Что бы вы сделали, если бы к вам прямо на автобусной остановке подскочил какой-то незнакомый парень и, торопливо шепча на ухо «ты любишь его», стал подталкивать к ещё одному незнакомому парню? Правильно, отправили бы его восвояси. Вот и я сделал также.
— Исчезни, маньяк-недоучка, — отмахнулся брезгливо я и, сделав шаг в сторону от него, продолжил уплетать за обе щёки мармеладных мишек.
— Ты кажется меня не понял...
— Нет, это ты не понял, — заносчиво заявил я, глядя на широкоплечего парня в голубом свитере и в джинсовом комбинезоне, который, к слову, ему совершенно не шёл. — Я сказал тебе исчезнуть. Раствориться в воздухе. Расщепиться на молекулы. Надеюсь, мои разъяснения были тебе полезны.
— Я хочу, чтобы ты подошёл к тому парню, — заискивающе растянул в улыбке розовые губы, явно накрашенные блеском.
— В таких случаях моя мама всегда говорит: «А я хочу слона!». Никогда не понимал, нафига ей сдался слон и что она собирается с ним делать, — безмятежно выдал я, разглядывая на свет красного мармеладного медведя.
Парень на мгновения даже призадумался. Наверно тоже искал смысл в словах моей мамы. Но видимо не справился с этой задачей.

— Я купидон! — вдруг гордо заявил он, шагнув ко мне ближе.
— А я Ким Тэхён. Всё же добился ты своего, — кивнул снисходительно. — Теперь исчезнешь?
— Ты мне не веришь? Не веришь, что я купидон?
— Ты ешь мои мармеладки, — оторопело уставился на его руку, утонувшую в шуршащем пакетике.
— Думаешь, — невозмутимо отправил оранжевого медведя в рот, — купидоны не могут есть мармелад?
— Нет, если он мой, — свернув упаковку, сунул её в карман и снова шагнул в сторону.
— Видишь вон того парня? — шагнул следом за мной, тыча пальцем куда-то вправо.
— Никого я не вижу. Только одного навязчивого придурка.
— Я не придурок. Я несу в этот мир любовь! — и послал мне весьма смачный воздушный поцелуй.
Я заозирался по сторонам в поисках наряда полиции. Однако к превеликому моему разочарованию, спасти меня от этого позорища желающих не оказалось.

— Ты должен... — начал мягко он, но я перебил.
— Ничего я не должен. Бумаг не подписывал. Не докажешь.
— Почему ты такой балбес?! — взорвался вдруг тот, и на нас настороженно покосились рядом стоящие люди, а я аж в замешательстве замер с зажатым в зубах язычком собачки от молнии кофты. — Я налаживаю твою личную жизнь, — он отчего-то снова перешёл на шёпот. — У меня совершенно нет времени с тобой препираться. Ты просто должен идти и познакомиться с ним!
— Если ты так хочешь с кем-то там познакомиться, — выплюнув металлический язычок, ответил ему в тон таким же громким шёпотом, — то дерзай! Шуруй! Дёргай отсюда! Делай это сам, не приплетай ни в чём не повинных граждан.
— Да не я должен знакомиться! Я же сказал! Я купидон! — похлопал себя ладонью по нагрудному карману комбинезона. — Купидон я! Купидон!
— А я Тэхён! Человек! — тоже ударил себя в грудь. — Обычный смертный! Прекрасная душа в сим бренном теле!

— Замечательно! — заявил он как-то обречённо и, схватив меня за рукав красной толстовки, потащил в сторону. И прежде, чем я успел опомниться, толкнул меня на какого-то парня, для верности ещё пихнув меня в затылок, дабы мы столкнулись как следует лбами. Нет, ну он точно невменяемый, однозначно.
Я от возмущения даже забыл все слова, которыми мог бы высказать ему это самое возмущение. А потому просто гневно сопел, глядя на встревоженное лицо парня в полосатой водолазке, что стоял напротив. Тот хмурил брови и потирал ушибленный лоб под розовой чёлкой.
— Это не я, — едва вернув себе свой потерявшийся махонький словарный запас, стал я поспешно оправдываться. — Это какой-то сумасшедший придурок тут расхаживает, он меня толкнул, — указал в сторону. — Честное благородное! — добавил для убедительности.
— Ты стоишь слишком близко, — отводя взгляд и неловко улыбаясь, негромко пролепетал тот в ответ и протянул перед собой руку, выставив ладонь, чтобы я отошёл, ему же самому отступать было некуда.
— Ты похож на зефирку, — заявил я, добродушно улыбнувшись, и только после этого отступил на шаг.
— Это хорошо? — он выглядел растерянным.
— Не думаю, — передёрнул плечами. — Я больше мармелад люблю, — и я, развернувшись, поспешил к подошедшему автобусу.

Я ехал в автобусе, слушая чудесную умиротворяющую музычку, и уже даже успел задремать, как кто-то вдруг нагло выдернул наушник у меня из уха и, настойчиво шепча «тебе надо с ним встретиться», стал барабанить пальцами по моему плечу.
Мысленно прося Будду дать мне терпения и не позволить случайно в порыве гнева свернуть кому-нибудь шею, я избавился от второго наушника и обернулся. Позади меня сидел всё тот же парень, что упорно косил под купидона.
— Признавайся! Гипнозом увлекаешься? Решил на мне поэкспериментировать?
— Тебе надо с ним встретиться, — сказал вкрадчиво и мягко, будто не со мной, а с больным ребёнком разговаривает.
— С кем? С тем зефироподобным?
Парень кивнул.
— Зачем?
— Чтобы быть вместе. Любовь и всё такое. Разве не знаешь?
— Он мне не нравится, — я старательно изобразил на лице насколько сильно мне тот не нравится, сморщился, как только позволяла мне моя чудная мимика. — Не в моём вкусе.

— Правда? А разве ты не влюбился с первого взгляда? — парень хитро сощурил один глаз.
— Что за бред?
— Влюбился, естественно, — сообщил покровительственно. — Не переживай, он тоже.
— Спасибо, обнадёжил, — отвернувшись, бросил язвительно через плечо. — А то я уж наушниками удавиться собирался от безответной любви.
— Сегодня он будет поздно возвращаться из балетной школы.
— Балет? — я прыснул. — Серьёзно?
— Встретишь его и проводишь домой.
— Это ты за меня решил? — я снова обернулся к странному парню, но сидение позади уже пустовало.