—  Как первые недели, милая? —  Спросила служанка, едва Мишель зашла в комнату.

—  Все нормально. Спасибо, что заботитесь, Фредерика.

Та лишь тепло улыбнулась в ответ.

—  Вы не знаете, когда приезжает Константин?  —  Спросила Рансье, забирая из кофемашинки кружку горячего шоколада.

—  Месье Романов приезжает сегодня поздно ночью. Ты наверняка уже будешь сладко спать.

—  Я сегодня немного задержусь у друга. У Эрика. Я приду к восьми, —  предупредила она, ставя в сервант помытую кружку.

—  Не опаздывай, а то мне попадет по голове, Мишель.

—  Хорошо,  —  ответила шатенка.
Открыв шкаф с вещами, Мишель вытащила джинсы и тёплый белый свитер. Смастерив на голове пучок, Рансье вышла из комнаты, захватила ветровку и исчезла в вечерних сумерках.

Марсель окутывали холодные ветра.

***

—  Привет, куколка,  —  поприветствовал бармен шатенку.

Француженка поморщилась от столь вольного обращения, но все-таки ответила ему:

—  Привет, Антуан.

—  Босс сказал, чтобы ты оделась и сразу приступила к заказам. Его сегодня не будет. На сегодня только один важный заказ. Тринадцатый столик. Они уже сидят. Иди, обслуживай.

Девушка забежала в подсобку, переоделась в черно-белое платье и, захватив свой маленький чёрный блокнот, подошла к столику, где сидели мужчины и что-то увлеченно обсуждали.

—  Здравствуйте, что бы вы хотели заказать?

Несколько пар глаз уставились на француженку, изучая её лицо и фигуру надменными глазами. Мишель сразу же стало неуютно.

—  Картофельный гратен, одну порцию, перепелку с чечевицей, две порции и свиную отбивную с шалфеем и сливками,  — отчеканил один из них, даже несмотря на меню. Самый молодой из них. Не больше двадцати восьми лет.

—  Что-то из напитков желаете?

—  Две бутылки бургундского вина и пошевеливайся.

Мишель нервно сглотнула и повернулась, намереваясь уйти, но вдруг оказалась прямо перед мужчиной, что сильно возвышался над ней. Аромат знакомого парфюма щекотал нос. В голове девушки пронеслись тысячи мыслей, где она проклинала этот чертов день.

Романов, несомненно, понял, что это Мишель стоит перед ним и не поднимает глаза. Потому что боится. Боится снова дрожать под взглядом колких глаз.

Его рука скользнула к руке француженки, что держала блокнот и сжала её. И это было далеко не красивым жестом нежности. Русский, как всегда, так держал запястье девушки, словно это рука врага, сжимающая его горло.

—  Что, чёрт подери, ты творишь? —  Константин, насколько это возможно, склонился к ушку официантки и так тихо, что она сама едва расслышала, прошептал пропитанные злобой слова.

—  Я-я...  —  Пропищала напуганная Мишель, — Р-работаю.

—  Работаешь, значит,  —  так же яростно прошептал он, —  Матиас, я, пожалуй, отделюсь от вашей веселой компании. У меня дела, —  Романов так подчеркнул слово «дела», что мужчина, увидев парочку, понимающе ухмыльнулся.

Осознав, как Матиас понял значение этой фразы, щеки шатенки запылали.

—  Переодевайся и садись в мою машину. Живо!
Голос русского грохотал. Он вытащил деньги из своего портмоне и, даже не глядя, кинул бармену сто евро.

—  Мне нужно отработать смену! Вы не можете снять меня с работы!

—  Я заплатил за твою смену. Не зли меня, иначе ты пожалеешь об этом,  —  мужчина говорил шепотом, но даже от его жалкого шепота холодела кровь.

Русский отпустил запястье шатенки и быстрым шагом удалился прочь.

Француженка прижала руку ко рту, укоряя себя за губительную слабость.

Она мало помнила, как переодевалась в свои вещи, прощалась с Антуаном, садилась в машину. Девушка держала в себе неисчисляемые потоки жгучей ненависти. Но она понимала, что если позволит вырваться эмоциям наружу, то вместе с ними найдет выход и ее слабость  —  слезы. А ей этого совсем не хотелось.

Ауди остановилась около ненавидимого Мишель дома. Девушка уже собиралась выбраться из машины, но Романов сам открыл дверцу. Француженка выскочила из машины и довольно быстро дошла до дома. Она уже хотела уйти в свою комнату, как его голос окликнул девушку.

—  Милая леди, остановитесь,  — он был спокоен и холоден, но француженка видела, что мужчина шатается на грани своего терпения.

Девушка замерла на ступеньках.

—  Обернись и подойди ко мне.

Сирота медленно обернулась и, едва передвигая ноги, приблизилась к нему на пару шагов.
—  Милая леди, Вы играетесь со мной? Или, может быть, Вам не хватает тех денег, которые я вкладываю в Вас и Ваше образование? Которые я трачу на Вашу одежду и на Ваши карманные расходы? Которые в разы больше даже карманных расходов учащихся в Вашей школе?

—  Я не потратила ни фунта тех денег, что Вы мне дали. Я не хочу зависеть от Вас. Вы мне никем не являетесь и не хотите являться: Вы сами сказали мне это пару недель назад. Я не хочу Вас ничем обременять, и я соблюдаю дистанцию, что установили Вы, месье, —  её голос едва заметно дрожал. Она не смотрела на него —  иначе она просто не могла.

Правая рука Романова сжалась в кулак. На руке вздулись вены. Мишель невольно отступила от него на пару шагов.

—  Ты хоть понимаешь, что за бред ты несешь? Я не хочу, чтобы ты где-либо работала! Ты понимаешь, как позоришь этим моё имя?! Что подумают обо мне, зная что моя подопечная работает? Что ей не хватает денег? Что она еле-еле сводит концы с концами?! —  Его голос с каждым словом делался все громче, почти переходя на крик.

Ненависть заполняла каждую клеточку тела француженки. Она пылала, поджигаемая далеко не светлыми эмоциями.

—  Да к чёрту Ваше имя! Вы, в своей чёртовой жизни, не заботитесь ни о ком кроме себя! Вы понимаете, что я гребанный подросток по вашим дурным предположениям с мертвыми родителями?! В Вашу голову не приходят мысли, что Вы, придя с работы, найдете меня в ванной с перерезанными венами? Хотя, о чем я говорю? Вы только опечалитесь тем, что я измазала кровью Вашу ванну! Вы  —  бесчувственный кусок льда! —  Девушка тяжело дышала. Похоже, она сорвала голос.

Только на секунду лицо русского исказилось в болезненной гримасе. Только на секунду.

Константин медленно сократил расстояние между ними, подперев сироту к стенке.

—  Что, никогда не слышали горькой правды о себе?  — Просипела Рансье. Он сумел сорвать все её барьеры. Теперь мужчина расплачивался за это. Девушка почти не боялась его. Почти...

Русский сделал нечто, что никак не ожидала сирота. Пальцами мужчина начал водить по выпирающим ключицам Мишель, не разрывая с ней зрительного контакта. От его прикосновений мурашки пробежались по всему её телу. Это было... Странно.

—  Ты совсем ничего не знаешь, девочка.

Казалось, ни одно другое самое ужасное оскорбление не подействовало на нее так сильно.

Маленькая беспомощная девочка...

_______________________________________
Ваша звездочка и комментарий будут достойной наградой за мои старания. Заранее благодарю.