Милица не сразу заприметила на поляне заброшенную лисью нору, но не успел патруль войти, как вся стая знала о присутствии пленницы. Волки окружили чёрную самку полукольцом, бусины жёлтых раскосых глаз хищно светились в глазницах. Подозрительные взгляды впились в молодую суку колючим репейником.

Милица свесила хвост и покорно потрусила за провожатыми, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Если бы волки увидели этот жест, они могли расценить это, как неповиновение, а самка оборотня была совсем не в том положении, чтобы противостоять озлобленным зверям.

Из логова высунулась чёрная мордочка, белые вибриссы затрепетали. В следующий миг голова исчезла, а наружу вылезла матёрая самка, в которой Милица угадала подругу вожака.

Это была волчица лет шести, в шерсти на шее проступала плешь, половина правого уха свисала мясистыми лоскутами. На голове виднелись застарелые следы зубов.
Лапы самки были крепкие, но когда-то поджарое брюхо обвисло под тяжестью высосанных молочных желез. Милица поискала глазами других волков, похожих на вожаков, помимо тех, кого она уже видела, но не нашла волков трёх или двух лет.

«Наверное, с последними пометами что-то случилось, — с жалостью в сердце подумала волчица. — очень вряд ли такие молодые волки создали свою стаю и ушли».

Альфа-самка с большой враждебностью изучала чужеземку глазами. Та тут же перевернулась на бок, и волчица с опаской обнюхала Милицу, не подходя слишком близко, словно боясь чем-нибудь заразиться от неё. Ликантроп чувствовала себя бешеной лисицей, пришедшей нести инфекцию и разбойничать.

«Скорее я тут заражусь блохами или глистами, — со вздохом подумала оборотень. — и никакой “Бравекто” не спасёт!»

Вожак всё это время наблюдал за поведением волчицы, переярок чувствовала изучающий непрерывный взгляд, прикованный к ней. Самки загнали щенков в логово, хотя молодняк так и норовил вылезти обратно, и теперь волчицы с угрозой топорщили загривки.

— Стая! Эта волчица изъявила желание присоединиться к нам, — зычно объявил вожак. — я не могу принимать такие решения один, поэтому привёл её на ваш суд.

Волки притихли и внимательно слушали.

— Чем ты можешь быть нам полезна? — спросила альфа-самка, прищурившись. — ты слепа на глаз, к тому же, не сможешь быть со стаей всё время, ведь ты наполовину человек.

Молодая сука понурила голову. Замечания матерой волчицы были и вправду резонными.

— Я могу расширить ваши охотничьи угодья, — откликнулась оборотень. — я знаю, как избежать многих ловушек, я ловкая и незаметная, к тому же, прекрасно владею носом. Вы оцените мои навыки в охоте.

Члены стаи зашептались. Старший сын вожака обратился к отцу:

— Ловкогрив, но ведь у нас уже есть оборотни, которые знают точно столько же!

Милица прищурилась.

— Поэтому загнали вас в ловушку, и вы лишились беты, — тихо заметила она. — быть может, я не знаю каких-то деталей, но мне кажется странным, что вам посоветовали охотиться на стадо, окружённое овчарками со всех сторон.

Альфа-самка смерила чужеземку строгим взглядом.

— Ты ещё не вступила в стаю, чтобы делать такие комментарии в адрес членов моей стаи, — одернула её матёрая сука.

Милица пристыженно опустила глаза.

— Простите, я не имела ввиду ничего плохого, — с почтением ответила она.

По толпе прошёлся ропот. Самка поспешно опустила голову и смиренно прижала уши к голове, чтобы её поведение не сочли излишне дерзким. Оборотни посмотрели на девушку с ненавистью, но стая уже зло перешептывалась.
Вожаки начали переговариваться. Волчица тем временем продолжила, чувствуя, что смогла завоевать внимание стаи:

— Скоро наступят заморозки, а значит, стае нужны будут лишние лапы и лишняя добыча. Я смогу уберечь вас от капканов и овчарок.

Звери задумались. Ловкогрив удалился для переговоров со старшими членами стаи. Через некоторое время альфа вернулся, Милица подняла голову.

— Я посоветовался со старшими волками и принял решение, — объявил матёрый самец. — мы примем тебя, Бастет, если ты пройдёшь ритуал посвящения. Ты будешь занимать низкое положение наравне с другими оборотнями, ниже тебя будет только омега. Согласна ли моя стая?

Раздался одобрительный лай и гомон. Волчица почувствовала себя очень жалкой, но напомнила себе, ради чего она это делает.

«В конце концов, я же не задержусь надолго, — вздохнула она. — мне нужны только сведения».

Вперёд выдвинулась молодая самка, и Милица узнала в ней старшую дочь вожака, которая была в патруле.

Волчицы кивнули друг другу, и не говоря ни слова, с неистовым рёвом сцепились, начав кататься по земле. Самка оборотня сразу поняла, что та метит в здоровый глаз, и тут же сильным ударом задних лап толкнула незнакомку в живот. Та взвизгнула. Милица знала, что она гораздо легче соперницы, поэтому ей легче удавалось увиливать от атак.

Рыжая самка была массивной, но неповоротливой, и доминантно-черная сука воспользовалась этим, легко уворачиваясь от ударов и увиливая в сторону.

Обе поднялись с земли, отряхиваясь. Грязь застряла между когтей вперемежку с репейником и клочьями шерсти. У Милицы на брюхе тоже появилась пара проплешин. Мышцы горели от натуги, не привыкшие к такой долгой и утомительной работе. Волчица поняла, почему в этой стае все такие коренастые — ещё бы, ведь им постоянно приходится сражаться! Рядом с настоящими зверями оборотни, только и делавшие, что выслеживавшие оленей, казались теперь маленькими и слабыми.

— Неплохо дерешься для человека, — сплюнув чёрную шерсть, бросила соперница через плечо не то с одобрением, не то с уколом.

Милица пожала плечами, решив не обращать на слова волчицы внимания.
Стая встречала рыжеватую суку с возгласами одобрения.

— Да, мышцы бы тебе, конечно, подкачать, — заметил бета. — такая тонколапая долго не протянешь.

Волки загоготали. Чёрная самка осталась невозмутимой.
Вожак оценивающе посмотрел на Милицу.

— Ловкач прав, — заметил он. — но несмотря на маленький вес и хрупкое сложение, ты хорошо выкрутилась. Завтра начнётся твой испытательный срок. Посмотрим, как ты ещё себя проявишь.

Самка с почтением кивнула вожаку. Хотелось вилять хвостом от радости. У неё всё получилось!

«Только что сделают местные оборотни, если поймут, зачем я здесь?» — зашептал предательский внутренний голос.

***
Молочно-белый туман вуалью сошёл на лес. Промозглый смог ещё помнил холодную росу бледного утра.
Бастет поднялась с травы с болью во всём теле. Ни одна тренировка в балетной школе ещё так не изнашивала её мышц, как вчерашний бой.
Весь сегодняшний день она должна была провести со стаей, прежде чем вернуться в человеческий облик, и новой самке даже не позволили спать в общей куче, чтобы согреться. Небольшая ямка на краю поляны послужила ей спальным местом, всю ночь волчица чувствовала прикованный к себе взгляд караульного.

К Бастет подошла та самая рыжая самка, с которой они дрались вчера. Чёрная сука выпрямилась.

— Чертополох велела объяснить тебе, какие обязанности ты будешь исполнять, — властно произнесла дочь вожака. — я - заместительница матери, поэтому ты частично под моим попечительством.

Волчица кивнула, всё ещё с восхищением рассматривая мускулатуру старшей самки.

— Меня зовут Люцерна, — поспешно представилась рыжая сука. — давай для начала познакомлю тебя со всеми.

Бастет решила затаиться и изучить обстановку. Больше всего внимание самки привлекали два самца-оборотня, но она решила ничем не выдавать своего интереса.

— Наших вожаков зовут Ловкогрив и Чертополох, это ты уже знаешь, — начала Люцерна, кивая на родителей. — бета - Ловкач, мой средний брат, которого ты уже знаешь - Хитроглазый.

Волк, увидев чёрную знакомую, приветливо махнул хвостом. Бастет кивнула. Почему-то дружелюбие самца подкупало её, хотя волчица и испытывала сильное недоверие ко всем волкам вокруг.
Люцерна, однако, резко потащила волчицу в сторону, не дав поздороваться, чтобы быстрее познакомить со всем составом стаи.

— Это Велибор и Зоран, — указала она на оборотней. — они у нас сведущи в лекарском деле. Впрочем, это не мешает Велибору быть омегой.

Старый оборотень, названный Велибором, был довольно небольшого размера и худого телосложения, но двигался на удивление живо. В глазах, слегка помутневших с возрастом, горела опасливость, будто он ожидал удара в любой момент. Зубы уже рушились и покрывались камнем, а седина покрыла всю морду и грудь.

«Неужели ему настолько проще жить с волками, что он готов даже быть омегой и питаться объедками? Но зачем, кроме как чтобы прокормиться?» — задумалась Милица.

Зоран был молодой и напротив имел очень тёмный яркий окрас, какой бывает у щенков. Шкура оборотня имела соболиный оттенок, и явно недавно перецвела из первоначального серого цвета. Глаза ликантропа живо блестели вороватым огоньком.

«Получается, если бы не этот Велибор, омегой была бы я, или Зоран,» — с содроганием подумала Бастет.

— Ты сможешь уходить, отработав, и должна возвращаться каждую ночь, — предупредила Люцерна. — будешь патрулировать территорию и сдавать норму с охоты.

Чёрная самка уже предвкушала эти слова. Больше всего жизнь в стае казалась похожей на работу на полставки, как в прошлом году в “Старбаксе”.

«Надо же, принятие в волчью стаю мало отличается от трудоустройства в “Макдональдс”, — с иронией заметила она. — только возни с бумагами меньше. С такими работодателями приятно работать».

***
Дальнейший день не принёс ничего интересного. Волчица отлично знала все те территории, которые ей пришлось патрулировать, но теперь под надзором зверей чувствовала себя на этапе. Никто и не думал подпускать её близко к младшим детям вожаков, а во время дележки пищи будто специально старались оставить ей и омеге самые маленькие куски.

Чертополох собирала охотниц, не брезгуя в качестве мер дисциплины кусать других самок и рычать на них. Альфа-самка не щадила даже родную дочь, и Бастет замечала, как больно это ударяет по самолюбию молодой волчицы.

— Каков наш план? — спросила чёрная самка, облизывая пасть.

Чертополох подняла хвост, призывая к тишине.

— Мы преследуем небольшое стадо кабанов сейчас, — пояснила она. — оно следует на север, мы следим за ним уже более года.

Бастет покорно кивнула. Стая принялась совещаться, где лучше подготовить засаду, но чёрная волчица решила не вмешиваться лишний раз, чтобы не нажить себе проблем.

— Значит, вы мигрируете на север из-за этого стада? — спросила она. — или вы преследуете более крупную добычу?

— Кабанов всего четверо, нам просто нет смысла гнаться за ними, — пожала плечами Люцерна. — мы переместились подальше от людей, в последнее время они стали вырубать деревья на краю леса, а значит, хищникам негде прятаться.

— Но вы всё же выходите в деревню за наживой? — дёрнула ухом Бастет.

Все переглянулись в напряжении.

— Обычно там полно собак, а ещё в той части леса куча капканов, — откликнулась Птаха, старшая волчица.

Чёрная самка задумчиво обвила себя хвостом.

— Там мягкая земля и раньше лежало мясо? — спросила она.

Все переглянулись и закивали.

— Вы оставляете следы на мягкой земле. Так охотники понимают, как ставить капканы так, чтобы кто-то туда попадался, — объяснила самка. — Лучше обходить стороной места, где легко найти ваши следы. Если оставляете отпечатки, запутайте их на всякий случай, чтобы охотники не могли вычислить ваших троп.

Волчицы с удивлением слушали чужеземку, а та постаралась вспомнить все рассказы Лазаря о волчьей охоте.

— А я как-то нашла тушу зайца, которая лежала на земле, зарытая под листьями, словно для меня! — рассказала Кленогривка.

Чертополох сурово посмотрела на молодую самку.

— Никогда не бери незнакомое мясо! — рявкнула она. — вдруг там была бы отрава?

Бастет подала голос:

— Чертополох права. Кстати, это мясо раскидывают, чтобы определить положение стаи. Лучше вернитесь домой более долгим путём и совершите несколько кругов, но не приводите смерть в своё логово.

***
Когда мясо было растащено по тайникам, охотницы вернулись в логово с докладом для вожака о проделанной работе.
Пока Люцерна и Чертополох рассказывали Ловкогриву об успехах новой волчицы, к Бастет сбежались щенки, оставшиеся без присмотра лишь только на мгновение.

— А правда, что ты - человек?!

— А откуда ты столько знаешь? Твои знакомые убивали волков?

Доминантно-черная самка мягко улыбнулась и весело прищурилась.

— Мой дядя научил меня всему, что сам знал.

Малыши смотрели на неё круглыми глазами. У них были чёрные, как угольки, мордочки, и круглые раскосые глаза, перецветающие из синего оттенка в жёлто-зелёный.

— Круть! А где твой дядя сейчас?

Самка погрустнела.

— Его забрали… охотники, — сдавленно откликнулась она.

— Ну и жуть! Надеюсь, он вернётся.

— Да, я тоже, — вздохнула Бастет.

Самка чувствовала на себе пристальные взгляды других волков. Она знала, что ей всё ещё не доверяют, и всем кажется, будто она причинит малышам вред.
Тут к ним внезапно подсел Хитроглазый, и стая чуть успокоилась.

— Привет, ты уже неплохо приспосабливаешься, — заметил он осторожно.

Бастет с опаской посмотрела на него, ожидая подвоха, но не увидела никаких признаков агрессии и немного расслабилась.

— Спасибо, я адаптируюсь быстро, — сдержанно ответила она.

Волк обвил себя хвостом.

— Чертополох - опытная охотница. Думаю, она оценит твою помощь, ведь сама - гроза охотников.

Самка оборотня засмеялась.

— Я сочту это за честь, — улыбнулась она.

Молодой самец заметил отца и направился к нему, но прежде, чем уйти, шепнул «Удачи». Бастет с благодарностью кивнула новому знакомому и побежала дальше исполнять новые обязанности.