Я резко поднимаю ладони вверх и со всей силы сжимаю ими голову, пытаясь закрыть уши, ноги начинают громко топать по полу, задевая и пачкая вещи вокруг. Сделать все, чтобы крики снизу хоть на секунду погасли, не получается. Каждая мелочь выводит меня из себя, а когда взгляд скользит к приоткрытой двери, хочется кричать, будто безумная.

Стремительно подходя к ней, я чувствую, как мои щёки горят обжигающим огнем. Фразы, мимолётно проскальзывающие в комнату, постепенно стихают, и я решаюсь выйти, чтобы одним глазком увидеть Адама. Покидая комнату, мне становится страшно, но вспоминая невидимую стену, что выросла между нами за короткое время, я успокаиваюсь и в какой-то степени даже расстраиваюсь.

Резкий голос матери обрушивается на меня внезапно. Мне показалось, что в ту секунду душа вылетела из моего тела, а сердце начало биться скорее. Я не могу назвать это чувство страхом или неожиданностью, мне просто не хочется испытать его ещё раз. Я безвольно закрываю глаза, попробовав успокоиться, пока бурный поток чьей-то речи льется так быстро, словно песок сквозь пальцы.

— Мне надоело! — прерывисто орет мама. Лёгкий шорох ее тапочек раздается на паркете в гостиной. Если та взволнованна, то с легкостью может пройти многие километры этим способом. Я почти уверена, что сейчас она бойко машет рукой, указывая на своего сына.
— Хватит сидеть у нас на шее. Куда подевалась твоя уверенность? — выдает отец, когда мать фыркает.

Иногда так и хочется выйти из своего статуса наблюдателя и хоть что-то сделать, лишь бы заткнуть их. Порой указания мамы заставляют появиться легкой ухмылке на моих губах, в другой же момент я не знала, почему она ведет себя так эгоистично. Все эти странности ничто, по сравнению с поведением Адама. Он, будто призрак, аккуратно и тихо шагает по дому, оставляя после себя привкус загадочности. Я не знала, как самый веселый человек в целом мире может молчать, ни проронив ни слова в любое время: будь то короткий разговор за завтраком, который я стараюсь поддерживать глупыми вопросами, чтобы не дать родителям повода начать скандал или вовремя легкой пробежки теплыми вечерами, что я когда-то с нетерпением ждала весь день. Лишь бездонность пустого взгляда окружает меня, когда я смотрю на родного брата, словно некие сверхъестественные силы высосали из него все эмоции.

Я чудом сдерживаю себя, пока во мне таится дикое желание опрокинуть стеклянную вазу, стоящую около руки, родителям на голову. Быть может, впоследствии они бы осознали, что все их ссоры бессмысленны или я бы лишь подлила масла в разгоревшийся огонь вражды, втянув саму себя в бесконечный поток криков. Я не понимала, как такая жизнь смогла войти в их привычку. Возможно, когда-нибудь во мне созреет лучик смелости и я смогу завязать крепкий узел дружбы в нашей семье, но пока мне остается только вспоминать о тех прекрасных мгновениях, что мы дружно проводили все вместе, ожидая какого-то чуда.

На носочках развернувшись обратно, я заметила, что на просторах первого этажа наконец-то поселилась тишина, а потом услышала такие тихие шаги, словно мягкие облака с еле заметным звуком опускаются на деревянные ступени лестницы. Адам прошёл мимо меня. Сейчас я была только рада его замкнутости, ведь тот просто сбежал от нападок мамы с папой, полностью проигнорировав их, тем самым закончив надоевший разговор. Тело брата можно было с трудом отличить от стен, спрятавшихся в темноте коридора. Вслед за телом брата в воздухе поселился до боли знакомый запах мятных леденцов.

— Спасибо, что наконец-то прекратил это, — я решила поблагодарить Адама, сказав ему, наверно, первые не осуждающие слова за последние полгода. В тьме его плечи на секунду напряглись, а потом тот скрылся за дверью. Все же я надеялась, что это был знак удивления, а не злобы на меня.

Ещё несколько мгновений я могла ощущать его невидимое присутствие рядом со мной. Громко выдохнув и закрыв глаза, я начала улыбаться, ощутив на коже тепло воспоминаний, которые не дают огоньку надежды навсегда уйти из моего сердца. Я физически чувствовала две противоположных силы внутри: одна хочет оборвать нить прошлого и жить дальше, а другая не позволяет яркому свету погаснуть. Будто дергая выключателем, они командуют моими поступками и настроением, а я вынуждена подчиняться.

Не размыкая глаз, лишь кончиками пальцев легко касаясь стен, я направилась обратно в свою комнату. Усталость поработила тело целиком, и я обессилено свалилась на кровать. Пододвигаясь ближе к стене, ногами я начала скидывать все мешающие мне вещи на пол, пока не оказалась в сидячем положении. Глубоко выдохнув, голова начала откидываться назад в поисках опоры.

Оглушающая тишина окутала атмосферу, царившую в комнате. Казалось, что нет занятия более подходящего для данного момента. Я медленно начала ощущать состояния подобное полету в небе: оно успокаивает, словно кто-то водит мягким пером по коже. Где-то внизу дверь хлопает громче обычного, и нежный холодок мельком пробегает по моим босым ступням. Тело обретает подвижность, а глаза, наконец, открываются.

На прикроватном столике под кучей бумажек и этикеток я нашла свой ноутбук и решила включить его. Светящийся белый экран компьютера заставил щуриться, и я опустила взгляд вниз на коротко подстриженные ногти, аккуратно окрашенные тёмно-синим лаком. Длинные худые пальцы стали водить по панели в поисках значка с интернетом. В процессе двойного клика, не спеша открылся браузер.

Я не знаю, какого чуда я ждала, когда мои пальцы скользнули на вкладку с моей старой страницей Фейсбука. Висела парочка непрочитанных сообщений от Ли и реклама с интернет-магазинов. Разочарованный взор привык видеть многочисленные входящие письма от друзей, которые, кажется, таковыми никогда и не являлись. Я пыталась успокоить себя, долго внушая, что аккаунт заброшен и никому и в голову не взбредет что-то писать, когда его сообщения никогда не станут просмотрены.

Неожиданно даже для себя я открыла диалог с подругой и, не прочитав ни единого сообщения, что она когда-то выводила мне, принялась писать ей новое:

«Можно я перееду к тебе?»

Спустя минуту я решила добавить «Пожалуйста», чтобы подтвердить всю важность данного заявления. Быть может, Ли сильно удивится, услышав посреди ночи звук нового уведомления, но когда ответ приходит спустя короткое время, я понимаю, что она опять читает вопреки запретам её матери:

«Жду, брателло!»

В конце предложения стоял смеющийся смайл, который я тотчас узнала. Рассмотрев фразу целиком, на лице заиграла несильная улыбка. Её умение быть одновременно серьёзной и задорной, всегда поднимать мне настроение, порой поражало меня. Наблюдая такую непринуждённость, в одном я была убеждена точно: ей можно доверять. Решив немного подыграть ей, я снова начинаю печатать текст:

«Не напоминай мне о брателло»

Как только эта строка стала просмотрена Линой, я не насытилась и продолжила:

«Составишь мне компанию на всех возможных дополнительных занятиях и секциях в нашей школе?»

За этим предложением незамедлительно последовал ответ подруги:

«Если это сможет отвлечь тебя от бесконечных ссор дома и слегка разбавить обстановку, то я только за»

Положив правую руку на крышку ноутбука, чтобы быстрей закрыть его, я заметила новое входящее сообщение:

«Только если их не будет больше двух в день, разумеется»

Слегка прикусив нижнюю губу, я представила мягкий смех подруги, то, как она оттягивает рукава огромного свитера, чтобы согреть свои ледяные руки. Иногда мне хотелось хоть на минуту стать ею: спонтанно говорить или думать лишь о калорийности батончика, что только что купила в школе.

Отставляя ненужные мысли на задний план, я, после нескольких мгновений раздумий, все же решаю перейти во вкладку актуальных новостей. Сначала цветные заголовки привлекают взгляд, но вскоре становятся абсолютно бессмысленными. Меня совершенно не интересовала пропавшая собака или конкурс красоты, из года в год проводившийся в городе. Я хотела видеть свою прежнюю жизнь на этих страницах. Когда мой взгляд начал скакать по предложениям в поисках имени брата, я смутно понимала, что делаю, а потом вдруг резко очнулась, будто после долгого сна. Название моей школы стало манить за собой, и я незамедлительно открыла статью.

Информация о новом оборудовании или о ремонте в классе фотографии не вызывали восторга, поэтому я быстро листала мелкий текст, читая его по диагонали. «Число пришедших учеников в этом году бьёт все рекорды» — гласил подзаголовок интервью с директором. Внутренний голос громко шепчет мне о шансе начать новую жизнь с этими людьми, но взвесив все более детально, я понимаю, что обречена на долгое одиночество. Господин Крамер просил учителей быть бдительными, ведь следов от случайно пролитого кофе на чистые рубашки станет в разы больше. Больше учеников — больше пятен.

Наверно, осталось совсем немного, пока шутки окружающих начнут раздражать меня.

Через открытые шторы лунный свет начал красиво проскальзывать в комнату, отражаясь на больших папках и тусклых листочках, походя на свечение компьютера, что бесполезно лежал на моих коленях.

Хлопнув крышкой ноутбука, я как можно тише сунула его под кровать в созданный нами с Адамом тайник. Именно там пол под пушистым ковром слегка прогибался, что создавало идеальный размер для хранения чего угодно. В комнате брата мы воссоздали такой же, прыгая дни напролет по старому паркету. Возможно, Адам до сих пор следует нашим маленьким хитростям, сохраняя частичку приятных воспоминаний.

Ночью вид из окна особенно хорош. Скопление звезд напоминало крохотных светлячков, мерцающих в ночи. Развернув голову, виднеется тихая улица, совсем тускло освещенная одинокими фонарями, а лишь немного привстав на колени — ещё большие просторы: маковое поле и почти незаметная линия горизонта. Порой даже трудно заметить три недалеко посаженных друг от друга дерева. Из-за сильного дождя их ветки и листья неодинаково колышутся, будто дрожат от холода этой ночью. Странно находится здесь в полной тишине, когда на голове не тронется ни один волосок, наблюдая, как за окном вовсю бушует ветер. Странно осознавать, что совсем недавно во мне пылали гневные эмоции, а сейчас наступило умиротворение. Странно то, что я до сих пор не смогла отпустить прошлое, прокручивая давно прошедшие дни в своей голове. Накрыв одеялом тело до шеи, я начинаю считать звёзды, но мгновенно засыпаю, не переставая думать о школе.