Мы вылетели в Лондон только через неделю, пока Спиро готовил нашу поездку, договаривался с врачами, которые должны были нас в случае чего ожидать в аэропорту. А я бессмысленно бродила по городу, словно со своими словами отдала часть души. Было пусто внутри. Неприятно пусто в сердце.

Мы в сумерках остановились перед мэрией, а тогда было раннее утро. Я улыбнулась воспоминаниям. Спиро предупредил меня, что пока знать всем о моей беременности не следует. Главные в моей жизни знали. Он знал. Но ему было всё равно. И я должна была разорвать прошлое. Должна была. Но каждый шаг давался с трудом.

— Я помогу, — Спиро с улыбкой приобнял меня за талию, поднимаясь со мной по ступеням.

— Я как корова разрастаюсь с каждым часом, — вздохнула я, чувствуя тяжесть в ногах и ноющие кости таза.

— Дорогая, ты беременная, это нормально. Но ты вся светишься, и это значит, что ему там хорошо, — ответил он и открыл передо мной двери.

Нас уже ожидал мужчина и провёл нас на второй этаж, где впустил в кабинет. Но не в тот, в котором я ставила свою подпись. И мужчина, поднявший на нас взгляд, был иным.

— Добрый вечер. Миссис Голдон, вы приехали, чтобы подать прошение о разводе? — уточнил он, и я кивнула, не могла выговорить ни слова. Ведь меня первый раз за все время назвали так. Миссис Голдон. Тяжёлым сгустком боли это отдалось по всему телу, что я покачнулась. А Спиро сильнее обнял меня.

Мужчина красноречиво посмотрел на живот, скрытый под пальто и нахмурился. Но я ощутила, как Спиро проникает в его разум, полностью подчиняя его.

— Присаживайтесь, вам нужно заполнить документы, — монотонно произнёс он, и я подошла к столу, опускаясь на него.

Он положил передо мной лист бумаги, где нужно было написать причину, по которой я хочу развод. Рука дрогнула, и я не смогла это сделать, подняв голову на Спиро.

— Давай я, — предложил он, и я передала ему лист, смотря в сторону, пока он вписывает все за меня.

Отпустить.

Мне требовались силы и я поглаживала живот, где мой малыш кувыркался, словно обвиняя меня в том, что я делаю. Но мы ведь не нужны ему, а Спиро готов подарить моему сыну новый мир. И он прав, я ещё юна в тёмном мире и многое не знаю. Только с годами буду познавать это, а ребёнок будет расти быстро, и ему нужно будет каждый день помогать питаться, учить его и помогать.

— Мия, нужно оставить твою подпись, — сказал Спиро и передал мне ручку.

Я даже не смотрела на то, что он написал и расписалась, бросая ручку на стол.

— Хорошо, через некоторое время мы свяжемся с вами, чтобы сказать о решении мистера Голдона, но... — он замолк, когда позвонил телефон. И, извинившись, поднял трубку.

— Добрый вечер, у вас в кабинете сидит девушка, Амелия-Мариелла Голдон или же ДельРосс, я адвокат её мужа. Он согласен на развод и просит его оформить немедленно, — мужской голос произнёс в трубке, но я слышала его благодаря своей силе.

Сердце сжалось от этого такого простого решения с его стороны, и я зажмурилась, вскочив, и вылетев из кабинета, только бы больше не участвовать в этом. Только бы убежать и скрыться от боли, которая настигла меня так внезапно. Как будто раньше я не понимала, что он оставил меня, отказался, а сейчас...услышав это, пришло полное понимание. И я закрыла рот рукой, чтобы не закричать от обиды внутри. Она очнулась, как и злость, как и любовь. Все пронзило моё тело, окунуло в ледяную воду и стало так одиноко.

— Пошли, — Спиро подхватил меня за талию, помогая сесть в машину, и я уткнулась в его шею, позволяя себе расплакаться.

И я плакала долго, громко, отдавая эту дань своему неудавшемуся браку.

Была полностью высушена, когда на следующий день Спиро сказал, что мы вылетаем в Салоу, Испанию, где он преобрёл дом. Мне было всё равно, апатия накрыла меня. Я даже не взяла вещей, потому что стали малы. Не хотелось покупать что-то ещё, просто не хотелось. Грустила, плакала тихо и жалела себя и своего ребёнка. Не могла поверить, что конец наступил.

Оставить в этой стране всю свою любовь, чтобы не оглянуться назад, а просто спрятаться в самолёте, который взлетел и увёз нас в новую страну.

***

— Не хочешь пройтись по магазинам? Вчера прислали все, что мы купили из Греции. Домработница уже разложила в детской. А тебе пора задуматься о новой одежде, — предложил Спиро, и я повернулась к нему, проскользнув по нему бессмысленным взглядом, и снова посмотрена на бассейн.

— Не хочу, — прошептала я.

— Мия, уже месяц ты такая. Как только мы улетели из Лондона, ты молчишь, ничего не хочешь, даже ешь плохо. Ты ведь говорила, что будешь жить ради ребёнка. Так что же ты делаешь сейчас? — он присел рядом со мной на диванчик. Вина кольнула сердце, и к ней добавилось активное движение моего малыша.

— Я хочу выйти за тебя замуж. Тут, — произнесла я и снова посмотрела на него.

— Правда? Может быть, не будем спешить? Родится ребёнок, а там мы сможем закатить праздник...

— Нет, — перебила я его. — Никого не хочу видеть, Спиро. Только ты и я. Пусть это станет толчком мне двигаться дальше. Потому что не могу смириться, видимо, тогда я была в шоке, а сейчас я все поняла. Он никогда не любил меня. Никогда. А я ведь жертвовала жизнью ради него. И я устала любить его. Я так устала! Ненавижу его за это! Ненавижу все, что со мной произошло! Хочу обрубить концы. Хочу принадлежать тебе. Хочу жить, Спиро. Пожалуйста, дай мне возможность жить с тобой, а не воспоминаниями о нём. Я больше не могу так, это больно.

Я смотрела на него, словно потерянный ребёнок. Так чувствовала себя внутри. Не осталось больше ничего, испил, иссушил и вырвал. Забрал себе и оставил меня одну. Выбрал не то, что я ожидала. И сейчас я злилась. Да, желание выйти замуж было импульсивным. Может быть, гормоны. А может быть, женская обиженная сущность дала о себе знать. Но не могла так. Умирать каждый день и не смочь до конца дойти до этого. И от моих мыслей ведь плохо не только мне, но и моему сыну. Сыну, который не заслужил такого отца, как Брендон. Никогда не узнает теперь он о нём. Да, глупая. Да, люблю. И потому вырву его из сердца! Окончательно освобожу себя. Навсегда. Буду счастлива со Спиро, сделаю его счастливым, раз природа решила продолжить надо мной смеяться. Но не позволю. Хватит со всех нас.

— Хорошо. Но с одним условием, мы поедем сейчас в город и купим тебе платье, кольца и всё будет по-настоящему, — после долгого раздумья сказал Спиро, и я улыбнулась ему.

— Согласна. И всё будет хорошо, правда? Я справлюсь, я обещаю, что постараюсь стать для тебя женой во всех смыслах, — пообещала я ему, хотя скрипело сердце, плакало внутри. Нет. Хватит.

Спиро помог мне дойти до машины. Живот стал просто огромным даже для меня. И даже дышать было сложно, но я смогла примерить пару платьев, которые едва застёгивались на груди, ставшей на размер ещё больше. В итоге, я чуть ли не расплакалась от своих новых размеров, но Спиро только улыбался, заверяя меня, что я прекрасна. И я поверила ему, выбрав единственное платье, которое сошлось по всем моим выпуклостям.

Он отвёз меня домой, где я готовилась к вечеру, чтобы стать женой другого бессмертного. Мне требовалось с кем-то поговорить, но у меня не было телефона, даже чтобы кому-то позвонить. Да и сейчас я должна была собрать все силы, чтобы сделать это. И пусть болит сердце, пусть будет плохо, но моему ребёнку будет хорошо. И возможно, когда это пройдёт и мне подарят спокойствие в груди.

Спиро приехал практически в сумерках, пока я в белом лёгком свадебном платье ожидала его. Он приехал не один, а с человеком, который должен провести обряд и дать нам соответствующий документ для всех миров о том, что теперь мы связаны бессмертным браком. Я настояла на том, чтобы оставить свою фамилию. Спиро на это был согласен, и он произнес слова клятвы, которая шла из сердца. Я смотрела в его синие глаза, наполненные любовью, и чувствовала вину...но чью и за что, я не могла понять. Было тяжело проговаривать каждое слово. Сделала это. Поставила подпись и надела кольцо. Чувствовала, что поступаю неверно, тянулась душа...все ещё ждала другого. Но прошло так много времени, а он не появился.

— Мия, посмотри, — Спиро влетел в дом, когда я завтракала и расправил план по детской, положив его на стол.

— Если ты будешь согласна переехать в мою спальню, то тогда мы сможем расширить детскую и сделать проход в игровую, там я установлю все для физической активности малыша. Ему будет полезно заниматься уже с раннего возраста, чтобы развивать внутреннюю силу, — его глаза горели от возбуждения.

— Ты не планируешь возвращаться в Грецию? — спросила я, и весь энтузиазм исчез из его глаз. Спиро выпрямился и видела, как пытался найти ответ, который я приму.

— Пока нет.

— Почему? Что-то происходит там? Снова проблемы? — в лоб спросила я, и Спиро улыбнулся мягко, качнув головой.

— Нет, Мия. Даже для мести ты ему не нужна. Сейчас в Греции неблагоприятная политическая атмосфера, а я лезть туда не хочу. Я больше не желаю править миром, пусть он это делает. Ведь выбрал сам это. А тут спокойнее, поэтому пока будем в Испании, а как будет лучше, то вернёмся. Или же поедем дальше. В Америку, — произнёс он.

— Хорошо, я доверяю тебе, поэтому хорошо, будем жить тут. Потому что с каждым днём я раздуваюсь как пузырь и не могу уже ждать конца месяца. И я перееду в твою спальню.

На мои слова Спиро снова засветился от энтузиазма и оставил на моём лбу поцелуй, вылетая из кухни, чтобы начать строительство. И я слышала, как он договаривается с рабочими, которые уже ненавидели «невозможного папашу», как и называли его про себя.

Мы были полностью готовы к родам, я занималась с врачом, который будет в этот момент со мной. Он учил меня дышать и тужиться, потому что роды пройдут именно тут. В больнице не поймут такого малыша, который будет дышать раз в пять минут и его сердце будет стучать ещё медленнее, чем у взрослых бессмертных. Но как меня уверяли, роды проходят быстро и в дальнейшем безболезненно. Во время этого вливается кровь, которая помогает собираться тазовым костям, ломающимся вследствие рождения малыша. И я ушла с головой в своего ребёнка, уверяя его, что мы его ждём, как любим. Каждый день прогуливалась по городку и меня уже знали, как любимую покупательницу. Я купила коляски, две кроватки. Одну в нашу спальню, другую в детскую. Не терпелось взять своего ребёнка на руки. А вот имя я до сих пор не нашла ему. Мне хотелось бы, чтобы Брендон назвал его. Но это было невыполнимо и я переложила это обязательство на Спиро, настраивая себя на иную жизнь.