Я больше не могла молчать и говорить только с одним Спиро. Меня тяготило все тут, раздражала его забота, все раздражало вокруг, даже этот дом, в котором мы жили. Мне хотелось кричать, ругаться, и я выводила Спиро на эмоции, заставляя злиться и уходить в детскую, чтобы работать там подальше от меня. Замужество складывалось ужасно. Но Спиро через некоторое время остывал и возвращался, как ни в чём не бывало. Это раздражало ещё больше. Помимо этого, тело ломило с сильнейшей силой, и я уже каждый день просила лекарство и принимала больше крови, моё тело не выдерживало ребёнка. Но до родов осталось две недели. А я умоляла выбраться его раньше. Казалось, что он сжигает меня изнутри. Я не говорила об этом Спиро, но сердцем чувствовала, что мой ребёнок будет не просто бессмертным, он унаследует от отца этот огонь. Часть его, по крайней мере, уже имеет сейчас.

Во вторник Спиро уехал по делам, и я подошла первый раз за все время к телефону. Я скучала по друзьям, мне требовалось общение и я решилась позвонить Дилану. Пришлось звонить долго и только после того, как я услышала сонный хрипловатый голос, я ощутила слезы в глазах и разревелась прямо в трубку. Дилан был в шоке и одновременно рад, успокаивал меня.

— Как ты, вообще, кроме того, что жить без меня не можешь? — рассмеялся он в трубку, когда я успокоилась.

— Дилан, — улыбнулась я.

— Не убила его ещё?

— Я...мы поженились.

Дилан замолчал, и эта тишина продолжилась минуты две, пока он не произнёс:

— Что ж, поздравляю вас.

— Дилан, не будешь ругать или орать? — удивилась я холодному ответу.

— Нет, Мия, не буду. Это твоя жизнь...

— Прошу, дай мне повод...пожалуйста, дай мне причину, скажи мне, что я поступила неверно. Что все это моя глупая ошибка, — взмолилась я, и снова покатились слезы.

Он тяжело вздохнул.

— У меня нет права на это. Но по твоим словам могу понять, что ты не любишь этого придурка. Тогда зачем? Ты только обратилась, могла бы жить себе в своё удовольствие. А окольцовывать себя на всю жизнь...это просто глупо. Надеюсь, ты совершила только человеческий брак.

— И тот, и тот, — тихо произнесла я, расслышав громкое сопение в трубке.

— Вот теперь спрашиваю: на хрена? Оно тебе надо было? Теперь же ты к нему навечно привязана! — уже повысил он голос.

— Я просто...я просто хотела, чтобы у моего ребёнка был отец, понимаешь? Ну как он будет расти без отца. Я ведь...я потеряла родителей в двенадцать и посмотри, что со мной стало, Дилан. Я стала бессмертной, брошенной и сосудом, которого использовали и утилизировали. Думаешь, я от этого не устала? Я хочу просто пожить немного, но и этого у меня не получается...у меня нет выбора, ребёнку нужен отец.

— Что мать твою? Ты беременна? — взревел он, и я покривилась, а мой малыш лягнул меня, я издала стон, ухватившись за столик и ожидая, когда тазовые кости снова соберутся.

— Да, должна родить в конце месяца. Мальчик, — замялась я.

— Ты блять совсем с ума сошла? Напилась и потрахалась? Не могла предусмотреть это? Зачем? Мия! Ладно вышла замуж за этого мудака! Но блять! Я в шоке! — кричал он.

— Не ори, лучше бы раньше. Нет, Дилан, это не его ребёнок, Спиро только помогает мне и очень добр...он готов взять на себя обязательства, — тихо произнесла и даже через трубку слышала, как он пыхтит от злости.

— А от кого? Ты блять сейчас...да я найду тебя и сам так врежу, чтобы привести в чувство! Совсем охренела?

— Это его ребёнок. Брендона. Я забеременела в тот период, когда...когда была с ним и пыталась вернуть его. Я не планировала, даже не думала об этом, ведь готовилась к смерти. А вышло, что выжила, да ещё и оказалась беременной.

— Что? — шокирована переспросил он.

— Да. Но ни я, ни он ему не нужен, — и снова расплакалась. — А я ведь так люблю его, и малыша нашего люблю. А ему плевать на нас. Он так и сказал...Спиро с ним говорил в Париже. Ему...боже, Дилан, это так больно.

— Тише, детка, не плачь. Где вы сейчас?

— В Испании, переехали...хочу быть подальше от него...не видеть...не знать...забыть...и я развелась с ним.

— Уже? Со Спиро?

— Нет. С Брендоном и он в то же время...его адвокат позвонил и сказал дать мне развод. Это ли не лучшее подтверждение, что он больше не мой? И он не заключал со мной вечного союза, Дилан. Только на бумажке, которую легко можно выбросить, как и меня. А Спиро...он прекрасный мужчина, но я никогда его не полюблю. Но хотя бы дам ему счастье в ребёнке, и даже не его. Господи, я даже не знаю, что делать дальше. Не знаю.

— Мия, черт. Прости ладно? Прости меня, потому что...

Я услышала, как подъезжает машина Спиро и быстро произнесла в трубку:

— Позвоню позже. Мне надо идти. Я скучаю.

Бросив трубку, я пронеслась на веранду и легла в шезлонг, зажмуриваясь от болей по всему телу. Больше я не пушинка и вот так скакать для меня подобно падению с высотки.

Не понимаю, почему я это сделала, но сделала. Я знаю, что Спиро не мой враг, он желает мне только добра, но признаться в том, что я скучаю по друзьям я не могла.

— Привет, — улыбнулся он, входя на веранду с огромным медведем.

— Привет. Это? — я указала на игрушку и он рассмеялся.

— Тебе. Посоветовали подарить. Сказали, что беременные девушки без ума от таких вещей, — смущённо произнёс он.

А ведь он и правда прекрасен. Так что же я мучаю себя? Что не так со мной и моим сердцем?

— Спасибо, и правда я уже без ума от него, — наигранно сказала я и взяла игрушку.

— Может быть, поедем сегодня в ресторан и поужинаем там? А то жарко как-то стало, — предложил он, и я кивнула.

— Только предупреждаю, я ем, как слон, хотя ты и так об этом знаешь.

— И это мне нравится. Как наш малыш? — он подошёл ко мне и положил руку на живот, и хотелось скинуть её. Это был первый раз, когда он позволил себе так интимно дотронуться до меня.

— Хорошо. Обычно по ночам гуляет, а сейчас спит.

— Ну тогда и мы будем эту ночь гулять, — он протягивает мне руку, помогая встать.

— Я пойду оденусь, а ты отнеси его в детскую, думаю, малыш разорвёт её первую, — я передала ему игрушку, и он рассмеялся.

Только в спальне, которую я теперь делила со Спиро, удалось снять с себя маску и подойти к зеркалу, после принятия душа. Я осталась такой же, только глаза больше ничего не выражают, а волосы отрасли, имея настоящий цвет. И привыкнуть было к нему сложно, я скучала по бургунду. Но сейчас я была настоящей и жизнь моя стала настоящей. Принимать реальность порой сложно, но выхода нет.

Переодевшись в джинсы для беременных и расклёшенную блузку, я вышла и спустилась вниз, где меня ожидал мой муж. Пора принять и его, как своего спутника жизни. Пора.

Мы приехали в прекрасный ресторан и ужин прошёл тоже весело, пока Спиро рассказывал о старых временах, где ещё был монахом. И я смеялась, заставляла себя смеяться. После ужина он предложил пройтись по набережной, и мы гуляли, как обычная на вид пара, только вот не обычными мы были. А бессмертными со сломанными судьбами.

***

— Мия! — крикнул Спиро, и я отложила записи врача по родам, удивлённо смотря, как он залетел в гостиную и был зол.

— Что случилось? — удивилась я.

— Мне звонил Дилан, — начал он, и я сглотнула, прикрыв на секунду глаза.

— Поздравил со свадьбой и появлением наследника. Ты сказала ему, что он от меня? — прошипел он.

— Прости, — прошептала я, пряча взгляд от него.

— Правда? — уже тише спросил он. — Ты не сказала ему, чей это ребёнок?

— Я...нет, — подняв голову, я встретилась уверенно с его взглядом.

— Спасибо, — вся его злость улетучилась и глаза светились от счастья. — Спасибо, что приняла меня.

— Что он ещё говорил?

— Рассказывал про бар, который выкупил и ремонтирует. Летом планирует открытие и приглашает. Мне пришлось его слушать.

— Я скучаю по нему и по девочкам...очень скучаю.

— Я знаю, дорогая, — он взял мою руку в свою. — Знаю, как только мы родим ребёнка, то пригласим их, хорошо? И у меня есть новости по поводу Геральда и Оры.

— Как? Как они? — я схватилась в его руки и всматривалась в его лицо.

— Думаю, что Геральду, что Рори скоро понадобится твоя помощь. Ора начала подозревать что-то, а Ванесса требует от Рори ответов.

— О, Господи, наконец-то, — счастливо прошептала я.

— Поэтому будем ждать их в гости после рождения нашего ребёнка.

— А что у них...как...расскажи ещё, — попросила я.

— Все хорошо. Рори и Ванесса бурно ссорятся и так же бурно мирятся. Замок отстроили снова, там сейчас живут Рори и Геральд. У Оры с Геральдом все спокойнее, но Геральд сказал, что чувствует, что Ора начала отдаляться от него. Скорее всего, почувствовав его сущность. И если ещё одно...

Он замолчал, а я ждала.

— Мы должны переехать. Нам нужно сейчас собрать часть вещей, а остальное пришлют.

— Что? С ума сошёл? Я никуда не поеду, Спиро! Зачем? — возмутилась я.

— Мия, так нужно, поверь мне. Мы полетим в Китай...

— Нет, я сказала. Мне рожать скоро, а там...да ты тут построил такую замечательную детскую. Спиро, что происходит? — я прищурилась, чувствуя, что от меня он что-то скрывает.

— Ты хочешь спасти нашего сына? — сухо спросил он и встал.

— А ему что-то угрожает? — испуганно прошептала я и обняла свой живот, пытаясь защитить жизнь во мне.

— Может угрожать. Понимаешь, я отшельник. А ты...сложно очень объяснить. Меня больше не принимает тёмный мир, а ты моя жена. И неверные требуют тебя, — он повернулся ко мне, а я не могла найти что ответить.

— Но зачем им я? Я ведь больше не феникс, они ведь ждали именно его.

— Не знаю. Но они требуют тебя по своим причинам. И он...он приказал привезти тебя. А ты...я боюсь, что что-то произойдёт с нашим ребёнком, понимаешь? Я боюсь, что они тронут тебя, а ты сейчас слаба, чтобы защищаться. Опасаюсь, что они приняли решение убить ребёнка в тебе, ведь он от него. А он феникс. Не угадать, что они хотят, Мия. И никто не встанет на твою защиту, кроме нас. Но нас мало, Мия, пожалуйста, полетели. Геральд не сможет встать за нас, ты ему не позволишь, а я знаю тебя. Ты заставишь его остаться с Орой, как Рори с Ванессой, как Александра с Марией, и Дилану ты запретишь тебя защищать, а Амадо вряд ли пойдёт против феникса. Останемся только ты и я. А я один против всех просто не выживу. Он сожжёт меня одним взмахом, а тебя...думать даже боюсь, потому что не знаю, что они хотят от тебя. Мы просто затаимся...на какое-то время затаимся, а там они отстанут от нас. Или же мы прилетим, когда ребёнок будет в безопасности, чтобы обезопасить его. Не дать им навредить ему.

Он ужаса его слов и последствий, желания Брендона убить своего ребёнка, мне стало ещё хуже. Но я должна была спасти его, моего сына.

— Завтра. Готовь на завтрашнее утро. Хорошо, но сейчас я не готова лететь Спиро. Мне плохо...душно очень и я задыхаюсь, да и кости болят. Лекарство я могу принять только завтра, на сегодня уже запрещено, — ответила я.

— Хорошо, дорогая, — он сел возле меня и обнял, оставив поцелуй в волосах.

— Почему они хотят именно меня, Спиро? Почему не оставят в покое нас? — горько прошептала я.

— Не знаю, они твердят о каком-то пророчестве. Но никто о нём не знает. Я спросил всех старейшин, но они отрицательно ответили. Я не дам им причинить тебе боль, и ему не дам. Не бойся, я рядом, мы спрячемся. Только наши друзья будут знать, где мы и то после рождения ребёнка, — заверил он меня, но духота стала давить на меня.

Я выпуталась из его рук и встала, немного покачнувшись от веса.

— Давай я отнесу тебя, ляжем спать. Тебе следует набраться сил перед нашим путешествием, да и я устал. Я уже обо всём договорился. А остальное пошлю им мысленно, что мы будем готовы к восьми утра.

— Спасибо.

Спиро поднял меня на руки, ходить и правда я не могла. Ноги пружинили и немного тряслись. Мне было страшно, потому что неверные они считают себя самыми древними из всех, самыми правильными и знающими о многом по легендам, которые они передают из поколения в поколение. Видимо, они знали о том, что во мне ребёнок феникса. Но я ни за что его не отдам. Это мой сын и только мой.

И книга не дала мне подсказок, а я пыталась вспомнить каждую строчку, пока слышала, как спит Спиро. А у меня не было сна, мне было жарко. Очень жарко внутри. Я сходила с ума от этой жары.Холодный, даже ледяной душ не помог, а я стояла под ним больше часа, пока ребенок не сломал мне тазовые кости, оповестив, что проснулся. Не могла спать, хотелось кожу снять с себя. Горела. Снова изнутри и так сильно, что задыхалась. Но Спиро будить не стала, и я тихо вышла из спальни, спускаясь босыми ногами по лестнице и направляясь в темноте, чтобы выпить воды. Все тело покрылось липким и неприятным потом. Даже затошнило от этого, и я упёрлась руками в столешницу, опуская голову и дыша. Но стало ещё жарче, как в ту ночь. Что-то было не так со мной. Чувствовала, что это аномально для бессмертных. Мне казалось, я готова была потерять сознание. Дрожащей рукой я налила себе воды и выпила залпом. Хотя мне так хотелось крови, но я не могла дойти, голова кружилась. Ведь вода не помогла унять сухость внутри. Налила ещё бокал и повернулась, чтобы все же дойти до кабинета и достать из сейфа бутылку крови.

Глубоко вздохнув, я подняла голову. Все моё тело застыло, ведь в тёмном углу я увидела два горящих алых глаза. От страха бокал выпал из моих рук, разбившись прямо у ног и намочив ночную сорочку.

Мои губы дрожали, и я сделала шаг назад, теперь различая знакомую фигуру в темноте. Крылья расправились за его спиной, и я инстинктивно закрыла живот руками. Меня трясло, а жар стал сильнее прежнего. Я сделала ещё шаг, но нога наступила на осколок и я вскрикнула от неожиданности, летя назад. Зажмурившись от последствий, я летела на пол, но меня подхватили тёплые руки, и я ощутила такую невероятную лёгкость в груди, раскрыв глаза.

— Брендон, — прошептала я, смотря в забытые серебристые глаза, полные злости и немыслимой силы, чтобы уничтожить меня.