- Так почему Ольгерд решил избавиться от о'Дима? Он получил, что хотел.

- Он заметил, что стал меняться. Его сердце стало холодным, как лед. Он отвернулся от своей жены, ради которой пожертвовал братом. Так он потерял все, что любил. Потому что Гюнтер О'Дим дает не то, что ты хочешь, а то, что ты просишь. Вот что ждет людей, которые подписывают с ним договоры.

Ведьмак 3 "Каменные сердца"

Раньше думал, что знаменитые люди счастливее всех на свете. Одно дело - ты богатый. Другое - богатый и известный. Когда просто богатый - ты вкалываешь за четверых, спишь по три часа в сутки, не знаешь выходных и праздников и не видишь семьи. Есть, конечно, вариант родиться миленькой глуповатой девочкой-кошечкой, которую можно содержать, но я здесь немного пролетел по параметрам.

А вот если ты сын депутата, сам депутат или просто медийная личность - ты будешь лежать, а деньги сами станут на тебя сыпаться. Так мне казалось до нынешнего времени.

Как сейчас - я не вкалывал даже грузчиком.

Умственный труд - не по мне. Мне по душе носить себе ящики и носить. Дворы там мести, хрен его... баранку крутить. А сейчас у меня график на месяцы вперед расписан. Каждый день Виталик таскает меня на встречи. Таскает, как тетки в веке восемнадцатом таскали собачек декоративных между сисек. Мне и говорить на таких мероприятиях особо не надо. За меня, в основном, говорит Виталик. Но даже так выкачивается пиздец как много энергии. Может, поэтому я и словил апатию.

Сегодня продюсерша, к которой мы, непременно вдвоем, должны были идти на беседу по поводу планирующегося фильма, встречу перенесла. То ли у нее ребенок заболел, то ли у него был какой-то праздник - я так и не понял. Но понял, что сегодня у меня, наконец, выпал свободный день. Абсолютно свободный. Дни с походами даже в парикмахерскую или в ресторан я считал загруженными. Даже в котором было всего лишь несколько звонков и ни одной встречи. Звонки, парикмахерские, рестораны - не мои планы на день.

А сегодняшний день - полностью мой. От начала и до конца.

Я еду за пивом в тот самый магазин, куда ходил всегда. Квартиру мою мы полностью отдали на съем интеллигентным бабуле с дедулей и их коту, а сами месяц назад въехали в новостройку на другом конце города. Ехал два часа - только чтобы купить пиво именно в том магазинчике. Там не продают особенное. Такое же, как и везде. Просто скучаю. 

- Твоя машина?

Жму кнопку на пульте, автомобиль пикает. Верчу головой в поисках голоса и вижу мужика в расстегнутой куртке. Пожимаю плечами:

- Ну.

- Не отъедешь по-братски? Ты же надолго, да? Я просто жену дождусь и уезжаю, а твою тачку помять ссыкотно мне. За дорого брал?

- А. Сейчас.

- Да ладно, не суетись. Она там час еще будет вариться, - беспечно кивает на магазин, шмыгает. - Так за сколько? А это, слышь, а смотри - тебя случайно не Веней звать?

- Нет.

- А не Лазаревым?

- Нет.

- А не пиздишь?

Вздрогнув, впиваюсь в него глазами.

Черная шапка набекрень, похуистичная щетина (это когда отращиваешь не потому что брутально, а потому что тебе похуй), веселые золотистые глаза и улыбка - хищная такая, с клычками.

- Олег? - прищуриваюсь.

- Ебал-дремал! Не пропил еще Лазарев память.

- Привет, - неожиданно улыбаюсь и тут же оказываюсь в объятиях.

- Твоей рожей по ящику светят, ты знал? - отстранившись, спрашивает Олег. - На крытке больше всех ныл, а сейчас с другими камерами шуры-муры вертишь.

Он всегда такой - все говорит с одной интонацией. Никогда не поймешь, шутит или серьезен. Я смеюсь - оттого, как свежо и легко стало на сердце. Вот она, прошлая жизнь! Она не умерла, не сгинула навсегда, ее не уничтожил Виталик. Вот - напоминание о времени, которое я так сильно хотел забыть и в которое так сильно хочу сейчас вернуться.

- А ты? - облокачиваюсь на капот. - Давно вышел? Как жизнь вольная?

- Да, знаешь, пятое-десятое... Слышь, а как ты так, а? Я б знал - так тоже пошел бы на телевидение о зоне рассказывать. Ты как додумался? Еще и первым додумался. Не обижайся - не верю, что сам.

- Не сам, - соглашаюсь, а сам то ли с ужасом, то ли с удовлетворением понимаю, что не могу перестать улыбаться.

- Бритый помог? Знал, что вы не просто соавторы. Выкладывай, кто у вас кого. Ты у него или он у тебя? Видел видео, где дети песенку поют? Ты петух, и я петух - мы с тобою братья! Ты драчун - и я драчун...

- Охеренно, - ржу. - Давно в интернетах сидишь?

- Слышь, да я как телефон в руки впервые после зоны получил - офигел. Столько всего за это время навыходило, всяких нейросетей хуева гора появилась. Тебе скинуть группу, где я мемы смотрю? Только ты в конец не пролистывай, а то я потом не найду, где остановился. С тобой тоже мемы есть, и с лысым, я про тебя по мемам как раз и узнал. Слышь, а это, ну так че? Че с телевидением? Уже заработал свой первый миллион долларов? Найди мне подработку. Я умею на камеру общаться. Слышь, а ты прикинь, как Ствол с Солевым сейчас сосут? Шибче всех тебя гнобили и петушили, а сейчас - где ты и где они. Вот им и петух. Черти, ска, - сплевывает.

- Где работаешь?

- Мне телка нашла кайфовую работу, - с гордостью отвечает. - На складе ебучем.

- Женился? Да ну?

- Я ж не петух, мне можно.

- Я не про это. С бабами после зоны сложно сойтись. Слышал, сейчас при знакомстве чуть ли справку об отсутствии судимости не требуют. Или ты молчал до последнего?

- О, слышь, тут вообще смешно получилось!

Он трет ладони друг о друга, почти садится на капот моей машины, достает у меня из кармана пачку сигарет и вставляет одну в зубы.

- Затянусь, можно? - спрашивает, уже затянувшись. - Ну вот, меня когда в поселенку перевели, я стал с телками в интернете знакомиться. Сам понимаешь, бабу хотелось, а хотя... ладно, не понимаешь. Сначала чисто потрахаться, а потом... Ну, знаешь, захотелось, чтоб все как-то как у людей было. Семья, тыры-пыры. Хотя сразу типа знал, что как у всех - не будет. Но все равно старался. Мне брательник, царствие небесное, говорил, мол, хуйней маешься, ты работу сначала найди, какая тебе семья. Мамка с папкой вообще все связи со мной обрубили. Я девкам сразу говорил, в каком положении. Чтоб если сложится - недосказанностей не было.

- А они?

- "Да нет-нет, все окей, все хорошо", а после встречи блокировали.

- Прямо все?

- Все! - Олег ударяет в грудь, стряхивает пепел и снова сплевывает. - Ну, кто-то не блокировал, а просто отвечать переставал. А я шавка, что ли, чтоб за ними бегать?

- И все равно знакомился?

- Все равно знакомился, на встречи ездил. В шестом часу вечера смену на заводе заканчивал, в восемь надо в общаге быть на сверке, а я, блять, к телке еду. На автобусе. 

- Так как женился-то?

- Ну вот так же! - Олег бросает сигарету в снег, с хрустом разводит лопатки. - Сажусь в автобус, еду. Волнуюсь, блять: баба классная попалась, на стиле, панк-рокерша такая. Я на таких в детстве дрочил. Думал, если и она сольет, вообще печально будет. Мечта разрушится на глазах. Даже не хотел говорить ей про срок, но не обманывать же... Она на меня круглыми глазами смотрит, молчит. Думаю: пи-и-изда. Секунды две - и кричать начинает. Я, сука, обсираюсь! Сейчас прохожие налетят, подумают - домогался, и обратно меня в крытку вернут.

- Ебануться.

- А кричала она от восторга! Фетиш у нее на зэков.

- Такие бывают?!

- Я сам впервые такую встретил! Так и сошлись. Если б сдался тогда... 

- Ну, ну? Женились-то как?

- Пошли в ЗАГС, расписались, свадьбу сыграли и брачной ночью закрепили. Вень, тебе че, весь процесс расписывать? Она за меня замуж не хотела, пока я сидел. Говорит, а вдруг ты специально женишься, чтоб основание для УДО было? А потом, говорит, бросишь. Умная у меня, но такая дура... Ну и чего бы я ее бросил?! Люблю ее - пиздец. В жизни так не любил.

Вертит шеей, разминая ее. После ледяного порыва ветра застегивает куртку, а руки засовывает в карманы. 

- Вышел - и у нее стал жить. Со знакомой договорилась, чтоб меня на склад взяли - поручилась за мою душу грешную. А на складе такие бабки мутятся! Хотя кому я рассказываю, ты эти бабки лопатой... Это, а слышь! А не дашь в долг сколько-нибудь рублев? У тебя не убудет, а я своей на днюху хочу подарок нормальный замутить. Мы ж с тобой кенты, ну?

- У меня нет налички.

- На карте хранишь или в золотых слитках? Слышь, ну я тебе свои реквизиты даю, да? Тебе через что удобнее переводить?

Достаю из кармана телефон, ввожу простенький пароль из четырех пятерок и сую Олегу.

- На, сам себе переведи.

- Ты просто Бог, Вениамин, ты знаешь об этом? Сколько?

- Сколько тебе надо на подарок?

- Э... - одним движением он стягивает свою шапку и ерошит волосы. - Ну семь давай. Семь тысяч не слишком обременительно?

- Нет.

- А десять можно?

- Можно.

- А двенадцать?

- Наглеешь.

- Шучу-шучу. Смотри, я одиннадцать с половиной перевел. Смотри, говорю! Чтоб потом вопросов не было. Я тебе их... потом верну. Тебе же сейчас не надо? Не срочно? Потом обязательно! Это, а че у тебя тут семнадцать пропущенных? От какой-то Ирины... это кто? Телка твоя? Слышь, а это, у тебя не завалялось дома какой-нибудь техники ненужной? Телик там лишний, компьютер? Не? Или миксеры, комбайнеры, микроволновки?

- Я не готовлю.

- Ну телек же ты смотришь? 

- Только один.

- Короче, имей в виду: если вдруг что заваляется - сразу звони мне. Прибегу, заберу. А то че у тебя пылиться будет и место занимать? У вас там лофт поди. Это у нас, у бедных, хлама по кладовкам. А я не жалуюсь! Я могу себя назвать счастливым человеком. Да - по телеку меня не показывают, фильмы про меня не снимают. Но зато: жена самая лучшая есть, работа кайфовая есть, теща адекватная попалась. Я на зоне о таком не мечтал. Питаюсь нормально, не бедствую, и друзья у меня крутые! Ты же друг мне? Кстати, если у тебя что-нибудь сломается, ты сантехнику не звони. Мне звони! Кран навернется, дверца от шкафа отвалится, кровать проломится - все бесплатно отремонтирую в сто раз лучше всяких Шухразов и Алдызов. Я тебе, смотри, свой номер в заметках записываю. Понял, Веня? Если что - в любое время, в любую погоду, я для друзей... О, ну наконец-то! Ты весь магазин скупила? Знакомься, Вень - жена моя. Стра-а-ашная - пиздец!

Его жена не выглядела как панк-рокерша, которую я себе уже навоображал. Самая обычная девчонка в красном пуховике, но в чем-то они с Олегом были очень похожи. Даже не внешностью, нет. То ли походкой, то ли повадками, то ли взглядом - ехидным, цепким и оценивающим. Если бы Олега заперли в женском теле - он выглядел бы так. И Ника, наверное. Я только сейчас понимаю, что Ник с Олегом вообще-то очень похожи. Просто один по одной дорожке пошел, а второй... Один и тот же человек в разных обстоятельствах.

- Смотри, кого встретил! - ухмыляется Олег, хлопнув меня по плечу. - Помнишь мем, который я тебе показывал?

- Не помню. Машину открой, пакеты суну.

- Ну и дура.

- Да помню, помню, не ори. Это ты, что ли, по телевизору про тюрьму вещал? Я тебя смотрела. Думала, напиздел Олег, что с тобой камеру делил - ан нет! Автограф просить можно? На руке распишись, а я потом из нее татуху сделаю. Зэков в моей жизни должно быть много.

В груди колет: я вспоминаю Еву и Ника. Только жена Олега шутила, это чувствуется. И от Евы отличалась спокойствием. Не равнодушием - именно спокойствием. Это раньше она визжала при виде уголовников, а сейчас своего уже нашла, и другие ей нахер не нужны. Даже если перед ней самый известный на данный момент сиделец. Кумир у нее только один, и это Олег.

А вот Ева себе кумира так и не нашла. Поэтому вцепилась в Ника. 

- А ты сегодня как, сильно занят? - спрашивает меня Олег, загружая пакеты в машину на заднее сидение. - К нам скататься не хочешь? Мы, правда, сейчас на каток...

- Ни на какой не на каток! - вспыхивает девушка.

- Я для кого коньки спиздил?!

- Я тебя не просила! Я тысячу раз говорила, что кататься не умею. Увидишь, как на льду держусь - сам пожалеешь, что все это затеял. 

- Я, может, наоборот хочу тебя заснять и на Ютуб выложить.

- О, класс! Тоже прославимся. 

- Поэтому не выебывайся и поехали. Веня, давай с нами! Этот черт тоже сто пудов кататься не умеет. А я буду ваш ледниковый период снимать. Ой, слышь, не, сегодня никак не получится, к нам в четыре теть Тома приезжает с ебучими помидорами, но вот завтра...

- Вы лучшие, - вылетает у меня совершенно искренне. - Давно таких не встречал.

- Каких? - подозрительно спрашивает у меня жена Олега и переглядывается с ним.

- Настоящих.

Они снова переглядываются. Не знаю, сколько времени женаты, но отлично научились общаться друг с другом без слов.

- Приезжай, Вень, - повторяет Олег уже без нарочитой бодрости. - Я тебе стопку налью. С тобой не выпью, извини - завязал с бухлом и наркотой. Почти на крестах теперь. Еще бы вот и курить бросить...

- Я приеду, - обещаю. - Не сегодня и не завтра, но...

- Номер мой помнишь, где?

- Да. В заметках.

- Приезжай, - улыбается уже жена Олега. Так, словно мы знакомы сто лет. - Я тебе курицу пожарю.

- Врет, она готовить не умеет!

- Это для тебя не умею, а для звезды такой...

Они смеются.

- Обязательно приеду, - улыбаюсь в ответ. - Завидую вам. Правда.

Снова хохочут.

С тупым удивлением я понимаю, что меня тянет к Олегу и его жене.  Вот они сейчас упакуют пакеты, сядут вперед, врубят каких-нибудь "Вороваек" (хотя, нет, Олег еще в тюрьме презирал зоновский шансон и пафосно слушал только "элитный рок") - и поедут. Захотят - на каток. Захотят - встречать тетю Тому с ебучими помидорами. Могут в кино рвануть, а могут и на пикник. В феврале, в минус двадцать - а кто запретит? И шашлыки пожарят, если захотят. Не захотят - закажут. Может, прямо в машине устроят романтик, включат фильм про маньяков (вот про маньяков фильмы Олег ох как любил), разделят бутылку на двоих (не верю, что Олег мог бросить), займутся сексом. А я останусь. Мне некогда. Нужно решать вопросы по фильму и учить речи на новое интервью. Кажется, даже наложив на себя руки - я не избавлюсь от известности. От известности избавиться невозможно.  Можно развестись с нелюбимой женой, отдать в детдом надоевших детей, свести татуировки, поменять работу, переехать. Даже от рака можно избавиться. Вылечиться - или умереть.

Но если стал знаменитым - тебя не спасет даже смерть. Только годы.

- Я позвоню, - кладу руку на плечо Олега и стискиваю в кулаке куртку. - Обещаю.

Кем бы я был с парнем вроде Олега?

А вроде Ника?

Не знаю, сколько бы простоял так, глядя ему в глаза и в секунды режиссируя сценарии, которым не суждено сбыться. Может, простоял бы так до неловкой шутки от Олега или ехидной реплики от его жены.

Но вдруг вижу, как из магазина выходит знакомая фигура. Быстро отпускаю Олега, опять улыбаюсь, прощаюсь с ним и бегом направляюсь к ней. Точнее, к ним.

Это были Мальцева и ее внучка. Та самая, маленькая рыжая бестия. Медленно, с трудом переставляя грузные ноги, Мальцева в габаритной шубе плыла к автомобилю и сжимала руку девочки, которая вырывалась вперед. Я даже не узнал бы бывшую начальницу, если б не ее внучка. Ну какая это Мальцева? Из хамоватой бойкой женщины неопределенного возраста превратилась в старуху. И сам не понимаю, почему так хреново становится на душе. Не из-за Мальцевой. И не из-за Евы. Хотя...

- Стойте, - неожиданно выпаливаю.

Девочка меня замечает первая. Не знаю, узнаёт или нет, но быстро теряет интерес. А вот Мальцева поначалу - точно не узнаёт!

  - Мужчина, имейте совесть, мы торопимся! - гундосит она в привычной манере, и у меня губы растягиваются в улыбке, а из глаз проступают слезы.

- Я...

- Ты! - взвизгивает она. Ее лицо сереет и сливается с пережившей выхлопные газы белой шубой.

- Поговорить хотел. Выслушайте, пожалуйста. Это важно.

Я сам не знаю, что хочу сказать. Наверное, то, что хочу уже давно. Каждый раз - после каждого кошмара. Вероятно, ее потасканный вид заставляет что-то внутри меня жалостливо надорваться. А, может, влияние Олега и его такой сильный контраст со мной.

- Ты сволочь! - вопит Мальцева, а на глаза ее - никогда бы не подумал - наворачиваются слезы. Не знаю, ярости или отчаяния. - Змей, зме-е-ей ты подколодный! Убийца! Ты думаешь, я слепая?! Думаешь, совсем из ума выжила? Не знаю, какие дела воротишь?!

Я вздыхаю.

На что рассчитывал?

- Вот до чего наша власть докатилась! - Мальцева натурально визжит. Я всегда боялся крика стариков. Есть у них такие визгливые нотки, от которых все внутри холодеет и переворачивается. - Раз десять в милицию на тебя ходила! Им в лоб говорю: вы проверьте его, он мою внучку незадолго до пропажи трогал, лез к ней, его даже задерживали... так не-е-ет! Управы на тебя, думаешь, нету?! А и пускай тебя защищают, я выше пойду! В верховный суд обращусь! Если наши власти теперь дружбу с бандитами водят! Что делается в мире, ты посмотри, что делается... Раньше хоть Пугачева с Киркоровым в телевизоре мелькали, а теперь уголовников показывают! И ладно бы просто показывали, что ты, они ж теперь неприкосновенные! Теперь можно грабить, убивать, да? Насиловать?! И безнаказанными уходить?! Это что такое в мире делается!

- Баба, нельзя про власть так громко на улице кричать, - тихонько вмешивается девочка.

- А и пускай слушают! Пускай правду знают! Пускай сажают меня! Меня можно, я пенсионер простой, у меня связей в милиции нету, и фильмы про меня не снимают! Только не думай, Лазарев, я своего добьюся, и убийцу девочки моей накажу! Что же такое делается-то в мире?!

- Я деньги хотел вам вернуть, - выдыхаю. - За бутылки. Помните? Мне жаль, что с Евой у вас так вышло. Честно: очень хочу хоть как-то помочь. 

В душе не знаю, чего добиваюсь. Я же не надеюсь всерьез, что Мальцева примет деньги, хотя чуть больше полугода назад сама их с меня трясла. Но я все еще слишком труслив, чтобы признаться, а помочь хочется. Боюсь не тюрьмы. Мальцевой никто в ментовке не поверит. Боюсь, что с ума после этого сойдет. Считай, еще одно убийство совершу, потому что признание ее убьет. И пусть она сейчас плюется оскорблениями и трясется в уверенности, что убил Еву я, в действительности ее уверенность - лишь догадки.

- Засунь эти деньги себе в зад! Что делается! Богатым стал - и кичится теперь, налево-направо швыряется... а сестра бедная на похороны отца еле наскребла! Умер дядя Адлер, а сыночек и не ведает. А сыночку не до того! Думала, на похороны явится. Думала, осталось в тебе что-то человеческое, Лазарев. Ни на похороны, ни на рождение племяшки не явился... Господи, да что же это делается, да неужели люди такие бывают! Ничего святого в нем нету! Зачем ты таким людям все самое лучшее даешь, Господи?! Зачем по земле позволяешь ходить?!

- Баба, поехали... Папа сигналит.

- Ты Еву, сволочь, куда дел?! Что ты с Евой сделал?! Ты лучше сам скажи, я же все равно узнаю!

- Я деньги все-таки вам перечислю. Удачи. И... спасибо. За все.

Самые искренние слова, которые я только мог выдать, она воспринимает как насмешку - и багровеет. Начинает изрыгать оскорбления, брызжет пеной изо рта и даже вцепляется мне в воротник, пока какой-то бдительный прохожий не оттаскивает ее и с улыбкой не советует мне держаться подальше от сумасшедших старух.

Машины Олега уже нет. Все-таки умудрился выехать и не помять мою дорогую тачку. За пивом идти мне резко расхотелось. Телефон опять загудел, и в очередной раз на дисплее высветилось "Ирина". В очередной же раз я сбросил и снова задушил поскуливающую совесть.

Остается только... возвращаться домой, к Виталику.

Въезжаю на парковку. Захожу в лифт, жму кнопку тринадцатого этажа, отпираю дверь квартиры...

Холодно. Виталик не любит жару и часто оставляет окно приоткрытым. В него залетают крупицы февральского снега, костями перестукивают друг о друга жалюзи. Жму кнопку выключателя - и огромное помещение обливается холодным, тусклым светом. Вся квартира мерзлая и будто не жилая. Даже на офис не похоже. Ни один начальник не будет так подчиненных морозить. Лишь кошка, осколок моей прошлой жизни, выгибается откормленным животом на крыше своего домика.

Закрываю окно. Задницу вмещаю в кожаный диван, пододвигаю столик на колесиках, проверяю телефон. Звонила Ира, еще два раза. Господи... пожалуйста, прекрати, Ир. Я перечислю тебе деньги. Прости, что поздно. Думал, что если исключу все мысли о похоронах отца, то он будет жив. А ты, Ир - прямое о них напоминание.

- Окно не закрывай, пожалуйста.

Виталик появляется передо мной из полумрака другой комнаты. На нем халат. Обычный махровый мужской халат - не из таких, какие носят новые русские в старых фильмах. Но даже в нем Виталик излучает какую-то необъяснимую силу и власть. Или мне так кажется, потому что я хорошо его знаю.

- Тебя заколдовала Снежная королева? - угрюмо хмыкаю. - И ты теперь изо льда? Иначе как в этом морозильнике обитаешь - понять не могу. У нас есть кондиционер, почему его не включаешь?

- Потому что кондиционер - это не свежий воздух.

Он бесшумно перемещается к окну и снова его открывает. Пояс халата, подхваченный снежным ветром, взвивается змеей. Так же неслышно ступая, Виталик растворяется во мраке кухни.

- Я телевизор посмотрю? - спрашиваю.

- Конечно! Но сначала хочу поделиться новой идеей! Я договорился с директором дома культуры. Мы с тобой проведем встречу, где ты...

- Я Олега встретил, - ерзаю на диване. Никак не могу привыкнуть, локти липнут к коже.

- Кого встретил?

- Олега, мы сидели вместе. Я к нему как-нибудь в гости заеду? В свободный день.

Какое-то время он молчит. Успеваю задуматься, а когда выныриваю из мыслей - Виталик уже сидит у моих ног и протягивает мне чашку с чаем из пакетика. Какой-то со вкусом глинтвейна, надо же. Хлебаю. 

- Выпей, если замерз, Вень. Я окошко закрою сейчас. Домой только недавно вернулся, кондиционер был выключен, духота такая настоялась. А друга навести обязательно! Он работает где-то?

- Сказал, на складе, где бабки мутятся. Мы на соседних шконарях спали. Он за наркоту сидел, я за убийство. Хорошо освоился после зоны. Жену нашел, они без слов друг друга понимают. Шустрый, не пропадет. И комплексов не чувствует, никаких загонов у него нет из-за тюрьмы, с людьми общается свободно... Сегодня вот на каток с женой поедут, а потом теть Тому будут встречать. С ебучими помидорами.

Сжимаю губы.

Промаргиваюсь, закрываю глаза и честно выдыхаю:

- Я устал, Виталь.

- Отдыхай. У тебя сегодня выходной. А я пока доставку из ресторана закажу. Как проснешься, поговорим насчет...

- Ты знаешь, что я имею в виду.

- Конечно, знаю, - он нежно гладит мое колено. - И знаю лучше тебя.

- Ты меня прославил, - жмурюсь, а тепло чая разжигает внутри искренность хлеще, чем водка. - Ты дал мне доход, ты... своими руками меня на Олимп вознес якобы из большой любви. Но ты же не любил меня никогда. Ты... не умеешь любить. И все это время ты мне врал, что...

- Я никогда тебе не врал, - хлестко перебивает Виталик, сверкнув глазами. 

- Тогда зачем? Зачем все, - обвожу взглядом огромную гостиную, - это? Зачем фильмы с моим участием? Нахера, Виталь?

- Помнишь, что я сказал тебе, когда попросил знакомого вытащить тебя из КПЗ?

Я хмурюсь. 

Запрокидываю голову, массирую виски, по крупицам восстанавливаю тот день...

И меня как током ударяет.

- Сочтемся, - одними губами повторяю его слова.

Виталик улыбается и кошкой опускает голову мне на колени. Почти мурчит. Его даже можно погладить.

- Я дал тебе любовь, которую ты так жаждал, - распознаю в его мурчании. - Ты стал обеспеченным и известным. У тебя есть большая квартира и пассивный доход. Ты все еще бывший сиделец, но люди не осуждают тебя за это - они тобой восхищаются. Стереотип о зэках сыплется на глазах, и ты - тот, кто его рассыпал. Ты кумир многих, люди любят тебя и сочувствуют тебе. Ты убиваешь, но остаешься безнаказанным, и никто под тебя не роет.

- Я не этого хотел.

- А чего? - дружелюбно интересуется Виталик, подняв голову и взглянув на меня.

А чего?

Выскребая из карманов монетки и выбирая между пивом и кошачьим кормом - чего я хотел? Шугаясь соседей, стесняясь самого себя за наличие срока? Прованивая шторы дымом, потому что балкон весь захламлен - чего я хотел? Проклиная себя за убийство Игоря и обливаясь холодным потом при виде людей в погонах?

- Ну давай, Вень, представим: вернулся ты в прошлое, а память у тебя стерлась. Чего бы ты хотел? Честно, если самому себе признаться? 

- Я мог бы и сам всего этого добиться.

- Мог бы. Но ты выбрал блюдечко с голубой каемочкой. Понимаешь, Вень: люди не выходят из нищеты просто так. Они трудятся, и трудятся долго. А если ты не захотел платить за исполнение желаний трудом, то стоит расплатиться чем-то еще. Ничего не бывает даром.

- Чем расплатиться? - усмехаюсь. - Что у меня осталось? Какой величины должна быть плата за все это? Ты как дьявол сейчас, да? Мою душу попросишь?

- Твою душу? - Виталик искренне смеется. - Она все еще твоя?

Он легко поднимается, перемещается к окну и закрывает его. Пояс халата покорной змеей испускает дух, словно дудочка змеелова прекратила мелодию. Раскрывает жалюзи, и в квартире становится чуточку светлее.

- Я тебя не понимаю, - мотаю головой. - Не могу. Понять. До сих пор.

- Я знаю. К сожалению.

- Ты уже заполучил фанатов. Что скажешь - они сделают. В рот тебе заглядывают, ты ими управляешь. Скажешь им на революцию пойти - пойдут же. Одно твое слово - мамку с папкой зарежут. Ты как Ник, только у тебя больше власти над ними. На интервью и в книгах продвигаешь идеи патриотизма и неприкосновенности закона, чтоб тебя облизывали со всех сторон и не трогали откуда-нибудь сверху. Только дети все равно играют в зэков и романтизируют преступления. А тебе и насрать. Твоя правильность и патриотичность - красивая обертка для важных дядек. И идеи никакие ты продвигать никогда не хотел, тебе всего лишь нужна была стая маленьких крысят. Таких же дезориентированных, как я при знакомстве с тобой. Удобно. 

Виталик стоит у окна и смотрит в него, словно вид открывался не на парковку, а на японский сад или берег лазурного моря. Тогда бы он даже вписался. Встал с кровати обеспеченный юноша. Встал к обеду, потому что на работу ему не надо. Да и торопиться куда-то, в общем-то, тоже. Поэтому он не торопится переодеть халат, не спешит в ванную и не готовит завтрак, а стоит у окна и любуется рассветом. Имеет право. Потому что кухарка еще не пригласила к столу. Или как по-современному называется домашний повар? По-современному, наверное, "Доставка".

- Что, если я откажусь с тобой... сочетаться? - я настаиваю. Мне это важно.

- Ты можешь отказаться, - с улыбкой разворачивается Виталик. - Ты можешь отказаться в любой момент и зажить своей жизнью. Я никогда ни к чему тебя не принуждал.

Он снова садится у меня в ногах и укладывает голову мне на колени. Такой расслабленный, уязвимый. Буквально в метре от меня лежит ремень, который я мог бы легко перекинуть через его шею и...

- Ты можешь убить меня, - продолжает Виталик, не поднимая головы. - И я с пониманием отнесусь к твоему выбору. Только понимаешь, в чем дело... Есть в природе такая форма симбиоза, называется "мутуализм". Ты убиваешь одного участника этих отношений - и второй тоже неизменно погибает. Истреби пчел - цветы не будут цвести. Уничтожь цветы - и вымрут пчелы. Ты слишком сросся со мной, Веня. Ты слишком от меня зависим. Ты не выживешь в том мире, в который я тебя поселил. Не справишься с камерами и репортерами, не совладаешь с фанатами и не будешь знать, куда излить потенциал. К тебе придут полицейские, и ты понятия не будешь иметь, что им говорить, чтобы они ушли. Вскроются все твои убийства и все твои грехи, а толпа грехов не прощает. Ты либо сам с собой покончишь, либо тебя растерзает народ. Выбор есть всегда, и у тебя он тоже есть. Либо ты помогаешь мне, либо мы оба погибаем.

- Кто ты? - выдыхаю. - Кто... блять, ты такой?

- По призванию, наверное, все еще коллектор, - простодушно отвечает Виталик. - Моя работа - взимать с людей их долги.

Выдохнув, укладываю ладонь на его спину и закрываю глаза.

Выбор есть всегда. И у меня он тоже есть. Я не знаю, что попросит у меня Виталик, но уверен: глобальнее и страшнее этого ни я, ни он еще не совершали. Ник бы мне посоветовал перестать быть эгоистом. Алексий бы посоветовал позаботиться об окружающих. 

А Виталик ждет, что я выберу сам.

- Ты не хочешь съездить на выходные в деревню? Ну, в дом твоего отца? - наконец спрашиваю, медленно поглаживая Виталика по плечам. - А то мы его забросили.

Он поднимает голову.

Встречается со мной глазами.

И понимающе улыбается:

- Ну конечно, Вень. С радостью.