Рукодельник гулял. Он осматривал поле битвы, откровенно наслаждаясь открывшейся картине. Огромное поле, усеянное воронками, трупами и как их называл сам рукодельник:"Передвижными гробами" то есть танками. Земля превратилась в один огромный комок серой грязи, в которой были перемешаны кровь, органы и даже едва живые люди. Гость из ада подошел к одному из таких людей.

Молодой мальчишка, юнец, которого забрала война. Беспощадная, жестокая. Она восхваляла героев, но ценой жизни множества вот таких вот павших солдат. Должно быть, всадник апокалипсиса сейчас наслаждается тем, что происходит. Все-таки это первая в своем роде война. Война, затронувшая весь мир.

- Давно не виделись, Рукодельник. - Голос говорившего был подобен грому тысячи надгробных плит, он пугал и требовал абсолютного повинования, не самому себе, но словам, что он произносит, приговору, что всегда будет озвучен.

- Смерть. - Рукодельник кивком поприветствовал старого знакомого. - Давно ты сам работаешь?

- Благодаря тебе мне прибавилось достаточно работы, чтобы приходилось спускаться лично.

Смерть выглядела так, как ее часто описывали люди. Коса, темное одеяние с капюшоном, что прикрывает голову. Ей настолько понравился образ, придуманный людьми, что она решила воспользоваться им. Впрочем, такое происходит не в первый раз. Жизнь человека со временем меняется и смерть меняется вместе с ней. Хорошо это или плохо.

Молодой солдат закашлял. Вместе с кашлем изо рта полетела кровь. Он не видел их. Не может живой человек видеть сверхъестественное, если оно само того не захочет. Смерть медленно приблизилась к умирающему солдату и посмотрела в его глаза. Рукодельниу сделал так же. В глазах читалась сдерживаемая боль и смирение, солдат был готов заплакать от горечи осознания своей неминуемой кончины. Он бы хотел позвать на помощь, но не может. Да и некого. Взяв косу в обе руки, Смерть замахнулась и без колебаний добила человека. Яркий огонек вылетел из тела и отправился в небо.

- Мне уже надоедает работать с последствиями твоих трудов. - Спокойно сказала смерть, закончив. - Сперва Бубонная Чума, порох, теперь это.

Рукодельник просто развел руками, тихо смеясь.

- Я даю людям идею, как ее воплотить и применить - только их дело. То, что сейчас происходит ровно так же моя заслуга, как каждого, кто взял в руки винтовку или объявил эту бойню, сидя за столом.

Смерть недовольно фыркнула и повернулась к еще одному человеку. Ему тоже нужна ее помощь.

- До падения ты мне нравился больше. Теперь ты пропитан желчью и эгоизмом. Твои творения были прекрасны своей многогранностью, но что теперь? Что хорошо в чуме, порохе? Ничего. Они только прибавляют мне работы.

- Вы все такие критики. - Шутя говорил Рукодельник. - Но я не ожидал от тебя жалости.

- Это не жалость.- Резко ответила Смерть. - Красота твоих творений была в их неоднозначности. Возможно, поэтому тебя и спустили с небес. Ты не мог созидать исключительно хорошие творения.

Рукодельник улыбнулся. Он сложил две свои руки на груди и вновь осмотрелся. В будущем это назовут "Мясорубка Вердена". Поле битвы местами действительно напоминало ад.

- И все же, я не согласен с тобой. - Парировал творец. - Чума изменила сознание людей и во многом помогла продвинуться людям. Порох был результатом моего договора. Ищущий бессмертия его нашел - теперь его душа вечно страдает в аду. И так можно сказать про любое мое творение. Благодаря мне человечество продвигается. - Гордо произнес Рукодельник. - Благодаря мне оно утопает в грехах, но из-за меня же появляются действительно святые люди. Понимаешь, Смерть? Вопрос не в том, что я творю, а в том кому это достается. А достается оно так или иначе всем. 

Смерть кивнула, вместе с этим убирая капюшон. Перед Рукодельником предстали женское лицо, белыми волосами, черными бездонными глазами, выделяющимися скулами и мешками под глазами.

- Хорошо, мне есть над чем подумать, Рукодельник. А теперь прощай. Работа. - Сказала Смерть, отправившись собирать души.

Творец лишь молча поклонился и исчез. Он увидел достаточно, теперь он может сосредоточиться над просьбой Сатаны создать нечто воистину ужасное. Интересно, что же это будет?