Говорят, мы умираем два раза. Первый, когда перестаём дышать. И второй, когда некому уже вспоминать наше имя.
Из фильма «Реальные парни».

Казалось, что внутри него что-то сгорело. Так и было. Над бездной в его душе клубился дым.
Арсений взял Его и спрятал за поясницей. Он взял Того, кто был ему Другом, но скоро окажется Врагом.

Выйдя из квартиры, парень тут же погрузился в мир своих мыслей и оттого путь, проделанный на междугороднем автобусе, показался ему таким тихим и быстрым. Сначала было холодно и пасмурно, затем взошло солнце и украсило его путь, но оно светило недолго. Уже через считанные минуты тучи перекрыли солнцу шансы на осветление естества.

Арсений собирался посмотреть на мир так, как задумал создатель. Посмотреть на мир, когда постигнет баланса в жизни, но он его так и не постиг. Мальчик считал, что ему хватило того плода, что Бог дал ему откусить. И раз уж юноша откусил всего немного, значит ровно столько ему и уготовлено. Арсений решил, что это пик его жизни. Больше выбираться из ситуаций и продолжать жить, как ни в чем не бывало он не сможет. Юноша хотел бы вновь прозреть, но выхода уже не видел. Арсений ослеп. Билет на комету уже был куплен и возврату не подлежал. Так он считал.

Он собирался исчезнуть незаметно. Вчера был, а сегодня уже нет.

Надломленный парень уже ехал, когда Степа и Женя неистово колотили в дверь и звонили в квартиру, где он жил. Было поздно. Междугородний автобус высадил последнего пассажира, и Арсений пошёл гулять по грунтовой дороге, минуя кривые, старые заборы, когда друзья только-только узнали, что его нет дома и начали поиски.

Под ногами скрипел снег, а морозный воздух трезвил разум.
Его Друг переместился в карманы брюк-джоггеров с белыми лампасами. А бумажка, знатно помятая, подобно неакуратно сделанной домашней работе по математике, лежала в других карманах и ждала своего часа. Он без спешки шёл и уже всё обдумал и решил. Телефон его разрывался от бесчисленных звонков друзей.

Бз-з, бз-з-з.

Одно из немногих сообщений, которое он прочёл, было от Таисии: «Надеюсь на твой визит в мае. Напомню, ты обещал. Это будет твой лучший день рождения!».

Парень проходил мимо знакомых окрестностей. Правда, всё уже замело снегом, но узнать места не составляло труда.

Лёгкие брюки развевались на морозном ветру. Последний месяц зимы не щадил. Такая погода продлится чуть ли не до конца марта. Русская зима всегда была беспощадна даже к своим. От холода слезились глаза и с щёк не сходил яркий румянец. Густые брови накрывало инеем. И тонкая куртка на вряд-ли грела его дрожащее тело. Мысли, крутящиеся на повторе, заполонили разум и даже не давали осознать, что уже холодно.
Пустующий дачный участком замело по грудь Арсения. Беседки, где ребята отдыхали пару лет назад, было невидать, а любимая яблоня и вовсе оголилась, став жалким подобием дерева. Крыша, от большого количества снега, трещала по швам. Не дача в Ново-Огарёво, но тоже неплохо. Он собирался пойти в сторону речки, где они всей компанией любили отдыхать, но дороги не было. Был только снег. Тогда Золоторёв остановился напротив бывшей дачи Поповых.

Здесь дружная компания, разделяясь по парам и объединяясь вместе, обожали здорово проводить время. Здесь был пик приключений и радостей дружбы всей сладкой свитой, состоящей из разнообразных личностей. Дача ассоциациировалась исключительно с громкими тусовками, заканчиваюшимися вызовами ментов соседями, и просто дружескими посиделками в уютной обстановке вокруг костра и ветками с зефирками. Никакой Закатный ни шёл ни в кое в сравнение с этим святым местом. Это здесь были проведены лучшие времена.

Эта точка была точкой прошлого. Прошлого, где всё относительно было хорошо.

Это место, как сахарная вата, прилепало и позволяло возвратиться. Была гора позитивных эмоций, ежедневных приключений, море алкоголя, запрещённых веществ, веселья, толпа народа, интересные знакомства, хорошая компания, живые друзья и живой папа, а теперь это был всего-то пустырь со старым покосившимся домиком.
От нахлынувших воспоминаний что-то защемило глубоко в груди у Арсения. Что-то, что устало биться о грудную клетку. Молодой человек выглядел плохо: растрепанные, давно немытые волосы, синяки и мешки под раскрасневшимися глазами от недосыпа, раскусанные до мяса алые губы и лёгкая щетина. За последние месяцы на его лице значительно прибавилось морщин. Он старел на глазах не по дням, а по секундам. А уставал Арсений ещё быстрее.

Раньше всё было хорошо, но сейчас его жизнь превратилась в ад. Все покидали юношу, который ещё даже не успел повзрослеть. И некоторые по его вине. Вина сжирала его.

Арсений любил жизнь. Любил жить. Смеяться, радоваться, помогать, строить планы и мечтать... А ещё он любил маму, папу, своих братьев и Тасю. Ради их благополучия он бы сделал всё, и ситуация с Женей это доказывала: он поставил на кон всё и защитил друзей от банды, но ценой жизни Всеволода.

Арсений набрал номер, но быстро передумал и сбросил. Вновь позвонил он уже через минуту, но уже другому человеку.

- Алло? - голос Арсения был обжигающе-ледяным. Пустой, ничего не выражающий взгляд был направлен на лес, но не факт, что он смотрел на лес. Он смотрел туда, куда мог скоро погрузиться. Арсений смотрел во мрак.

- Это служба спасения - 112. Чем могу вам помочь? - нежный, успокаивающий голос встретил его в этот морозный вечер на той стороне трубки.

- Посёлок Яны-Гумер, улица Советкая, дом 36. Молодой человек самоубился.

Звонок был сброшен, прежде чем девушка среагировала. Золоторев сделал один шаг в бездну.

Когда всё было хорошо, Золоторев мечтал прославиться благодаря модельному бизнесу. У него были все данные и, что немаловажно в этом жестоком социуме, связи в мировых агентствах. А затем накопить и открыть бесплатный приют-питомник для бездомных животных. Мало кто знал о его планах и мечтах. Арсений всегда был закрытым и скрытным человеком, он почти никому не позволял лезть в свою душу или узнавать о нем больше, чем он сам того желал.

Он любил мечтать в тишине и в одиночестве, поэтому и сейчас ждал чуда, всецело погружаясь в разум естества.

В воздухе кружился белый снег и падал, как падала решительность с каждым мигом.

Парень поднёс дрожащее, но совсем не от холода, дуло пистолета к виску. И вдруг лицо, которое до этого оставалось непоколебимым, искозилось. Губы задрожали неистово. С глаз пробежались вниз потоки солёной воды. Ресницы превращались в ледышки от дыхания зимы. Он захныкал, подобно испуганному маленькому ребёнку. Да, Арсений плакал, ведь он был всего лишь мальчиком. Ему нужна была помощь, но никто не смог его им обеспечить.

В первую очередь он сам.

Но Золоторев верил, что если это не его судьба - закончить так, то обязательно произойдёт что-то, что остановит его от Неминуемого. Почему-то Сам он не мог стать тем самым спасением от Неминуемого, поэтому...

Прозвучал короткий выстрел. Точно такой же, как когда выстрелили в Севу. Снежинки с его волос закружились в вихре.
И чуда не случилось.

Он не дожил до своего дня рождения - до 21 мая - каких-то жалких двух месяцев и 20 дней, каких-то 82 дня.

И снег уже не был белым. Белым были только лампасы.

Сегодня в 23:19 мир потерял ещё одну добрую душу, которую можно было спасти.

А телефон всё звонил и звонил, распластавшись, как владелец, на алеющем снегу...

На советской улице появилась машина с мигалками и украсила кривые заборы сине-красными цветами. Оглушительная серена спасательных служб заставила всколыхнуться мирно спящих жителей. Сонные людишки не поленились вдохнуть морозный воздух и выйти из своих тёплых домишек, чтобы увидеть в чём причина шума. Несколько государственных машин остановились на советской улице.
Служба спасения не спасла Арсения.

Уже было поздно.

При Арсе нашли потрепанную бумажку, обрывок из повестки в суд на делёж имущества. На белой стороне бумаги были слова мальчика.

«Развейте мой прах над городом. Я навеки останусь здесь. Здесь я буду двигаться, дышать, чувствовать, вдыхать, лелеять надежду, что однажды пропитаюсь в вашу одежду и волосы.

Я стану частью города. Города, что подарил мне свет».