Мэгги, моя Мэгги. Твое имя горьким привкусом остается у меня на языке.

                               ***

   - Попробуйте помочь мне донести это, Мадемуазель, - я сидела на свежевыкрашенной скамейке недалеко от центральной площади Нью-Йорка и читала Теодора Драйзера, когда ко мне подошла бабушка лет семидесяти и с громким стуком поставила свою огромную авоську рядом со мной. Я решила не обращать на нее внимание и продолжила заниматься своим делом, но она не мигая стала разглядывать меня, медленно двигаясь своими угасающими глазами от кончика головы до кончиков голубых босоножек от Miu Miu. Их, в свою очередь, подарила мне мама два года назад на мое восемнадцатилетие, и, поэтому, я берегла их, как зеницу ока.

   - Эмм. Что? - я наконец-таки посмотрела на старушку, и решила рассмотреть ее внимательней. Она выглядела довольно самодостаточной в своем темно сером, гладко выглаженном плаще, и красном, контрастирующим с ее внешним обликом, беретом, который прикрывал реденькие, но длинные, покрытые сединой волосы. Было видно, что бабушка следила за модой, несмотря на ее возраст.

   - Косметика и нижнее белье - это не те вещи, которые ты можешь попросить купить для себя, - пожилая женщина ненароком намекнула на содержание своего желтого кулька, - это вещи, которые ты должна увидеть собственными глазами и выбрать для себя. Вот, подними это, - она медленно подвинула авоську ко мне, и я успела разглядеть ее морщинистые руки с аккуратным кольцом не на безымянном пальце.

    Я лениво потянулась и положила свою старостью потрепанную книгу в  совершенно немаленькую, плетеную, летнюю сумку. Затем я медленно встала и оценила поклажу старушки подозрительным взглядом, ненароком замечая, что она совершенно одного со мной роста. Кулек и вправду оказался тяжелый, отчего вены на моих слабых руках вздулись и щеки покраснели.

   - Тяжело, - я с надеждой посмотрела на старушку, думая, что она освободит меня от своей ноши.

   - Что, правда? - безразлично ответила та, - но с тобой все будет в порядке. Нести не далеко, - и она медленно пошла в сторону парка.

  - Что? - я крикнула ей в ответ, не зная, что делать с авоськой, - что? Эй! - таща за собой кулек я побежала за бабушкой, но она резко остановилась.

   - Ты вспомнила, что у тебя есть какое-то неотложное дело? - старушка посмотрела на меня с укором.

   - А? - я покраснела, не от тяжести кульков, а от того, что не хотела обидеть необычную женщину, шагающую в метре от меня.

   - Если тебе есть куда идти, то иди, - но я решила, что мне не куда спешить, и медленным шагом направилась вслед за бабушкой через парк к мостовой.

   - Сколько тебе лет? - пожилая женщина не выдержала неловкого молчания между нами, и начала разговор.

   - Мне двадцать лет.

   - Я смотрю ты уже взрослая, - она нежно улыбнулась.

   - Я ушла из дома в пятнадцать лет, и стала жить в доме своей тетки, - я стала вспоминать ужасные дни моего минувшего прошлого.

   - А моя мама была очень талантливым художником, но едва могла уследить за мной. Мне всегда помогал мой брат, который был на три года старше меня.

   - Мой брат был самым обычным человеком, - я посмотрела на женщину, с которой мне было  приятно разговаривать, и ненароком подумала, что даже не знаю ее имени.

   - Обычные люди скучны, - она развела руки, - с другой стороны, чтобы я не пробовала, у меня все получалось, - ее грустные глаза смотрели вдаль, -  я всегда была определенно лучшей. Я поступила в колледж лучше всех в классе, впрочем, закончила колледж я тоже лучше всех, - она остановилась и посмотрела на меня, - ты понимаешь, что я тебе говорю? Я всегда была лучшая.

   - Это потрясающе, - я почувствовала неловкость от того, что не знала, что сказать.

   - Но я не могу сравниться с ней. Я никогда ни в чем не превосходила свою мать. Никогда, - и она повела меня по узенькой улочке между старинными, многоквартирными домами.

    Мы вошли в светлый кирпичный дом со старой деревянной дверью, на которой, как ни странно, не было кодового замка. Дом выглядел намного младше своих соседей, и на лестничной клетке было просторно и чисто. Мы поднялись на второй этаж и старушка зашла в крайнюю дверь справа, позвав меня за собой. В нос сразу же ударил запах апельсинов и жасмина. Бабушка любила цветочные духи.

   - Стиви! - она громко крикнула, - Стиви! Поставь чайник, - и мы не разуваясь прошли в главный холл, который находился прямо по коридору.

   - Добро пожаловать домой, - из комнаты слева вышел высокий парень с толстой книгой в руках. Я сразу же обратила внимание на его длинные черные волосы, завязанные в пучке. Он начал внимательно разглядывать меня, отчего я сильно смутилась.

   - Бери и ее в расчет. Она сделала доброе дело - донесла мою сумку, - женщина улыбнулась во все тридцать два фарфоровых зуба. Парень побежал на кухню, по дороге заглядывая в зеркало, которое находилось в коридоре, чтобы поправить сбившиеся волосы.

   Старушка пригласила меня к квадратному деревянному столу, на котором стояла ваза с нераспустившимися пионами. Из-за стойкого запаха женских духов, я не чувствовала их аромата. Мы сели за стол. Стив принес булочки, посыпанные грецкими орехами и корицей, на которую у меня была аллергия. Он поставил фарфоровые чашки с крепко заваренным черным чаем, и присоединился к нашей компании.

   - Стиви, после чая прибери пустую комнату.  С сегодняшнего дня она будет жить с нами, - от неожиданности парень поперхнулся чаем, а я уставилась на бабушку, чувствуя, как кончики моих ушей краснеют.

   - Что? Когда это мы договаривались?

   - Ох, ты не хочешь? - женщина посмотрела на меня с упреком.

   - Нуу. Как бы, это... Мне так неловко, - мне уже надоело жить у сварливой тетки, но и принять предложение незнакомой старушки я не могла.

   - Хорошо? Ты.. как там тебя зовут?

   - Люси.

   - Так вот, Люси. Это не доброе дело. Ничего подобного. Я терпеть не могу агрессивную доброту и лицемерие, - женщина внимательно наблюдала за моей реакцией, - это моя прихоть.

   - Прихоть? - мои глаза заметались по кромке фарфоровой чашки.

   - Но если ты думаешь, что я капризная женщина, ты глубоко ошибаешься. Это просто смешно, - я с надеждой посмотрела на Стива, но тот был абсолютно спокоен, будто бы выходки странной бабушки были для него не в новинку.

   - У меня есть три сына. Один стал военным, другой юристом, и третий архитектором, - она продолжила разговор, - ты понимаешь, что это значит?

   - Эммм. Нет, - на мой ответ старушка тяжело вздохнула и покачала головой, - извините.

   - Ладно, иди посмотри свою комнату. Стиви! Проводи ее.

   Мы с парнем встали из-за стола и вышли в коридор. С правой стороны была дверь из светлого дерева, за которой я увидела небольшую комнату со шкафом, одноместной кроватью и тумбочкой рядом с ней. Единственное окно выходило на узкую улицу, от чего казалось, что до соседнего дома можно достать рукой.

   - Я приготовлю тебе постель на сегодня, - сказал парень, вошедший следом за мной, - хотя, она не будет новой. Скажи мне, ты озадачена всем этим?

   - Нет, нисколько. У меня такое ощущение,  что мне просто очень сильно повезло, - я обернулась к нему и улыбнулась, - правда. Чуть ранее я не знала, что делать. Я не могла положиться на моих друзей. И я... просто начала встречаться с кем попало. Что это за женщина? -  открыла окно, и вдохнула пропитанный машинным дымом воздух.

    - Ей около 70 лет, - парень подошел ко мне и встал рядом, - но она беспрестанно продолжает продуктивно работать. Она художник. Ее зовут Этель Браун. И я помогаю ей. Я одновременно и модель, и повар. Я прихожу сюда из соседнего дома, - он показал пальцем на окно квартиры немного правее от нас, - я здесь с восьми утра до восьми вечера.

   - Говоря, что ты повар, ты имеешь ввиду, что регулярно готовишь для Этель?

   - И для себя тоже. С этого дня и для тебя. Если тебя это не  устраивает, готовь для себя сама, - парень с толикой презрения покосился на меня, а затем вышел из комнаты.

    "Готовить для себя - это ужасно", подумала я в данный момент, а затем резко захлопнула окно. Вот так и неожиданно началась моя жизнь здесь.

                                 
                               ***

   Прошло три месяца. Я пробовала помириться с матерью, но у меня ничего не вышло.   Еще через 3 месяца после этого, я порвала со своим любовником. Зато устроилась на временную работу. Это случилось совершенно случайно, когда я вошла в музыкальный магазин "Клавиша" на бульваре Куинс, чтобы купить джазовые пластинки для старинного граммофона Этель.

   - Ооо, это играет Армстронг? - Я подошла к кассиру и спросила про мелодию, звучащую на радио.

   - Ммм. Мой любимый джаз. А кто тебе еще нравится, детка? - спросил меня кучерявый афроамериканец.

   - Билли Холлидей прекрасная певица.

   - Да, ты права. Ты где-то учишься? - мужчина улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба.

   - Я учусь на художника, пока что. Но музыкой увлекаюсь просто для себя. Моя тетя любит слушать джаз.

   - Тогда ты можешь поработать у меня в магазине. Я как раз искал красивую мордашку для привлечения клиентов, - мужчина задорно подмигнул. Так я нашла работу, которая не приносила много прибыли, но доставляла эстетическое удовольствие.

 
                             ***

   Времена года сменяли друг друга. Прошел год. Я наконец-то начала чувствовать себя слившейся со своей новой жизнью. Ах, да. Во всем этом был один недостаток.

   - Добро пожаловать домой, - Стив стоял у входа в гостиную, будто специально поджидал, когда я приду с работы. В руках он держал художественный каталог, его рубашка была небрежно распахнута, оголяя аккуратный торс, а волосы были хорошенько зачесаны назад.

   - Прости, что опоздала на ужин, меня задержали на работе, - я ценила парня и его стряпню, но  было неловко от того, что я пропустила ужин из-за неправильно отсортированных пластинок.

   - Я здесь не для этого.  Хочешь пойти куда-нибудь потанцевать? - он засмущался и старался не сталкиваться со мной взглядом, - открылся новый клуб в двух кварталах ходьбы. Довольно-таки цивильный. Один раз сходить потанцевать туда не так уж и плохо. Такое ощущение, что ты редко куда выбираешься по вечерам. Не нравится?

   - Не то, чтобы мне не нравилось. Просто мое свободное время слишком драгоценно для меня, - я намекнула парню на свою комнату, в которой проводила свое свободное время рисуя и слушая музыку.

   - Да. Понятно, - он немного расстроился, - Люси, ты еще встречаешься с тем человеком, с которым ты разошлась?

   - Нет. Мы расстались с концами, - я смутилась от неожиданного вопроса, - почему ты спрашиваешь?

   -  Я спросил что-то, что не должен был?

   - Нет. Не совсем, - единственное, чего мне хотелось, это спрятаться от серых глаз надоедливого парня.

   - Что ж. Тогда спокойной ночи, - он развернулся и пошел в свою комнату.

   - Спокойной ночи, - прошептала я вслед.

   Стив Бейкер. 24 года. Он для меня готовит, поэтому я действительно не должна так к нему относиться, но, по правде, он мне не нравится. Мне не нравится как он одевается, как он говорит, как он готовит. Вообще ничего.

                            ***

   Мэгги. Я рисую тебя каждый день. Ты была одинокая девушка, но твое пение давало надежду другим одиноким людям. В том числе и мне. Ты все еще существуешь внутри меня, но ты не я. Я хочу, чтобы ты влияла на меня. Я хочу стать с тобой одним целым. Ты была не против быть одинокой, Мэгги. Ты знала, что быть одиноким - значит быть свободным. Ты пела об этом медленным сексуальным голосом.