Распахнув глаза, я с ужасом смотрю на беспроглядную ночь вокруг нас, на влажную и рыхлую землю. Повернув голову, я уже знаю, что я здесь не один. Все ребята, кто был рядом со мной, тоже здесь. Они в шоке озираются и кучкуются.

— Проверьте свои силы, — шепчу я, перевернув ладонь и образовывая огненный шар. Фима создаёт ветерок, Мор рычит, и из его рта вылезают острые клыки, как и ногти удлиняются. Стэлларэ создаёт водный шар, а Айлес достаёт заколку из волос, распуская их, и взмахивает ей. Его заколка превращается в острое копьё. Вокс приподнимает рыхлую землю своей силой и бросает её дальше.

— Что происходит?

— Где мы?

— Почему мы здесь?

— Это иллюзия. Кто-то засосал нас в иллюзию, — бормочет Фима. — Это тёмная магия, очень сильная магия. И я не чувствую живых, кроме нас.

— Только не это, — сдавленно выдыхаю я. — Это то место, где мы были с Серафусом. Мы снова здесь, но теперь с вами. На нас будут нападать мертвецы, поэтому готовьтесь. Ключом в тот раз была смерть или практически смерть. Я умирал на руках Серафуса. Я не знаю, что может быть ключом в этот раз.

— Но ты же послал гаргулий за Серафусом, да? — Глаза Стэлларэ испуганно бегают по моему лицу.

— Да, я послал, но я не знаю, доберутся ли они. Я не знаю, — шёпотом отвечаю ему. — Но хорошая новость у нас есть наши силы. Мы не лишены их, и мы можем сражаться.

— Но долго мы не протянем, Луа. Мы не так сильны. Тем более, от мертвецов нам нужен защитный купол, а никто из нас долго его удержать пока не может. Наша энергия не так сильно развита, чтобы это сделать, — Вокс внимательно оглядывает пока пустое пространство.

— Мы постараемся. Главное, не дать себя укусить. Это яд. Мы не знаем, что за мертвецы за нами посланы, поэтому не позволяйте им укусить себя.

— Или поцарапать. Некоторые мертвецы очень опасны, и в их ногтях содержится яд. Он может отравить нас, — добавляет к моим словам Фима. — Матерь всемогущая, я боюсь. Я была на практике только с Серафусом. Я ненавижу мертвецов. Это смерть, а я вампир. Я живая. Мы все питаемся от живой энергии, эта земля мёртвая, она будет сосать из нас силы. Она уже это делает.

— А мы светлые, и у нас самая минимальная тёмная сила, — фыркает Айлес, — но нельзя паниковать. Нас вытащат отсюда.

— Но кто? Мы не открывали портал, мы ничего не делали, чтобы создать такую иллюзию, — хмурится Вокс.

— Значит, зачинщик рядом, — шепелявит Мор, кружась на месте и принюхиваясь. — Если не было артефакта рядом с нами, то есть сам маг, который и управляет этой иллюзией. И он близко. Вероятно, он стоит за дверью комнаты Луа или же под нами, или над нами. Я не знаю, но он рядом. И он пришёл за Луа.

Все смотрят на меня, а я сглатываю.

— Простите, — горько шепчу я. — Я не понимаю, почему он пришёл ко мне. Я ничего не знаю, и уж точно я не поддерживаю политику герцога.

— Он пришёл мстить, наказать тебя, Луа, — Фима касается моей руки и сжимает её. — Ты же спас Серафуса, вот они и решили тебя запугать. Ты ещё полностью не восстановился, и они уверены, что так ты поймёшь свою ошибку.

— Ублюдки, — шипит Стэлларэ. — Но они не знали, что Луа не один. Не бойся, мы же рядом, мы справимся. Да?

— Конечно, — кивает Айлес, — мне гораздо лучше. Энергия Луа очень питательна. И она...

— Ребята, — Мор толкает меня в плечо и показывает пальцем вперёд. — Они здесь. Вы чувствуете это? Эта вонь? Она другая. На практике мертвецы воняли иначе. Фима?

— Да, она другая. Она ядовитая.

— Ох, чёрт, этот сладко-приторный запах я знаю. Это...

— Дэжэу, — заканчиваю я за Вокса.

Все ребята в страхе переглядываются. Это ведь самые опасные мертвецы и я видел их в своём видении. Они были там. И вот они здесь. Их много. Их так же много, как и в моём видении и они учуяли нас.

— Мы не справимся, — бормочет Фима. — Мы не справимся. Против них мы не выстоим.

— Так, не паникуй, — Мор одёргивает Фиму и становится в стойку. — Мы будем сражаться.

— Они опасны, чёрт возьми! Всё в них ядовитое: слюна, ногти, зубы, даже вонь из их ртов, их слизь. Всё! Опасно! Это опасно для всех нас! — Выкрикивает зло Фима.

И именно это привлекает дэжэу. Шипение разносится по всей поляне, и они несутся на нас. Мор готовится атаковать, Айлес тоже, Вокс создаёт огненные шары.

— Нам нужен защитный купол. Мы должны создать хотя бы частично его, чтобы задержать их.

— Да я не смогу! Я даже не сдал создание купола, я только тело своё защитил!

— Стэлларэ, встань за мной!

Серафус, прошу! Прошу, ты мне нужен! Прошу!

Я закрываю глаза, стараясь унять бешено колотящееся сердцебиение. Как меня учил Серафус? Ощутить прохладу внутри своей груди. Она распространяется лениво и медленно сперва, словно просыпается и нехотя растекается по венам.

— Они близко! Вокс, бросай!

А затем представить шар, образовывающийся вокруг моего тела. Он приятно холодит кожу, он щекочет её. И отпустить. Мягко, нежно. Отпустить.

Фима визжит, меня кто-то толкает, и я распахиваю глаза. Прозрачно-голубоватый небольшой купол, закрывающий всех нас, окружает нас. Он переливается, когда дэжэу атакуют. Они бьются о него, и я словно чувствую толчок. Вот кто меня толкнул.

— Луа, — Фима хватается за мое плечо. — Луа, ты создал купол!

— Не мешайте ему. Как их много! — Вокс оглядывается.

Я поднимаю руки, направляя теперь силу именно в купол.

— Вокс, сможешь со мной усилить его? — Бросаю взгляд на парня, пока остальные отпрыгивают от мест, куда прыгают дэжэу, пытаясь добраться до нас. Они корябают купол, они просто улеглись на него сверху, подпирают с каждого боку, и это словно меня сжимает, причиняя боль всему моему телу.

— Да...да, — Вокс становится рядом со мной и посылает свою энергию золотистого цвета. Она переплетается с моей и давление на моё тело спадает.

— Ох, чёрт! — Выкрикивает Айлес. Мы с Воксом оборачиваемся и видим, как из-под земли, маленького безопасного клочка, начинает вылезать дэжэу.

— Тварь, сдохни! — Замахнувшись, Айлес протыкает его глазницу, и мертвец исчезает. Но лезут другие. Они нашли лазейку и теперь пробираются вот так до нас. Фима бьётся ногами, как и Мор. Стэлларэ, сняв свою рубашку, обматывает шею дэжэу и упираясь ногами, тянет вперёд, отрывая голову. Айлес протыкает их.

— Их слишком много, — шепчу я Воксу. — Кого-то да заденут. Попробуешь создать купол на землю?

— Я не знаю, Луа, меня уже трясёт, так как моей силы не так много, но я попробую. Ты справишься здесь?

— Понятия не имею, — я нервно усмехаюсь.

— У тебя получится, — Вокс чмокает меня в щеку и поворачивается к ребятам. Он посылает свою энергию вниз, но она пусть и сверкает, но слабая, хотя небольшой поток мертвецов исчезает. Остальных убивают ребята. И снова это давление. Мои органы болят и стиснуты в острых щупальцах. Лицо покрывается бисеринками пота от усилий. Мои руки трясутся, а энергия вибрирует. Я не так силён, я чувствую, как силы покидают меня довольно быстро. А эти мерзкие дэжэу пытаются прорваться.

— Я больше не могу! Всё! Я истощён! Я не могу! — Выкрикивает Вокс и золотое свечение исчезает. Вокс шатается, но его подхватывает Мор за талию.

— Я попробую, хотя бы ещё пару минут продержимся. Фима, подключи свою энергию к моей, — бросает Мор.

— Да я не могу...я боюсь. Я не думала, что такая трусиха. Мор, я боюсь.

— Ничего, просто делай так, как учил Серафус!

— Да быстрее вы! Их много! Мы не справляемся одни! — Орёт Айлес, отрубая головы. Стэлларэ давит пяткой туфли на голову мертвеца, а затем бьёт, бьёт, бьёт, пока слизь брызгает во все стороны.

Но я больше не в силах отвлекаться на ребят. Я чувствую сильную отдачу от купола. Он дрожит, как и я. А мертвецы, словно чувствуют мою приближающуюся слабость, с ещё большим рвением бьются, корябают, даже лижут мой купол. И я всё это чувствую. Как будто их ногти проходятся по мне, но не рвут кожу, а вызывают неприятную боль и дискомфорт. Как будто они кусают меня, но не зубами, а дёснами, яростно стискивая мою кожу. Как будто я нахожусь там в толпе, среди мертвецов, и моё тело находится в тисках их вони. Меня тошнит. Голова кружится, а в уголках глаз словно темнота, моё зрение размывается, но я изо всех сил стараюсь остаться в сознании. В моей голове стоит сильнейший шум и хочется, если честно, сдаться. Просто опустить руки, просто смириться. Если я бы был один, то я бы так и сделал. Я устал. У меня закрываются глаза, я вот-вот упаду в обморок и место, где была рана от стрелы, горит огнём снова. Это адская боль отвлекает меня, словно специально пытается заставить потерять концентрацию.

— Я больше...не могу, — хриплю я, поймав взгляд Мора. Он сглатывает и смотрит на мертвецов и на мой купол. Он истончается с каждой секундой. И потом этот поток мертвецов хлынет на нас. Он раздавит нас, раздерёт.

— Ещё немного, — просит Мор, замахиваясь рукой и когтями вспарывая горло мертвеца. И в этот момент я понимаю, что Мор забыл — их слизь ядовита и она может отравить его, если на его руках есть даже микроскопические ранки. Хотя Мор не дурак, он наплевал на это. Он просто сражается, как и остальные. Даже Фима взяла себя в руки и помогает Стэлларэ.

Я смотрю на них и моё сердце насыщается теплом. Да, вероятно, они недолюбливают друг друга, но сейчас они действуют сообща. Они сплотились: светлые и тёмные. Значит, в этом мире ещё не всё потеряно.

Купол становится всё слабее и слабее. Моё затруднённое и сиплое дыхание срывается с пересохших губ. Я больше не могу. У меня нет сил.

— Ребята...мне очень жаль, — шепчу я, обернувшись к ним. — Просто приготовьтесь отбиваться или бежать.

Все замирают, глядя на меня. Но я не хочу видеть перед смертью их взгляды, наполненные разочарованием во мне, виной, что это я их втянул в этот ад. Не могу...пусть они останутся в моей памяти, как друзья, сражающиеся бок о бок.

И в тот момент, когда я уже морально готовлюсь испытать боль и быть разодранным дэжэу, всё резко пропадает. Просто пропадает. Я недоумённо опускаю руки, оглядывая свою комнату. Мы вернулись.

— Что происходит? — Шепчет Айлес, тяжело и быстро дыша.

— Я не знаю, но нам нужно сматываться. Пошли! — Выкрикивает Мор. Он хватает Фиму за руку, и мы делаем лишь шаг к двери. Один шаг...это сколько? Пару секунд или секунда? Кажется, что так много, но нет...

Все в один голос орут, когда мы оказываемся в плотном кольце дэжэу. Вокс собирает свои силы и бросает огнём вперёд, чтобы расчистить путь. Мор царапается, Айлес замахивается мечом, но он падает из его рук и превращается в заколку. Стэлларэ пинает дэжэу в живот, чтобы оттолкнуть от Айлеса. А я...я пустой. Я едва стою на ногах.

Фима издаёт пронзительный визг. Я вздрагиваю, когда Вокс подлетает к ней и ударяет ногой по руке дэжэу, держащего Фиму за ногу.

— Он поцарапал меня! Он меня поцарапал! — Всхлипывает подруга. На её светлой коже темнеет глубокая рана и кровь капает на землю.

— Нам конец, — хрипит Вокс, шатаясь. — Всё...кровь...они ощутят её.

Я беру его за руку, и он жмурится, отворачиваясь. Остальные тоже прижимаются к нам, и мы просто готовимся умереть.

Сильно зажмурившись, я задерживаю дыхание, когда дэжэу прыгают на нас. Но проходит секунда, затем ещё одна, потом ещё одна. Ничего не происходит.

Мы все медленно открываем глаза и оказываемся в моей комнате.

— Бежим! Пошли! — Айлес хватает едва стоящего на ногах Вокса и забрасывает его руку себе на плечо. Мор подхватывает Фиму на руки. Стэлларэ обнимает меня за талию, и мы бежим из последних сил к двери.

Айлес первым распахивает дверь и перед нами проносится ярко-золотой луч света. Охнув, мы все делаем шаг назад.

— Ты всё равно сдохнешь, Серафус! — Раздаётся полный ненависти крик.

— Пошли, нам нужно к лекарям. Выходите, — Мор толкает Айлеса и тот выскальзывает из двери. Когда я тоже оказываюсь в коридоре, то в ужасе смотрю на обуглившиеся стены, на толпу наших преподавателей и на двух парней, скованных магическими наручниками на полу.

К нам подбегают лекари, отчего Стэлларэ отпускает мою талию и его забирают.

— Дэжэу поцарапал её! Он поцарапал Фиму! — Выкрикивает Мор. Я успеваю лишь моргнуть, а лекари уже перенесли всех ребят. Я же остался стоять прямо у своей двери и про меня, видимо, забыли. Я не знаю, что я сейчас чувствую. Горечь? Облегчение?

Я перевожу взгляд на двух парней, лежащих на полу и изрыгающих проклятья. Они очень близко ко мне. Это один тёмный, другой светлый. И они оба взрослые, вероятно, шестая или даже восьмая ступень. Тёмный взгляд встречается с моим, и парень плюёт в меня, но не попадает.

— Ты сдохнешь, как и предатель. Ты помог ему, значит, на тебя объявят охоту. Думаешь, ты скроешься Луаппо Изенгард? Нет, ты будешь страдать. Мы сведём тебя с ума, если ты не убьёшь предателя. Ты...

Меня пробирает от холода из-за его ядовитого тона и блеска безумия в глазах. Они психи. Они просто ненормальные.

— Мы доберёмся до тебя. И твой отец будет тем, кто сделает тебя нашим рабом. Он отдаст тебя нам в наказание за предательство. Серафус сдохнет на твоих глазах, а ты будешь наблюдать...

Внезапный рык заставляет меня подпрыгнуть на месте от испуга. Передо мной проносится нечто чёрное, а затем поток света отбрасывает двух парней, и они бьются о стену, затем о другую.

— Серафус, хватит! — Кричит директор. Два парня безвольно падают на пол и под их телами образуется небольшая лужа крови.

— Они ещё живы. Мы приведём их в порядок перед тем, как отправить в королевства. Помогите мне. Пришлите одного лекаря, — приказывает директор. Но я плохо вижу, так как широкая спина Серафуса, как стена, не даёт мне увидеть ничего. Он закрывает меня собой, и я сдаюсь. Вот в этот момент, словно мой разум ждал его, чтобы сдаться, я прижимаюсь щекой к его спине и прикрываю глаза.

Становится тихо. Приятно тихо. Я дёргаюсь назад, когда Серафус поворачивается, и я тут же оказываюсь в его руках. Он обнимает меня, запуская пальцы в мои волосы.

— Ты в порядке? — Шепчет он, целуя меня в висок.

— Нет...я испугался, — признаюсь я и мои глаза предательски щиплет. Повернув к нему голову, я смотрю в его напряжённые и взволнованные глаза. — Я так испугался, Серафус. Очень. Я не смог удержать купол долго. Я не смог...защитить их. Они же...если бы они не пришли ко мне, если бы я их выгнал или просто не открыл. Никто бы не пострадал. Ребята бы не пострадали. Это из-за меня Фима может умереть.

— Кан, — Серафус обхватывает моё лицо, стирая пальцами слезы. — Серафима будет в порядке. Это иллюзия. Вы находились в иллюзии, и скопировать дэжэу никто не может, как и их силы. В иллюзии кажется всё реальным, даже боль от их укусов, но на самом деле они не причиняют вреда. Серафима будет в полном порядке, остальные восстановятся. У этих ублюдков не так много сил, чтобы причинить вам настоящий вред.

— Правда? — Я с надеждой вглядываюсь в его глаза.

— Правда, Кан. Правда. Прости меня, что сразу не додумался защитить тебя. Я должен был знать, что они придут за тобой, чтобы отомстить. Прости меня.

— Я не виню тебя. Я виню их. Они...пусть их покарают, Серафус. Пусть их накажут и лишат всех сил. Пусть они мучаются, как заставляют мучиться тебя, — я прижимаюсь к нему снова, крепко обнимая. Я утыкаюсь носом в его шею и вдыхаю его аромат, который приносит мне спокойствие.

— Они понесут наказание, не беспокойся об этом. Нок настроен серьёзно в этот раз. Тем более, они нападают уже на учеников.

Серафус гладит меня по голове, а я судорожно вздыхаю.

— Тебе нужно в лечебный корпус, Кан.

— Я не хочу. Я только оттуда вышел...Серафус, — я вскидываю голову, — у меня мало сил. Они закончились. Просто закончились, я ощутил себя пустым. Я держал купол защиты, как ты учил...я смог закрыть всех ребят, но недолго. Хотя кажется, что прошли часы, но я теперь пустой. У меня больше нет сил.

Серафус, мягко улыбаясь мне, проводит ногтем по моей скуле.

— Ты не пустой, ты восстановишься. И думаю, что ты сдал практику, Кан. Ты создал сильный купол. Ты держал его целых восемь минут. Примерно столько времени вы провели там.

— Восемь минут? Мне казалось, что как минимум полчаса, — хмурюсь я.

— Тебе только казалось. Гаргульи добрались до меня, но я уже ощутил опасность. Я был с Ноком, поэтому мы быстро добрались сюда, вызвали остальных.

— Они в порядке? Они успели?

— Они успели сообщить мне. Гаргульи в полном порядке, только испугались за тебя немного. Так что они вряд ли теперь отлипнут от тебя. Да и появятся, когда будут сами готовы.

— Хорошо...да, хорошо, — заторможенно отвечаю я.

— Кан, посмотри на меня, — мне приходится это сделать. — Прослушай, в том, что случилось, нет твоей вины. Ты не должен винить себя, понял? Если кто и виноват, то это я.

— Ты просто любил, — бормочу я и отпускаю Серафуса. Боль пронзает моё сердце, когда я улавливаю горечь в глубине глаз Серафуса. — Как можно за любовь винить? Мы созданы, чтобы дарить и получать любовь. Винить можно лишь тех, кто карает за то, что мы не выбираем. Винить нужно вот этих тварей, которые возомнили себя Матерью, вершащей судьбы. В наших правилах написано: «Не убей, не навреди ближнему своему. Не осуждай, а принимай брата своего с его ошибками и изъянами. Помогай ему найти свой свет даже во тьме ночи, если нужно стань его светом и проведи по пути истинному и благословенен будешь высшей наградой». Матерь хотела видеть всех нас братьями и сёстрами, а не врагами. Она подарила нам любовь и целый мир, наполненный живительной энергией. И я не могу винить тебя, Серафус, это просто неправильно, вообще, винить тебя за то, что ты лишь любил и был обманут. Я не могу судить никого, но и относиться дружелюбно к тем, кому ближе мёртвое, гнилое и ядовитое тоже не могу. Так что если ты просишь не винить себя за случившееся, то я сделаю это с условием, чтобы ты тоже не винил себя.

— У меня к тебе теперь очень много вопросов, Кан, — хмурится Серафус.

— Это ребята мне рассказали про тебя и Эллиора. Они знают, что вы были истинными друг для друга и про то, что ты предал по мнению твоего отца свой род, был изгнан из-за любви. Думаю, что поэтому больше никто не может встретить своего истинного, так как однажды все отвергли этот дар. Любое испытание — это проверка Матери нашей души и чистоты помыслов. И тогда её никто не прошёл, поэтому она нас и наказала. Это лишь моё мнение, но я думаю, что прошло достаточно времени, Серафус, и пора тебе решить это. Прятаться друг от друга вам с Эллиором больше нельзя, как и позволять несогласным нападать на тебя. Хватит терпеть, ты не заслуживаешь подобного отношения. Ты ни в чём не виноват. Кто здесь и зло, так это несогласные, и они должны быть изгнаны и наказаны за бесчинство, которое здесь творят. А это можно решить лишь тогда, когда ты и Эллиор решите свою проблему, но каждый из вас отвернулся друг от друга и это так жестоко, Серафус. Вероятно, Матерь и создала вас истинными друг для друга, чтобы войны не было, чтобы был мир, и такой союз может стать демонстративным и довольно сильным. Но что я понимаю в отношениях, верно? Что я вообще смыслю в политике и в происходящем? Я лишь глупый ребёнок.

Внутри меня теперь кипит ярость на Серафуса и его возлюбленного. Я просто злюсь, что никто не хочет из них решать проблему, сделать первый шаг. Каждый спрятался и ждёт, что всё само разрешится. И это меня жутко бесит. То, что случилось, уже невозможно игнорировать. Несогласные нападают и мстят. Они будут мстить Луа, а не мне. И я хочу защитить своего друга, он вообще ни в чём не виноват, но будет страдать. Поэтому и злюсь. Злюсь на себя, на Серафуса, на Эллиора, на каждого, кто даже не попытался вникнуть глубже в проблему, и вот итог.

— Кан, послушай...

Я избегаю прикосновений Серафуса, качая головой.

— Не нужно. Тебе не нужно мне ничего объяснять, я никто и не имел права даже так говорить с тобой. Ничего, я приму наказание за фриволие и неуважение, если ты сочтёшь это нужным. Но я не заберу своих слов. Ты должен что-то сделать, Серафус, ты обязан начать защищать себя, а не быть всепрощающим. Это никак вообще не повлияет на умы несогласных, это им нравится, что ты принимаешь всё с опущенной головой. Директор прав, Серафус, он прав, и ты должен вспомнить, кто ты такой. Ты должен, вот и всё. Я не хочу снова пережить подобное. Я не хочу, чтобы страдали мои друзья. Я не хочу очередной войны. И я думаю, что многие со мной согласятся. Война и так забрала у мира многое, отдавать ей снова что-то никто не намерен. А игнорировать несогласных больше нельзя. И я советую начать с герцога. Но ничего не изменится, пока ты и Эллиор не решите все свои проблемы. Я не верю, что любовь исчезла. Нет, такого не бывает. Это вы оба её убиваете и лишаете нас тоже найти того, кто станет всем миром для нас.

Я разворачиваюсь и прохожу мимо Серафуса, даже не взглянув на него. В углу я замечаю разбитую тарелку и раздавленную землянику, но я слишком зол, чтобы задерживать на этом своё внимание.