Конечно, я долго не мог выкинуть ситуацию с Тоней из головы. То как она отмстила. Это стало нашей тайной. И тайной того парня, который не смог выдержать позора и выпрыгнул с 9 этажа. Суицид. Записка в которой просит никого не винить. Тоня была даже на похоронах. Гроб был закрыт. Возможно, родители знали, что его сына перед смертью изнасиловали, но по тем или иным причинам в полицию они подавать не стали. А возможно они подумали, что причина в ориентации. В любом случае, Тоня не понесла никакого наказания, разве что заранее.

Её руки, всё такие же тонкие, но без синяков. Её свинцовые глаза. Она снова стала прежней, но я знал, что это не так. Она никогда после такого не будет прежней. Никогда. На её руках кровь. Я помню её тихую истерику. Помню страх в глазах этого парня. Помню всё...

- Что ж, начнем. – я был в этой комнате. Она попросила меня придти, так сказать, я подушка безопасности. «Ты можешь не идти, если хочешь. Предупреждаю, я собираюсь сделать с ним тоже самое, что и он со мной, потому, если ты не хочешь, то не ходи», - но я пошёл, и я не пожалел. Никогда не пожалею!

Он был связан. Во рту тряпка, чтобы не орал. Связан крепко, чтобы наверняка. Я сам проверял. Снотворное в чай. Его тяжелое тело. Её сильные руки, её ненависть в глазах, её отвращение при виде его голого тела. Холодная вода на его лицо. Удары, но такие, что синяков не было, спасибо современности за электрошокер. Слёзы на его глазах. Боль в его глазах. Ненависть и холод в её взгляде. Я был очарован и в тоже время ошеломлен происходящим.

Ядерная бомба вот-вот упадёт и взорвётся, уничтожив его мир. Свинец не может удержать гамма лучи, не может остановить. Так же её доброта и любовь к нему, не смогла остановить её злобу и боль. Желание отомстить. Желание сломать. Уничтожить его за то, что он уничтожил её. Замкнутый круг ненависти. Замкнутый круг боли. Я смотрел на неё и понимал, что той Тони, которую я полюбил здесь нет. Возможно, её никогда не будет, потому что этот мертвец уничтожил её. Он надругался над ней. Сломал как человека. Бедная Тоня уже не сможет быть человеком, как и этот парень.

Как и я.

Если уж идти, то идти до самого конца. Если уж уничтожать в себе человека, то делать это наверняка.

- Разреши мне. – я посмотрел на неё. По глазам видно, что сначала она этого не хотела, но потом согласилась, потому что ей не хватит физической силы, что вернуть боль, которую он ей одолжил. А она хочет вернуть проценты.

Кажется, где-то говорили о том, что если бить мыло завернуть в полотенце, то синяков не будет. Почему бы не проверить? Почему бы не ударить по спине, где точно не будет видно синяков? У меня чесались руки, чтобы забить его до смерти, но это не цель. Цель изнасиловать его, нанести те же побои, чтобы он понял какого это. И я бью его, что есть силы. Он жалостно мычит, но никто не услышит. А даже если и услышат, то не обратят внимание.

Дай бог, чтобы так было...

Я смотрю на Тоню. В её глазах пустота. Я поминаю что она имела ввиду, когда говорила, что в моих глазах пустота. Теперь её взгляд пустой. Ничего. Она словно мертва. Или она кукла. Но точно не человек из плоти и крови. Мне казалось, что она не дышит.

Я вижу испуганный взгляд парня. Вижу его слезы... Он смотрит на меня. Он просит меня о помощи... Я смотрю на Тоню. Её тонкие руки, её красные губы, а еще синяки на теле. Куча синяков, боль, горечь, страдания, ненависть, отвращения, страх... Она ненавидит его за то, что он сделал. Она уничтожит его здесь и сейчас!

- Извини, но ты сам виноват в происходящем. – Я сморю на него и ничего больше не чувствую. Я смотрю на то, как Тоня насилует его морально, и ничего не чувствую. В голове лишь одна фраза: «Ты это заслужил». На минуту мне стало страшно, ведь Тоня могла сделать со мной тоже самое. Уничтожить меня как личность, сломать, разрушить, изнасиловать морально. Страшная, пугающая женщина со свинцовыми глазами. Женщина, которая не знает любви. Непонятная ненависть к ней, как к человеку. В такие моменты ты перестаешь быть человеком. На моих глазах Тоня перестала быть человеком. Я вижу, как меняется её взгляд. Вижу, как она начинает наслаждаться этим. Вижу страх.

- Прости, - наконец сказала она, когда все закончилось. – Прости меня, ведь я любила тебя. – она смотрела на него. В её глазах ничего. Она развязала его. Я оставался стоять на месте, я всего лишь наблюдатель, который никак не влияет на это... - я знаю тебе сейчас больно, - она обняла его. – невыносимо больно. Но теперь ты понимаешь, что я не принадлежу тебе. Я не вещь, которой можно распоряжаться, как угодно. И человек, а люди бывают ужасными. Извини, что была ужасна с торбой. Мы пойдём.

Мы вышли из комнаты ничего друг другу не говоря. Разошлись по своим этажам, по своим комнатам...

На следующий день мы узнали о том, что этот парень покончил с собой.