Милицей овладевала жгучая тревога. Всё случилось будто в страшном сне, волчица не могла заставить себя поверить, что это правда. Казалось, ещё никогда студентка не была так близка к безумию.
Стефанович вихрем влетела в дом и побежала в дядину комнату, не имея представления, что она ищет. Кровь стучала в ушах, сердце обезумевше колыхалось в груди беспокойным голубем. Звук ускоренного дыхания будто звучал где-то вдалеке. Казалось, тело перестало принадлежать Милице, и она наблюдала со стороны за всем происходящим.

Нет, её дядю не могли похитить по-настоящему.

Это был единственный родной человек, оставшийся у Милицы, который всегда был рядом. Сердце с болью сжалось от вида так и не убранных опилок в мастерской. Ком слез предательски застрял в горле.

Невена, Обрад и Добрило в тревоге посмотрели на девушку. Та остановилась, не зная, с чего начать.

«Спокойно. Слезами горю не поможешь,» — напомнила себе Милица.

Девушка задумалась, что среди вещей Лазаря могло ей помочь. На ум пришёл телефонный справочник - может, кто-нибудь из родственников захочет приехать в Белград? Милица знала, что в Греции у неё больше шансов найти кого-то, кто может прийти на помощь.

Наконец, посреди старых романов Селимовича и Црнянского, девушка нашла старый толстый ежедневник, покрытый слоем пыли. Чихнув, Милица раскрыла телефонную книгу.
Она с удивлением уставилась внутрь - девственная пустота. Только один номер нацарапан небрежным размашистым почерком карандашом на полях - Боян.

Милица перелистнула страницу. Нет, всё таки, номер был не один, но большинство оказались перечеркнуты. Девушка провела пальцем по первой строке и принялась набирать. Гудок не прошёл. Ещё одна попытка - нет ответа.
Студентка вздохнула. Очередной номер - кажется, какой-то дальний родственник из Ираклиона. Снова молчание.
Милица перепробовала все номера, пока не остался один, и подавила тяжёлый вздох. Теперь был только номер Бояна.
Надеяться на ответ почти бесполезно, но слабая надежда птичкой запела в груди.

«21-(0-9)... »

Пальцы почти машинально набрали афинский телефонный код. Раздалось несколько гудков, затем незнакомый голос по-гречески нагрубил девушке. Та отбила звонок - кажется, парень сменил номер, а ей ответил новый владелец карточки. Милица перешла на греческий и коротко прохладно попрощалась, не обратив внимание на хамство грека.

Всё это время Войновичи стояли в дверном проёме. Студентка обессиленно положила трубку.

— Слушай, мы можем постелить тебе у нас, если не хочешь оставаться тут одна, — предложила Невена.

У девушки было очень встревоженное выражение лица, и Стефанович устыдилась, что вела себя так перед теми, кто так беспокоился за неё. Девушка виновато улыбнулась.

— Спасибо. Мне было бы несколько неловко стеснять вас в пространстве, — смущённо произнесла она, но Обрад взял Милицу за руку, а затем крепко обнял.

Добрило положил студентке руку на плечо, и она почувствовала себя очень маленькой рядом с этими крепкими людьми, пышущими здоровьем. Однако, это не было ощущение беспомощности. Волчица знала, что рядом с ней всегда будут близкие, те, кто любит её, как родную дочь и сестру, и на душе от этого стало тепло.
Она решила, что не сдастся, и будет искать дядю, несмотря ни на что.

***
Милице постелили на диване, где спала Невена, а сама внучка управляющего городской общиной легла на раскладушку. Добрило помог перевезти вещи, и теперь все вчетвером ужинали. Милица весь вечер простояла у плиты рядом с Невеной, так что даже пот проступил на лбу.

Ужин проходил в гробовой тишине. Оборотням сложно было что-то говорить после произошедшего, даже энергичный Добрило ел ароматнейшую фасоладу без энтузиазма, опечаленный пропажей лучшего друга.
Невена задвинула прядь волос цвета свежей ржи за уши. Взгляд серо-голубых глаз беспокойно перемещался из стороны в сторону, словно не зная, за что зацепиться, и в конце концов она обессиленно оперла голову на локти.

— Я просто уверена, что Милош сейчас будет прятаться, как трус! — выдавила она, стиснув зубы от злости и беспомощности. — Надо как-то обезопасить стаю. Мы стали мишенью.

Добрило покачал головой, Обрад отставил от себя мидий. Все понимали, что Невена права.
У Милицы сжалось сердце. Она знала, как младшая-Войнович ценила родную стаю и какую ответственность чувствовала за произошедшее, в её словах отчётливо были слышны гнев и отчаяние.

— Мы даже не знаем, насколько силён тот, кто действует против нас, — задумчиво откликнулась Милица, накручивая на указательный палец короткую чёрную прядь.

Вдруг в голове всплыло недавнее приключение в лесу. Чёрная самка вздохнула.

«Ещё никогда так не хотелось уйти в лес, и больше оттуда не выходить,» — подумала она горестно.

Перед глазами вновь промчалась стая Хитроглазого и сам четырёхлетний самец. Он показался Стефанович даже милым, несмотря на обстоятельства, при которых произошла их первая встреча. Милица вздрогнула от внезапной идеи. Хитроглазый! Он мог что-то знать.

Девушка даже вскочила с места.

— Я пойду к Хитроглазому, и попытаюсь выяснить у него что-то про тех оборотней, — твёрдо произнесла переярок. — Может, он поможет найти Лазаря!

Все уставились на девушку с восхищением и ужасом. Невена подняла глаза на лучшую подругу.

— Я не допущу, чтобы ты подвергала риску себя, идя поодиночке, — ответила она тоном, не терпящим возражений.

Милица смутилась. Она и вправду поспешила с таким решением. Отвага отвагой, но девушка никак не сможет помочь Лазарю, если с ней самой что-нибудь произойдёт.

— Давайте кто-то из вас пойдёт со мной и будет страховать, — предложила она.

Невена выдохнула так глубоко, как только позволила её могучая грудь, и положила крепкую руку подруге на плечо.
Милица ободряюще улыбнулась.

— Ты - самая храбрая из тех, кого я когда-либо знала, — прошептала девушка. — у тебя сердце воина, береги его.

Невена и Милица никогда не обнимались, так что Стефанович ощутила всю важность момента, когда подруга слегка неуклюже прижала её к себе. Затем тут же отстранилась, щеки загорелись от неловкости.

— Желаю всём такой же сестры, как у меня, — Милица ощутила прилив такой родственной нежности и тепла, что всё тело наполнилось силой.

***
Мрачные тучи сгущались в небе. Хмурые облака то рычали друг на друга озлобленными псами, то схлестывались, то отбегали, поскуливая и зализывая раны, открывая клочок сумрачного неба.

Милица прикинула, что волки вряд ли выйдут на охоту засветло, поэтому они с Невеной дождались, пока стемнеет. У края заповедной зоны их ожидали Обрад и Добрило, а сами волчицы должны были воем подать условный сигнал караульным.

Гроза уже рокотала где-то совсем близко, оборотни опасались, как бы погода не распугала зверей, но каждую секунду сердце Милицы замирало от мыслей, где может быть Лазарь и что с ним происходит сейчас. Одна мысль была хуже другой, тревога узлом затягивала грудную клетку.
Правительство решило ставить эксперименты над оборотнями? Или он станет ещё одним угрожающим знаком для волков на мясном прилавке?

Остатки страха уже не волновали Милицу. Она твёрдо решила, что если от неё зависит хоть что-то, она попытается помочь.

«Стая не очень большая, значит, Хитроглазый так или иначе скоро появится на патрулировании границ,» — рассуждала чёрная сука.

Она остановилась около границы и опустилась на землю, положив лапу на лапу, но не кладя головы. Милица решила, что попробует навязаться к патрулю и исследовать обстановку в стае изнутри. Если там живут оборотни, значит, они каким-то образом оборачиваются и возвращаются назад?

Невена осталась с другой стороны, в которую не дул ветер, и притаилась в дубравах, следя за происходящим. Оставалось только дождаться пограничного патруля.

Невдалеке послышался лай и гомон голосов. Милица инстинктивно хотела отойти подальше от границы, но чутье подсказывало оставаться на месте. По телу пробежалась дрожь.

Среди чащи засветились  голодные зеленовато-жёлтые глаза. Острые зубы капканом лязгнули в направлении чёрной незнакомки. Самка выдохнула и отстранилась, когда один из самцов пошёл в лобовую атаку, приподнялся на задних лапах и попытался прыгнуть на неё. Однако, вместо ответной атаки, та отошла, давая понять, что не собирается драться, и дружелюбно замахала хвостом.

Среди этих похожих шкур волчица легко отличила своего недавнего знакомого, на душе стало немного спокойнее. Позволив понюхать себя, самка перевернулась на живот, признавая авторитет вожака, и позволила озадаченному самцу изучить себя с лап до головы.

— Оборотень, — скривился крупный лобастый зонарно-серый кобель.

По поднятому хвосту волчица распознала в нём вожака. У шестилетнего самца были короткие, но сильные лапы, массивный грудак и низко посаженная шея. В целом он производил достаточно устрашающее впечатление.

«С такой широкой грудью он похож на танк!» — про себя подумала Стефанович, но при самце лишь дружелюбно свесила язык.

Она знала, как ведут себя волки с чужаками, и воображение красочно нарисовало дыры от зубов на холке и садки распояспвшегося молодняка, поэтому решила быть настолько дружелюбной, насколько это возможно.

— Я её знаю, отец, — вдруг подал голос Хитроглазый. — она проходила тут не так давно, и я об этом докладывал.

«Значит, стая состоит из подросших детей вожака и чужаков, которые помогали за ними ухаживать,» — отметила чёрная сука.

Милица постаралась вести себя спокойно, чтобы запах не выдал страха, сковавшего её изнутри.

— Меня зовут Бастет, — представилась она своим именем, данным при волчьем крещении. — Я знаю, что в вашей стае есть оборотни, и если это возможно, хотела бы к вам присоединиться.

Вожак нахмурился. Его карие глаза были такого яркого оттенка, что отливали краснотой, и под ними невольно становилось не по себе. Он размахивал хвостом, и всем языком тела передавал угрозу.

— Зачем нам такая, как ты? — пророкотал он могучим басом. — Какова твоя цель присоединения к стае?

Самка опустила глаза.

— В среде оборотней стало небезопасно. Недавно волков из стаи Милоша похитили, а значит, на нас больше не действует неприкосновенность, — откликнулась она с сожалением. — если я буду жить со стаей волков, вероятно, мне не угрожает такая опасность.

Матёрый самец всё ещё испытующе рассматривал волчицу. Она расслабилась и постаралась вести себя естественно.

— Но что ты можешь дать моей стае? — прорычал кобель. — ты одноглазая, к тому же, человек.

Милицу укололо первое замечание. Она очень хотела доказать свою полезность, несмотря на то, что была наполовину слепой.

— У меня лучше развит слух и обоняние, а значит, я хорошая охотница, — ответила самка. — я умею жить с одним глазом и отражать боковые атаки. К тому же, я отзывчивая и ответственная.

Стая переглянулась. В патруле участвовали два взрослых сына и дочь вожака, а также прибылые из весеннего помёта. Дело шло к октябрю, и Милица прикинула, что щенкам где-то семь месяцев, а значит, они пока только следуют хвостом за взрослыми.

Брат Хитроглазого что-то зашептал молодому самцу на ухо. Воздух пропитался недоверием, волчица могла уловить его даже щелями ноздрей.
Вожак прищурился.

— Отец, нашего беты недавно не стало, — заметила четырёхлетняя самка. — думаю, эта волчица могла бы быть полезна нам, по крайней мере, как нянька.

Чёрная сука прикинула, что погибший от пули бета стаи, скорее всего, был старшим сыном вожака, а значит, новым стал либо брат Хитроглазого, либо он сам. Однако, другой самец выглядел куда как более взвинченным и серьёзным, так что волчица пришла к выводу, что он всё же занимает этот пост по старшинству.

Волк облизнул влажную чёрную пасть и с подозрением прищурился.

— Если она и вправду может быть нам полезна, мы должны сначала испытать её и проверить на честность.

Доминантно-черная сука ощутила к дочери этого волка огромную благодарность. Надежда затеплилась в груди.

«Если это собеседование на работу, то образование в албанской гимназии города Белграда в резюме мне не пригодилось», — подумала Милица с невеселой улыбкой.

Крупный шестилетний самец махнул хвостом.

— Пусть следует за нами, — приказал Альфа и жестом приказал двум сыновьям охранять чужачку.

Милица покорно двинулась следом за волками. Кровь пульсировала в висках, а голова кружилась от одной мысли, что теперь её ждёт.
Она — пленница в волчьей стае.