать грязные кроссовки, а потом тянусь к ним, чтобы снять. Медленно развязывая шнурки, я чувствую, как капли красного цвета опускаются на мою ладонь.

Сердце начинает биться учащенно, и я аккуратно поднимаю взгляд наверх. Воздух из лёгких испаряется, когда я вижу Адама. Глаза брата закрыты, а на футболке, что я когда-то дарила ему, виднеются тёмные пятна. Обе его руки погружены в светло-красную воду, которая начинает выливаться на пол. Я не слышу собственного голоса, когда дрожащими руками стараюсь убрать слезы, что не перестают катиться по собственным щекам.