Наркотики не болезнь, а решение — такое же, как решение шагнуть навстречу движущемуся грузовику.
Филип Дик — известный американский писатель-фантаст.

     Степа, шатаясь от дрожи в коленках, шёл от Демьяна. Он срезал через непроходимые дебри наплевательствого отношения администрации района и равнодушия самих жителей на состояние переулок, где не редко можно было наступить на шрипцы и осколки от бутылок. Гаврилов, сжав в кармане спортивных штанов пакетик сладкого, уже представлял, как хорошо проведёт этот день в компании друзей и одноклассников без попечения родителей, без их упреков и контроля.
Июнь жарил как надо. Все давно ходили в шортах. Со сдачи ему ещё оставалось пару сотен и он решил зайти в ближайший продуктовый магазин. Холод с кисло-молочного отдела приятно освежал. Именно там Степан решил закупиться чем-то прохладным и купил сок и сырки. Уже на кассе, за которой сидела милого вида женщина, широко улыбаясь новому дню, он ненароком встретил отца своего друга.
– Степка? Привет. Как твои дела, как идет подготовка к экзаменам? - Высокий мужчина, только приехав с вахты, выглядел устало, но искренне был рад при виде мальчика.
– Здравствуйте. Хорошо идёт, Роман Николаевич. Осталось сдать только физику.
– Молодец, - улыбнулся мужчина, похлопав парня по плечу. Чересчур сильные хлопки болью отозвались в его плечах, оставалось лишь стерпеть. – Аня говорит, ты давненько к нам не приходил. Вы там поссорились с Матюхой?
– Нет-нет, у нас все хорошо.
– Тогда заходи почаще, не стесняйся, - Рома, осознавая, что его сын связался с плохой компанией, хотел окружить сына хорошими друзьями, например: Гавриловым. Мужчина наивно полагал, что очки и невинный вид могли быть характеристиками человека-ангела. Он ошибался, когда считал, что Степа — лучшая компания для сына.
– Хорошо, - Мальчик скорее хотел попасть домой. Родителей не должно было быть дома ровно до семи вечера. Он хотел успеть насладиться сахаром и погрузиться в своё естество. Рискуя уже не вынырнуть никогда. Он уже все просчитал и оставалось лишь уложиться по времени.
– Завтра выпускной?
– Сегодня.
– О-о, уже! М-да, - Рома задумался. – Время летит ужасно быстро... Только недавно держал на руках младенеца, а уже выпускаю ребёнка в свободное плавание, - В его словах было много боли. Смотря на него, Гаврилов ужасался тому, что узнавал в мужчине Матвея. Они были идентичны. Степан понимал: через много-много лет его друг будет выглядеть именно так. Насыщенные, глубокие глаза; гармоничные, тонкие черты лица; высокий рост, широкие плечи и обязательно морщинки вокруг рта и глаз, щетина.
Разогнав влагу с глаз, Рудаков сказал:
– Знаешь, что я говорю Матюхе всегда?
– М?
– «Не спеши, притормози. Юность не вечна. Цени моменты и наслаждайся ими». Знаешь как бы мне хотелось вернуться в ваши пятнадцать лет?! И неважно, что лицо прыщавое. Я бы это сейчас с лёгкостью пережил. Но я уже слишком стар, мне не вернуть мои пятнадцать, - Роман печально вздохнул. – Поэтому советую не спешить взрослеть, ведь быть взрослым сложно и скучно, - Стоя здесь, в магазине, Степа понимал всю важность слов мужчины, но запомнить их или нет — это уже было его решение. Парень успел проникнуться речью Рудакова, но женщина на кассе быстро вернула парня с облаков. – Степан, - Когда они отошли от кассы, Роман вновь положил ладонь ему на плечо. Степа сжал пакетик в кармане. – Успехов в сдачи экзаменов.
– Спасибо. До свидания.
– Пока!

Тополиный пух за окнами постепенно покрывал тротуары и газоны. По трассе мчались машины. Водители думали, что обгоняют время, вжимая педаль газа в пол, но этим красноречием они только обманывали самих себя.
Перед сном мальчик не стал зашторивать окна, поэтому под утро мятое одеяло встретили его на полу. Арсений проснулся давно, но все ещё лежал в постели, лениво подбирая удобную позу. Он предавался мыслям насчёт планов на будущее. Золоторёв ненавидел вспоминать прошлое, а настоящее презирал. Единственный выход был грезить.
День Золоторёва начался с того, что он, пройдясь босыми ногами по тетрадям и книгам, заперся в ванной. День обещал быть жарким. Вспотеть, особенно в кровати под одеялом, не составляло труда.
– Арсений, - В коридоре появилась Таисия, но парень и не подумал притормозить. Он смело вошёл в ванную комнату и заперся. – Тебя ждёт отец. Сейчас.
– Я ушёл в ванну.
– Давай скорее. У отца к тебе важный разговор, - Тася постучала по запертой двери. Золоторёв не обратил внимания. – Слышал!?
– Ты мешаешь мне писать.
Пока Арсений включал свою любимую песню, под которую он всегда принимал ванну, Астаф жаловался супруге, что та не в силах поговорить с сыном.
– Так взял бы и сам поговорил. Это твой родной сын, а я не посыльный! - Крашеная блондинка не на шутку злилась.
– От тебя никакой пользы, - Мужчина был не в лучшем расположении духа. Обычно, когда он вставал не с той ноги, Тася просто-напросто не тревожила его, не отвечала на его провокации, но не на этот раз. – Только ноешь постоянно.
– Я вообще-то работаю! - вставив руки по бокам, отстаивала свою позицию Тася. – Между прочим на самом прибыльном предприятии этого города.
– Который я тебе открыл.
– За что тебе спасибо, но продолжаю финансировать и контролировать на данный момент его я!
За последнее время они все чаще ссорились. Таисия заметила эти перемены, но сопоставила их с переездом.
В квартире царила убийственная тишина. Астаф дождался появления сына.  Арсений, подойдя вальяжной походкой, уместился напротив отца.
– Значит, - Астаф Алексеевич прочистил горло. Между ними образовалась неловкость. Мужчина почти не уделял сыну времени, из-за этого он плохо был осведомлён об увлечениях Арса. Он плохо знал родного сына. – У вас сегодня выпускной.
– Да, загородом, - Не подавая заинтересованного вида, отвечал Арсений. Его глаза источали равнодушие.
– Деньги на карте-то ещё остались? Может, положить надо?
– Нет, их ещё много, - Несмотря на достаток, деньгами Арс распоряжался здраво. Астаф уже начинал от волнения потеть. Тучный мужчина с проседью редких волос выглядел взволнованно. Золоторёв старший сидел, напряжённо оперевшись одной рукой о колено.
– Заночуете там наверняка. Там хоть кровати есть?
– Мы вообще-то собирались заночевать в палатках у озера.
– А-а, помню-помню, - Астаф глухо хохотнул. На глазах у мужчины промелькнула пелена воспоминаний. – Мы в пионер-лагере так же устраивались. Тогда времена совсем другие были...
– Ну, я пойду, - Мальчик успел встать с дивана. Он хотел поскорее собраться и выйти гулять с друзьями. Арс не хотел впустую тратить время на разговоры с отцом.
– Постой. Я хотела узнать у тебя... Узнать твои планы на будущее, - Золоторёв вмиг опечалился. Мужчина осозновал, что не уделял должного внимания сыну и теперь не понимал как загладить свою вину. – Куда хочешь поступать?
– Я как-то об этом ещё не думал.
– Уже надо думать, сынок.
– Скорее всего останусь на одиннадцатый класс, а там потом поглядим.
– Может ты в ГИТИС хочешь? В детстве у тебя были хорошие задатки для театрального, - Астаф хохотнул, стоило ему вспомнить маленького Арсения, пытающегося подражать актёрам мюзиклов. И кажется, не он один вспомнил некогда счастливые моменты.
– Хорошая идея, - Арсений улыбнулся. – Но, к сожалению, у меня плохие отношения с учительницей по литературе. Она не позволит сдавать свой предмет.
– На этот счёт не беспокойся.
– Пап, а тут есть театральный ВУЗ? - вдруг задал вопрос мальчик, задумчиво глядя в окно.
– Зачем это тебе? Ты что, хочешь здесь остаться? - Когда этот вопрос прозвучал, Арсений вздрогнул, как делал это в первые годы разъездов по миру.
– А ты хочешь сказать, что мы вновь переезжаем?
– Я такого не говорил, но... Чем тебя привлёк этот город? Все-таки, это не Москва.
– Я знаю, что это не Москва. Именно этим она мне и нравится... Пап?
– Да?
– Почему мы переехали сюда?
– Тася...
– Я у неё спрашивал. Ей вполне нравилось жить в Питере. Она сказала, что это была твоя инициатива.
– Ам, м-да, вообще-то... - Астаф осекся. Молчание длилось неприлично долго. Арсению было неловко и желание узнать постепенно угасало. – Твоя мама, - Ответ отца разрезал тишину. На секунду реплика Астафа показалась для Арсения миражом. – Мы познакомились с ней здесь. Она училась в здешнем университете на театральном факультете. Я был тогда ещё очень молод. Только-только поступил на аспирантуру в Москве и меня перевели по обмену опытом.
– Так это было здесь? - Он невольно дотронулся сердца. На шее до сих пор висело женское ожерелье. Прямо поверх шрама.
– Да...
– Сестра знает?
– Нет. Зачем ей это, - Арс тут же вспомнил сестру, вечно дававшую ему подзатыльники с фразой «тупой!». – Она сейчас со своей мамой отдыхает на Ямайке на мои алименты.
– Аня — внезапный исход от твоего способа забыть маму. Пожинай плоды.
– Давай не будем об этом.
Только сейчас Арсений осознал почему на самом деле он испытывал к этому городу невероятное притяжение. Оголяя свою душу, он заглатывал его целиком. Здесь родилась его мама. Здесь она училась и работала, смеялась и плакала, спала и просыпалась. Жила. Арсений хотел остаться жить в этом маленьком городке, в родном городе Ульяны.
– Я буду учиться в том же универе, где училась мама, - неожиданно Арсения, после разговора о маме, потянуло излить душу перед отцом. Астаф не знал что ответить, поэтому просто промолчал.

Кожаная дверь с лёгкостью поддалась. Его напугало, что она не заперлась. Затхлая, тёмная, наполненная дымом от трав квартира встретила мальчика гнетущей тишиной. Чем глубже он заходил, тем четче становились очертания. Едкий запах проник в ноздри мгновенно. В этот по летнему жаркий день окна были везде зашторены. Единственным источником света была красная лампа. Напротив входа в гостиную спиной к проходу было видно как чей-то силуэт раскачивался на кресле-качалке. От кресла исходил дым.
– Бабушка? - неуверенно начал мальчик, ступив аккуратно шаг вперёд.
– О, Степочка, - Ариана Семёновна обернулась. Из её рта выпархнул клуб дыма. – Почему не предупредил? Я бы прибралась. Ты ведь раньше предупреждал, когда собирался наведаться.
– По правде говоря, я пришёл не по своей инициативе, - ступая во тьму, он вышагивал, стараясь ничего не задеть, но получалось плохо. – Родители спонтанно послали меня.
– Странно, на них это не похоже, - положив трубку, произнесла старушка. Она поправила седые косы и встала. – Хотя «послали» это как раз таки по их части, - Бабушка хохотнула. – Я схожу на кухню, поставлю чайник. Присаживайся пока.
– А ты почему не запираешься?
– Дверь была открыта?! - Тучная старая женщина ушла, оставив внука одного. – Ох, я-то думала ты своим ключем открыл, - Послышался звук включённого крана.
Не найдя в такой темноте места, чтобы присесть, Степа пошёл распахивать шторы. На пути к окну он что-то задел и оно загромыхало.
– Ба, ты каким макаром выключаешь весь свет? - Одним резким движением лучи солнца атаковали квартиру. Было заметно, как в воздухе в вальсе закружились пылинки. – Ты что, прячешь от людей свое существование?
– А, дело в другом! - Она хохотнула. – Меня достали люди из соц. поддержки. Каждую неделю стали захаживать, чтобы помочь, а мне на кой черт сдалась их помощь?! - Внук рассмеялся.
Бабушка Степы всегда была не от мира сего, как любили говорить люди о ней. Ариана всю свою молодость посвятила рокерскому образу жизни. Днем она была прилежной ученицей пятого лицея, а ночью лучшей подругой местного байкера. Она любила абстракцию, странных людей, отличающихся от всех остальных. Любила выделяться. Это все привело к тому, что большую часть жизни она провела в счастье, ведь делала то, что действительно хотела, а не то, что от неё требовали.
К сожалению, родственники не разделяли её мировоззрения. И даже единственная дочь перестала общаться с ней. Но Ариана была только рада этому. Она не любила ругаться, а это было тем единственным, чем они занимались с Леной, стоило им встретиться.
– М-да, бабушка, ты у меня сильная и независимая женщина.
– Ещё бы! Вот я и попросила соседей сказать, что я померла. Для пущей правдоподобности решила зашторить окна.
– В принципе, ты многое не теряешь, зашториваясь от мира сего.
– Ну, рассказывай. Ладно я, у меня здесь в квартире ничего нового не происходит, ты как? - Арина заулыбалась. Она давно не видела внука и очень соскучилась по нему.
– Всё хорошо, ба. Учусь хорошо, экзамены почти все сдал на отлично, решил остаться ещё на два года в школе, потом хочу поступить в университет. Друзья, вот, появились. Мы, как раз таки, новый год отпраздновали своей компанией. Извини, что не пришёл и не поздравил.
– Ай, ничего страшного, - махнула женщина. – Меня все равно не было дома.
– Стой, а где ты была? - не понял Гаврилов.
– Отдыхала на Бали.
– На какие деньги, ба!? - Степа не переставал удивляться своей бабушке, хотя прекрасно понимал что из себя представляет эта женщина, мама его мамы.
– Да есть тут один мужчина в самом рассвете сил, и при деньгах и при рогах, - Бабушка рассмеялась.
– Фу-фу, больше не надо просвещать меня в свою личную жизнь, - Парень брезгливо сморщился.
– Значит, у тебя скоро выпускной?
– Да. Сегодня вечером будем ночевать под звездами и наслаждаться юностью.
– Нужны деньги?
– Нет-нет, - тут же запротестовал юноша.
– Ну, я два раза спрашивать не собираюсь. Как твои родители, мама?
– Всё хорошо.
– Наверное, до сих пор пилит мужа и пытается всех и вся контролировать, - Бабка хитро улыбнулась.
– Ну... - Степа не хотел признаваться, но так оно и было.
– Не представляю в кого она такая пошла... Говоришь, выпускной сегодня? - Гаврилов кивнул. – Небось пить будете?
– Нет, конечно, бабуль, ты чего?
– Бесстыжий, врет и не краснеет, - Бабушка хохотнула, между тем уши парня покраснели. Эту женщину невозможно было обмануть. – И курить, скорее всего, будете. Помню, несколько наших мальчиков, убегали за гаражи курить коноплю. А траву выращивали на даче. Но это было уже в университете. Это сейчас молодёжь рано растёт, - хмыкнула Ариана. – Тогда мы до восемнадцати в куклы играли, а ваше поколение к пятнадцати уже рожает. Я это к чему веду? Ты уже курил?
– Ба, что за вопросы?
— Просто напоминаю, что это плохо.
– Именно поэтому ты куришь? - Степа скользнул взглядом по столику, на котором дымилась курительная трубка.
– Это другое.
– Это как так?!
– Я плохой пример для тебя. Я показываю как именно нельзя делать.
– Ба-а-а.... - Женщина рассмеялась и потрепала Степу по тёмным волосам.
– И не сметь начинать, гиблое это дело, внучек. Я вот до сих пор бросить не могу, а знаешь как хочется? Хочется до жути...

День близился к полудню. В воздухе витала атмосфера конфликта. Пока Женя был на кухне, в гостиной слышались голоса, которые с каждой секундой лишь усиливались. Женя помыл посуду и прилёг отдохнуть, пока не вспомнил о том, что у них выпускной. Краем уха улавливая шум, он умело делал вид, что не слышит.
– Ты бы так за хозяйством следила, как за моим членом. Почему Женя мыл посуду?! Ты женщина или кто?
– Не ори на меня!
Пока он выбирал что надеть, послышалось тяжёлые шаги, и к нему в комнату вошёл отец.
– Жендос...
– Денег нет, - не оглядываясь, выпалил Женя. Валерий выглядел как всегда: майка-алкаша, дырявые треники, двухнедельная щетина и тапки. Вытянутое лицо было не таким хмурым, как прежде. Крокодил постепенно отпускал мужчину.
– Я не за этим. Это... Леся говорит у тебя выпускной сегодня? - Валерий зачесал щетину. Его впалые, давно потерявшие блеск, глаза заставляли съежиться.
– Да.
– Присядь, хочу с тобой поговорить, как отец с сыном.
– Впервые в жизни, - пробубнел себе под нос Евгений, но сел.
– Ты очень быстро вырос. Ты уже сдал все экзамены, получил аттестат. Ещё немного и ты поступишь в колледж.
– Как гнездовой птенец, которому скоро взлетать, - В проёме неожиданно появилась Олеся. Она прикрывала руки от синяков так, чтобы сын их не заметил, но Женя их уже видел. Олеся Ивановна улыбнулась при виде сына, но губы передательски дрогнули. Она выглядела усталой: в чёрном омуте глаз полопались все капилляры, сухие чёрные волосы посеклись, а кожа давно перестала быть нежной, но отказаться от такого образа жизни было пока выше её сил.
– Это вы так меня выпроваживаете?
– Конечно, нет! Ты что такое говоришь? - произнесла хриплым, прокуренным голосом Олеся.
– Сынок, в общем, - Валера потянулся к карманам трико и достал купюру с изображением Ярославля. – Ты хорошо учился все девять лет. Желаю, чтобы и в колледже ты учился так же, - Валерий Сергеевич положил ему на ладонь штуку и похлопал по спине. После этого он ушел, невольно оставив жену с сыном наедине. Обычно мужчина себе такого не позволял. Олеся тут же подсела к сыну и обняла. От неё пахло так же, как и от отца: спиртным и табаком. Женя неумело обнял в ответ. Она подсунула сыну пять тысяч и поспешила выйти из комнаты, оставив Евгения в недоумении.

На выпускной 9Б действительно не стали сильно тратиться. На вечер они решили поехать за город, чтобы устроить ночёвку под открытым небом.
Если Степа, Женя и Арсений приехали своей скромной компанией, то Матвей весь этот день провел наедине с Аксинией и прибыл только перед самым началом исполнений песен у костра. Между ними не было любви, это было просто подростковое влечение, и оба это понимали.
Угли в костре постепенно покрывались золой и тускло тлели. В проблесках марева, Агния выглядела более чем привлекательной. Она производила впечатление восточной принцессы, чьё присутствие рядом с тобой находилось в зоне недосягаемости.
Теперь Степа не убегал от неё. Наоборот. Он сам к ней тянулся. Они сидели на поваленном дереве и смотрели на то, как их одноклассники плавают, наслаждаясь шансом выбраться из каменных джунглей. Арсений резвился со своей девушкой в воде, Аксиния целовалась с Матвеем, а Ваня продолжала избегать Женю.
Гаврилов был сильно пьян, но не настолько, чтобы не помнить о случившемся на следующий день. Он смотрел на неё и не мог понять, почему же она такая красивая. Не желая покидать её, Степа сидел с ней и молчал.
– С выпускным, - Язык у Агнии заплетался.
– Поздравляю, - они чокнулись бутылками. – Ты сильно пьяна.
– А то! - Агния гортанно рассмеялась. – Давай целоваться? - Неожиданно предложила девушка.
– Не-ет, - протянул Степа.
– Тогда я пойду к Максу в палатку.
– Сиди, - Не успела Агния встать, Степа притянул её к себе на колени и крепко-крепко обнял. Он был пьян, поэтому позволял себе делать то, что всегда хотел. То, чего бы никогда не сделал в трезвом состоянии.
Степа обнимал её и вдыхал аромат духов. Волосы девушки пазли весной. Агния извернулась и впилась в мягкие губы парня.