Ну что же, дорогие читатели. Эта история подошла к концу. Глава, которую вы прочитаете сейчас - последняя. Дальше, к сожалению, продолжение не планируется. Напоследок я просто хотела поделиться с вами кусочком жизни одного из самых любимых моих персонажей. Человек, который когда-то неимоверно бесил меня и вас, однако с каждой новой главой располагал к себе все больше и больше, пока окончательно не заставил себя полюбить.

Именно Риг - последнее, что я приготовила для вас. 

"Сегодня я признаюсь" официально закончено.
Спасибо за прочтение.

Искренне ваша, Мари.

Риг

Двенадцать часов и семь минут ночи. Именно это время отображается на экране моего телефона. И именно в это время дверной звонок разрывается навязчивым звуком. С обреченным вздохом спускаю ноги с кровати и медленно плетусь к двери. Я искренне надеюсь, что тот настойчивый человек, что находится прямо сейчас за моей дверью, просто ошибся, и уберется как можно скорее, как только увидит мое хмурое лицо. Однако, как только я распахиваю дверь, и натыкаюсь взглядом на этого нарушителя моего спокойствия, весь идеальный план по его устранению летит к чертям. Ведь напротив меня, спустя всего несколько минут после полуночи, стоит Миа. Она широко улыбается, набирает в легкие побольше воздуха, и довольно кричит:

- С днем рождения, Ригги!

Расширяю глаза от удивления, вытягиваю руку вперед и, схватив Мию за запястье, тяну на себя. Сжимаю ее в крепких объятиях, слабо улыбаясь, и притворно недовольным тоном шепчу:

- Хочешь перебудить всех соседей, глупышка?

Миа изворачивается в моих объятиях, заглядывает в мое лицо, и мотнув головой, отвечает:

- Нет. Мне определенно точно хватит одного тебя.

Усмехаюсь, выпускаю девушку из своих рук, и она тут же скрывается в глубине моего дома. Закатываю глаза, понимая, что здесь она чувствует себя прекрасно, и тут же думаю о том, что сам стал причиной этого. Я хотел, чтобы здесь Мие было комфортно. И, судя по всему, именно этого я и добился.

Закрываю дверь, разворачиваюсь и иду на кухню, где уже загорелся слабый свет.

- Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, как только вновь вижу Мию перед глазами. Она оборачивается, смотрит на меня, как будто я сказал какую-то несусветную глупость, и вновь возвращается к изучению содержимого моего холодильника.

- Я хотела быть первой, кто поздравит тебя с днем рождения, - отвечает Миа, вытаскивая из холодильника две стеклянные бутылки колы, - Одна тебе, одна мне. Как в старые добрые, помнишь? – улыбается она, протягивая мне холодную бутылку. Отвечать я не спешу, хотя прекрасно помню тот день, о котором она говорит.

- Когда возвращается Стефан? – спрашиваю я, проходя вслед за Мией в свою спальню.

- О, он должен вернуться сегодня днем. Ты же знаешь, его спортивные тренировки отнимают очень много времени, однако наше с тобой день рождения он пропускать не собирается.

Это чистая правда. В последнее время Стефан, после окончания университета, занялся новой, усиленной программой по восстановлению. Она отнимает очень много сил, энергии и времени, но так же дала довольно высокие результаты. Возможно, когда-нибудь, у Стефана все-таки появится призрачный шанс на возвращение в плаванье. Хотя, он так же заинтересовался и направлением своей специальности. И его отец, знающий об этом гораздо больше, искренне рад за стремление сына к семейному бизнесу. Чего не скажешь о моем отце.

- Хочешь, посмотрим еще какой-нибудь фильм, который я обожаю, а ты совсем не в курсе, что за он? – усмехается Миа, подхватывая пульт от телевизора, лежащий на стеклянном столике. В этом нет никакого смысла, ведь каждый наш просмотр заканчивается разговорами и долгим сном, но ради фона стоит все-таки что-нибудь включить.

- Делай что хочешь, - выдыхаю я, садясь на пол возле своей кровати. Не смотря на мягкую мебель вокруг, это наше любимое место. Жесткий пол, скрытый под мягким ковром и уединение, витающее вокруг нас. В последнее время мы с Мией видимся гораздо реже, чем раньше. Учеба окончена, у меня впереди та надуманная моими близкими взрослая жизнь, а у Мии еще три года учебы. Между нами небольшая разница, но иногда я чувствую себя гораздо старше этой милой и жизнерадостной девушки. А сейчас у меня такое чувство, будто она и вовремя забрала себе все эмоции, живущие внутри меня. Сейчас у меня нет и капли того веселья, что я испытываю обычно, находясь в компании этой девушки. Миа устраивается рядом со мной, касаясь плечом моего плеча. Она так близко, что я чувствую запах ее духов. Нежный, цветочный аромат. Легкий и ненавязчивый. Закрывая глаза, я словно попадаю на альпийский луг, где мечтаю побывать вместе с ней. С девушкой, которая совсем недавно вернулась из Швейцарии. Миа пробыла там всего месяц, но мы, оставшиеся в Норвегии ее друзья, чуть с ума не сошли. В особенности это касалось меня и Стефана. Если Стефан практически не сдерживал свое угрюмое настроение, временами включая свою вспыльчивость на максимум, то я старался держать эмоции при себе. На людях я был все тем же веселым Ригом, хотя внутри меня съедало отчаянье.

Мне не хватало Мии рядом. Мне не хватало общения с ней. И единственное, что мне оставалось, это любоваться ее улыбкой, на фотографиях с прекрасной природой вокруг, а так же слышать нежный голос по коротким звонкам. Мии не было всего месяц. И меня не было столько же.

Однако она вернулась, всего несколько дней назад. И вернулась не в самый подходящий момент. Я встретил ее, в аэропорту, вместе со Стефаном. Я радовался всего несколько минут, прежде чем не получил сообщение, омрачившее мне все вокруг. Сообщение, которое я получаю так редко. Сообщение, убивающее частичку меня.

- Знаешь, я действительно пришла сюда, так поздно, чтобы поздравить тебя, Ригги, - говорит Миа, вырывая меня из оцепеневших воспоминаний, - Однако есть еще кое-что, что я хотела бы тебе сказать.

- И что же это? – спрашиваю я после короткого промедления.

Миа вздыхает, поднимает на меня свой шоколадный взгляд, и, всмотревшись в мои глаза, тихо спрашивает:

- Что с тобой происходит? В последние дни ты, мягко говоря, ведешь себя странно.

Прикусываю губу и отворачиваясь, пряча свой взгляд, и утыкаясь им в красную этикетку на бутылке. Я должен ей ответить, я безумно этого хочу, но меньшее из моих желаний, это тревожить Мию, у которой сейчас все хорошо. И я, честно говоря, так и не понял, что звучит эгоистичнее. Мое желание поделиться своими переживаниями, или же нежелание рассказывать о них, тем самым заставляя Мию волноваться еще больше? Я знаю, она ответит мне. Знаю, она меня поддержит. И я знаю, что после мне определенно станет легче.

Откидываюсь назад, ложась на теплый пол, и утыкаясь взглядом в потолок, хрипло выдыхаю:

- Моя семья меня ненавидит.

Миа смотрит на меня, сидя возле меня, а после следует моему примеру. Она отставляет бутылку в сторону, ложится рядом, и, сложив руки на своем животе, тихо спрашивает:

- Почему?

- О, если бы я знал, - фыркаю я, растягивая губы в горькой улыбке, - Хотя, у меня есть несколько предположений, но ни одно из них не тянет на тот уровень неприязни между всеми членами моей семьи.

Миа в курсе, что я не особо счастлив, когда мне приходится видится со своими близкими, и она не лезет в мои проблемы, пока я не решаюсь поделиться ими сам. Однако сейчас настал черед рассказать ей о том, что гложет меня каждый чертов день. Когда-то она доверилась мне. И сейчас я хочу сделать то же самое.

- Моя семья объективно хреновая. Отец, который вкладывает в воспитание своих детей только деньги. Старшая сестра Кана, которая промотала состояние, выделенное ей на учебу, всего за месяц. Младшая сестра, которая собирается выходить замуж за придурка без гроша в кармане. Да у него на лице написано, что она ему ни к черту, но Дари этого не замечает. Из всего этого посмешища только мама тянет на более менее адекватного человека. Она поддерживает меня, хотя при отце кажется намного более строже, чем есть на самом деле. Она соглашается с ним, кивая и поддакивая, хотя когда мы с ней говорим наедине, из ее рта вылетают совершенно другие слова. Двуличия ей не занимать. Как-то она попыталась воспротивиться отцу, и он лишил финансирования ее тренингов. После этого она с ним не спорит. Однако из всей этой компании именно меня считают отбросом. Забавно, да?

Я заканчиваю говорить с усмешкой на лице, хотя мне совершенно не смешно. Мои чувства далеки от радости, однако уже сейчас, спустя всего несколько минут наедине с Мией, я чувствую, как в груди разливается тепло. Медленное, тягучее и безумно нежное. Мое личное успокоительное. Моя доза радости.

- В тот день, когда мы встретились в аэропорту, отец написал мне сообщение. Я должен был явиться к ним на свой день рождения. Да в тех нескольких строчек, что он соизволил мне написать, не было ни грамма дружелюбности. Я не отмечал день рождение дома уже четыре года. И в этот раз решил не изменять этой традиции. Я был у них вчера днем. И меня хватило всего на час. Классическая программа. Отец пытается привязать к своему бизнесу, хотя меня интересует совершенно другое. Кана заявилась только ради денег и подначивания меня. Дара приперлась со своим утырком. Он два раза похвастался тем, какие часы она ему подарила на их годовщину. На мой вопрос, что подарил ей он, мне не ответили. О, и, конечно же, мама, которая глупо пыталась поддерживать милую и непринужденную атмосферу. Боже, какой это был цирк.

Поднимаю руки и провожу ими по усталому лицу. Я бы чувствовал себя лучше, если бы не завалился спать в восемь вечера, только оказавшись дома. Было четкое желание напиться и забыться, но мысль о сне и воспоминания о день рожденной вечеринке меня остановили. Я описал только то немногое, что случилось со мной несколько часов назад. Можно было бы добавить еще вопли Каны, гневные взгляды Дари и ее ухажера, а так же пощечину моего отца. Но я не хочу говорить об этом. Того, что уже произнесли мои губы, вполне хватит для осознания картины моей идеальной жизни. С днем рождения, Риг. Вот так начинается новый год твоей жизни.

- Я бы хотела кое-что знать, - говорит Миа, пододвигаясь ко мне чуть ближе. Она поворачивает голову в мою сторону, и, изучая меня взглядом, спрашивает, - Ты ведь понимаешь, что ты не виноват в том, что не выполняешь все желания своей семьи? Ты – совершенно другой человек. У тебя своя, свободная жизнь. И ты вправе делать то, что тебе хочется.

Облизываю губы, немного раздумываю, но все же поступаю так, как хотел изначально. Поворачиваю голову в сторону Мии, и наши взгляды пересекаются в одной точке. Знает ли она, какие красивые у нее глаза? Шоколадный глубокий оттенок, с редкими крапинками солнечного света. Она сама вся искрится радостью и нежностью, заражая ими всех вокруг. Она словно самое настоящее солнце моей жизни, обрамленное мягкими локонами темных волос и алым цветом губ. Миа подобралась к моей душе ближе, чем кто-либо еще. И я готов открыть ей все свои двери. Рано или поздно. Шаг за шагом. Так, как делают с теми, кому ты доверяешь больше всех на свете. И Миа для меня именно такой человек.

- Сомневаюсь, что мой отец с тобой бы согласился, - шепчу я, продолжая смотреть в ее глаза, - Я уже давно финансово независим от его денег, но он продолжает меня содержать. На той карточке, что он всучил мне несколько лет назад, безумное количество денег. Но на счете, что оставили мне дедушка и бабушка, их гораздо больше. О, ты спрашивала о причинах ненависти моей семьи? Я единственный наследник этого состояния. Кана и Дара пытались опровергнуть это больше десяти раз, но у них ничего не вышло. Бабушка и дедушка умерли слишком резко, и никто из нас понятия не имеет, почему все завещалось мне.

- Я уверена, что на то были свои причины, и твои родные вольны поступать так, как они считают нужным. И если твои бабушка и дедушка решили все оставить тебе, то это единственное правильное решение.

Я рассматриваю девушку, лежащую так близко ко мне. Я изучаю ее лицо, которое видел уже неоднократно. И в который раз мысленно благодарю свою судьбу, что она послала мне такого человека. Хоть я и не верю во все эти надуманные мистические глупости, судьба это единственное, что кажется мне более менее правдивым. Миа здесь, она рядом. И всего лишь несколько ее слов разрывают сковывающие меня цепи отчаянья.

- Ох, кстати! Есть подходящий фильм под твою ситуацию. Ну, противная семейка, наследство, и все такое. Называется «Достать ножи». Скажи, что не смотрел!

- Не смотрел, - улыбаюсь я, замечая, как загораются глаза девушки, лежащей рядом со мной. Она подрывается, вновь садясь, и хватает пульт, лежащий неподалеку.

- Тогда мы просто обязаны его посмотреть! – восклицает она, за минуту находит нужный нам фильм, но тут же ставит его на паузу, - Но перед этим я бы хотела сделать кое-что.

- Тогда для этого нам все-таки придется переместиться на кровать, - говорю я, приподнимаясь на локтях, - Или же ты любишь пожестче?

- О, заткнись, - фыркает Миа, а я заливаюсь тихим смехом. Ее реакция на мои шутки не меняется вот уже почти год. И я готов делать это вновь и вновь, только бы видеть эту серьезность в ее взгляде, а так же слышать хмурый, с нотками веселья, голосок.

Миа поднимается, проходит в коридор, к вещам, что оставила возле входа. Сажусь на полу, отсчитываю до пяти, прежде чем она возвращается обратно. Ее руки заложены за спину, и вновь сесть рядом со мной становится небольшой проблемой. Я пытаюсь сдерживать смех внутри себя, однако улыбка все равно пробивается наружу. До тех пор, пока Миа не вытягивает руки вперед, демонстрируя мне круглую коробку, обвязанную черной атласной лентой.

- Когда-то я хотела подарить тебе шоколад. Только для тебя, Риги. Однако отложила эту идею до лета. Почему? Я сделала его в Швейцарии, из швейцарских ингредиентов, и привезла его сюда. Мне хотелось вручить его непосредственно на твое день рождение, потому что этот день кажется мне слишком значимым для нас обоих. Мы родились вместе, с той лишь разницей в четыре года и несколько сотен километров. Однако сегодня мы вместе, и я вручаю его тебе. С днем рождения, Риг.

Я принимаю эту коробку, опуская ее на пол перед собой. Медленно тяну ленточку, развязывая скользкую ткань. Снимаю крышку и разворачиваю темную, цвета фьордных вод, бумагу. А внутри, на красивой упаковке, десятки разных шоколадных конфет. Взгляд сразу же цепляется за самую обычную, выглядящую как простой шоколадный шарик. И прежде чем я спрашиваю, Миа сама спешит объяснить:

- Каждая из них имеет разный вкус. Некоторые все же повторяются, но это только из-за того, что эти ингредиенты ты слишком сильно любишь. А вот этот, самый обычный шоколадный шарик, действительно альпийский шоколад. К сожалению, я никогда не пасла овечек на альпийских лугах, но съездила туда именно за этим шоколадом. Надеюсь, что тебе понравится. Особенно вот эта.

Миа указывает пальцем на конфету в обертке, и я тут же беру ее в свою руку. Разворачиваю шелестящий кусочек бумаги и отправляю быстро тающий шоколад в рот. Закрываю глаза, всего на секунду, наслаждаясь нереальным вкусом.

- Это действительно.. – начинаю я, но тут же обрываюсь, замечая, что на внутренней стороне обертки что-то написано. И эти два слова, всего два слова, вызывают внутри меня цунами чувств. «Привет, красавчик!». Это все, что написано там, но в мыслях тут же проносится момент, когда я сказал практически идентичные слова. В тот момент мы с Мией не были друзьями, и я не вызывал внутри ее души ничего, кроме мерзкого раздражения. Она наткнулась на нашу компанию в дворике университета, и не успела уйти до того, как я ее заметил. Я поздоровался, сказав практически то же самое, и наш путь общения начался именно в тот момент. А сейчас, спустя почти год, эта девушка делает для меня шоколад, и везет его через тысячи километров. «Только для тебя, Ригги» проносится в моих мыслях, и я собираюсь сохранить эти воспоминания надолго.

- Не скажешь ничего? – осторожно спрашивает Миа, замечая мое замешательство. Отставляю коробку в сторону, поднимаюсь и, развернувшись, подхожу к комоду.

- У меня для тебя тоже есть подарок, - говорю я, открывая темный ящик. Маленькая черная коробочка всего через несколько секунд оказывается в руках девушки, что сделала что-то для меня. Именно для меня. Ради меня. И это значит гораздо больше для моей уставшей души, чем можно было подумать. Всего лишь шоколад, но я счастлив как никогда.

- Что это? – спрашивает Миа, широко улыбаясь, - Уж не кольцо ли? - смеется она.

- Если пожелаешь, я готов купить его прямо сейчас, - усмехаюсь я, вновь устраиваясь напротив Мии. Она мотает головой, сжимая в руках коробочку. Медлит еще немного, но после все же раскрывает ее. И удивление на ее лице вызывает во мне волну смущения. Только сейчас то, что находится внутри этой коробки, кажется мне какой-то глупостью. И я тут же спешу себя оправдать.

- Это сережки, но только одна из них принадлежит тебе. Я подумал, что раз уж такие важные дни в нашей жизни совпадают, то я хочу, чтобы кроме них у нас было еще что-то общее. Одна сережка для тебя, вторая для меня. И только сейчас до меня дошло, как бредово это выглядит, - заканчиваю я, прикусывая губу.

- Ты что, шутишь? Это прекрасно! – сокрушается Миа, разворачивая коробочку и вручая ее мне, - Поможешь надеть ее? – спрашивает она, уже возясь с застежкой той сережки, что находится в мочке ее уха сейчас.

Достаю небольшое колечко, наклоняюсь вперед, и, коснувшись пальцами горячей кожи, пытаюсь застегнуть его. Миа касается меня руками и терпеливо ждет, пока я разберусь с неподатливой застежкой в своей руке. Цокаю языком, успокаиваю дрожь в руках, и наконец-то защелкиваю ее.

- Так, теперь ты, - говорит Миа, и достает сережку, предназначенную для меня. Она справляется гораздо быстрее, и я наслаждаюсь ее теплом всего несколько мгновений. Это действительно подарок, но каким же все-таки эгоистичным он выглядит. Я хотел, чтобы между нами было что-то общее. Я хотел, чтобы на теле Мии было хотя бы одно воспоминание обо мне. И я безумно не хочу, чтобы она снимала ее хотя бы на несколько минут. Была бы моя воля, я бы вообще повесил на нее замок. И только мысль об этом вызывает у меня улыбку.

- Тебе двадцать три, Ригги, - шепчет Миа, встречаясь со мной взглядом.

- А тебе девятнадцать, - выдыхаю я в ответ. Миа разворачивается ко мне спиной, выискивая на полу пульт, и я тут же пользуюсь представленной возможностью. Вытягиваю руки вперед и сжимаю эту девушку в крепких объятиях. Она смеется, слабо пытаясь вырваться, но я не позволяю этого сделать. Наклоняюсь ниже, и хрипло шепчу:

- С днем рождения, дорогая Ми-Ми.

Миа замирает, сжимая руки на рукавах моей толстовки. Она здесь, она рядом, и она та, кто делает мою жизнь лучше. И последнее, чего я сейчас хочу, это чтобы она ушла.

- Не хочешь остаться на ночь? – тихо спрашиваю я, ослабляя свою хватку.

- Та комната, которую ты называешь моей, все еще моя? – говорит Миа, оборачиваясь ко мне лицом.

- Она всегда будет твоей, - шепчу я, лениво улыбаясь. Как-то я рассказал ей о том, что в моей квартире всегда есть место, что принадлежит только ей. Тогда Миа посмеялась, и обняла меня, поблагодарив за кусочек мира, в который она всегда может вернуться. И тогда я действительно не шутил.

- Отлично, я остаюсь. Несмотря на то, что вечером мы бы все равно увиделись на нашей вечеринке. Все-таки малышу Ригги нужна поддержка, так ли? Это ведь обязанности лучших друзей?

Закатываю глаза, слегка пихаю Мию в спину, и шиплю под ее звонкий смех:

- Иди ты.

- Ладно-ладно, прости, - говорит Миа, все еще тихо хихикая, - Но мы ведь все равно посмотрим фильм?

- Конечно, - улыбаюсь я, устраиваясь поудобнее. В любом случае я знаю, чем все закончится. И спустя двадцать минут мои мысли вырываются в реальность. Миа, что так тщетно боролась со сном, мирно спит рядом, подложив себе под голову мягкую подушку. Она лежит лицом ко мне, ее волосы отведены за спину, и в свете мигающего телевизора мелькает сережка, значащая для нас обоих гораздо больше, чем простое украшение.

Миа ворвалась в мою жизнь посреди ночи, в самый разгар вечеринки. Я был чертовски пьян, но сумел разглядеть перед собой прекрасную девушку. Все началось с моей веселой грубости, продолжилось ненавистью со стороны Мии, а закончилось нашей крепкой дружбой. И дальше, день за днем, что бы ни случилось, я всегда буду ее лучшим другом.

Ночь за окном убывает, уступая путь расцветающему рассвету, а я все так же лежу на полу, рядом с самым близким для меня человеком. Вкус шоколада все еще тлеет на моих губах, точно так же, как и успокаивающие слова швейцарской девушки. Она не пасла овечек на альпийских лугах, но побывала там специально за тем, что сделало меня счастливым. Я лежу, сонно распознавая реальность, однако мысли продолжают роиться в моей голове.

Наша с Мией дружба гораздо крепче всего, что было в моей жизни.
Однако одна из мыслей не дает мне покоя уже очень и очень долго.
Что было бы, если бы тогда, в далекий ноябрьский вечер, я рассказал бы ей правду?