Раньше Лиаму не приходилось видеть ничего подобного. Когда он поднялся на последний пятый этаж строящегося здания, то уже заранее знал: его ждёт нечто очень ужасное и невыносимое. Он мимолетным взором увидел того самого Кевина, лежащего в собственной луже крови, — и это, как ни странно, мальчика ни капельки не расстроило. Немного испугало (убийства, мертвые тела — далеко не каждый день ему такое попадалось), но не более того. А вот картина с Элом заставила его сильно разнервничаться. Сердце бешено заколотилось от нахлынувшей грусти и одновременно сжимающего все внутренности гнева на самого себя. Способность делать правильный выбор вновь подвела все развернувшиеся события к чёрному дню, где кто-то был обязан умереть. Кто-то, кому Лиам этого совершенно не желал. Он медленно, аккуратными шагами, приблизился к склонившемуся над Элом Ронану, его в ту же секунду охватило цепкое чувство беспомощности с примесью разъедающей вины. Ну почему Лиам не смог разглядеть это? Что мешало ему? Он мысленно проклял свой дар, который вечно сбивал его с толку в самые необходимые моменты, и присел рядом с поникшим Ронаном. Мальчик хотел хоть что-нибудь сказать, глядя на Эла, все ещё отчаянно цепляющегося за жизнь. Знание о том, что этот парень абсолютно точно в скоре умрет, пробудило слезы на глазах Лиама. Естественно, теперь он об этом знает! От порыва злости он сжал кулак и сжал губы в тонкую линию.

— Тебе не нужно здесь быть, — произнёс Ронан ровным голосом, демонстрируя удивительный самоконтроль. Его лицо сейчас выглядело измученным, будто бы ему не доводилось спать уже несколько дней.

Мальчик отчаянно смотрел на Эла. Его грудная клетка судорожно поднималась и отпускалась, вся видимая кожа покрылась маленькими капельками пота. Парень снова приоткрыл глаза.

— Мне так... — Лиам всхлипнул. — Мне так жаль.

— Прости меня, — вдруг прошептал Эл, с трудом выдавив эти слова. — Я не должен был похищать тебя... но все же очень рад, что мне довелось познакомиться с таким, как ты.

Где-то на улице послышались звуки полицейской сирены, явно приближающейся сюда. Похоже, выстрелы привлекли совсем ненужное в данный момент внимание граждан, и они предприняли соответсвующие меры. 

— Ронан, уходи отсюда, — медленно сказал Эл, замечая, как темнота начинает застилать всё большую часть его разума. Скоро яд остановит его сердце, он чувствовал — до этого мгновения осталось совсем немного. 

— Я не могу, Эл, как же я... — Ронан осёкся. — Мне бы всей душой хотелось всё изменить. Я не оставлю это просто так.

Эл продолжал тягостно дышать, но глаза он уже не открыл, так и оставил последние слова за Ронаном. Лиам не особенно понял, о чем шла речь, да и как-то не пытался понять.

Ронан насупился и, напоследок сжав плечо Эла, резко поднялся. Сирена завывала уже в соседнем квартале, и ему не мешало бы побыстрее покинуть эту область. Ронан не забыл, что такому, как он, проявлять эмоции чересчур опасно, они никоем образом не должны влиять на решение, которое принимает устранитель. И сейчас ему с трудом пришлось принять своё бессилие, от которого хотелось только рвать и метать. К своему ужасу, Ронан был вынужден оставить своего друга тут и убраться отсюда как можно дальше, потому что минутами позже гарда поднимет весь район на уши, и улизнуть будет не так уж и просто. Даже несмотря на то, что он бежал сюда, сломя голову, ему хорошо запомнились металлические леса с другого и видимого в тот момент края здания. По ним-то Ронан и сбежит. Как бы его содрогающаяся сущность не скулила от разрывающей боли, он все равно нашёл силы просто взять и уйти — от этого намного больше проку. Эл бы точно не хотел, чтобы Ронана схватили так по-глупому. Его посетило окончательное осознание того, какое же значимое место в его жизни занимал Эл, и эту пустоту отныне никто не сможет заменить. Одна смерть — одна сломленная душа, и вот уже на два человека в этом мире стало меньше, ведь Ронан навряд ли останется прежним — точно не тем, кем был до этого. Парень ускользнул прочь, пробежав через пустующие дверные проемы к таким же оголенным и серым балконам. Вой полицейских сигналов паршиво резал слух — они уже здесь, у входа. Ронан успел сбежать, надеясь, что Лиама теперь заграбастают правоохранительные органы, а потом его приёмный отец позаботься о том, чтобы о мальчике больше никто и никогда не услышал, точнее о его непревзойдённом даре. Так будет лучше для всех.

Склонив голову над уже не дышащим Элом, Лиам никак не сумел сдержать скорбный порыв — он горько расплакался, как обычно подобное делало большинство детей, если их что-то расстраивало (да и не только детей). Эл не заслужил такой участи, жизнь с самого начала обходилась с ним несправедливо. Ну почему нельзя начать все с начала? Лиам видел в нем благородство и доброту, которые у него до последней крупицы так яро пыталась отнять жестокая судьба, сделав его в итоге каким-то монстром. Что ж, теперь ничего не изменить.

Лиам уже сидел на полу, пытаясь привести себя в нормальные чувства. Он только начал привязаться к человеку, а его уже отняли. Мальчик совсем позабыл о полиции, и о том, что ему совершенно не хотелось попадать в их руки — слишком много шума и суеты они создают. Он сейчас не хотел ничего подобного.

Но его мольбы услышаны не были, и за свою недолгую эмоциональную отрешённость он вскоре заплатил по полной. На этаж бесшумно поднялись несколько человек в сине-чёрной форме, и увиденное их явно поразило до глубины души. Они опустили свои пистолеты, когда Лиам как-то испуганно на них посмотрел и резко подскочил от столь внезапного появления гарды. 

— Спокойно, парень, все хорошо, — умиротворённым голосом, попытался успокоить Лиама один из полицейских.

Вслед за ними вошли ещё двое мужчин. Мальчик медленно отошёл в сторону, продолжая смотреть на полицейских слегка настороженным взглядом. Они, разбившись по парам, синхронно приблизились к двум лежащим здесь телам и с равнодушием их осмотрели, проверяя, не подаёт ли кто-то из них признаки жизни. На все это ушло буквально несколько секунд, а потом тот же, который уже успел заговорить, вновь произнёс:

— Как и ожидалось, эти мафиозные выродки друг друга поубивали.

В это время другой полицейский переключил все внимание на Лиама и, подойдя к нему, начал сыпать вопросами:

— Меня зовут Уильям, а тебя? Что ты тут делаешь, и где твои родители? Один из этих парней пытался тебя похитить?

То, что ирландская мафия переодически похищала детей, секретом не было. Эту проблему пытались решить годами, предпринимали множество всевозможных мер, но так ничего и не выходило. Мафиозную сеть побороть невозможно.

— Я... Лиам, — тихо ответил мальчик. — Меня... мне надо найти своего отца. Просто отведите меня к нему, его зовут Гилберт Дэлс. Я в порядке, правда! Я сам могу ему позвонить!

Полицеские отчего-то многозначительно переглянулись, и Лиам понял, что сделал что-то не так. Они сильно засомневались.

Уильям снисходительно улыбнулся и произнёс:

— Конечно. Мы сначала отвезём тебя к нам в участок, а от туда тебя заберёт твой отец. Все будет хорошо, не беспокойся.

*  *  *

Когда Лиам оказался на месте, ему пообещали, что Гилберт скоро за ним приедет. Мол, они с ним уже связались. Каким-то образом вся информация о Лиаме всплыла быстро, наверное, причиной такой скорости являлся сам Гилберт Дэлс. Мальчик особо об этом не думал, но его приемный отец, по всей видимости, среди последних людей города определённо не числился. К горькому протесту Лиама, вместо того, чтобы оставить его в покое, наедине с самим собой — как он этого и хотел, — мальчика начали допрашивать.

Длинный тщедушный мужчина в деловом костюме и с бумагами в руках сел напротив Лиама, в тот же момент, когда в кабинет вошла миниатюрная женщина лет сорока. Она последовала примеру своего коллеги и с улыбкой опустилась на стул, стоящий рядом с ним.

— Привет, Лиам, — начал долговязый человек, хмуро глядя на мальчика. — Мое имя — Джорджи, а это Молли. Не против, если мы с тобой побеседуем?

«Будто бы у меня есть выбор», — прискорбно подметил про себя Лиам.

Мальчик неохотно кивнул.

— Не бойся отвечать честно, это очень важно, — заговорила женщина. — Скажи, пожалуйста, когда тебя похитили?

— Где-то неделю назад.

— Кто именно это был? — спросил Джорджи, не отрывая взгляда от своих бумаг.

— Мм... — Лиам не хотел говорить, своим ответом он совершенно точно предаст Эла. Нет, так нельзя.

— Это был высокий и темноволосый парень? — Женщина немного надавила. — Нашлись камеры, которые засняли вас вместе в городе.

Зачем же тогда было спрашивать? Теперь Лиам понял, что уже ничего не сможет скрыть. Ему придётся рассказать всю свою историю несколько подробнее, иначе они от него так просто не отстанут.

— Да, он, — подтвердил Лиам.

— Он объяснил, зачем забрал тебя? Твой отец сказал, это случилось у вас дома. — Молли сострадательно смотрела на мальчика, надеясь на его четкие ответы.

— Нет, я не знаю, чего он хотел.

— Он плохо обращался с тобой? — вдруг спросил Джорджи.

Сам того не замечая, Лиам со злостью в голосе ответил:

— Нет, ни сколько.

— Тебе так казалось с самого начала, или ты потом просто привык?

Да что за дурацкие вопросы они задают?! Сколько можно, Лиам очень хотел домой, ему уже надоели эти неприятные люди. Он так устал, в эмоциональном плане его неслабо потрепало за эти дни, а сегодняшнее происшествие и вовсе выбило из размеренной уравновешенности — у него до сих пор как-то странно колотилось сердце. Всё, что было нужно Лиаму, так это спокойствие и одиночество, чтобы он смог хорошенько переварить случившееся.

Поскольку мальчик долго молчал, Молли решила зайти с другой стороны:

— Почему ты плакал? Полицейские заметили, что ты сидел около своего похитителя. Тебя так потрясла его смерть?

— Он не был плохим, — тихо уверил их Лиам. — Можно я пойду?

— Скоро твой отец тебя заберёт, и ты поедешь домой. Но пока нам очень важно узнать, что же с тобой произошло на самом деле, — успокаивающе проговорила Молли.

— Ты сказал, твой похититель не был плохим? В чем это заключалось? — захотел уточнить Джорджи.

— Потому что он относился ко мне хорошо! — раздраженно воскликнул Лиам.

— Его настоящее имя Маэль О'Рейли и он опаснейший наёмный убийца, состоявший в мафиозном клане, где ещё много таких, как он. Лиам, этот человек убил очень много людей, ты это понимаешь? Нам важно получить хоть какие-то сведения.

Не то что бы эти слова как-то впечатлили мальчика. В них не нашлось ничего такого, чего бы он не знал, разве что ему никогда не приходило в голову, что Эл — это лишь сокращение его имени. Эти неудачные попытки вытрясти из Лиама информацию только пробуждали в нем ярость, он не собирался с ними сотрудничать — ни к чему хорошему это не приведёт. Лиаму не пришлось строить из себя капризного ребёнка, сейчас его внутреннее напряжение сделало всю работу за него.

— Зачем вы все это мне говорите?! Я ничего не знаю! Отведите меня к Гилбрету, я хочу его увидеть!

— Лиам, ты должен ответить на наши вопросы, — мягко напомнила Молли. — Мы же хотим тебе помочь...

— А я не хочу на них отвечать! Вам все равно не понять!

В итоге он догадался, к чему ещё были все эти заковыристые вопросы. Их целью являлось не только разузнать что-то новенькое об устранителях, но и ещё определить, насколько сильно пострадала психика Лиама. А они пребывали в полной уверенности, что с ней и вправду произошла какая-нибудь нехорошая перемена. Пожалуй, с нормальным ребёнком такое бы непременно случилось, но Лиам уже давным-давно позабыл о заурядной обычности, он с лёгкостью принимал любую странность, происходящую в его жизни. Так что каким-то похищением его было не испугать.

Джорджи едва заметно кивнул и что-то записал в свои документы, а затем обратился к женщине:

— Хорошо, идём к Гилберту.

И, как ни странно, эти двое действительно отвели Лиама в кабинет, где, по-видимому, уже довольно долго сидел его приемный отец. Гилберт с недовольным лицом уткнулся взглядом в пол, но стоило ему увидеть мальчика, он тут же подскочил и облегченно вздохнул. После всего случившегося, Лиам был безумно рад наконец увидеть Гилберта, потому позволил себе даже немного его приобнять.

— С тобой все в порядке? — поспешно спросил Гилберт.

— Да, я очень хочу отсюда уехать!

Тут вмешалась Молли и, беспокойно смотря на Гилберта и игнорируя мальчика, сообщила:

— Лиаму не помешала бы консультация психолога, у нас есть специалисты...

— Мне не нужно! — перебил женщину мальчик, раздражаясь ещё больше. Как же ему не нравилось, когда его не слушали. — Пожалуйста, я хочу домой!

Гилберт озадаченно взглянул сначала на Молли, а затем на Лиама, и, согласно кивнув, уверенным тоном проговорил:

— Кажется, он не хочет ни с кем говорить.

— Можно вас на минуточку? — вдруг вмешался Джорджи, и Гилберт был вынужден к нему подойти. — Мальчик ведёт себя очень странно, мне бы не хотелось травмировать его ещё больше, но ему обязательно нужно оказать соответствующую помощь. Надеюсь, вы это понимаете.

На лице Гилберта отразилась доля сомнения, и он бросил короткий взгляд на Лиам, а после с легкой улыбкой сказал:

— Да, разумеется. Позвольте ему отдохнуть.  

И все-таки Лиам в Гилберте не ошибся — отличный он человек, будто мысли читать умел и всегда поступал так, как бы этого хотелось мальчику. На самом деле, такая черта слегка настораживала, но порой играла немаловажную роль в их благополучных взаимоотношениях. Гилберт успешно забрал Лиама домой и, что весьма удивительно, его первый вопрос прозвучал именно так: «Может, переедем?».

* * *

Хмурым вечером Дезмонд вернулся в свой особняк, размышляя о принятых за всю свою жизнь решениях. Они никогда не были легкими, но он всегда находил силы на то, отчего другие бы тут же сбежали. Это делало его превосходным лидером, правда, сам Дезмонд не слишком радовался своим отчасти полезным качествам. Наверное, никто не поверит ему, что он искренне не желал Элу такой участи, просто само по себе мафиозное дело требовало подобных жертв — ведь они частенько оправдывались в очень даже неплохой мере. Только в этот раз все вышло ровным счётом наоборот. Ну, ничего, Дезмонд в скором времени найдёт, за что ему зацепиться, и тогда даже Алави не сможет его остановить.

Главной проблемой сейчас вставала родная сестра Дезмодна, он и предугадать не мог, как она отреагирует на столько печальное известие. И все же ей придётся это выдержать, у неё нет другого выхода.

Комната Элисон находилась на втором этаже дома и дверь в неё была приоткрыта. Дезмонд слегла постучал костяшкой пальца по деревянной пластинке наличника и, услышав ответ сестры, вошёл внутрь. Девушка сидела на своей кровати с телефоном в руках, встревожено смотря на экран.

— Слушай, а ты, случаем, не знаешь, где сейчас Эл? Он ничего не сказал и не отвечает почему-то, — расторопно произнесла Элис, в надежде поднимая голубые глаза на брата.

Он молча присел на край кровати рядом со своей сестрой, его подавленное выражение лица сразу заставило Элис разволноваться. С испугом и дрожью в голосе она спросила:

— Что такое? Говори!

— Эл мёртв.

Брови Элисон приподнялись, а губы задрожали. Несколько секунд она смотрела на своего брата, прокручивая его слова в голове, а когда их смысл окончательно до неё дошёл, девушка тут же горько расплакалась. Она закрыла лицо ладонями, будто бы стыдясь своих слез.

— Что... что случилось? Как он... — сквозь судорожные всхлипывания пыталась спросить Элис.

Дезмонд с сожалением обнял Элисон, зная, что успокоить её не выйдет, в этом он точно бессилен. Ему было тяжело смотреть на сестру в таком состоянии, но, как ему казалось, она сможет найти себе кого-то более надёжного, чем какого-то там устранителя. Правда, об одной важной вещи, которая, вероятно, повернула бы события в другое русло, он не знал — просто не мог знать.

Элис не успела сказать, ей сложно было представить, как Эл бы отреагировал на известие, что вскоре станет отцом. Вспомнив о том, что теперь её ребёнок будет расти без него, она принялась непрерывно рыдать ещё громче, с ещё большей скорбью.

И это всё, что Элис могла сейчас сделать. Что же ещё ей было делать?

Слёзы, стенания, выжигающая изнутри боль, сеющая за собой осколки разбитой души, — этот жуткий набор за собой всегда оставляют те, кого мы любим всем своим сердцем, а потом в один миг, с незаметной быстротой, теряем. Не это ли самая коварная ирония жизни?