Брендон

Одевшись и приведя себя в нормальный вид, подпитавшись кровью, я вышел из своей спальни. Замок был тихим, только пронзительный плач младенца разрывал его. Остановился на лестнице, зная, что они, все мужчины этого дома, внизу и вокруг него. А мне спуститься на ступень ниже сложно. Я не помнил даже, как он выглядит. Помнил только, что держал его несколько секунд, а потом забыл эти воспоминания, позволил себе отдать всего себя новой потери. Сейчас же стыдно и страшно. Я боялся, что полюбить не смогу. Я даже не чувствовал, что плачет мой сын. Ничего в груди не отзывалось на это.

Дойдя до заново отстроенной гостиной, совмещённой с библиотекой и каминным залом, я замер, прислушиваясь к разговорам, которые перекрикивал мой сын, за закрытыми дверями.

- Он голоден, Спиро, поэтому и визжит. Хватит его трясти, — пробурчал Рори.

- А то я не знаю! Я пытаюсь...пытаюсь хоть что-то сделать! Весь полет он плакал! Он не принимает пищу с самого рождения и даже не спал, просто выплёвывает её и орет! Вы стоите тут и тоже ни черта мне не помогаете! Я не знаю, что делать! — возмутился его отец, повышая голос и раздражая сына этим ещё больше.

- Ко мне на руки он, вообще, не идёт, поэтому я свалю отсюда, как Мия проснётся. Я не умею с ними обращаться. Тем более ещё не контролирую свою силу. Раздавлю на хрен и тогда Брендон меня точно сварит себе на ужин, — произнёс Дилан.

- Может быть, позвать сюда Ору? Она сможет помочь...

- О, нет! Тогда тут будет и Ванесса. А я от неё прячусь, как и ты, если забыл, от Оры. И как мы объясним присутствие ребёнка тут, да ещё и полумертвой Мии? Совсем одурел? Женщина сейчас тут лишняя, а особенно злая и психованная! — воскликнул Рори.

- Ну ладно, любимая, но новую истерику я не вытерплю. Сжалься, — уже тише проскулил Рори.

- Черт, но надо делать что-то. Он умрёт, если не будет есть, — печально ответил Геральд.

Глубоко вздохнув, я решался. Это было неимоверно сложно. Ни разу такого страха я не испытывал. Хотел уйти, но развернулся. Упёрся ладонями в стену рядом с дверью, слушая плач и споры. Надо. Должен.

Резко распахнул две двери и разговоры прекратились, даже ребёнок, облачённый в белый комбинезон, замолк и только всхлипывал. Все мужчины обернулись на меня, а я стоял как вкопанный. Мой взгляд был прикован к сыну, которого на руках держал Спиро. Почему такого страха не было, когда я кормил Джона? Мне даже понравилось, потому что она была там. И я не боялся сломать ему что-то, у меня был тыл. А сейчас же я один. Один против ненависти, что родил во мне мой сын.

- Брендон, ты нужен ему, — шёпотом сказал Геральд, натянув на лицо подбадривающую улыбку. Дилан сложил руки в мольбе, и я прочитал посланную мне мысль. «Заставь его замолчать, голова болит».

А я смотрел на Спиро, что прижимал к своей груди моего сына, словно защищал его от меня. И это, наверное, стало последней каплей в чаше моего сомнения. Сделал шаг, а Спиро от меня, бросив на мужчин взгляд, требующий остановить меня.

Мне и так было не по себе, ощущая незнакомый аромат, исходивший от ребёнка. Смесь крови и молока, чего-то ещё терпкого и сладкого.

- Я...я хочу посмотреть на него. Только посмотреть, и всё, — сглотнув, сказал я.

- Нет...

- Это его сын, отец. Ты должен отдать его. Он имеет на него больше прав, чем ты, — перебил Спиро Рори и головой показал ему, подчиниться.

Это, наверное, странно, но к Спиро я не чувствовал ненависти. Мы боялись друг друга, как и этого младенца. Двое бессмертных, прошедший все круги ада в этой жизни, трепетали перед новорождённым.

Я видел, как тяжело было Спиро подходить ко мне и немного поднять локоть, чтобы я увидел маленькое личико. Каштановые волосы с оттенком бордо, что были так любимы мной, розовые пухлые щёчки и маленькие ручки, что он обсасывал во рту, с интересом разглядывая меня, как и я его.

Глаза. Яркие и зелёные, где я видел безмерную любовь. Ко мне. К тому, кто отрёкся от него. К тому, кто даже не желал видеть его. К тому, кто не достоин был этого. Любил меня. Он смотрел на меня, а перед моими глазами пролетали моменты, которые он помнил. Голос Амелии, её пение, слезы и моё появление. Одна секунда и сердце сжалось от необъяснимого чувства. Узы крови, что пронеслись по моему телу, скрепили неразрушимую связь между нами.

- Я могу...могу его взять? Немного подержу. Обещаю, что ничего не сломаю ему. Я...подержать его на пару минут, — прошептал я, бросив все ещё испуганный взгляд на Спиро, явно не желающего отдавать мне его.

- Конечно, Брендон, попробуй. Он хотя бы молчит, когда ты тут, — подал голос Геральд, вставая рядом со мной, и помогая Спиро все же передать мне на руки.

Я не помнил, как держать их. Тот раз тоже вылетел из головы. Мне было страшно сломать его. Глупо и страшно. Ведь он был таким крошечным по сравнению со мной. Пока мне передавали его, я даже не дышал. Тяжесть в руках совсем не ощущалась, но ощутил тепло, что понизило моё сердце.

Опасливо улыбнулся ему, удерживая на руках, хотя слышал мысли Спиро, что он рядом с ним и не позволит мне причинить ему боль. Но мне уже не хотелось. Я смотрел на своего сына и мне было стыдно, как никогда в жизни. Как я мог так поступить с ним? Он нужен мне. Сейчас я понимал, что увидев его, больше никогда не смогу отпустить. Младенец издал возмущённый крик и стукнул меня по груди слюнявым кулачком.

- Он возмущается. Забери... — поднял голову, ища помощи.

- Нет, он голодный. Бедный малыш, сам перепугался от таких событий. Он почувствовал, что отец рядом, вот и требует у тебя пищи. Он есть хочет. Вот, покорми его, — предложил Геральд и Рори передал ему бутылочку с каким-то непонятным веществом розоватого цвета.

- Кровь и молоко. Кровь Мии, которую мы собрали для этого. Один к одному, чистую кровь они не могут принимать, как и обычную пищу. Ещё слишком мал. Через месяц уже можно будет давать любую кровь, только тоже юную, — подсказал Спиро. И укол зависти пронзил грудь. Он готовился к этому, а я ничего не знал. Совершенно ничего.

Мне передали бутылочку, и я напряжённо наблюдал, как подносил её к его рту и младенец улыбнулся мне, раскрыв губы и обхватив соску. Вздох облегчения от всех и мой вырвался из глубин тела. Мне хотелось смеяться, пока он ел. Мне хотелось взорвать мир красками, что наполнили моё сердце.

- У него нет имени, Брендон. Надо назвать его. Ненормально, что ребёнок до сих пор просто «он», — напомнил Рори.

- Я...я не знаю. Амелия...она, наверное, хотела как-то назвать его...я не знаю, — помотал головой и появилось желание бросить ребёнка, отдать в другие руки.

- Она оставила это решение мне, — фыркнул Спиро, сложив руки на груди.

Вновь неприятное чувство появилось внутри. Лишний. Я был оторван и обманут, не зная ничего о беременности, о мыслях моей Амелии, я даже не был её мужем больше. Я был никто. Только зачал сына. А он выкрал это у меня, видел, как она растит в своём теле ребёнка. Присвоил его себе и теперь ещё зол, что со мной он молчит. Имел ли я на это право?

Ребёнок словно ощутил мои мысли и поёрзал в моих руках, кладя свою маленькую ручку на мою. Его молочная кожа, слегка розоватая и моя тёмная на несколько тонов были ярким контрастом. Прошлое и настоящее. А наше будущее сейчас наверху. Это чёрт возьми, мой ребёнок! И пусть, что только зачал, но я любил...люблю его мать и буду это делать вечно.

- Рейнард. Рейнард Голдон, — неожиданно даже для себя услышал свой уверенный голос и имя, что всплыло в разуме. Увидел в глубине зелёных глаз радость и они закрылись, а бутылочка выпала изо рта моего сына, полетев на пол.

- Он...

- Спит. Рейнард, спит. Аллилуйя, местоимения забыты, — рассмеялся Рори, но его смех оборвал Геральд, пихнувший в ребро.

- Простите. Наконец-то и мы можем пойти и выспаться, — кашлянув в кулак, продолжил Рори.

- Добро пожаловать в этот безумный мир, Рейнард Голдон, — подойдя к нам, сказал Геральд и потрепал меня по плечу.

- Да он же мелкий, какой из него Рейнард? Рей и не больше, — усмехнулся Дилан. И мужчины один за другим буквально вылетели из комнаты, оставляя меня одного с ребёнком и Спиро.

Заметил небольшую люльку, что стояла тут. Подошёл к ней и опустил туда ребёнка, обретая медленно и тягуче спокойствие в душе.

- Ему нужна комната...и дом. Да, дом ДельРосс. Он так похож на неё, — разглядывая сына, поделился я. Бросив взгляд на угрюмого Спиро, вздохнул. Мне не хватало друга, каким он был для меня до того, как решил предать. Мне необходимо было поделиться с кем-то и нужна была помощь. Только вот я не знал, кому я могу доверять ещё, кроме Амелии?

- Биф, — тихо позвал я, садясь рядом с люлькой на кресло. Теперь я его не оставлю, не отдам больше и не позволю притронуться к нему кому-то другому, кроме меня, пока нет рядом его матери. Тысячи решений появлялись в голове и не одного правильного.

Мужчина появился моментально с новой бутылочкой для сына. И даже мысли его не было нужды читать. Он был счастлив. Этот огромный бессмертный, что прошёл через предательство своего хозяина, Лироя, прошёл войну и остался тут, пытаясь помогать мне, принося и заставляя есть, когда был внизу и ждал рождения новой Амелии, был без ума от крошечного ребёнка, сейчас мирно посапывающего в люльке.

- Он поел. Думаю...наверное, сейчас это лишнее. Вызови кого-то. Не знаю, обратись в службу и пусть они приготовят усадьбу ДельРосс для жизни. Там надо навести порядок. Отмыть все. Дубликат ключей есть в квартире. В сейфе. Пусть закупят все необходимое для ребёнка...

- Мия сама любит это делать. Она обожала ходить по магазинам и покупать ему одежду, всякие побрякушки для детской и игрушки. Я привёз кое-что. Не все, но сумки стоят в одной из спален наверху. Как и коляска. На остальное времени да и сил не было, — перебил меня Спиро. Сцепил зубы, только бы не закричать. Испугаю этим сына. Переборол это желание, кипящее внутри меня.

- Хорошо, — и все же сказал это резко. — Биф, возьми эти вещи, оставь тут немного. А остальное пусть везут туда. Думаю, Амелия будет рада жить там, а не тут. Она выберет...пусть всё будет готово. Не имеет значения, где, пусть будет рада.

- Сейчас займусь, — кивнув, ответил Биф и все же подошёл к люльке, наслаждаясь моим сыном. Поставил бутылочку рядом с его ножками и исчез.

- И что теперь? Когда ты сожжёшь меня? Или убьёшь? Ты же так хочешь этого, — язвительно поинтересовался Спиро.

Криво усмехнулся и действительно в теле началось покалывания моей силы, огонь уже готов был вырваться. Но моментально утих, потому что смотрел на своего ребёнка и теперь должен был думать не только о своей обиде, но и о его будущем.

- Я не собираюсь убивать тебя, Спиро. Да, я признаю, что жажду этого. Ты забрал её у меня. Обманул и её, и моего сына, что отца у него нет. А я страдал. Никому не понять той боли, что я испытывал. Я терял её уйму раз, после каждого жалея только себя. Но сейчас же я готов её потерять, если только её сердце обретёт покой и радость. Но сын останется моим сыном, в нём моя кровь. Я хочу видеться с ним, хотя бы наблюдать, как он растёт. Как вырвутся его первые клыки, а потом обломаются. Помочь ему понять, что он становится взрослым, полностью обретает силу своего бессмертия. Ты её муж, и я дам развод. Человеческий развод, если она этого захочет. Это больно. Внутри больно принимать, что моя мечта не сбудется теперь никогда. Ты разделил нас с ней. Даже моей силы не хватит, чтобы разрушить ваш союз, иначе ей будет плохо. Я лишь прошу о возможности видеть сына и хочу слышать от тебя, как заверишь меня: «Она будет счастлива». Другого мне не надо. И мой сын будет носить моё имя, которым нерёк его, и фамилию. Я не хочу его обманывать, как обманывал её, потому что был в неведении. Я хочу, чтобы для них открылось будущее, а прошлое забылось. Я ненавидел его. Так сильно винил в смерти Амелии, что было желание убить. Но сейчас мне так стыдно за эти мысли. Он мой дар, о котором я никогда не мечтал, обманывал о нём и получил тогда, когда потерял всякую надежду. Я отступаю не потому, что не люблю. Наоборот, люблю до крика в душе. Но больше рушить жизни я не хочу им. Они твоя семья, — вздохнув, я улыбнулся спящему сыну и встал. Молча наклонился к ребёнку и поцеловал его в лоб, втянув в себя аромат новорождённого. Мне места не было тут, пока он спал. Я не знал сейчас, где моё место в этом мире.

Выпрямившись, я только развернулся, чтобы выйти, как услышал тихие слова:

- Подожди. Это моя вина, что сейчас Мия не может найти выход оттуда. Она не привязана ни к кому из нас.