Миа

- И как это произошло? – тихо спрашиваю я, не пряча больше улыбку. Опускаю взгляд, и рассматриваю большую ладонь, лежащую на подушке рядом. Стефан вздыхает, слегка двигается, и сжимает в кулаке простынь. А я, затаив дыхание из-за этого действия, жду ответа.

- Мне было лет шесть. Родители подшучивали над Фьором, говоря, что совсем скоро придет его черед жениться. Он возмущался, отрицал это. Естественно, тогда его интересовало только плаванье, он шел на успех, и думать о чем-то кроме этого даже в голову не приходило. И тогда вполне здравой идеей мне показалось защитить своего старшего брата и принять весь удар на себя. Я вступился за него и сказал, что женюсь в том же возрасте, что и мои родители. Я тогда даже закорючку в виде росписи на папиной визитке написал. Она, кстати, до сих пор в его кошелке хранится. К сожалению, мой порыв не забыли, как ты понимаешь. И это вспоминается каждый год, - Стефан вздыхает, прижимается ко мне плотнее, и шепчет тихим, обиженным голосом, - Я как герой фильма «Звонок». Только вместо фразы «Ты умрешь через семь дней» у меня «Ты женишься в двадцать пять».

После его последних слов я не выдерживаю и тихо смеюсь. Стефан фыркает и крепко-крепко сжимает меня в объятиях, щекотнув под грудью. Я смеюсь еще громче, изворачиваясь в его руках, но хватка становится практически стальной. А после, успокоившись так же резко, он вновь утыкается губами в мой затылок и говорит:

- Мой день рождения 18 марта. Мне будет двадцать три.

- Странно, что мы никогда до этого не обсуждали наши с тобой дни рождения.

- Надеюсь, что за это время, твое я не пропустил?

- Нет. Мой день рождения 19 августа.

Стефан замирает, прекратив поглаживать пальцами мой живот, а после короткой заминки, шепчет:

- Вы с Ригом родились в один день.

- Правда? – изумляюсь я, чувствуя, как объятия сильных рук слабеют. Поворачиваюсь, медленно, не спеша, и оказываюсь лицом к лицу с парнем, с которым провела самую волшебную ночь в своей жизни. На часах уже почти десять утра, но мы все еще валяемся в кровати, не спеша никуда выбираться. Стефан хотел показать мне Кристиансанн, уделить этому весь день, ибо рассмотреть все интересные места всего за несколько часов невозможно. Однако сейчас, как бы я не хотела провести день именно за этим, самым прекрасным мне кажется то, что мы до сих пор вместе. Обнаженные, в объятиях друг друга, на мягкой постели. И меньшее, на что я согласна, это не вылезать отсюда еще очень долго.

- Думаю, он не в курсе. Представляю, как Риг обрадуется, когда узнает об этом, - Стефан вздыхает, лежа с закрытыми глазами, и я рассматриваю его лицо.

- Ты сказал это так, будто вовсе этому не рад, - шепчу я, склоняясь к его лицу. Мне хочется поцеловать его, хочется коснуться губами нежной кожи, но и разговаривать о разных глупостях мне хочется не меньше.

- Я рад. Но еще больше мне понравилось бы, если бы наши с тобой дни рождения совпадали. Хотя, можно сделать свой общий день.

- О чем ты говоришь? – непонимающе спрашиваю я. Стефан медлит, открывает глаза, и, встретившись со мной взглядом, поддается вперед. Он опрокидывает меня на кровать, нависает сверху, и слабо улыбнувшись, отвечает:

- Ты ведь помнишь про мое обещание? Я должен исполнить то, под чем даже подписался. Так что когда мне исполнится двадцать пять, ты выйдешь за меня, Миа?

- Что? Но когда тебе будет двадцать пять, мне будет всего двадцать. Ты будешь работать, а я еще буду учиться только на третьем курсе. Хочешь содержать молодую семью? – смеюсь я.

- Я независим от родителей с восемнадцати. Если быть точным, то даже с семнадцати, когда переехал в Осло и единственной их ответственностью стало мое несовершеннолетие. Так что финансовый вопрос здесь не стоит, Миа.

- И что ты предлагаешь? Пожениться на твой день рождения? – хихикаю я, не понимая, что улыбка Стефана становится мягче.

- Думаю, будет лучше сделать это на следующий день. Не знаю, какую свадьбу ты хочешь, но было бы прекрасно пожениться в горах. Фьорды, водопады, зелень и ветра. Наверняка будет дико холодно, поэтому найдем тебе самое теплое свадебное платье во всей Норвегии. Если хочешь, оно будет с подкладкой из овечьей шерсти. Так тебе будет не только теплее, но и уютнее, верно?

Я смотрю на Стефана, едва удерживаясь от громкого смеха, но после упоминания овечек система дает сбой. Громко смеюсь, касаясь пальцами его шеи, и представляя себе эту идеальную картину. Но чем больше я думаю об этом, тем быстрее понимаю, как это, наверное, будет красиво.

- Это, конечно, заманчиво, но что если..

- Я не шучу, bella, - выдыхает Стефан склоняясь ко мне ниже. Он касается моих волос, пропуская их сквозь пальцы. А после, заглянув в мои глаза, говорит вполне серьезным, нешуточным голосом, - Ты выйдешь за меня?

Даже если это шутка, даже если глупости, даже если его слова ничего не значат, я хочу еще немного поиграть в эту счастливую игру. И поэтому, вложив в свой ответный взгляд все свои чувства, я тихо, но без колебаний, отвечаю:

- Да.

Стефан замирает, рассматривая мое лицо. Он вглядывается в глубины моих глаз, пытаясь рассмотреть в них что-то, что подскажет ему, что я не вру. И мне нет смысла это делать. Даже если свадьба в горах, среди фьордов и водопадов, окажется всего лишь выдумкой, я все равно хочу немного помечтать. И Стефан, склонившись ко мне совсем близко, тихо шепчет:

- Я счастлив, что с тобой, не смотря на нашу небольшую разницу, многое я испытываю впервые.

Улыбаюсь, позволяя Стефану коснуться губами моей щеки. А после носа, лба, губ. Он целует меня, нежно и ласково, но я понимаю, что небольшая искра все же начала разгораться. Опускаю руки вниз, проводя им по обнаженному телу моего парня. Стефан приподнимается, позволяя мне себя трогать. За эту ночь, за это короткое время вместе, я уже успела выяснить, что ему безумно нравится, когда его просто трогают. Эти касания, нежные и легкие, заставляют Стефана дрожать и выгибаться навстречу моим рукам. И это, его реакция и сбившееся дыхание, заставляют меня сходить с ума. Если так действуют на него мои руки, то что насчет всего остального? К сожалению, дальше, когда Стефан срывается и отвечает мне куда более страстными действиями, мой мозг отключается, прекращая анализировать. И не скажу, будто это настолько плохо. Наоборот, в эти моменты мне безумно хорошо.

Мягко надавливаю на грудь Стефана, заставляя его лечь на простыни. Усаживаюсь на него сверху, и чувствую, как одеяло сползает с моей спины. Мне моментально хочется прикрыться, вновь спрятаться под теплой тканью, но то, как на меня смотрит Стефан, рушит все мои ограничивающие желания. С ним я раскрываюсь. Шаг за шагом. Вместе.

Я глажу его тело, исследуя взглядом все, что попадается на пути. Ночью я сказала ему, что он идеален, и после этого Стефан не позволил мне что-либо говорить. Мы занимались совсем другими вещами, а сейчас я просто хочу насладиться им, разглядывая это немое совершенство. Касаюсь пальцами плеч, груди, веду вниз, изучая ребра и кубики пресса. Стефан невольно напрягает мышцы живота, когда я прохожусь по ним, и я едва сдерживаю улыбку внутри себя. Миную живот, и касаюсь пальцами бедер. Упрямо отвожу взгляд от самого интимного места в его теле, и слежу только за своими руками. Я двигаюсь до тех пор, пока не дохожу до места, вид которого заставляет меня затаивать дыхание каждый раз. Шрам, длинный, широкий, с неровными краями и рельефной поверхностью. Кожа на нем затянулась, но я понимаю, что он навсегда останется на этом теле. Но меня волнует не это. Меня волнует кое-что другое, промелькнувшее во взгляде карих глаз.

- Сегодня ночью, когда я впервые увидела твой шрам, когда я поцеловала его, ты выглядел таким удивленным, будто я сделала что-то нереальное. Почему? – шепчу я, все еще рассматривая шрам. Но когда Стефан слишком долго медлит, поднимаю взгляд на его лицо. Он вздыхает, потирает руками свое лицо, и хрипло отвечает:

- Ты не хочешь этого слышать.

- Почему?

- Тебе не понравится мой ответ.

- Но ты еще ничего не сказал. Почему ты так думаешь?

- Потому что я знаю. Не хочу портить утро, Миа.

- Пожалуйста, - выдыхаю я, практически полностью накрывая своей горячей ладонью шрам. Стефан смотрит вниз, на мою руку, а после, подняв взгляд обратно на мое лицо, сдается. Он глубоко вдыхает, прикусывает губу, и отвечает:

- Я боялся, что тебе будет противен один его вид. Но ты не только не выглядела сконфуженной, ты его расцеловала, - очередной вздох, легкая заминка, и слова, которые Стефан так не хотел говорить, - Селин никогда не делала ничего подобного.

Я замираю, наконец понимая, почему Стефан так не хотел об этом говорить. Но, честно говоря, реакция, которую он ждал, так и не появляется. Наоборот, я испытываю небывалую радость и нежность от того, что именно я сделала это впервые. И теперь я понимаю, что буду делать подобное еще ни один раз. Только бы слышать, как Стефан замирает, обрывая дыхание, а после тянется ко мне, в желании ощутить еще больше. Еще ближе. Еще.

Опускаю глаза, разрывая наши взгляды, и убрав ладонь, рассматриваю доказательство того, что когда-то Стефану было безумно больно. Но сейчас я постараюсь лишить его этой боли. Если мои чувства, моя любовь, мое тело это то, в чем он нуждается, то я дам ему все. Полностью и без остатка.

- Мне будет двадцать. И я буду самой смешной невестой в платье из овечьей шерсти, - улыбаюсь я, облизывая губы.

Стефан приподнимается, садясь на постели, и обхватывая рукой мою талию. Он касается пальцами моего лица, подтягивает меня к себе еще ближе, и мы сливаемся друг с другом, дыша в унисон. И прежде, чем наши губы находят друг друга, до меня доносятся тихие, но безумно важные слова:

- Зато ты будешь моей.

Зимнее утро в домике у озера. Кровать с простынями цвета фьорд. И мы, обнаженные и счастливые, в объятиях друг друга. И если это та любовь, в которой я проведу всю свою жизнь, то я сделаю это, не раздумывая. Только бы наша скандинавская сказка никогда не кончалась.

***

- Точно хочешь поступить так? – спрашивает Стефан, заглядывая в мои глаза. Мы стоим в коридоре моей квартиры, только добравшись домой после небольших новогодних каникул. Сам же новый год вот-вот наступит, спустя несколько дней, и я пообещала Стефану, что и его мы встретим вместе. Однако, до всего этого, стоит разобраться со всем, что нужно оставить в прошлом. Не избегать, не уходить от ответственности и проблем, а решить их, раз и навсегда. И у нас обоих есть то, с чем нужно разобраться. И решить это стоит поодиночке.

- Да. Всего несколько дней, ладно? Нам нужно это время, чтобы со всем разобраться, - шепчу я, подходя к нему ближе. Мы только-только вернулись с поездки, а я все равно не хочу с ним расставаться. Всего несколько дней порознь и новая жизнь, с чистого, белоснежного, словно снег с вершин гор, листа. Стефан вздыхает, притягивая меня к себе, и коснувшись губами моего виска, шепчет:

- Пообещай, что все это не повлияет на то, что у нас есть.

- Обещаю, - выдыхаю я, цепляясь пальцами за его куртку. Стефан кивает, заглядывает в мое лицо, и серьезно шепчет:

- Я тоже должен это сказать. Все будет хорошо, Миа. Обещаю.

Мы целуемся, едва разрывая нашу связь, и я провожаю Стефана, закрывая за ним дверь. Вздыхаю, прислоняясь к ней спиной, но спустя несколько секунд выпрямляюсь, и, подхватив сумку, иду в спальню. Разбираю свои вещи, раскладывая их по местам, и обдумывая то, что мне делать дальше. На часах почти семь вечера, двадцать восьмое декабря. И впервые за несколько дней я осталась одна, наедине со своими мыслями. Не сказать, что все это время я не могла думать о чем-то, но чтобы это проходило в такой тишине, наедине с собой, для меня казалось каким-то напряженным. Опускаюсь на кровать, сжимая в руках свой телефон, и все еще сомневаясь в том, что хочу сделать. Мысль об этом пришла ко мне уже давно, но я упрямо отмахивалась от нее, боясь даже задумываться о подобном. Мне казалось, что боль, которую я так старательно закрывала в себе, может вырваться на свободу и вновь решить взять надо мной верх. А этого мне безумно не хотелось. Я уже настрадалась. И я безумно от этого устала. Однако исправить это, встретиться со своим страхом лицом к лицу, все-таки казалось мне правильным. И я должна так поступить. Я должна хотя бы попытаться.

Снимаю блокировку, нахожу нужный мне номер, и, больше не медля, нажимаю «вызов» и подношу телефон к уху. Несколько долгих, оглушительных гудков, а после хриплый, до боли знакомый голос:

- Алло?

- Это Миа. Мы.. мы можем встретиться? – слишком поспешно говорю я, тут же ругая себя за такие резкие слова. Однако если все выйдет так, как я планировала, то все получится. Назад дороги нет. И сейчас мне нужен только короткий, но такой важный для меня ответ. И парень, на том конце разговора, глубоко вдыхает, и наконец-то отвечает мне заветное:

- Да.

Думаю, вся эта ситуация может выглядеть даже смешно. Однако мне совсем не до смеха. Я чувствую, как волнение, как жар в моем теле, нарастает все больше и больше, заполняя меня с головой. И дело не в том, что я волнуюсь. Дело в том, что я близка к панике. Я сама позвала его на разговор. Сама предложила встретиться. Но никак не ожидала, что он предложит сделать это спустя час после моего звонка. Восемь вечера, уютное кафе в центре города, и я пришла на десять минут раньше. Была бы моя воля, я бы заказала не кофе, а что-нибудь покрепче. Но в этой ситуации стало бы только хуже. Так, спокойно, все хорошо. Просто вдохни, выдохни, вспомни Стефана, и снова сойди с ума. Но как только я слегка успокаиваюсь, делая большой глоток горячего напитка, голос за моей спиной заставляет бабочек в моем животе нервно вспорхнуть ввысь.

- Здравствуй, Миа.

Я оборачиваюсь, встречаясь взглядом с такими знакомыми, но уже далекими для меня глазами. Он практически не изменился, и воспоминания роятся во мне, подкидывая все новые и новые. Так, что я не имею возможности пошевелиться. И когда он обходит наш столик, и садиться напротив меня, я наконец-то могу слабо ему ответить:

- Здравствуй, Даниэль.

Он смотрит на меня, изучая, проходя по мне взглядом, будто пытаясь выяснить то же, что и я. Насколько мы теперь далеки друг от друга. Даже не смотря на то, что мы с ним не общались уже полгода, у меня такое впечатление, будто я не видела его гораздо дольше. И Даниэль, похоже, думает о том же.

- Ты не представляешь, как сильно я удивился, когда ты мне позвонила.

- Прости, я.. Я узнала, что ты все таки переехал в Норвегию и решила, что мы.. Должны поговорить.

Даниэль усмехается, оглядывает кафе в поиске официанта, и замечает одного, что уже спешит к нам.

- Как видишь, у тебя гораздо больше смелости, чем у меня.

Я не отвечаю, ибо Даниэль делает заказ, интересуясь и о моих желаниях. Официант уходит, вновь оставляя нас наедине, но никто не спешит говорить. Ведь сейчас, когда мы рядом, когда мы сидим напротив друг друга, я понятия не имею, что сказать. Зато, спустя какое-то время, на это решается Даниэль.

- Я переехал сюда в октябре. Может ты помнишь, что я слегка опоздал с документами в колледж, но все, к счастью, получилось. Мой норвежский был куда хуже твоего, потому что я изучал его всего год, но сейчас, с каждым днем, он становится лучше. Я живу здесь, неподалеку, в новом районе. Я был бы рад показать тебе его, но звать девушку к себе домой на первом свидании не самая лучшая идея, - усмехается Даниэль, а после сразу же мрачнеет, - Прости, глупая вышла шутка. Я пытался разрядить обстановку.

Однако это ему удалось. Я вспоминаю, что практически то же самое он сказал мне на нашем с ним первом настоящем свидании. Последние деньки лета, растекающийся закат, и пронизывающий до костей ветер. Мы были в трех шагах от его дома, и Даниэль пошутил точно так же. И в тот раз мы действительно очутились у него, с огромной порцией какао у каждого и фильмом от Netflix. Никаких извращенских мыслей в голове не было, ибо единственное, что нас волновало, это дикий холод. Но сейчас не лето, нам не семнадцать, и мы больше не вместе. Сейчас все по-другому.

- Знаешь, я не дала тебе и шанса, - тихо говорю я, касаясь пальцами тяжелой кружки, - Ни единого шанса на объяснение. Я была так зла и обижена на тебя, что даже мысль об этом делала мне больно. Мои родители разворачивали тебя, когда ты оказывался у моего дома, я знаю. Я блокировала все твои сообщения и профили, что ты создавал, чтобы связаться со мной. Прости, но я не читала ничего из того, что ты писал. Я избегала тебя, и расслабилась только тогда, когда улетела в Норвегию. Однако на самом деле один вопрос волновал меня на протяжении всего этого времени. Всего один вопрос не давал мне покоя. Почему ты так поступил?

Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с голубыми глазами парня, которого когда-то любила. И в них столько грусти и раскаяния, что я моментально переменяю часть этих чувств на себя. Даниэль долго раздумывает над тем, что сказать. Он собирается с мыслями, которые, я уверена, лихорадочно мечутся в его мозгу. И я терпеливо жду, понимая, что должна дать ему немного времени, которого не дала раньше. Даниэль начинает говорить только тогда, когда ему проносят его кофе, к которому он даже не притрагивается. Тихо, со свойственной его голосу нежностью, заглядывая в самую даль моей души.

- Я долго думал, как тебе рассказать. Знаешь, в тот вечер, когда ты узнала об этом, я собирался позвать тебя к себе, чтобы все раскрыть. Я хотел сделать это, хотел во всем признаться. Тогда я еще понятия не имел, что тебе сказать, как это сделать, и к чему приведут мои слова. Я готовился к худшему, понимал, что ты уйдешь. Но тогда я был бы честен с тобой, а это самое важное. Для моего поступка нет оправдания, даже учитывая тот факт, что я был пьян. Это все полнейший бред. Но я чувствовал себя как никогда дерьмово, понимая, что единственное, чего я действительно хочу, это быть с тобой. Я оступился, встав на край пропасти. И я упал. Знаешь, тогда, единственное, что мне хотелось говорить, было «Прости меня» и «Я тебя люблю». Мне казалось, что ничего не объяснит моих чувств лучше. Но тебе не нужны были даже эти слова. Я облажался из-за гребанной выпивки, от которой всегда становился невменяемым. И потерял тебя.

Вздыхаю, рвано втягивая в себя воздух, и чувствуя, как где-то внутри зарождаются слезы. Мне нельзя плакать. Я больше этого не хочу. Поднимаю кружку, делаю глоток, и Даниэль смотрит на меня, впиваясь взглядом в каждое мое движение. Возможно, мы видимся в последний раз. И, возможно, он думает именно об этом.

- Я видел тебя. Примерно месяц назад, - вдруг говорит он, и я впиваюсь в него изумленным взглядом. Его не нужно просить, ибо он тут же спешит объяснить.

- Я приходил к твоему университету. Хотел увидеть тебя, поговорить. Тогда мне еще казалось, что в моей жизни есть призрачный шанс на тебя. Но я вновь ошибся. Ты шла к корпусу, со стаканчиком кофе в руке. Шла не одна. Рядом с тобой был высокий парень, с сережкой в ухе. Он закинул руку тебе на плечо, что-то сказал, и вы оба рассмеялись. Вы прошли в двух метрах от меня, но ты не заметила. Все твое внимание было сосредоточено на этом парне, и никого больше не существовало. Я наблюдал за вами до тех пор, пока вы не скрылись из вида. И стоял там еще минут пять, пытаясь осознать, что последняя возможность для меня ускользнула. В объятиях того парня.

Я слушаю Даниэля, ловя каждое его слово. Практически сразу до меня доходит, что он рассказывает обо мне и Риге, но я не спешу объяснить ему, что Риг – не мой парень. Не думаю, что от этого объяснения, хотя бы кому-нибудь из нас станет легче. Поэтому, иногда, лучшим решением бывает просто промолчать.

- После этого я не искал встречи с тобой. Ты позвонила мне сегодня, и я удивился, безумно удивился. Ведь твой номер уже был вбит в моем телефоне, но я никак не ожидал увидеть входящий звонок. Не представляешь, сколько раз я хотел тебе позвонить. Сколько раз сидел с телефоном в руке, пробегая взглядом по цифрам твоего номера. Я хотел тебе позвонить, но вместо меня это сделала именно ты.

- Мне нужно было услышать тебя. Мне нужно было услышать твой голос. Я хотела посмотреть в твои глаза. И я.. хотела извиниться.

Мой шепот, тихий и надрывающийся, и взгляд Даниэля, который направлен на меня. Он удивлен, и даже не пытается скрывать это. Нет, он ошарашен, точно так же, как и я. Но разве я могла встретиться с ним и не сказать ничего подобного?

- Прости за то, что не дала тебе шанса объясниться раньше. Я прошу прощения только за это и надеюсь, что после нашей встречи я перестану испытывать этот давящий груз ответственности. Прости меня, Даниэль..

Он молчит, изучая меня взглядом. А после отводит его в сторону, но я успеваю заметить вспышку боли в его глазах. Прости меня, Дани, но прощение – единственное, что мы можем друг другу дать.

- Я принимаю твои извинения. Но что насчет моих, до конца жизни я не смогу простить даже самому себе то, что совершил. Ведь если бы не та ошибка, сейчас все было бы совершенно по-другому.

Возможно, он прав. Возможно, сейчас мы бы сидели в этом кафе как парочка, думая о новом году, который проведем вместе. Возможно, Даниэль никуда бы не поехал, и мы бы расстались, но чуть позже. А возможно, я бы полюбила его еще сильнее, сгорая от жара наших чувств.

- Но случилось то, что случилось. И лучшее, что можно сделать, принять это и двигаться дальше, - шепчу я, и Даниэль, нехотя, но соглашается.

Мы говорим еще немного, рассказывая какие-то глупости о нашей жизни. Мелочи, которые не несут чего-то существенного. Однако мелочи, в которых мы оба нуждаемся. А после, спустя еще час, мы стоим возле входа в кафе, понимая, что каждому из нас нужно разойтись в разные стороны. И в этой фразе гораздо больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. Наш смех обрывается, слабая улыбка тает на моем лице, но Даниэль продолжает смотреть на меня теплым взглядом своих ледяных глаз. Когда-то я тебя любила, милый Дани. Но это когда-то уже слишком далеко.

- Ну, нам стоит проститься, так ведь? – шепчет Даниэль, чуть склоняясь ко мне. Киваю, выдавливая из себя улыбку, и оглядываюсь по сторонам, – Вызвать тебе такси?

- Нет, не стоит. Вызову такси чуть дальше по улице, хочу прогуляться в одиночестве, - поясняю я, взмахивая рукой. Прощание затягивается, и я понятия не имею, почему не могу уйти. На душе вдруг такая мучительная тоска, что я понимаю, на этот раз слезы мне не сдержать. Мне стоит только развернуться, помахать ладонью и уйти, чтобы больше никогда не видеть этого человека. Но тогда почему мне настолько больно?

И Даниэль, похоже, во власти похожих чувств. Он делает ко мне шаг, склоняется надо мной и заключает меня в крепкие, дрожащие объятия. На меня сразу же обрушивается его запах, тепло его тела, и все еще знакомые прикосновения.

- Прощай, Миа, - выдыхает он напряженным, болезненным голосом. И я, тихо всхлипнув, и обняв его в ответ, шепчу:

- Прощай, Дани..

Он отпускает меня спустя долгую, но такую необходимую нам минуту, и я, развернувшись слишком поспешно, иду прочь. Понятия не имею, уходит ли Даниэль, но если бы я решилась обернуться, то заметила, что он провожал меня взглядом все то время, пока я не скрылась за углом. Он прощался со мной, молча наблюдая, как я ухожу. А я же плакала, тихо, горячо, избавляясь от щемящей боли в сердце. Я прощаю тебя, Даниэль. У наших жизней разные пути. И я хочу, чтобы твоя была одной из самых счастливых.

Только свернув за угол, достаю телефон, и набираю номер человека, который помог мне, сам того не зная. Короткий гудок и радостный, счастливый голос на том конце:

- Крошка Ми-Ми, ну надо же, а я ведь..

- Риг.. – всхлипываю я, и он тут же затихает. Всего на несколько секунд, прежде чем задать вопрос, который вызывает у меня слабую, но радостную улыбку.

- К тебе или ко мне?

Сегодня я избавилась от той части боли, которая мучила меня больше всего. И осталось совсем немного, чтобы ощутить себя свободной. Мое такси проезжает мимо площади, на которой совсем недавно проходила рождественская ярмарка. Время, которое я провела с человеком, который запутался сильнее, чем я. Время с человеком, который подошел ко мне так близко. Время с человеком, которому я отчаянно желаю помочь.

Надеюсь, что каждому, кто есть в моем сердце, я смогу подарить частичку своего счастья. Ведь я его, наконец, обрела.