Момент, когда колешься не для того, чтобы тебе стало хорошо, а для того, чтобы не было плохо, наступает очень быстро.
Эдит Пиаф (во время лечения от наркотиков).

    С давних времен знакомый клуб все так же работал бесперебойно и милостиво приглашал в свое чистилище. Лилово-фиолетовые оттенки поначалу сбивали с толку, но постепенно глаза обрели привыкание. Музыка оглушала, а изящные изгибы стриптизерш дарили усладу, растворяющуюся по всему телу. На лицах юнош невольно расплывались улыбки. Был вечер, люди только начинали подтягиваться, но Степа и Женя уже сидели за столиком напротив и изучали друг друга взглядами.
Степан выглядел свежо и ярко, и ему это нравилось. Спустя столько лет он перестал носить очки, молодой человек заменил их на линзы. Гаврилов подстригся так, что теперь в его короткие волосы больше было невозможно запустить пальцы и притянуть их к себе. Парень всегда был высок, но его рост в тандеме с худощавостью отнюдь не были отвратительны, как это было в подростковом возрасте. Наоборот — Степа выглядел, как обычный привлекательный молодой человек. Тело окончательно сформировалось. Большие серые глаза изменились тоже, но одновременно с тем остались такими же, как прежде: в них все так же можно было разглядеть простоту и мягкость Степана. В его глазах отражалось все его естество. Впервые за долгие годы жизни он чувствовал себя привлекательным. Парню больше не хотелось разбить зеркало при малейшем виде себя. Это был прогресс. Внешностью он походил на своего кумира — хоккейного вратаря. И ему это льстило.
Женя изменился ни чуть не меньше Степана. За годы дружбы они стали другими не только внутренне, но и внешне. Плечи парня стали только шире, а мышцы преобрели ещё большую рельефность, лицо преобразилось, став более заостренным. Глаза Жени стали более жёсткими. В них уже нельзя было разглядеть его естественную доброту, которая скрывалась за мышцами, как ранее.
Он больше не был тем глупым подростком. Теперь Карпов читал книги. В особенности, по рекомендации друга, он проводил долгие часы за Булгаковым, но чаще за Ремарком. Сейчас, с головой окунаясь в мир классической литературы, он остановился на произведении «Морфий». Пахнущие историей страницы книги хорошо помогали отвлечься от проблем, и не только отвлечься, но и полностью малодушно игнорировать их.
– Ваня скоро уезжает. - решил напомнить Степа, пока теребил палец от нервов.
– Я знаю. - кратко ответил Карпов, пытаясь скрыть эмоции за непроницаемой броней холодного лица, но желваки доказывали обратное.
– Я намекаю на то, что вам нужно поговорить.
– Ты, как хороший друг, её наверняка позвал сегодня, так что я дождусь её, а потом мы отойдем. - сказал Женя, тем самым польстив Степе. Гаврилова это успокоило. Так и было. Очень скоро в клубе должна была появиться девушка, чья мечта детства так удачно сама по себе осуществилась.
– Хорошо, а то я думал мне уже придётся тебе морду бить. Ваня моя подруга детства, она мне как старшая сестра, так что я не позволю её обижать.
– Степка, - Женя, улыбнувшись, по привычке потрепал друга по волосам, но вышло у него это плохо. Короткие волосы искололи его ладони. Он зашипел, а дальше продолжил:
– Если бы у меня были деньги, я бы поехал за ней хоть на край света!
– Тебе же платили БП.
– Большую часть я вложил в родителей, остальное пробухал, - понурил взгляд Женя. – Я смотрел свои сбережения, Степ. У меня есть деньги на билет туда и обратно, но не на жизнь в Париже. Город слишком дорогой!
– М-да. Попадалово. У меня тоже не ма. Могу одолжить, но это мало чем поможет.
– Да неважно. У тебя с Агнией как дела? Уже ебались? Уже ласкал её вайджайну? - Ухмылялся Женя, показывая неприличный жест руками. Тем самым он пытался увильнуть от ненавистной ему темы. Сам того не осознавая, он поступал в точности, как свои родители: он игнорировал проблемы.
– Не делай так больше, - поморщился Степан. В раннем детстве, благодаря поучениям родителей, парень испытывал по отношению к нецензурной лексике и невоспитанности полное отвращение и сам зажимал себе уши, лишь бы не слышать гадкие слова, но сейчас поступал куда спокойнее. – Мы друзья.
– И насколько близкие? - не унимался Женя, строя хитрые глазки.
– Мы просто с ней дружим!
– И спим.
– Нет! - Степу было легко вывести на эмоции и Женя этим охотно пользовался. Излишняя чувствительность друга забавляла Евгения.
Вскоре к ним присоединились все из их дружной компании.  В том числе и Иванна. Лицезреть компанию в полном сборе приятно радовало. Про себя Степан подумал, что не хватает лишь её. Дружба, которая сформировалась у ребят, в особенности у Карпова, Гаврилова, Рудакова и Золоторева, сквозь года обретала только большую мощь. И с каждым днем она только росла. Пускай у этой дружбы и была иная, обратная сторона медали...
– Вань, а ты классно выглядишь, - сказал Арсений, как только Ваня подошла к ним и поздаровалась.
– Ты светишься изнутри. - Улыбнулся Матвей, а затем подмигнул.
– Спасибо, мальчики. - засмущалась девушка, заправляя выбившиеся пряди волос за ухо.
Для того, чтобы успеть, Иванна бежала так, как только могла. Лишь бы оказаться с ребятами до того, как они напьются до безпамятства. За последние месяцы она действительно стала выглядеть лучше: усталый взгляд обернулся воодушевляющим, щеки её стали румянее, кожа стала более здоровой. Также Ваня начала больше времени уделять своему внешнему виду. Теперь она каждый день делала причёски, укладки, и что ей было не свойственно — маникюр! Одежда её преобрела наконец-таки свежесть, у неё появился свой определённый стиль, который непременно делал из неё великолепную и утонченную леди. Вся одежда, которая была на ней — была сшита ей самой. А врожденная лень отошла на второй план. Перемены в её жизни определённо были в лучшую сторону.
– Садись, красотка.
– Нет, спасибо. - ответила она Степе. – Жень, мы можем отойти, чтобы поговорить наедине? - девушка обратилась к своему парню. Она взяла инициативу в свои руки. Ей ничего не стоило первой пойти на мировую, на уступки или извиниться. Принципы Иванны были тупее её ума. Жене было чему у неё поучиться.
– Да.
Рядом с барной стойкой находилась лестница. Не желая садиться за столик, пара отошла от любопытных глаз и ушей именно туда. Пересекаясь взглядами друг с другом, им впервые становилось некомфортно за все те годы, что они пробыли вместе. Все потому, что их ждал тот самый серьёзный разговор.
– Женечка, - для большей уверенности в своей речи, она взяла парня за руку, всем нутром желая, чтобы он не отдернул её. К счастью, Иванна боялась зря. Она ощущала под подушечками пальцев слегка грубые, но тёплые ладони Евгения. Жене казалось, что так Иванна была способна исцелить не только его жесткие костяшки пальцев, но и себя самого. – Мой выбор остаётся тем же. Я хочу испытать судьбу и поехать. В любом случае я ничего не теряю, - Она взглянула в такие излюбленные ореховые глаза и невольно вздрогнула. Во рту пересохло от ужаса того, что девушка могла потерять его в эту же минуту, прямо сейчас.
– А если ты не осилишь? Нет, я знаю, что ты сильная и верю в тебя, но вдруг?..
– Значит это будет для меня хорошим опытом. - Иванна постаралась проглотить тяжёлый ком в горле, но тщетно.
– Ты окончила колледж, тебе незачем вновь окунаться в учёбу. Можно найти хорошую работу по специальности в нашем городе, - не унимался Женя, боясь отпускать её в чужую страну. В надежде все ещё отговорить любимую, он изучал все способы удержать её при себе как можно дольше. – А затем идти вверх по карьерной лестнице для достижения всех целей.
– Не смеши меня! - невольно Ваня погрубела, но тут же вернула самообладание. – Кому в нашей провинции нужны дизайнеры?
– Если ты боишься, что я не смогу обеспечить нам хорошую жизнь, не волнуйся, на крайний случай, чтобы ты была в порядке и чувствовала себя хорошо, я готов работать на севере сезонами.
– Нет-нет, дело не в этом! - поторопилась запротестовать Ваня. – Я просто устала быть в вечном поиске работы и не находить ту, которая бы мне нравилась. Жить то на шее родителей, то на твоей, которая держится исключительно на БП.
– Я собираюсь уйти из БП.
Серьёзный разговор, до этого состоявшийся с Гавриловым, показал Жене, что путь члена Бешеных псов идёт в никуда.Это очень опасная и страшная линия жизни, которая запросто может привести к точке невозврата. В особенности Евгений боялся закончить не как тот мужчина, которого убили прямо перед его глазами неделями ранее, а как тот, кто мог довести себя до состояния, в котором долгие годы пребывали его родители. Парни росли, но триггеры оставались те же. Женя всю жизнь старался бежать от жизни, подобной его родителям, а Степа ему в этом помогал.
– Я очень рада, - Она сжала руку Жени и улыбнулась, но внутри очень испугалась, ведь из таких бандитских мафий, кажется, выйти возможно лишь одним способом... Иванна попыталась отогнать прочь мрачные мысли. – Женечка, пойми. Я долго думала над этим и бесповоротно все решила. Такой шанс выпадает лишь раз!
Мир Карпова разрушился, а сам он даже не шелохнулся. Лицо сохраняло каменный вид, но глаза — они безостановочно передвигались в разные стороны, в поисках решений и надежды. Вскоре, собравшись с духом, Женя тяжело выдохнул и взглянул в глаза Вани, девушки, которая ему так сильно нравилась. Которую он так сильно любил. Он сказал:
– Такой шанс выпадает лишь раз... Да. Ты права.
Ваня была рада и благодарна тому, что Женя наконец принял её решение достойно и с пониманием её чувств. Девушку распирало от счастья. Наконец-то она могла уехать в город мечты за лучшей жизнью, не чувствуя угрызения совести из-за парня.
И как удивительно быстро решился их спор об отъезде. Столько времени они потратили на то, чтобы выяснить это, а сама беседа оказалась такой относительно спокойной и быстрой. Как оказалось, просто нужно было спокойно обсудить проблему, выслушав мнения друг друга.
Несмотря на то, что конфликт был разрешён, Женя с печалью признавал, что она лучше него. Евгений был разочарован в первую очередь собой. Осознание того, что его девушка добилась большего, чем он — убивало его. Все чаще думая об этом, Женя рисковал впасть в яму деградации. Вместе с тем он боялся ещё и того, что Ваня разлюбит его, ведь в Париже много французов, красиво лепечущих на уши всякие прелести не менее прелестным леди.
– Вань?
– Да?
– Ты только пообещай...
– Всё что угодно! - Она чмокнула его в губы.
– Пообещай, что не променяешь меня на француза. - Иванна разразилась заразительным смехом. Его детские страхи забавляли её, и она умилялась. – Я серьёзно!
– Обещаю.

Тем временем, Арсений приобнимал Есению и даже не подозревал, что она все знает и еле держится, чтобы не отодвинуться от него. Ей было мерзко находиться с ним так близко. Попову распирало от обиды, затаившейся, подобно змее, где-то глубоко внутри неё. Золоторев был весел, а Есения и Матвей сидели за столиком без настроения. Рудаков смотрел на девушку исподлобья и все никак не мог понять: почему они до сих пор вместе?! Всего недавно рассказав об измене Арсения, он ожидал масштабной ссоры, но её не последовало. Парень ещё не осозновал, что за день до разоблачения, сама Арина не смогла прикусить свой язык и растрепалась, поэтому когда Рудаков рассказывал ей, Есения уже все знала. Матвей дружил с Арсом, но невольно мечтал об их с Есенией расставании. И он ненавидел и корил себя за эти мысли. Но больше всего он винил себя за то, что произошло с его сестрой. Чуть не потеряв сестрёнку от передозировки, он думал о том, куда катится вся его жизнь.
Полина пребывала в реанимации и была жива лишь благодаря подключенному аппарату ИВЛ и помощи медиков. Все это время Матвей не отходил от неё ни на шаг. Молодой человек сидел на коленях перед её койкой в больнице и, еле касаясь её слабой ладони, молился всем богам, какие были. В такие моменты ему было наплевать, что он атеист. В такие моменты хотелось верить в бога. Хотелось верить, что все будет хорошо. Он боялся потерять её, но не боялся потерять самого себя. Матвей ещё не хотел понимать, что эти вещи взаимосвязаны.
Степа, все чаще думая об Агнии, был погружен в свои мысли, и даже шум за столом их компании не мешал ему витать в пушистых облаках раздумий. Закрывая глаза, он думал о том, как девушка гладит его по спине, проходится ногтями по скуле... Женя мял салфетку и, удивительно, даже не притронулся к банке пива. Она все-также стояла, постепенно охлаждаясь, а по стенкам стекали капли воды, как капли пота на том самом мужчине, что скончался прямо перед ним.
– М-да, неблагодарное это дело — работать на БП. - отозвался Евгений, услышав отрывок беседы о мафии.
– Детская мечта оказалась совсем не сладкой? - ухмыльнулся Арсений, укладывая волосы пальцами. Он постепенно отходил от эффекта кислоты, но зрачки все ещё были расширены.
– Скорее супер сладкой, даже приторно сахарной.
– Надо было тебе раньше уйти, - сказал Арсений. – А теперь, чтобы заслужить свободу, нам нужно выполнить опасные дела.
– И не факт, что нас после них отпустят, - понуро добавил Матвей.
– Что за дела? - не улавливала сути беседы Ваня.
– О, ты не знала? Мы обязаны сделать пару грязных работенок, чтобы нас отпустили. Всё потому что Женя видел...
– Арс! - перебил его Женя, чей голос погрубел за мгновение ока. Остальные продолжали наблюдать за их беседой, даже не представляя чем она могла обернуться. Вся музыка заглохла над их столиком, образовав гробовую тишину.
– Что?!
Женя побогрел то ли от злости, то ли от стыда. Молодой человек тысячу раз успел подумать, что зря начал говорить — ему следовало и дальше продолжить молчать, как ранее.
– Нам лучше поговорить наедине, - сказал Женя. Ваня пребывала в постграничном состоянии гнева, когда решила выйти на улицу освежить мысли. Там её догнал Женя и притянул к себе, чтобы заключить в объятья. Знакомый запах адекалона ударил в нос, позволяя пропитаться ностальгией с ног до головы. Лёгкий ветер трепал их волосы, позволяя очиститься от негатива.
– Что случилось, Жень? - Успокоившись, она прекратила объятья и взглянула ему прямо в глаза. Карпов знал как успокоить свою девушку.
– Псы так просто не захотят меня отпускать. Особенно после того, как они позволили мне увидеть... Грех. - последнее слово он произнёс намеренно, лишь бы лишние уши не услышали об этом. Он понимал, что не стоит болтать об этом всюду. И уж тем более он не хотел, чтобы Ваню приплели к этой истории. Карпову хватало и друзей. Женя уже не надеялся выйти оттуда целым, хотя накану уже была не только его жизнь, но ещё и жизни его друзей.
– Что за грех? Ты можешь сказать прямо?!
– Нет, я не могу сказать прямо! Но это именно то, о чем ты в первую очередь и подумала.
– Уб...
– Тише.
– Ты видел, как кого-то..?! - шёпотом вскрикнула Ваня, ужаснувшись тому, что услышала. Женя лишь кивнул, прикрыв ей рот ладонью. – Они отбитые на голову, просто отморозки! Зачем ты с ними связался? Боже, я же говорила тебе тысячи раз уходить от них скорее.
– Уже поздно читать нотации! - предостерёг Карпов. Желваки заиграли на его лице, а сам он отвёл взгляд в сторону. Ему было тяжело находиться с близкими. Он чувствовал, что подводит их всех. Из-за его наивной, детской мечты, которая оказалась всего лишь дьявольской уловкой, чтобы потянуть в свои чертоги грязи, друзья Жени оказались в ловушке Псов.
– Прости, - Девушка поникла, а затем приняла сочувствующее выражение лица. – Как ты?
– Кровь брызнула прямо на меня. - холодно ответил Евгений, но лицо его позеленело, а руки непроизвольно начали дрожать. Шокирующие воспоминания ударили, как булыжник по затылку. Кадры, подобно первым двум секундам после тяжёлого пробуждения ото сна, чередовались, а звуки и голоса тошнотворно быстро заменялись новыми. Ваня ахнула и зажала рот до боли. – Я видел его глаза, они были полны ужаса и... Надежды. И тот пацан потух скорее, чем надежда в его глазах.
– А что потом? - Она крепче сжала его руку, будто это могло стереть ему ужасные воспоминания. К сожалению, это работало не так.
– Потом отпустили.
– Так просто?!
– Нет, после этого я, как в тумане, не помню как, весь путь стерся из памяти, добрался до дачи. Не помню сколько времени я там просидел, но позже появились ребята, Арс и Матюха, и сказали, что надо срочно сваливать, что меня ищут и хотят прикончить. И мы сели в тачку и уехали. На следующий день дачи уже не было, она сгорела до тла.
– То есть ты даже не удосужился мне об этом всем рассказать? А если бы тебя не стало в этот же день, а я бы все ходила, грезила, пока ты там у... Женя! - Осознание того, что она могла потерять его — испугало её до жути. Ваня ударила парня в плечо со всей силы. Женя зашипел, а глаза у Вани защипало.
– Ты была занята думами насчёт поездки. Я не хотел тебя напрягать. - признался Женя.
Ваня успокоилась, как только переварила его слова. Раньше она не замечала заботы со стороны Жени и очень смягчилась, стоило ей осознать это. Иванна действительно была угнетена многочисленными слоями мыслей. С одной стороны ей хотелось как можно скорее уехать из этого города и начать обучение в Париже, в городе любви и моды, поскорее забыв обо всех невзгодах в семье, а с другой стороны — она не хотела оставлять тут Женю, особенно в такой сложный период его жизни. Она любила его, хоть иногда их отношения немного тяготили их обоих. В их отношениях Женя учился быть более снисходительным, а Ваня — быть терпимее.
– Прости, - извинилась Иванна, всем естеством воссоединяясь с природной сутью Евгения. Её ладонь нежно прикрывала его затылок, будто Женя, как новорождённый, не мог держать головку; они стояли грудь к грудью и слышали сердцебиения друг друга; вторая рука обнимала парня за талию так крепко, словно это был их последний раз. – Боже, просто прости меня, Женечка, - Первая слеза девушки впиталась в воротник футболки Карпова. – Я не должна была так говорить. Иногда я бываю эгоистична. Прости.
– Я тебя люблю. - шёпотом, чтобы слышала эти сокровенные слова лишь одна она, произнёс Женя.
– И я тебя.

Пока Женя и Ваня уезжали побыть наедине друг с другом, ребята продолжили пытаться забыться от предстоящих грязных дел. Арсений затягивался до безпамятства, давно позабыв о существовании своей девушки рядом с собой. Когда Есении это надоело, она сообщила:
– Арс, я пойду.
– Нет, сиди. - Как только девушка встала, Золоторев грубо посадил её на место.
– Для чего? Побудь наедине с друзьями, - попыталась выкрутиться девушка. – Я схожу к Аксинии.
– Ты не видишь в каком я состоянии?! - воскликнул Арсений, сузив брови к переносице. Он пребывал в туманностях гнева и совершенно не соображал что делает и с кем. Скорее всего, на следующее утро он бы даже и не вспомнил что наговорил. – Хочешь оставить меня?
– Ты сам довёл себя до такого состояния!
– Значит бросишь меня тут одного?
– Ты не один. - Вздыхала Есения.
– Не цепляйся к словам!
– А ты не цепляйся ко мне! - когда Арсений попытался заключить её в объятья, она успела увернуться, но он схватил девушку за руку и не выпускал. – Хватит, не трогай меня! - вырывалась она, но тщетно. Попова лишь попусту тратила и душевные, и физические силы.
– Я не отправлю тебя одну в такое позднее время, - не выпуская девушку с рук, сказал Арсений. Затем он так сильно её обнял, что весь воздух сошёл с её лёгких. Грудь сдавило, казалось, что ребра хрустят, но Есения не издала ни писка.
– Я на такси.
– Вдруг он тебя изнасилует. - «Не впервой» - подумала Есения, но вслух сказать не решилась.
– Тогда я позвоню кому-нибудь из знакомых и меня заберут.
– Знакомому? - насторожился Арсений. Наконец парень ослабил хватку, и девушке удалось выбраться из его грубых оков. Есения вздохнула полной грудью.
– Знакомой, - взвинченно ответила Есения, набирая номер за номером, но те либо были недоступны, либо никто не брал трубку. Тогда у неё осталась лишь одна знакомая, которая могла бы забрать её отсюда. Она не была её подругой, но выбора у неё не оставалось. Поповой хотелось как можно скорее покинуть это чистилище.
Тем временем, находясь у барной стойки, Степа и Матвей были увлечены разговором и не могли заметить изрядно неприятного поведения пьяного Золоторева. Пока Есения билась за свои границы и молилась, чтобы этот ад закончился поскорее, они, залпом выпив по шоту, обсуждали насущные дела.
– Как твоя сестра?
– Пока стабильно плохо. До сих пор на ИВЛ и под капельницей, хоть врачи и говорят, что идёт на поправку.
– Ну раз врачи говорят... - Степан наблюдал за тем, как Матвей тщетно пытался забыться в спиртном, не осознавая, что это только усугубляло его состояние.
– Не знаю... Я, наверное, точно брошу все к чертям собачьим. Вот как только закончим с БП, уеду куда-нибудь, может быть даже в рехаб, неважно, главное подальше, чтобы об этом никто не узнал.
Степан хотел поддержать друга, но осозновал, что он действительно сам виновен в том, что произошло с его маленькой сестрой; в том, что из-за него Полина проглотила MДМА и чуть не умерла.
Тем временем, мама Матвея отрицала все догадки окружающих о том, что именно из-за сына её дочь оказалась в больнице. Анна наивно верила в непричастность сына, хотя признаки наркомании у него были на лицо. Как и любой матери на её месте, женщине не хотелось верить в это.
Очень скоро подъехала Агния. Стоило Есении сказать, что вместе с ней в клубе Степа, она примчалась ровно за пятнадцать минут, хотя её квартира находилась от этого места довольно далеко.
– О, Степа... - расцвела Агния, увидев у самого входа парня. Он стоял один и, казалась, любовался видами ночного города. На самом деле, выпив значительно больше обычного, Степа неожиданно открыл себя с иной стороны. Пьяный в стельку Гаврилов напоминал злого медвежонка: несмотря на внешнюю оболочку, вполне мог навредить не только себе, но и окружающим. В особом, своём собственном стиле: он мог сгубить словами в одночасье.
– Где бы я не оказывался, там всегда есть ты. Ответь, почему? - не оборачиваясь, в гневе задался вопросом Степа. Он знал её голос и постоянно слышал его, даже когда её не было рядом.
– Ну...
— Боже, и зачем я спрашиваю...
– Постой.
– Зачем!? Я знаю, что ты скажешь. Ты будешь присмыкаться, в надежде, что однажды я отвечу тебе взаимностью. Прекрати, я того не стою.
– Я люблю т...
– Докажи мне свою любовь и тогда я подумаю, - Степа соврал Агнии в очередной раз. В какой именно — уже никто из них не помнит.
Прежде чем смысл слов достиг сознания Агнии, раздался звонок. Звонила мама.
– Степа! Ты где? Ты обещал прийти в...
– Прекрати контролировать меня. - На эмоциях парень сбросил трубку и больше не отвечал на звонки мамы. Мобильник гудел в кармане джинс до тех пор, пока гаджет не заглох от недостатка питания.
– Жёстко ты с ней.
– С чего ты взяла, что это моя мама? - сам того не осознавая, спалился Степа.
– Узнала по голосу... Может быть я лезу не в своё дело и...
– Именно! - тут же грубо вставил Степа, но Агния продолжила, давно привыкнув к тому, что он был излишне жесток по отношению к ней:
–... Может быть она действительно не права, как ты и говоришь, но не забывай, что она твоя мать. Какая никакая, но мать и принимай её такой, какая она есть.
– Как ты продолжаешь любить меня, несмотря на всю мою холодность? - Немой ответ Агнии устроил его.
– Если подождёшь тут пару минут, пока я зайду за Есенией, то подброшу вас обоих до дома. - Агния по привычке заправила прядь волос за ухо, хотя с волосами у неё всё было в порядке. Она смотрела на Гаврилова и понимала, что даже в таком состоянии он для неё был прекрасен: выпирающий округлый кадык омужествлял его, большие глаза смотрели ей вглубь сознания, хмурые густые брови, пышащие чувством жалости, были сдвинуты к переносице, на впалых щеках, ставшими скулами, игрались желваки, а губы... – Я сейчас.
На этот раз парень и не думал убегать. Он стоял на улице и ощущал, что вечер становится холоднее. Дождь моросил, тучи сгущались, темнело. Степан пусть и был пьяным в хлам, но соображал, что лучше бы ему доехать до дома с Агнией, ведь в таком состоянии труднодостижимо добраться домой целым и невредимым.
Пока они ехали в машине в полной тишине, прирываемом сопением Есении на заднем сидении, у Степы сна было ни в одном глазу. Пустые улицы пропускали их спокойно, а ночь в паре с дождём будто бы сопровождала их до конечного адреса.
– Я правда могу заслужить твою любовь? - Агния сжала руль и до крови прокусила губу.
– Я ляпнул.
– А если теоретически: что нужно во мне изменить, чтобы я нравилась тебе?
Н и ч е г о. Г л у п ы ш к а, н и ч е г о.
– Агния, давай доедем молча. - Исподлобья наблюдая за девушкой, он и сам невольно закусил губу.
Степа ничего не хотел менять в ней. Ресницы, которые невозможно было разглядеть без тщательного осмотра; пухлые розовые губы; веснушки; светлые, как солнышко, волосы, которым она вернула прежний натуральный оттенок. Агния нравилась ему вся. Она была прекрасна.
– Я вывезу тебя в лес, если ты не ответишь. - Ему всегда нравился напор девушки. Это было именно то, чего так всегда не хватало Степе: уверенного плеча, который бы смог решить все за него и даже дать возможность излить все накопившиеся чувства. Правда сам молодой человек этого признавать совсем не хотел.
В свете луны, достигающем её сквозь лобовое стекло, она выглядела по особенному. Залитая лунным светом Агния не только была привлекательно морально, но и физически. Степа её хотел. Искушение охватило его в плен. Все тело Гаврилова требовало поддаться сексуальности Агнии и испытать истому дуэтом.
– Да потрахайтесь вы уже, блять! - пробурчала Есения сквозь сон. – И все проблемы исчезнут.
– Спи давай дальше! - огрызнулся Степа, когда его против воли заставили выбраться из воздушного плена.