Мия

Когда-то я думала, что даже любовь не способна заставить меня попробовать стать бессмертной. Боялась этого, а больше всего, что останусь одна. Но за несколько месяцев, даже меньше, за две минуты пришло понимание жизни. Умирать не так страшно, как жить. Умирать легко: тебя не заботят больше никакие проблемы, ты лежишь в земле. А вот чтобы жить нужно иметь силу воли. Мы все в этом мире боимся жить, считая, что смерть лучшее решение любой проблемы. Но это не так. Это трусость. Трусость встретить лицом к лицу последствия своих ошибок, ответить за них, объяснить их и исправить. Храбрость. Я считала, что лишена её. Напрочь лишена.

И вот сейчас медленно ощущая каждую частичку своего тела, я понимаю, что жизнь, даже бессмертная, это чистейший дар, который был подарен мне. Каждая жизнь что-то да значит для человечества. Каждый человек это часть огромной формулы жизни. Я начала ценить собственную жизнь только благодаря смерти.

— Мия, детка, — сквозь закрытые глаза услышала голос Дилана и распахнула их.

Слишком яркий свет ослепил меня, и я зажмурилась, чтобы снова открыть их и увидеть новый мир новыми глазами с новой сущностью и в новой жизни. Понемногу, как в замедленной съёмке золотистая пелена начала спадать. И снова моргнула, прислушиваясь к телу. Слышала, как бежит кровь по венам, как стучит сердце. Очень медленно и лениво. Как из моего рта вырывается дыхание. Как сверчки поют свою песню где-то рядом. Как шумят машины. И даже разговоры, словно я нахожусь в толпе.

— Амелия, — мою руку в свою взял Спиро и поднёс к губам, оставив сухой поцелуй. Я повернула голову в его сторону и встретилась с его глазами. Как диковинку разглядывала мужчину. Первый раз видела, насколько он красив и необычен. Золотистые волосы немного отрасли и завились к низу. Синие, невероятно синие глаза, смотрели на меня с заботой и счастьем. И я улыбнулась ему.

Подняла корпус, сев на постели, да так резко, что голова на секунду закружилась. Все так ярко. Каждого присутствующего осматривала с интересом, отмечая, что обычному человеку не увидеть их такими, какими вижу я. Чётко. Все так чётко, даже воздух вижу. Как дыхание каждого остаётся в нём и соединяется в белесое облако поднимаясь к потолку.

— Добро пожаловать в тёмный мир, Амелия, — произнёс Геральд и немного поклонился.

Я нашла глазами Рори, и моя улыбка спала.

— Мы победили, — понял без слов мой вопрос, и я смогла закрыть глаза и свободно вздохнуть.

— Хочешь пить? — спросил Спиро, и я повернулась в его сторону, прислушиваясь к себе. Ничего. Никакого голода и сухости. Ничего внутри.

— Нет, — подала голос и удивилась, что раньше даже не понимала, как он звучит. А сейчас вижу вибрацию в воздухе и слышу его так ярко.

— У вас есть вопросы, — я оглядела каждого из мужчин, — готова ответить на них сейчас, пока воспоминания свежи.

— Как?

— Почему он убил его?

— Где феникс?

Амадо, Геральд и Александ спросили в один голос.

— Пусть привыкнет к себе такой, отвалите от неё, — зло сказал Спиро и повернулся к ним. И эту злость я видела в воздухе.

— Рори? — я посмотрела на парня, и он отрицательно покачал головой.

— Нет. Ты должна сама, это твоё право и твоя победа, — добавил он к своему молчаливому жесту.

— Что ж, хорошо. Первый вопрос был: как? Я начну с самого начала. С той истории, которую вам преподносили не полностью. Лирой, или же Рой, или же Ро был тем самым вожаком племени, где жил парень по имени Ре, его сын. Единственный сын. Природа наказала Ро за бесчеловечность, за ненависть ко всему живому, за жестокость и злость. Она убивала каждого ребёнка, которого носила женщина от него. Не давала ему продолжить род, как и его последователям. И он решил, что надо смешать кровь, чтобы обмануть природу. Нашёл девушку по имени Ия, живущую в поселении довольно далеко от них. Но она сбежала, встретив на своём пути Ре. Полюбила его всем сердцем, как и он её. Природа в противовес злу всегда рождает добро. Это одна кровь и один вид. Ре был именно таким, хотя его настоящую сущность отец пытался убить, заставляя его забирать жизни. Но одну забрать он смог. Если человек поглощает другого человека, питаясь его сердцем, мясом и использует только как еду, то он становится врагом всему живому. Он поглощает не только тела, но и души, заточая их в своём теле. А Ро был именно таким. Он хотел власти над природой, хотел подчинить её себе и остаться единственным, кто будет повелевать жизнью. Но в его планы никогда не входила любовь, счастье, радость. Искоренял на корню, и своего сына наказал прилюдно, чтобы каждый в его поселении видел, что любовь сгорает в огне и превращается в пепел. Он не знал, что любовь имеет свойство быть вечной и сильной. Что она добро, настолько могущественное, что рождается в том же самом огне. Проклятье, сказанное Ре перед смертью, смешалось с кровью и огнём. И природа решила противостоять этому, родив новое существо, которое имело силу убить зло и воскресить любовь.

Я остановилась, потому что помнила, должна дышать. Но на удивление, сейчас я даже не запыхалась и не испытывала жажду в воздухе. А только сделала паузу.

— Да, после проклятья, сын вернулся и наказал отца. Начал бродить по свету, пока не нашёл свою возлюбленную. Мы это знаем, только при чем тут Брендон. И как Лирой мог так долго скрываться? — хмуро посмотрел на меня Геральд.

— Сын вернулся, только вот больше не сыном его. Душа Ре стала бессмертной, и пошла на поиски своей Ии. Но её нигде не было, потому что Ро поглотил её, покорил и спрятал от Ре. Не желая, чтобы хоть кто-то имел силу против него. Родился феникс с душой Брендона, началась бойня как раз в тот момент, когда вождь другого клана, и отец Ии пришёл, чтобы убить врага за смерть своей дочери. Бессмертный, привыкающий к своей сущности, слаб. Он не умеет контролировать свою силу и жажду. Феникс сжёг практически всех, кроме Ро и матери, прячущую за собой мальчика. Ро был ранен, сильно ранен, но сила его никуда не делась. Потому что питался запахом смерти. А для феникса она была губительной. Ранил его, но феникс выпил досуха Ро, не заметив, как капли крови попали на его открытые раны. Обессиленный и потерянный он увидел мать, готовую пожертвовать собой ради любви. Она отдала свою кровь ради жизни уже не её сына. Она умерла, а мальчик из другого племени спасся, пока феникс пил её. Этот мальчик стал родоначальником моей семьи. ДельРосс. А феникс был создан лишь для того, чтобы искоренять зло и заснул, обессилев окончательно. Ро очнулся бессметным, увидел того, кто его превратил и забрал с собой. Его сила стала ещё больше. В момент рождения феникса, силу получили звери, имеющие возможность иметь противовес сущности бессмертного. Ро долго бродил по земле, не зная, что ему делать и как заполучить силу спящего феникса. Наткнулся на поселение морганий, где показал, кто он есть и пообещал убить каждого, если они не помогут вырвать феникса из тела его сына. И им это удалось, только феникс исчез, оставив телу Брендона только бессмертие. Это разозлило Ро, и он забрал у него все человеческие качества, оставив только монстра, который будет пить кровь. План Ро был прост: создать свой мир, чтобы когда придёт время, уничтожить все живое, опустив на землю мрак его власти. Нашёл девушку, заставил её думать, что она родила Брендона, что он любил её. А Брендон все это время находился во сне, который наслала на него моргания. И только через тысячу лет очнулся в выдуманном мире и сказке, которую уже все знали. Каждого из вас превратил именно Лирой, стерев эти воспоминания. Затаился, пока не пришло время показаться. Но сейчас, если вы начнёте вспоминать свою жизнь с вашего обращения, то увидите свои настоящие воспоминания, а не те, что вложены были им в тот момент. А дальше уже началось ваше время.

— Но как феникс вернулся? Ведь я помню первое его возвращение в мужчину с твоим цветом волос, — спросил Амадо.

— Природа выбрала свой род, души которых несут любовь, сосуды, созданные природой изначально для него. И это был мой род и мой предок. Но он не смог контролировать его лишь потому, что ощущал злость и ярость части души Брендона. И второй тоже не смог. Мужская сущность отличается от женской. Лирой понял, что феникс выбирает именно нас. Отслеживал наши семьи и убивал всех, кто испытывал любовь к своему партнёру. Он так пытался воззвать к появлению феникса, разозлить ещё больше, чем ранее. Моих родителей убил тоже он, затмив разум и сбросив с моста машину. Ему необходим был первенец, а им оказалась я. Феникс спал во мне, пока Лирой не начал позволять своей силе выходить из тела. Рори, он не виноват в том, что делал. Он был ведомый злостью и завистью, которую распылял в нём Лирой по отношению к Брендону с самого его рождения. Рори был рождён просто так, потому что его мать встретила бессмертного, в котором видела свою жизнь. Спиро. Это тоже было на руку Лирою, иметь оружие против одного из старейшин. И Лирой же освободил Рори, дав возможность убить Брендона, чтобы колыхнуть во мне тайную часть души. Только вот я сама приняла смерть от своей руки, ради любви. Для феникса это был знак, что пора очнуться и показать себя всем вам. Но был слаб, очень слаб в моём теле. Не мог дать силы, не мог развернуться во мне, потому что я всего лишь сосуд. Рейна, милая девочка, я подружилась с ней, сумев разблокировать воспоминания. И это тоже был Лирой, как и тогда, когда Дилан набросился на меня, и я упала. Смерть для человека это проход фениксу. Лирой пытался убить меня, чтобы забрать это существо себе. Но оно отдавало мне свои силы, даря каждый раз возможность жить. Я боялась его, но мои сны были перехвачены Лироем, который с каждым днём становится сильнее. А феникс питался моей любовью и страстью к Брендону. Мне пришлось показать вам, что я полностью подчинилась ему. Не спугнуть Лироя, не дать ему возможность раньше этой ночи начать бой и убить истинного. Ведь у вас не было бы даже возможности, чтобы выжить. Всего лишь в одну ночь была вероятность вернуться фениксу в своё тело. Через три тысячи лет в ту же ночь, когда он был рождён. Но мне следовало его подготовить, часть души Брендона жила во мне, а другая в нём. И они должны были соединиться именно во мне, чтобы привыкнуть к единению души. Я сделала это. А затем вернула полностью сущность Брендона обратно и подарила ему свою душу. Но, кроме меня и него, был ещё Ре, который так и не нашёл свою Ию. Я впустила его в себя. Видела его призрак, пришедший ко мне за помощью. И только так он смог убить Ро или Лироя для вас. Он освободил Ию, как и многие души, теперь спокойно ушедшие в мир иной. Вот и конец сказки.

Я замолчала и в спальне повисла пауза. Я видела, как каждый из мужчин переваривал мои слова, и только Рори улыбался мне благодарно.

— Получается, что ты больше не феникс. Ты просто одна из нас? — первым очнулся Спиро, и я кивнула.

— Да. Нам пришлось проводить этот ритуал два раза, чтобы быть уверенными, что Мия очнётся. Но мы не знали наверняка. Она пила мою кровь каждый день. А книга не меняла своих слов. Она была пуста на этой ночи. Поэтому мы не знали, получится ли это или же нет. Мия готовилась умереть навсегда, забрав в себе свой ген, который больше никогда бы не появился в её роду. Только девушка с волосами цветом бургунд может быть истинным сосудом для феникса, потому что с неё началась любовь, — за меня ответил Рори.

— Как долго я возвращалась в своё тело? — спросила я.

— Две недели мы отпаивали тебя кровью. Рори подсказал, что ты превращаешься. Но дышать ты начала только три дня назад, как и появился стук сердца, — произнёс Спиро.

— А где он? — я слышала, как остановилось моё сердце на образе Брендона в голове, который видела в последний раз. А затем пошло снова, поменяв картинку на его шёпот и поцелуй, подаренный мне перед смертью моей человеческой сущности.

Мужчины молчали, а внутри меня зародился страх, что не выбрался оттуда. Что не хватило силы выжить, а только умереть рядом с Лироем там, где всё началось.

— Здесь...книга обманула нас, Мия, — печально ответил Рори.

— Что? Нет...нет...она не могла, — прошептала я, да так быстро поднялась, что сбила с ног Дилана и упала вместе с ним. Но меня не волновало это, я вскочила и в долю секунды оказалась рядом с Рори, заглядывая в голубые глаза.

— Он так и не очнулся. Его раны не затягиваются, кости сломаны, кровь не помогает. Ни одна. Моргании бессильны, даже войти туда не могут. Горячо. Я пробовал, потому что никто не хотел подходить к нему. Все боятся его. Но и у меня не получилось, Мия, прости, слишком больно было. Но я пытался, а потом восстанавливался от ожогов, — сочувствие его голоса заставило меня с ужасом отшатнуться, и обернуться к мужчинам, опустившим головы.

— Я знаю, что делать. Моя миссия ещё не закончена, — я рассмеялась, потому что сжало все внутри от боли.

Все подняли на меня глаза.

— Нет, Мия, нет, — Рори схватил меня за локоть, но я только вздохнула.

— Ты знаешь, что это должно быть так. Я не отдала ему всю его сущность, или же он вернул мне её. А может быть, она слишком срослась со мной, и я эгоистично присвоила её себе. Но последний шанс на его жизнь в моей крови, Рори. А кровь должна вскипеть, чтобы быть для него приемлемой. Больше не существует нити, связывающей нас. Потому что та нить была его душой. Две половники притягивали друг друга, не давая возможности уйти мне. И теперь пришло время отпустить свою призрачную надежду, Рори.

— О чём вы говорите? Ты же не собираешься погибнуть снова, Мия?!— возмутился Дилан.

— Но ты готова? Сама готова это сделать? Ведь только ты и смогла вернуть его, — не обращая внимания на парня, продолжил Рори.

— Нет, я не готова. Никто не готов прощаться с любовью. Никто. И я нет. Но это последняя возможность. Только моя любовь, которая продолжает жить во мне, к нему. Именно к нему, как Брендону, как фениксу, а не другому. Она сильна во мне, и я чувствую эту силу. Он должен теперь занять своё место в этом мире. Он тот, благодаря кому, человечество будет жить. Он тот, кто создал каждого из вас. Если он не вернётся, то и мы все умрём. А если не станет таких, как мы, то и человечеству придёт конец. Мир очистится не только от всего тёмного, но и от светлого. И это даст возможность злу вернуться в души каждого и испепелить их сердца. А я не хочу, чтобы моя семья больше страдала из-за этого. Я эгоистична, хочу беречь в себе эту любовь, но чувство долга к малышу, который был рождён, чтобы помочь мне жить без него, сильнее моего эгоизма. Я хочу дать прожить первому ДельРоссу до старости и в любви. Я хочу, чтобы моя семья, наконец-то, была свободна от проклятья, насланного Лироем. Я хочу доказать ему, где бы он ни был сейчас, что он проиграл окончательно. И да, мне безумно страшно больше не увидеть вас, своих родных, и его. Но я выбираю любовь. Всегда буду её выбирать, какие бы последствия это ни повлекло за собой. А сейчас я сильнее, чем любой человек, во мне осталась сила феникса, как его благодарность. Но именно её и не хватает Брендону, чтобы выжить. Больше ждать нельзя, ведь он был во мне и я знаю всё, что будет, если же я не сделаю этого.

— Нет, Амелия, если же он не очнётся и умрёт, то, значит, так и быть этому. Но тобой наш мир больше жертвовать не имеет права. Ты сделала для нас многое, когда мы не понимали этого. Никто из нас не понимал насколько ты стала частью нас с самого начала, — грозный голос Геральда раздался сбоку и я повернулась к нему, мягко улыбнувшись.

— У меня для тебя есть подарок, но пока я не могу думать о нём. И если я не вернусь, то Рори расскажет тебе об этом. Я благодарю тебя за возможность затаиться и ждать. Но я не трусиха, Геральд. И я не сбегу больше. После того, как я зайду к нему. Вам всем. Вообще, всем лучше уехать из замка. На сутки. Сгорите вместе с домом. Поверьте мне, я знаю о чём говорю. Никто не должен даже пытаться войти туда, потому что не сможете. При моём приближении к нему, феникс учует мою душу и загорится, прося о спасении. Каждый из вас будет это ощущать и вы сойдёте с ума от этого чувства. Поэтому слушайте Рори, он знает все. И знает, когда вернуться сюда. На этом месте началась история, на этом же месте мы дадим ей новое начало. Но без вашей помощи, мне не удастся это сделать. Поэтому прошу вас проведите меня к нему. Сейчас. И уходите, — я глубоко вздохнула, собирая в себе мужество. Хотя дышать даже и не требовалось.

Я знала, что снова подвергаюсь опасности. Но ведь у каждого существа есть своё предназначение, и я на стороне добра.

— Мия, — Спиро поднялся с постели и я видела, как его белки насыщаются алой кровью.

— Я проведу тебя, а вы уходите, как она сказала, — он повернулся к мужчинам, и я уловила в воздухе мысли. Александр был покорен моей любовью, и вспоминал Марию. Амадо просто хотел уйти, чтобы забыть обо всём, что тут произошло. Дилан был зол и кипел внутри от неё, проклиная Брендона и меня заодно. Рори был полон печали и благодарности. Геральд ругался, не желая оставлять меня тут, искал варианты образумить меня, и я улыбнулась этому, смотря на молодого шотландца, с настолько израненным сердцем, которое должно тоже иметь возможность на счастье и любовь.

Я перевела взгляд на Спиро, излучающему любовь, которой я была не достойна. Странная любовь, предназначающаяся не мне, и в то же время мне. Его сердце болело, смотря на меня. И я чувствовала это на себе.

— Хорошо, — тихо сказал Александ и указала всем на дверь. — Надо собрать всех, кто остался и поехать в город. Ещё неверные ожидают феникса, надо и их предупредить, чтобы не погибли. Теперь нас осталось мало, и мы должны сохранить веру. Хотя бы вера должна сплотить нас. Спасибо, Амелия, и я буду молиться за тебя.

— Мия...

— Иди, Дилан. Я не поменяю своего решения, и думай о том, что скоро я попрошу тебя сделать мне твой фирменный коктейль, заберусь на стол и станцую, как в первый раз. Ведь убила я тебя, потому что ты достоин этой жизни, а не обычной. Это твоё предназначение нести в себе молодую силу, которая будет заряжать всех вокруг. До встречи, детка, — я подошла к нему и обняла, что услышала, как его кости скрипнули, а он ойкнул.

— Прости, — покривилась я, отпустив его.

— И к этому я привыкну. Буду ждать тебя, детка, — подмигнув, он вышел за Амадо и Александром.

Я повернулась к Рори, а он закатил глаза.

— Только не начинай. Помню я все помню, обещаю, что не прибью её, — цокнул он.

— Береги её, Рори.

На моих словах он исчез, оставляя после себя зарождающееся чувство страсти.

Остались только я, Спиро и Геральд.

— Отпусти меня, Геральд, — он только поджал губы, мотая головой. — Давай, ты так много не знаешь. Но поверь, скоро для тебя больше не будет старейшин. Они уйдут на задний фон, потому что ты нашёл прощение у каждой души, которую нечаянно загубил. Они оставили тебя жить, так не расстраивай их, ведь они наблюдают за тобой.

С его лица сошла краска и он потер лоб, тяжело вздохнув.

— Я не прощаюсь, потому что из-под земли тебя достану, поняла? И я ещё не обучил тебя правильно танцевать. Так что только попробуй не выжить и не вернуть его. Дай мне надежду поверить, что мы умеем бороться за любовь.

— Обещаю, — улыбнулась я и он вышел за дверь.

— Давай только без слезливых речей. Я только проснулась бессмертной и возможно, скоро потеряю это. Поэтому единственное, что я могу подарить тебе сейчас. Вот это.

Я подошла к Спиро, уже готовому к высказываниям, и немного приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Поцеловать его, но не как любимого, а как самого невероятного и верующего в меня мужчину.

Отойдя от него, я смотрела, как он борется с собой, как переступает через себя и дотрагивается до своих губ.

— Я буду всегда любить тебя, Мия. И только я имею право отвести тебя к нему, — произнёс он, указывая на дверь.

— Любишь ты не меня, а будущее, Спиро. И только от Брендона зависит твоё счастье.

Он больше не желал говорить со мной, обвиняя меня в том, что так и не смогла полюбить его. Но я увидела многое в книге, возможность и реальность. И сейчас я делаю это не для себя, а для всех них. Только дочь Брендона станет его судьбой. И не важно от кого она будет рождена. Главное, чтобы он выбрал именно эту жизнь.

Мы прошли весь замок, который стал безмолвным. Спустились в подвал, уже сейчас ощущала, как стало жарко. Липкий пот покрыл тело, но я улыбалась, потому что через несколько секунд увижу его.

Остановившись перед дверьми, ведущими в самую последнюю комнату, мы уже оба задыхались от жара.

— Я буду ждать тебя. Вернись сюда, к нам, — сдавленно сказал Спиро. Я сжала немного его плечо, что он покривился.

— Уходи, теперь я сама. Уходи и слушай своего сына. Познакомься с ним заново, ведь теперь у вас вечность впереди, чтобы не расставаться, — я не дала ему ответить, схватив закалённую огнём ручку, и нажала на неё, входя в пространство, наполненное истинной сущностью моего возлюбленного.