Мы познакомились на первом курсе. Советское общежитие, где дырявые окна и куча тараканов. Говорят, что нет ничего быстрее скорости света, но иногда мне казалось, что это не так. Сплетни в общежитии разлетались очень быстро. Даже тараканы плодились медленнее. Никакой частной жизни, никакой частной собственности. Обо всем, что плохо лежит позаботиться сосед. Мне не нравилось жить в общежитии, хотя бы потому, что там плохие условия, но я продолжал жить в этом забытом богом месте из-за того, что плохо учился. Мы с Настей учились на разных факультетах, она училась на переводчика. В совершенстве знала английский, не плохо французский и немецкий. Я же учился на мат факе. Поглощал интегралы, логарифмы, учился решать дифференциальные уравнения и т.д. Вот так мы и жили два года, наслаждаясь друг другом. В конце третьего курса мы планировали снимать квартиру, а после завершения бакалавриата, мы хотели пожениться.

Все было хорошо, пока соседкой Насти не стала первокурсница. Катя. Она стала началом конца. Екатерина была подстрижена под мальчика, носила мешковатую толстовку, постоянно сутулилась. Лицо у неё было маленьким, а вот очки слишком большие из-за чего её лицо казалось ещё меньше. Чуть позже я узнал о том, что она лесбиянка. А в октябре я познакомился с Тоне, которая перевернула нашу жизнь с ног на голову. Она была той, о ком я не мог не думать.

Тоня училась на втором кусе химического факультета. Я её часто видел в курилке. Душа компании. Всегда стояла в центре. Её все слушали, иногда я прислушивался к тому, что она говорит, чтобы понять, в чем причина её популярности. Секрет в том, что важнее подача, чем содержимое. Тоня умела ярко и интересно рассказать ту или иную историю. Качество героя – харизма. Именно это и зацепило Катю, которая хотела всем нравится. Они познакомились из-за учебы. На самом деле на хим факе все знали друг друга и с большой любовью приветствовали новичков. Тоня идеально подходила для роли семпая. Она могла помочь чем-то в учебе, да и в жизни в целом. И с одной строну мне это нравилось, но с другой мне казалось, что девушка не должна быть такой...Девушка должна нуждаться в мужчине, а Тоня была сама по себе, словно кошка.Я помню этот день. Конечно, я не должен смотреть на других девушек, но я не мог оторвать от неё взгляд. Катя, которая походила на гопкина, укравшего очки, привела красивую девушку с темно-синими волосами и серебряными глазами. Губы Тони были под цвет волос – тёмно-синие, платье черное, короткое, глаза накрашены вульгарно, но при этом все выглядело так гармонично, так женственно, что я был поражен. Не то, что мы были против таких отношений, но это немного смущало. Особенно Настю. В конце концов она соседка Кати.

Повторюсь, никакой частной жизни.

Хочешь ты того или нет, ты будешь втянут в конфликт. Та же Катя не раз была свидетелем наших ссор.

Однако, после того, как мы мило поговорили за чашкой чая, все смущение и недопонимание развеялось. У Тони и Насти оказались похожие интересы и та, и другая любили английскую литературу, а также американскую классику. Джейн Эйр. Унесенные Ветром. Гамлет. Портрет Дориана Грея. И куча всего... «По мне не скажешь, но я люблю сесть и почитать что-то за чашкой чая. Временами, это лучше, чем шумная компания.»Что касается Кати и Тони, то те смотрелись довольно мило. Я даже был счастлив за них, но в то же время я знал, что этот союз долго не продлиться, ведь женщины ничего не могут сделать без мужчины. Им нужна опора, каменная стена, в роли парней. Так устроена природа: женщины приносят новую жизнь, а мужчины защищают их. Но Тоня не входила в эту модель, выстроенную годами, она пугала и очаровывала меня одновременно. Она была сильной. Мне казалось, что это противоестественно, девушка должна быть хрупкой, слабой, а Тоня другая.

Тоня – это бунт против всего старого.

Тоня – это ходячая катастрофа.

- Как ты думаешь, это правильно? – Наивный взгляд, полный надежды и опасений. - Отношения Кати и Тони? – Настя всегда интересовалась моим мнением. На самом деле моя любимая ценила меня и уважала. для неё я был кумиром. Мужчина, который был её каменной стеной. Мужчина, который знал, что хорошо, а что плохо. Насти не нужно было думать об этом. Ей не нужно было заботиться о таких вещах, ей нужно было лишь слушать, что я говорю. Нас это устраивало. Это самое важное.

- Я ничего не имею против, но знаешь, мне кажется, что ничего не выйдет. Если же женщина не нуждается в мужчине, то она никогда не будет счастлива. Девушка должна уметь подчиняться, а Тоня не такая, потому она никогда не сможет найти любовь.

- А Катя? Что насчет неё?

-Катя ищет новых эмоций. Она только что вырвалась из родительского дома. Она еще дите, которое ничего не знает об этом мире, и ей не терпеться всё узнать и всё попробовать, а Тоня яркая, она очаровывает. Вот всё.

- Думаю, что ты прав, Виталя. – она нежно обняла меня. Моё драгоценное сокровище. Моя хрупкая, тонкая Настя, девушка, которую я должен оберегать.

С того момента, как Катя и Тоня начали встречаться, мы вольно не вольно общались. Двенадцать квадратных метров. Четыре человек. Иногда это напрягало, но сейчас я чувствовал умиротворение.

- Виталий, не хотите покурить? – низкий голос Тони... единственные, кто курят в этой комнате.

- Пошли. – Настя закатила глаза. Ей не нравилось, что я курю, не нравилось то, что от меня пахнет табаком, но больше всего ей не нравилось то, что я не хотел бросать. Но я не не хотел, я не мог. Зависимость, которая сведет меня в могилу.

- Встретимся на первом этаже. – и тоня вышла за курткой. Я же не спеша оделся, а потом быстрым шагом направился в низ, на первый этаж.

Она уже ждала меня.

- У тебя есть зажигалка? Моя умирает.

- Да, - я смотрел на её шею. Белая-белая, словно известка. Волосы в темноте казались черными, как крыло вороны, а серебряные глаза больше напоминали свинец.

Мы вышли на улицу. Снег. Все казалось однотонным, серое небо, белый, но серый снег. Горизонт словно исчез. Все терялось в этой серости. Остались только я и Тоня.

- Скажи, а почему ты куришь? Ты же знаешь, что для девушки это вредно.

- Как и для мужчины. Моя мать курила, когда была беременна мной. На мне это никак не отразилось. Зато отразилось на её зубах. Но легким ничего. А вообще я думаю бросить. Нет у меня больше причин, чтобы выходить сюда.

- Были причины?

- Одна. Не высокий кучерявый парень с суровым взглядом, но ранимым сердцем. – она никак не могла поджечь сигарету. – У меня не получается. – она вытянула руку с зажигалкой. Я пожег. Она закурила. – Это было в том году. Ты его точно видел... - голос её звучал так же низко, как и всегда. Ни капли грусти. – я в него почти сразу влюбилась. По уши. Всегда так влюбляюсь, а потом плачу. И я, чтобы видеть его как можно чаще начала курить. Сейчас он с девушкой живет. Ни ответа. Ни привета. Словно меня никогда и не было в его жизни. Обидно, больно и не приятно. Если я его в универе вижу, то взгляд отвожу. Мне больно смотреть на него.

- Он еще в студ совете был?

- Ага. – я помнил, как попал на дис комиссию. Когда косячишь, тебя ждет не приятный выговор от таких же студентов, как и ты. Я тогда сильно напился, а потом за это отмывал лестничный пролёт. Тот парниша походил на зэка. Одного взгляда хватило, чтобы понять – я не хочу сюда приходить. И в этого черта была влюблена девушка с белой шеей и свинцовыми глазами.

Впрочем, на вкус и цвет...

- Я удивлён. Я думал, что ты по девочкам. Но если представить себе, что тебе нравятся парни, то точно не он. Мрачный, словно пришел из ада.

- Теперь я удивлена. Хотя, если подумать, то твои слова имеют место быть. С другой стороны, сердцу не прикажешь. И гормонам тоже. А как было у вас с Настей?

- со школы. – соврал я. - Первая любовь и на всю жизнь. – на самом деле всё было по-другому, но я хотел, чтобы она знала об этом. – я был новеньким в 9 классе. Я понравился ей, она мне. И всё, пути назад нет. Хочу быть с ней, ведь она та самая

- Даже так. Как в сказке.

- Есть такое. Как сейчас помню её рыжие волосы, зелёные глаза. Настя само очарование. Хочу сделать её счастливой. Хочу, чтобы она всегда улыбалась.

- Мило. Даже очень. И с одной стороны это хорошо, но с другой... Как бы это помягче сказать? Ты не даешь ей воздуха. Иногда видно, как ей душно рядом с тобой. – я уже докурил. Бычок я кинул себе под ноги и, как это делают все, затушил. Что касалось Тони, то она всегда кидала в мусорку. Если надо было, то бычок она несла в руках.

Видимость воспитания.

Она докурила. Потом достала еще сигарету. Я сначала хотел возразить, но потом подумал и понял, что сам хочу еще одну сигаретку.

- Почему ты так думаешь?

- наверное, потому что так оно и есть. ты не даешь ей высказать свое мнение. Иногда Насти хочется сказать, что она думает, чувствует, а ты, боясь чего-то, не даёшь ей этого. По крайней со стороны всё выглядит именно так.

- Быть может ты права. Но, знаешь, мне кажется, что мужчина должен защищать женщину от опасности этого мира. Тоже самое касается и информации. Я должен показать ей, что хорошо, а что плохо.

Тоня улыбнулась. Короткие волосы трепались на ветру, словно белье, которое повесили сушить. Глаза все сильнее наливались свинцом. Не такой серый, как этот мир. Нет. Этот свинец совсем другое. Он словно сдерживают радиацию - её мозг, в котором столько мыслей, что могут пошатнуть твой мир.

- Нет такого как плохо и хорошо. Есть лишь наше отношение к чему-то. И чем чаще мы смотрим на ситуации со стороны, тем ближе мы к истине. Ты же смотришь на ситуацию только со своей колокольни и не думаешь о чувствах Насти. – она сделала затяжку. Из алых губ вышел дым. Я смотрел на неё, как заворожённый. Это было соблазнительно. - Желая быть для неё героем, ты забываешь про неё: от кого её нужно защищать? Зачем? Она того хочет? Нужна ли ей твоя защита вообще? Что если ей нужна не твоя помощь, а самостоятельность? Что ты будешь делать тогда? Создавать проблемы, чтобы решить их? Это не есть хорошо. И, мне кажется, что ты делаешь это не ради Насти, а ради собственного удовлетворения. – она сделала еще затяжку. Потом еще. Она словно собиралась с мыслями: подбирала слова, чтобы не обидеть меня. – Ты одинок и единственная, кто у тебя есть Настя. И до недавних пор у неё был только ты, а теперь у неё есть друзья. Если ты не перестанешь её душить, то потеряешь любимую – в её руках был бычок. Глаза снова стали серебряными, как алюминиевая кастрюля, в которой Настя готовила мне суп. – пойдем. – она улыбнулась. Губы у неё были красными, словно кровь.Тоня очаровательна, но в то же время ужасна.

Запретный плод. Ярко-красное яблоко искушения, что принес змей.

Главное, чтобы она не стала яблоком раздора...